Ведьма

      1-В глазел неприкрыто, буквально пялясь на мою шею.       Шла середина второго урока. Наверное, не совпади так расписание, всё было немного менее… двусмысленно, но они пришли ко мне буквально после урока с Полночью.       Совпало.       Заметили.       — Вольф-сенсей, можно вопрос? — подняла руку Сецуна. — Что у вас шеей? Просто у Полночь-сенсей тоже… ну…       — Заткнись, — бросила я. — Как я говорила…       — Но Вольф-сенсе-е-ей, почему не расскажите нам? — подал голос Монома. Видимо, ему просто нравилось доводить людей. — Это же касается психологии… Что вы думаете о своей репутации?       Вряд ли я задержусь тут дольше, чем до конца учебного года, а если мне (не) повезет, то уеду ещё раньше.       — Мне похуй.       По классу пронеслась волна шепотков, но она смолкла. Так, кто у нас местный оплот морали и нравственности? Всемогущий? Неужели он придет по мою похотливую душу?       Как выяснилось — нет. Видимо, к поведению «Героини 18+» если не привыкли, то смирились, но мне даже выговор формальный не сделали, только Мик с присущей ему беспардонностью посоветовал брать тональник на пару тонов светлее, на что я послала его нахуй с такими советами — я знала, что засосы надо замазывать консилером с оттенком голубого или зеленого, и только потом покрывать тональником и пудрой.       Перед обедом мне написал Айзава, скинувший место и точное время сегодняшней тренировки с Шинсо, про которого я успела если не забыть, то отложить на потом точно. На обед, последовав рекомендации повара взяла что-то с невыговариваемым названием и горько об этом пожалела — оказалось, дрянь редкостная, так что вернулась и попросила себе обычный рис с карри, который почти с самого приезда был мне по душе, чему я крайне удивилась — к крупам я особой слабости не питала.       Сидя с краю учительского стола, я спокойно доедала яблоко и читала книгу для одного из следующих занятий. Автор был не согласен с великим Чеховым и расписывал всё излишне подробно, чтобы даже самый тупой читатель понял, а самый непримиримый критик с ним согласился. Приходилось продираться через скобки, сноски и ремарки. Спорить, правда, смысла не было — труд был действительно огромный, написанный через полвека после появления первого человека с причудой и документировал реакцию общественности и работу защитных и других механизмов, начиная комплексами и заканчивая психическими заболеваниями. Большая часть чисто историческая, пусть и жутко интересная, расписывала реакцию разных стран на возникшее изменение, новые законы и их принятие — что примечательно, сами законы полностью не расписывались, брались только цитаты и методы принятия, так же вносимые в основные документы страны изменения, которых требовала ситуация.       Учитывая то, что в некоторых странах эта книга была запрещена на законодательном уровне, а в некоторых считалась не совсем легальной… В общем, в списке дополнительной литературы или ещё где-то я её не нашла, так что лучше места для такой книги, чем мой урок, я придумать не могу. Тем более, ничего противозаконного я из неё зачитывать не буду.       — Не читай во время еды, это вредно, — донеслось рядом. Я красноречиво посмотрела на новоприбывшего, взглядом показывая, что я занята и слушать любые наставления не намерена. — Ладно, не злись. Приятного аппетита.       — Спасибо, — я вгрызлась в яблоко. — Тебе пистолеты кто-то из студентов делал?       — Да нет, — ответил Стрелок, поправляя бордовый плащ. Интересно, кто его надоумил вырядиться ковбоем? Если он так хорош в стрельбе, то, как и любой снайпер, должен быть незаметным… впрочем, насрать, меня не касается. — Что читаешь?        Понятно, делиться поставщиками про не собирался.       — Шнайдер, «Смерть человечества», — ответила я, выделяя текст и копируя его в заметки. Чувствую, мне это ещё сильнее сокращать придется. Исторические вставки оставлю за скобками, если на уроке спросят или на слово не поверят. С них станется, особенно с 2-А. — Что, не слышал про сие творение?       Я приготовилась слушать, откусив от яблока ещё один кусок.       — Только мельком, — разочаровали меня. — Что-то не очень легальное и… погоди, это вообще можно читать несовершеннолетним?       Хех.       — Нет, — ухмыльнулась я. — Поэтому я и не даю это на самостоятельное изучение. Думаешь, если я буду жалеть их сейчас, то потом они справятся с тем дерьмом, которое на них обрушится?       — Очень в этом сомневаюсь, — блин, до чего неудобный у него костюм — глаз вообще не видно. — Второй и третий курс достаточно взрослые, с первым могло возникнуть недопонимание, но оба класса, как я выяснила, сталкивались со злодеями, так что какая-то книжка не сделает им большой погоды.       Чувствую, Шнайдер сейчас в гробу вертится.       Я откусила последний кусок и, жуя его на ходу, подхватила планшет чистой рукой, а другой взяла поднос с огрызком, чтобы оставить его на столе для грязной посуды.       Тренировка с 2-А прошла хорошо. Ребята вполне неплохо работали ногами, только единицам требовалось скорректировать удары, так что тем, кто бил достаточно хорошо и не нуждался в отработке, я дала другие удары. Синяков, кстати, они получили меньше и уходили почти живые.       Впрочем, жалоб на то, что их гоняют в хвост и в гриву, ни от кого не последовало.       Я глянула на часы — до тренировки Шинсо осталось немного времени, но если потороплюсь, то успею немного размяться, бодро поработаю с ним и продолжу заниматься уже своими упражнениями, а потом, блять, спать пойду, потому что ни в какие ворота этот недосып не лезет. Впрочем, перед тем, как писать отчет, я собиралась зайти в общагу за энергетиком, и этот факт грел мне душу.       — Итак, Сотриголова, этот заморыш переводится в следующем году? — уточнила я, не удостоив Хитоши и взгляда. — Напомни, что ты от меня хочешь? Тренировать с ним его причуду или тело?       — Для начала посмотри, на что он способен физически.       — Я тебе и так скажу — им только полы протирать, — качнула я головой. — Мышцы слабые, тело истощенное и заебанное, реакция требует каши. В общем, пахать и пахать.       — Я готов, — кивнул Шинсо серьезно.       Я скептически его оглядела:       — К чему? Получить пизды от первого же злодея? Сколько часов ты спишь?       — Ну… пять, — замялся парень. — Иногда меньше.       — Айзава, — вздохнула я. — Я, конечно, понимаю твои методы, но если тело не восстанавливается и мозг в том числе, то парень просто перегорит или пизданется когда-нибудь. Почему ты так мало спишь?       — Учеба, тренировки, хобби, — пробормотал Шинсо. — Если у меня не будет хороших оценок и физической подготовки, то меня не переведут на геройской факультет, а там нагрузка ещё больше.       — А без хобби ты просто загнешься, — пробормотала я. — Короче, идея такая: один из двух выходных тратишь на домашку, другой отсыпаешься и занимаешься своим хобби. В остальное время по возможности сокращай эти два пункта. Тренировки — это уже как Сотриголова скажет, я тут не спец.       Шинсо смотрел на меня удивленно.       — Так, а теперь нападай. Причуду пока не используй. Скажем так, продержишься хотя бы… секунд десять, будешь считаться лучше любого из геройского потока, в том числе и первогодок. Вперед.       Если он узнал, какая у меня причуда…       Если выяснил, что на сегодняшней тренировке я буду…       Если придумал стратегию, как победить противника, который лучше тебя во всем…       Если заранее не смирился с поражением, но принял его как худшее из возможного…       То у него есть шанс продержаться хотя бы семь, пока он будет нападать и контратаковать.       Шинсо без дальнейших указаний побежал на меня, я использовала причуду, оказываясь сзади, он ударил локтем назад — слишком медленно, но он бил вслепую… угадал? продумал?       Подсечка, выпад, короткий удар в живот. Попытка сопротивления, но достаточно вялая.       Ещё мгновение — и я прижимаю парня к земле, схватив обе руки и сижу на его спине, не давая встать.       — Айзава? — коротко спросила я.       — Три с половиной.       — Это плохо?       — Для тебя не очень, — пожала плечами я, вставая. — Что нужно, я увидела. Не хватает скорости реакции. Владения телом. Мое первое перемещение предугадал или знал, куда буду бить?       — Спрашивал у 1-А. Говорили, что вы так быстро перемещаетесь, что невозможно увидеть. Я предположил, что самое уязвимое место, которое требует постоянной защиты — спина.       Шинсо набрал очков в моих глазах.       — Твое самое слабое место — ноги. Без них ты труп, если не успеешь применить причуду. А по закону подлости ты не успеешь. Ты не упал, когда я била в живот, ты упал раньше, просто не успел этого понять. У тебя нет связи с твоим телом. Ты ебнулся не потому, что тебе прилетело в живот, а потому, что я подкосила ноги. Шарф свой принес? Давай с ним, увеличим дистанцию.       Результат с лентой был другой, но и цель в этот раз была другая. Картина складывалась ясная и печальная.       — Я вижу, над чем ты работал и что улучшал, — сказала я, пока Шинсо собирал рассыпавшееся по полу ленты. — Если твой сенсей не против, то будет тебе сегодня показательный бой без причуд. Сегодня две основных задачи — начать учить удары и тренировка твоей причуды. Будем чередовать. Вперед по залу два круга разминочных.       Шинсо кивнул и отправился в среднем темпе.       — Поделишься? — спросил Айзава, явно прочитав глубокую мыслительную работу.       — Ему придется много нагонять, но он определенно должен попасть на геройский курс. Такая причуда не должна пропадать в общеобразовательном. А ещё тут пипец как жарко, это ты так температуру настроил или до нашей веселой компании тут Бакуго и Тодороки развлекались?       Я оттянула лямку спортивной майки, допуская к телу прохладный воздух, открывая ещё и те следы, которые остались на ключицах.       Сотриголова прошелся по ним нечитаемым взглядом.       — Завидуй молча, — я потянулась, вставая на цыпочки. — Мог бы тоже свою снять, мне на тебя смотреть жарко.       — Мне нормально, — безразлично отозвался Айзава.       Ну, кто бы сомневался. Была ли я раздосадована? Да, немного, мне было любопытно, что скрывает под собой свободный костюм, потому что, судя по силе атак, там было, что показать.       — Я закончил…       — Юлия, Вольф, Ведьма, — предложила я на выбор. — Мне плевать, как ты ко мне обращаешься. Можешь добавлять «сенсей», можешь не добавлять, похуй.       Я заметила, что Шинсо смотрит не в глаза — немного вбок, старательно избегая пересечений взглядов, и медленно покрывался румянцем. При этом уши у него трогательно алели кончиками. Святая простота.       Начали с ударов. Блоки, атаки, ничего сложного. Часть из этого Шинсо уже умел, так что я добавила удары ногами. Минут через десять, когда Шинсо слегка загнался, я предложила смену деятельности:       — А теперь с твоей причудой, — начала я. — Примени её на мне. Айзава на подстраховке, если что-то пойдет не так, он нас остановит. Для начала я попробую не вырываться из-под контроля, потом попробую начать, если получится, или нет, если не выйдет. На задания мне насрать, так что можешь начинать. Правда, советую не выпытывать у меня информацию, это плохо закончится для твоей психики.       — Прямо сейчас? — моргнул Шинсо. Айзава внимательно наблюдал за нами.       Я ухмыльнулась, отвечая:       — Да.       И почувствовала…       Это было странное ощущение. Я падала в обмороки, так вот это было нечто сходное с предобморочным состоянием — мир трескался и падал в темноту, но при этом состояние было статичным. Это походило на сон тем, что ты его не запоминаешь и не контролируешь. Я понимала, что каждое прожитое так мгновение исчезает в пустоту, но страха не было.       Следуя указаниям, тело послушно прошлось от стены до стены и село, как ему удобно, а потом начало читать любимое стихотворение, правда, не уточнил на каком языке, и я читала на русском. Интересный эффект…       Поняв, что пора, я прощупала границы своего около сознания и мира. В действиях это выглядело просто — я могла пошевелить пальцами и просто коснуться чего-то, но сейчас мне был неподвластен даже взгляд. Я попробовала силой вырваться, перестать читать, но тело продолжало существовать как не мое.       Поняв, что и это не работает, я попыталась срезонировать со своим телом. Если то, что контролирует, заменяет мозгу сознание и отдает приказы, доставая из памяти нужные сведения, то я, как более сложная и большая структура, могу его заместить и вытолкнуть. Для начала я мысленно влилась в темп стихотворения, продолжая строчку за строчкой, потом попыталась сориентироваться и понять, где мое тело и как оно должно двигаться.       Последний шаг результатов не дал, но я перестала чувствовать ощущение того, как утекает сознание сквозь пальцы. Я уже хотела было попробовать «разбить» сковывающие меня цепи, как тело перестало читать стихотворение и резко вернулось под мой контроль.       Я проморгалась, сосредотачиваясь на ощущениях.       — Ты как, помощь нужна? — спросил Сотриголова, я подняла руку, требуя себе время и личное пространство.       Я прикрыла глаза, сосредотачиваясь на ускользающих воспоминаниях и стараясь выловить хотя бы что-то одно.       Я вспомнила, как читала стихотворение сама вместе со своим телом.       Видимо, запомнила то, что смогло дать результат.       — Я помню, как читала стихотворение, — задумчиво выдала я. — Нихуя больше.       