Ведьма

      Прозвенел звонок на урок, и минутная стрелка перескочила на одно деление. Начинался последний перед обедом урок.       — Надо же, все живые! — хмыкнула я, захлопывая дверь класса. — Итак, начнем. Вас просветили о причинах появления сего предмета в вашем учебном плане?       — Нет, — бросил раздраженно Бакуго.       — Конечно, не просветили, — пробормотала я и начала доставать из рюкзака всё необходимое, параллельно объясняя. — Мне нужно вести у вас практику, но если бы я приехала только за этим, то это было бы незаконно, потому что официально я являюсь солдатом другого государства. Так что формально преподавание психологии — моя основная цель, а практика — отработка полученных навыков. Именно поэтому мне нужно привязывать задания с практики к темам уроков, и это, знаете ли, заебывает. Давайте честно — вам эта психология нахуй не сдалась, а мне слишком геморно проверять ваши домашки, тесты и эссе, а перед этим ещё составлять их и подбирать темы. Так что на моих уроках не будет контрольных. Вообще. Я выбрала наиболее понятное из базовой психологии, чтобы дать общим курсом для всех геройских классов. Мне совершенно насрать, чем вы занимаетесь на лекции, главное, делайте это тихо. Сидите в телефоне, читаете книгу, рисуете, выполняете домашку по матеше или физике — без проблем. Не мешайте тем, кто слушает. Оценки за этот предмет я буду ставить с практики, но портить вам успеваемость у меня нет никакого желания и разбираться с причиной их появления тоже, так что двоек ставить не буду. Теперь ближе к сути курса. Каждое занятие я готовлю по определенной книге. Если вам интересно, что это за книга, или вы хотите почитать что-то по этой теме — подходите ко мне после занятия и спрашиваете. На моих уроках вы можете делиться своими историями, если хотите и если они связаны с темой урока. Если не хотите, но у вас есть вопросы — можете задержаться после и, опять же, спросить. Трепаться о ваших личных проблемах я не собираюсь, но, если вам мало моего слова — я подписывала при вступлении на должность документ о неразглашении, и этот пункт там есть. Вопросы?       Момо Яойорозу подняла руку:       — Вольф-сенсей, если вы не будете давать домашнюю работу, то как мы повторим и усвоим материал?       — Она же сказала, что эти уроки нахер никому не упали! — взорвался Бакуго.       — Если вы не хотите чего-то забыть — конспектируйте, это не возбраняется. Что же касается домашки… Психология — не физика, будете внимательно слушать на уроке — повторение не понадобится. Вопросов больше нет? Хорошо…       Я взяла блокнот, который таскала с собой последние дни на эти уроки, и подняла его, спрашивая:       — Какого цвета этот блокнот?       — Черный! — крикнули Камианри и Мина одновременно.       — Красный, — твердо ответила я.       Ребята заспорили. Им было очевидно, что он черный. Впрочем, у меня это счет было свое мнение.       — Да черный он, что в этом, мать вашу, не ясно?! — Бакуго вскочил ногой на парту, явно недовольный, что его заставляют отвечать на такие вопросы.       Я прищурилась и, не глядя ни на кого конкретно, развернула блокнот другой стороной к ученикам.       Красной стороной.       Бакуго, собиравшийся крикнуть что-то ещё, заглох.       — Не говорите кому бы то ни было, о том, что они не правы, — пояснила я. — Пока не посмотрите на ситуации с их точки зрения.       В классе установилась гробовая тишина, потом послышалось знакомое бурчание — Мидория.       — Мелкие злодеи могут руководствоваться банальными и простыми вещами, личной выгодой и подобным. Вы их могли бы победить, не поступая в UA. Серьезными преступниками, такими, как Все За Одного, всегда движет нечто более серьезное. У них есть причины быть злодеями. Вам бессмысленно с ними говорить, они вам не поверят и не прекратят свои действия. Вам нужно понимать, почему злодей совершает то или иное преступление. Не принимать его, как вы принимаете чужую внешность или ориентацию, а именно понимать. Разведите эти понятия и не путайте. У вас нет времени спорить с такими злодеями, на поле боя за секунду вы не исправите то, что творилось с ними зачастую годами. Не говорите им, что они не правы — вы не имеете понятия, через что они прошли. Просто поймите, что причины у них есть, и не считайте себя абсолютным добром, а их — абсолютным злом. Понимание — ключ к знанию, а знание — к информации, а информация — то, что правит миром. Ключей к пониманию достаточно много, и психология — лишь один из них. Считайте это введением к курсу.       Я написала на доске тему, открыла на планшете конспект сегодняшней лекции и дождалась, пока несколько человек закончат записывать, продолжила:       — Самооценка важный аспект любого человека. Она определяет его ценность для него самого и модель поведения, которая этому соответствует. Некоторые делят её на заниженную, завышенную и нормальную, я — как и многие другие психологи — считаю эту классификацию устаревшей, — я провела мелком две линии, схематично нарисовав ось координат. — Предпочитаю делить самооценку на стабильную и нестабильную…       Через четверть часа я закончила с основным пластом информации. Дальше следовал небольшой перерыв, чтобы полученные знания немного осели.       — Вопросы по материалу?       Тодороки поднял руку:       — Как это поможет нам бороться со злодеями?       А математика тебе зачем, ты что, калькулятор?       — Так же, как и второй закон термодинамики — напрямую никак, — пожала плечами. — Но я уже говорила о причинах появления у вас в расписании этого предмета.       — Вы сказали, что напрямую никак, — пробормотал Мидория. — А косвенно?       Я ухмыльнулась — парень налету схватывает.       — Стабильная самооценка, которой при желании вы сможете обладать, это ключ к верному анализу себя и окружающих, Помидория. Будете смотреть на других свысока — не заметите, как окажетесь позади. Профессионалы действуют уверенно и точно, и раз вы решили стать про — туда вам и дорога. Ошибки следуют за неверными выводами, а нестабильная самооценка количество таких выводов увеличивает в геометрической прогрессии. Помидория, я ответила на твой вопрос?       — Да, спасибо, сенсей, — кивнул Мидория, начав что-то строчить, едва ли обратив внимание на прозвище, которым я с легкой руки его наградила, зато Урарака заметила и явно пыталась понять, как это появилось в моей голове.       — А теперь, если вопросов не осталось, я перехожу к следующему… — я перелистнула на планшете страницу, открывая следующий кусок подсказки. — Причины появления.       После урока, несмотря на то, что начался обед, кто-то задержался, девочки горячо поблагодарили за урок, взяли название книги и отправились на обед. Я собиралась было уходить, решив, что на этом всё, убрала блокнот в портфель, а планшет взяла в руки, открывая многострадальную «Смерть человечества».       — Вали без меня, дерьмоволосый, — раздался раздраженный рык и перед кафедрой материализовался Бакуго. — У меня вопрос.       Конечно, идиот. Можно конкретнее?       — Валяй.       — Почему я такой?       — Парень, конкретнее, — не дождавшись ответа, я предложила. — Не можешь собраться с мыслями — я никуда не убегаю, не хочешь сейчас — найди меня потом. Так или иначе, я смогу найти для тебя время.       На меня смотрели хмуро и почти что разгневанно. Бакуго фыркнул отвернулся.       — Тогда — потом.       И ушел.       Вот и поговорили. Дурдом. Уже выйдя из класса, я заметила, что Бакуго кричит на Киришиму, спрашивая, нахрена он его ждал. Я посмотрела свое расписание на этой неделе. Психология на следующей у двух классов, но в остальном — только тренировки, а в эту пятницу я вообще свободна. Что не означает, что меня не дернут как в понедельник. Если не дернут, значит смогу уделить достаточно времени Бакуго, опять же, если он подойдет и попросит. И хотя я прекрасно понимаю и буквально чувствую таких людей, как он — тех, кто лучше сдохнут, чем попросят помощи и признают свою слабость, — я также осознаю важность как минимум частичного признания существования проблемы.       Из-за того, что задержалась, но пришла не под конец обеда, получилось так, что я впервые села чуть ли не разом со всеми учителями. Я подсела к Мику и подцепила палочками кусочек говядины. Мясо таяло на языке — настолько нежным оно было.       — Привет, Ведьма! — тут же раздалось рядом. — Ты занята на выходных?       Что он от меня вообще хочет?       — Пока не особо.       Я заметила, как немного напряглись некоторые учителя за столом.       — Пошли с нами в кино в субботу? — предложил. — Будет клево, йоу!       «Йоу»?.. я не ослышалась?       — С вами — это с кем? — уточнила я. — Учти, незнакомых людей мной пугать — идея очень так себе.       — Да ты всех знаешь, не боись, — отмахнулся он. — Пока согласилась Немури и Тошинори, но Шота тоже точно пойдет.       Айзава раздраженно ответил:       — Я же сказал, что мне надо по делам пойти поспа… бля.       — Всё, теперь не отвертишься! — радостно рассмеялся Мик. Какой же он шумный и громкий. — Ну так что, пойдешь?       Я задумалась. Существенных причин для отказа не было, да и жгучего нежелания куда-то идти тоже. Звучит вполне неплохо и, наверное, стоит пойти. Я заметила, как замерли остальные учителя, ожидая моего ответа. Так, тут что-то не чисто. Ладно, идём от противного:       — Да, можно, — кивнула я и положила в рот ещё один кусочек говядины. Вкуснятина какая.       — Я говорила, что интроверты не заводят друзей, — ответственно заявила Полночь, подняв палец к небу. — Их отлавливают экстраверты.       Чего?       Эктоплазм достал монетку в пятьсот йен и кинул ее в сторону Немури, та перехватила ее пальцами и спрятала… Куда-то в свой костюм, судя по всему, правда, где именно в её костюме карманы я даже предположить боюсь.       — Должна буду, — подняла руку Тринадцатая.       А, теперь всё стало ясно. Смешные они.       — В три часа начинается сеанс, так что из Академии лучше выйти где-то за полчаса до начала, ещё ведь такси ждать.       — Могу довезти, — пожала плечами я и пояснила, предугадывая следующие вопросы. — Машину водить люблю, так что мне не сложно. Влезем. Если что, запихнем кого-нибудь в багажник.       Айзава коротко усмехнулся:       — Скорее всего, это будет Всемогущий.       Я рукой махнула — мол, там разберемся.       Пятница прошла спокойно, я думала, что Бакуго меня попробует выцепить, но нет. Я отсыпалась до девяти часов, потом отправилась на тренировку и позавтракала после этого. Погода была замечательная — не было ветра и стоял крепкий минус один. Ночью подморозило лужи, и теперь спуск к станции превратился в один сплошной каток. Вера в чудо перевесила здравый смысл, и я, надеясь на авось, отправилась к станции, периодически съезжая по льду как на коньках на своих кроссовках и мысленно радуясь, что мои шипованные благополучно остались в общежитии.       В кармане лежала карточка, которая позволяла мне парковаться возле самых ворот на парковке для сотрудников UA, так что могла наконец-то забрать свой танк с бесплатной парковки. Вместо того, чтобы закупаться в магазинчике неподалеку от станции, я забрала джип и поехала на нем в ближайший сетевой гипермаркет.       Здание пестрело рекламными слоганами, с самого большого билборда улыбалась незнакомая мне героиня и обещала шелковистость волос всем, кто будет пользоваться конкретной линейкой.       Я заметила ещё несколько реклам поменьше и, покружив по парковке, нашла место не слишком далеко от входа.       Через полчаса я подходила к кассе с наполовину заполненной тележкой. Глянула на полку с журналами — было у меня такое хобби — искать интересные выпуски Vogue в новых странах. Я посмотрела на местный.