Шинсо моргнул:       — Вы что-то запомнили?       — А ты приказывал мне забыть?       — Да.       Я призадумалась и попросила Шинсо описать его ощущения. Сотриголова всё ещё косился на меня с подозрением, как будто я скрывала за спиной как минимум дробовик и только подходящего момента ждала, чтобы их обоих тут пришить.       — Когда человек хочет вернуть контроль, это ощущается. Зачастую это мне не мешает, но я не настолько много использовал причуду, чтобы сказать точно. Я чувствовал, как вы пытались сопротивляться ближе к концу, а потом я… перестал ощущать ваше сознание или что-то типо этого. Сложно описать.       — Ты контролируешь сознание, — начал Айзава. — Если ты его не чувствуешь, значит, не можешь управлять?       — Судя по временным рамкам, я не могу повлиять на воспоминания сознания, которое не чувствую.       — Попробуем ещё раз? — спросила я. — Я постараюсь действовать точно так же, мне нужно, чтобы я смогла понимать и видеть, что я делаю, чтобы «спрятаться» от твоей причуды. Перерыв нужен?       Шинсо задумался, прислушиваясь к ощущениям:       — Нет, не думаю. Жаль, тут нет зеркал, но… я думаю, счет на пальцах достаточно прост и может быть перед вашими глазами, чтобы вы попробовали это сделать, верно?       — Да, впе…       Меня опять выкинуло, но в этот раз я не стала прислушиваться к ощущениям. Расслабленно наблюдая за собственными пальцами и слушая голоса, словно те были за бетонной стеной, я пыталась восстановить числовой ряд для начала.       Один. Два. Три.       Дальше до десятки и по кругу. Ничего сложного.       Я подстроилась под темп, повторяя цифры про себя и пытаясь использовать руки, как делала бы это обычно. Я почувствовала какой-то отклик, весьма слабый, но, видимо, слишком этому обрадовалась — или удивилась, не разобрала — и пришлось начинать по новой.       Я почувствовала, как меня отпустило.       Память была на месте, пусть и обрывочная.       — Пяти минут ещё не прошло, — показал застывший таймер Сотриголова. — Шинсо?       — Это… не уверен, что это было, — пробормотал он. Меня напрягала эта неопределенность. Интуиция подсказывала, что дело тут не во мне — по крайней мере не совсем во мне. — Ещё раз?       — Пока что достаточно, — качнула головой я. — Если тебе нужно время, разобраться с ощущениями, то я тебе его дам.       Шинсо помолчал, сосредоточенно вслушиваясь в себя.       — Иди к матам, посиди, подумай. Вернешься, как более-менее разберешься, и продолжим в зависимости от твоего состояния.       — А твое? — мрачно и негромко спросил Айзава, подходя ближе.       — Я привыкла, — пожала плечами я, разминая кисти. — Ну что, начнем?       Переключила внутренний тумблер и резко как будто сменила позицию восприятия, бросилась в атаку первая, целясь кулаком в лицо. Уклон, удар, блок, контратака. Короткие рваные движения, просчитывание на два-три шага вперед, попытка поймать чужой взгляд, чтобы прочитать намерение и разгадать, куда придется следующий удар.       Поймав полетевший в меня кулак, заметила, что Айзава слишком далеко выдвинул ногу, схватила летевший в меня кулак. Перекидка, мир крутанулся вокруг, захват бедрами, и вот он уже лежит на полу.       — В этот раз я всё-таки выиграла, — улыбнулась я. — Ты там цел?       — Слезешь — буду.       Я встала, отряхиваясь. Айзава поднялся одним слитным движением, поправил ленты, которые почему-то не стал применять.       — По второму кругу? — предложила я.       Айзава задумчиво молчал. Обвел меня взглядом, задержался на шее и ключицах, точно считая их и попросил:       — Прикройся, пожалуйста.       — Хорошо, — кивнула я. — Если дашь, чем. Твоя кофта вполне подойдёт.       Сотриголова сверкнул сурово глазами. Я подняла бровь. Думает, что возьмёт меня этим?       Ага, щас. Разбежался.       Сотриголова вздохнул, но свою кофту снял, под ней, к сожалению, оказалась майка, но то, как про её снимал… Заставило задумываться, не работал ли он стриптизером.       Наконец мои сомнения разрешились — под черной мешковатой одеждой было скрыто тренированное тело. Сильные руки, мышцы, которые перекатывались под кожей плавно и завораживающе, чертовы вены на руках, немного проступающие на предплечьях. Несколько шрамов не ясного до конца происхождения.       — Эм, сенсей?.. — нарушил наше молчание Шинсо. — Я готов продолжить.       