«ЯСТРЕБ — КРЫЛАТЫЙ ГЕРОЙ»

      Пробежавшись по заголовкам, я глянула на цену и достала телефон. Написав сестре, посмотрела другие журналы. Боевой Кролик Мируко красовалась на местном, японском, название журнала ничего мне не сказало. Нашла выпуск с Леди Горой — именно она была на самом большом билборде.       — Увлекаешься героями? — раздался знакомый голос рядом.       Я собрала выпуски в руках в одну стопку и взглянула на парня — надо же, тот самый, шрамированый. Правда, сейчас он был в маске и кепке, и узнала я его только по глазам. Прячется, что ли?       — Немного, — не стала скрывать я. — Хочу друзьям в подарок что-нибудь привезти из Японии. Посоветуешь что-нибудь?       — Я не спец по сувенирам, — хмыкнул он, кинув взгляд на журналы. — Кстати, ты мне что-то в коктейль подлила, м?       Я нахмурилась, припоминая свою типичную стратегию в клубах, будто это не привычное, а редкое для меня поведение. Строить из себя святую наивность удавалось без труда.       — Ты о чем?       — О том ужасном похмелье, которое было у меня с утра. Я так не напиваюсь и норму свою знаю.       — Не говори, что я настолько сногсшибательна, что ты совсем забылся? — и перевела тему. — Кстати, что за вид?       — Да так, бывшую чуть не встретил, — отмахнулся парень. — Лучше бы она была стервой, честное слово… Ладно, бывай.       И, махнув рукой на прощанье, пошел к кассам с единственной банкой энергетика. Да, земля-то круглая. Кто бы мог подумать, что встречу того случайного парня.       Завибрировал телефон, уведомляя о новом сообщении.       «Настя: возьми мне с Ястребом, он горячий шо пипец»       Таки соизволила. Положив в тележку два номера с Ястребом, я отправилась на кассу. Закинув продукты в джип, я открыла список и вздохнула — моя маленькая «командировочная» баночка с шампунем кончилась ещё вчера, и мне край нужен был нормальный. Шататься дальше по гипермаркету было лень, но я терпеть не могла ходить с грязной головой, так что было решено вернуться.       Я провела там добрый час, пока разобралась с тем, что мне надо, задолбала двух консультантов и с помощью Гугла разобралась с составом, всё-таки, когда я учила японский, то не предполагала, что мне понадобится знать слова «силикон», «пропиленгликоль» и «минеральное масло», потому что писать состав на английском это для слабаков, которые хотят знать, что есть, а чего нет в шампуне.       Вышла я с небольшим пакетом, вполне довольная собой и покупками. У входа нашла кофейню, взяла там себе ванильное латте в красивом стаканчике и была если не абсолютно счастливая, то близкая к этому.       Я разбирала пакеты и общалась по громкой связи с мамой, когда мне пришло сообщение срочно прийти к директору.       — Что там? — заволновалась она, когда я на пару секунд замолчала, прервавшись на середине истории.       — Вызывают. Ладно, мам, хорошо поболтали, пока, люблю тебя.       — Я тоже тебя люблю, — я знаю, она перестала улыбаться. — Береги себя. Пока.       Я нажала на красную кнопку и пошла в спальню. Потянув дверцу раздвижного шкафа, выхватила сумку и достала из нее форму без опознавательных знаков. Натянув штаны и майку, сунула перчатки в карман, а шапку — в другой, после чего схватила со дна утепленную куртку и пошла на выход.       Незу окинул меня быстрым взглядом, а потом заговорил с привычной улыбкой:       — Сегодня видели рядом с Академией парня, похожего на одного из Лиги. Видели также, что он исчез, но ограду надо проверить. Сейчас учителя заняты, поэтому я вызвал для этого тебя. Возможно, полиция через пару часов нападет на след в другом месте и свяжется со мной. Если что-то произойдет, то вы поедете вместе с Сотриголовой на место, поможете с расследованием.       — Сотриголова про это знает?       — Да, он в курсе.       Я мрачно кивнула, радуясь, что в этот раз сразу переоделась.       Я шла рядом с высокой стеной снаружи и внимательно рассматривала асфальт и ближайшие кусты.       Что могла Лига тут забыть? Что придумали на этот раз. Надо будет взять информацию по ним, чтобы иметь хоть какое-то представление об их целях и методах.       Когда я вернулась и доложила о том, что ничего подозрительного не обнаружила, Незу отправил меня к воротам ждать Айзаву.       