Я поймала кофту, которую мне кинули, и натянула. Судя по красноречивому взгляду, кофта — большая Сотриголове, а мне тем более, — не скрыла вообще ничего, и теперь у меня была открыта шея, а у Айзавы — ещё и руки. От кофты пахло кофе и ванилью, немного — потом, и почему-то гарью.       — Что с причудой? Разобрался?       Шинсо очень смутно мог описать ощущение. Ему казалось, что причуда работает, а потом потерял мое сознание и решил, что я вышла из-под контроля. После этого причуда перестала работать.       — Может, вам действительно удалось сопротивляться, — почесал в затылке парень.       — Может, да. А может, нет. Сейчас проверим, это будет последний раз на сегодня, потом займемся тем, что ты называешь телом, парень.       Айзава смотрел на меня с подозрением, явно не уверенный в том, насколько хороша моя идея.       — Начинать?       — Да…       И я снова оказалась в этом состоянии полусна.       В этот раз я расслабилась сразу, начиная плыть по течению. Мое тело поднесло руку на уровень тела и сжимало-разжимало пальцы, повинуясь чужой воле.       Я подстроилась, представляя, как делаю тоже самое.       В этот раз меня тоже выкинуло раньше. Шинсо смотрел растерянно, брови нахмурились. В прищуренных глазах я заметила тревогу.       Только сомнений мне сейчас не хватало.       — Отличная работа, Шинсо, — похвалил Айзава, хлопая парня по плечу. Тот будто вернулся в реальность после промывки мозгов. — Ведьма?       Я хрустнула шеей, проверяя, как отзывается тело. Максимум — наливающийся на ноге синяк, потому что по полу мы с Айзавой катались не слишком аккуратно, да ссадина с вылазки. И засосы немного саднят.       Ничего из того, что требовало бы медицинского вмешательства.       — Все, брейк. С твоей причудой мы на сегодня закончили. Погнали сделаем круговую тренировку. Сотриголова, присоединяйся, если хочешь.       Давать парню свою нагрузку на первый раз я, конечно, не стала, снизила свою скорость до его темпа, упражнения мы делали синхронно. После этого я получила обещанный спарринг с Айзавой. Сначала это был семи-контакт, потом — бой без правил и причуд.       Я вернула Сотриголове кофту, когда мы выходили из зала после растяжки. Одинокая фигура Шинсо маячила впереди в сотне метров.       — Промывка мозгов не проходит так просто для сознания, — без какого-либо вступления начал Сотриголова. — Что ты имела в виду, когда говорила, что привыкла?       — В одно время определенные личности очень хорошо вдолбили мне в голову понятия «субординация», «дисциплина» и «подчинение старшим по званию». Поэтому, да, я привыкла.       Айзава молчал недолго, будто сомневаясь, но потом всё же проговорил:       — Мне жаль.       — Мне тоже.       Я наблюдала за тем, как шагает впереди Шинсо — устало, да, но уверенно. Каждый шаг — ближе к цели. Конкретной, понятной цели. Перевела взгляд на собственную длинную тень, на тень Сотриголовы рядом. Мы подходили к следующему фонарю, освещавшему дорожку, а тени исчезали.       — Я рада за этого парня, — сказала я честно, поднимая глаза от дорожки к небу. Рядом раздалось вопросительное хмыканье. — Он твердо знает, чего хочет. В его жизни есть яркий ориентир, к которому он стремится всеми своими силами.       Боковым зрением я заметила, что Айзава повернул ко мне голову:       — А у тебя не было такой цели? Героем ведь просто так не становятся.       Я задумалась, не уверенная, готова ли рассказывать и если рассказывать, то что конкретно…       — Это почти случайное стечение обстоятельств. В моей стране герои возникли не сами по себе, их не легализовали. В общем, муторная история, но у нас это скорее особый вид солдат, как снайпер или сапер. Такой, специфический. Я никогда особо не любила военных, и связываться с армией не собиралась. Я видела настоящих героев по телевизору и не только, мне хотелось стать такой же, где точно будет ясно, что я делаю правильные вещи, а не являюсь оружием в чьих-то руках. Поэтому я хотела быть пожарным, и после школы отправилась учиться именно туда и была всем довольна.       Айзава задумчиво пробежался взглядом по моему лицу, задержался на глазах, и снова посмотрел на Шинсо, который уже стоял на крыльце одного из общежитий.       — Раньше я хотел открыть геройское агентство вместе с моими друзьями. Правда, подружились скорее со мной, но не суть. Тогда я не верил в полезность своей причуды, даже не понимал, что забыл на геройском курсе. Рад, что у Шинсо этого нет.       Значит, про Хизаши и Оборо мне сегодня не расскажут.       Но никто не знает, что будет завтра.