Нас забрали на полицейской машине. Водитель — офицер лет тридцати пяти с небольшими рожками — иногда поглядывал на заднее сиденье через зеркало, но за всю дорогу не проронил ни слова.       Айзава передал мне телефон с открытым документом и поставил в ноги кейс, который тащил с самой Академии.       Цель — информация и поимка некоего Задиры, фоторобот прилагался. Это был достаточно хилый пацан с горящими зелёными глазами. Про причуду информации не было, но парень был немного известен. К делу не прилагалось фотографий и описания жертв, что меня напрягло, обычно это добавляют. С другой стороны, без понятия, как у них тут это устроено.       Нас отправляли в одно злачное местечко, где по наводке информатора этот парень мог появиться.       Цель — захватить живым и передать полиции.       Хлипкий парень с неизвестной причудой. Зачем Сотриголова взял меня, если тут делов на одного про? Неизвестная причуда могла доставить проблемы, но, учитывая причуду самого Айзавы, было бы логичнее отправить на задание именно его.       Когда я вернула телефон мужчине, тот задержал мои пальцы, не отпуская и не слишком сжимая. Я хмуро уставилась на открытый документ, свет от экрана и грубоватые пальцы. Сотриголова чуть кивнул в сторону водителя.       Понятно, вопросы потом.       Нас высадили у какого-то мелкого ресторанчика.       — До места пару кварталов, лучше пешком пройти, — негромко сказал Айзава. В костюме, с рассыпанными по плечам черными волосами он напоминал демона или духа, не хватало только красных светящихся глаз. — У меня есть чуть более масштабный план, чем тот, который требуется для этой ситуации. Изначально он был сделан под меня, но потом я слишком засветился на экране, и теперь так сделать не получится. Мне, по крайней мере.       — Что ты предлагаешь, будь конкретнее.       — Чтобы ты стала криминальным авторитетом, — огорошили меня. Что это за план такой? — Сделаем вид, что существовала и до этого. Твой уровень языка для человека, который провел в стране минимум лет пять, вполне подходит. Когда все поверят в то, кем ты себя представляешь, сможем выйти на ребят покрупнее. То есть на Лигу Злодеев для начала. Когда я искал этого пацана, то рассчитывал только на свои силы, попросил кое-кого пригласить его и встретиться в том баре. Такие дела не идут на всеобщее обозрение. Будем надеяться, что тебе не придется в ближайшее время идти на интервью или ещё что-то. Откажешься — я пойму.       — Директор в курсе?       Это попахивало чем-то не очень законным и крупной подставой. Впрочем, если сработает…       — Да, в общих чертах. Когда он только рассказал нам о твоем приезде, я вспомнил эту стратегию и предложил использовать это с твоим участием. Незу на это свое согласие дал, но предупредил, что ты, скорее всего, откажешься. А сегодня он сообщил, что ты скорее скажешь «да». Почему он поменял свое мнение — понятия не имею, но окончательное решение всё равно за тобой.       — Притвориться, что я уже долгое время злодействую из тени? И все преступники, которых мы будем ловить, будут «попадать в мою банду», а на самом деле — в тюрьму?       Айзава кивнул:       — Твой стиль общения, отсутствие информации про тебя и много чего ещё сделают из тебя правдоподобную злодейку.       — Мне считать это за комплимент?       Я рассмотрела свою ситуацию. Прикинула, как всё повернется, если я соглашусь.       — Да. Только тебе следовало предупредить меня заранее, потому что одежда выдаст меня с потрохами.       Айзава хмыкнул и ухмыльнулся:       — Об этом не волнуйся, — и показал небольшой кейс, который я видела у него тогда. — Надеюсь, я угадал с размером.       Мы зашли в подворотню. В кейсе обнаружилось платье и перчатки, баллончик с краской для волос, полусапожки на небольшой шпильке, легкое пальто, пистолет и два магазина к нему.       — Я бы хотела узнать, откуда это в UA и как это записано в расход бюджета.       — Как часть твоего костюма, — пожал плечами Айзава. — Ничего сложного и противозаконного.       — Простыть — последнее, что я хочу, так что будешь подавать мне, что скажу, — предупредила я, скидывая куртку и майку, оставаясь в одном лифчике и тут же покрываясь гусиной кожей.       Айзава не глядя подал платье. Меня это почему-то рассмешило и порадовало одновременно. Оно село почти идеально, немного чересчур обтянуло грудь и было большевато в талии. После этого я скинула брюки, благо под ними были подошедшие под темно-синий цвет платья черные колготки. С сапогами пришлось повозиться — сначала расшнуровать свой левый, натянуть другой, повторить со второй ногой. Накинула пальто, а свою форму свернула и сплющила до того состояния, чтобы она вошла в кейс. Пистолет брать не стала — у меня не было для него кобуры, а ходить с оружием наголо даже злодеи не станут. В этот раз обойдусь. По поводу краски у меня были сомнения, однако та спокойно ложилась и перекрывала мой натуральный цвет. С помощью Айзавы удалось нанести даже на корни, не задев при этом кожу.       — Какой план?       — Ты не представляешься. Тебя уже знают как «Ту женщину», — и он объяснил суть плана и мою задачу. — Вопросы?       Я поправила сползающую лямку платья:       — Ты будешь на улице?       — Я всё время буду где-то рядом.       — Даже в баре? — хмыкнула я.       — Да, но меня никто не увидит, даже ты.       После этого Сотриголова рассказал, как пройти к бару, и я вышла из подворотни.       Через несколько домов уже было оживленней — если до этого люди встречались редко, то тут был народ. Я плавно открывала новую границу своей личности, укорачивая шаг и начиная покачивать бедрами и добавляя гибкости, лености во все движения, немного прикрыла глаза.       Вести себя так, будто меня уже знают. Будто они должны знать.       Войдя в бар, я подала, не глядя, пальто, поправила перчатки и медленным скучающим взглядом обвела помещение, стараясь не цепляться за предметы и людей, как я делала обычно, когда входила в помещение.       Взгляд остановился на знакомом лице — Задира сидел за одним из небольших столиков и удивленно на меня смотрел. Уверенной походкой направилась к нему.       Сев за стул, откинулась на спинку. Изучающе и не скрываясь медленно окинула его взглядом — парень стушевался и немного покраснел. Понятно.       — Итак, я тебя слушаю.       Парень явно готовился к тому, что говорить и предлагать работу буду я. Он удивился, метнулся глазами ко входу, потом по посетителям — будто надеялся там кого-то увидеть, но судя по всему, не нашел.       — Я думал, вы меня искали…       — Делать мне больше нехуй, — лениво протянула я, поднимая одну бровь. — Парень, мне есть чем заняться. Итак, что ты можешь мне предложить?       — Мне говорили, что вы ищете людей с исцеляющей причудой и что я вам как-то запомнился, — затараторил он. — Или вы меня приметили, не уверен… Но я думал, у вас что-то конкретное.       Он был таким потерянным, и несмотря на неяркое освещение, выглядел как-то совершенно не к месту.       — Я не дам тебе конкретных ответов, пока ты не потрудишься задать мне конкретные вопросы, — отрезала я. — Чем ты можешь быть мне полезен?       Парень закусил губу, явно сомневаясь, стоит ли рассказывать. Понизил голос на пару тонов и зашептал так быстро, что я едва ли успевала переводить и понимать:       — Я могу исцелять любые травмы человека, но для этого он должен быть в предсмертном состоянии, и после этого человек забывает последние час-полтора, зависит от того, когда и как наносились повреждения.       Я задумчиво подняла взгляд к потолку. Теперь понятно, почему его берут «на один раз» и почему не было фотографий жертв. Исцелил чувака — стер ему память, и вот поди узнай, что у него и какими методами до этого выпытывали. Опасная штука, особенно в преступных руках.       — Причуда, конечно, интересная, но судя по тебе — ты даже старшую школу не закончил. И драться ты не умеешь. Будешь бесполезным балластом? Я не ищу людей на один раз, если ты будешь работать на меня, то это надолго, парень.       Он посмотрел на меня с какой-то надеждой.       — А если я научусь драться?       — Как научишься — тогда и поговорим, — и тут я увидела страх в его глазах. То, что нужно. Всё, картинка встала на место. — Сказала бы я, не имей мозгов. Не вижу смысла терять такого ценного парня. Научить тебя в моих силах и средствах. На этом всё.       Как просто. Сам мне дал оружие против себя, с другой стороны, что от ребенка ждать?       Я увидела в его глазах почти страх — надежду, которую ему только что дали, у него забрали.       Я встала, глядя на него сверху вниз:       — Ты пойдешь за мной?       — Да, — пробормотал он и добавил уже громче. — Да!       Я мрачно смотрела, как он встает из-за стола, неловко убирает стул и берет бейсбольную биту, обмотанную колючей проволокой — видимо, дополнение к причуде.       — Считай, что ты принят на испытательный срок, парень.       Я не оборачивалась, когда шла к выходу, не смотрела на человека, который подавал мне пальто. На улице я пошла к оговоренному заранее месту — рядом с закрытой на ночь кафешкой и подворотней, откуда виднелся из неё черный ход и мусорные баки.       — Эм… мы пришли? — спросил пацан, заглядывая в глаза. — Как мне вас называть?       Я окинула взглядом, показывая, что вопросы здесь задаю я и ответы даю тоже я — исключительно по своему желанию.       Через секунду его обхватили ленты поперек груди и дернули вверх — только и след простыл. Я прошлась до следующей подворотни и, сняв длинную перчатку, воспользовалась причудой, чтобы оказаться в воздухе. Оттолкнув себя от воздуха второй раз, поднялась на уровень крыши, сделала ещё одно — совсем короткое движение и отшатнулась от вентиляции, проехавшись немного по инерции.       Айзава продолжал держать парня лентами, спеленав ещё и лицо, уже сойдя с бортика.       — Наручники на поясе, — сказал он, даже не глядя на меня.       Открыв один из серых кармашков, я достала одну пару и защелкнула их на руках парня сзади.       — Отлично, ждем машину? — спросила я, вглядываясь в темноту улицы под нами. Появилось несколько человек навеселе, но они нас не видели.       — Да, будут тут через минуту.       На парня я даже не смотрела — и без того знала, что там увижу — обманутые ожидания и разбившуюся на осколки надежду. Дети не должны так жить в этом мире, но обманутые ожидания ребенка меня не колышут.       — Ты ещё ребенок. И для тебя на этом жизнь не закончится, — вместо меня начал Айзава. — Тебе не нужно идти по этой дороге, чтобы быть нужным кому-то.       Машина была не полицейская, а вполне обычная.       — Куда вас? — спросил мужчина за рулем. Я глянула в зеркало заднего вида. Айзава сидел на заднем рядом с парнем, мне пришлось сесть на переднее.       — До участка.       В этот раз пришлось дохрена ждать. Сотриголова, судя по выражению лица, был этому крайне не рад. Я вряд ли выглядела доброжелательнее, судя по пугливому выражению лица девушки на входе, которая принимала периодически звонки.       Пацана увели офицеры, а тот самый водитель — детектив с какой-то дико зубодробильной фамилией, которую я не потрудилась запомнить, — подошел к нам:       — Не можем личность установить, пришлось отпечатки взять. Выяснили что-нибудь?       — Исцеляющая причуда, — ответил Айзава и кратко пересказал последние полтора часа. — Ведьма, узнала его имя?       — Нет.       — Почему? — удивился детектив.       — Это не было прописано в целях операции.       Нас выпустили в ночь.       — Отличная работа, — хмыкнул Айзава. — Проедемся ещё в одно место, надо проверить кое-кого. Подозрение в коррупции и наркоторговле, но ничего конкретного нет. Потом меня попросили патрулировать один район, местное агентство говорит, там могут объявиться члены Лиги и помощь им в случае чего не помешает.       Мужик оказался чист, а патруль проходил спокойно и вяло. Правда, перед тем как слоняться по улицам, я смыла краску с небольшим трудом — воде она поддавалась плохо, а специальной жидкости не было. Ещё хуже было сушить голову под сушилкой для рук в общественном туалете чтобы не простыть, но это всё же лучше, чем ходить с мокрой головой. Айзава поделился историей с работы про — вернее, рассказал об одной надоедливой героине, потом молчали почти до самого конца патруля, и только в конце я поделилась одной из своих баек со службы.       В итоге в Академию мы вернулись около семи часов утра.       — Зря я, кажется, согласилась на кино.       — Успеешь ещё выспаться, — зевнул Сотриголова, поправляя сползшие с шеи ленты. — Мне ещё работать.       Я поставила будильник на двенадцать и благополучно завалилась спать.