Ведьма

      Зря я, наверное, выбрала зло, показавшееся мне более родным и интересным. За день перед масштабной операцией, которая держалась в строжайшей тайне, меня вызвал директор и подтвердил мои догадки, уже давно не дающие покоя.       — Мне нужно твое согласие или запрос на боевые действия у твоего начальства, потому что формально ты всё ещё принадлежишь к войскам Российской Армии. — красноречивый взгляд на жетоны.       Я тяжело вздохнула:       — Раз вы спрашиваете меня, со вторым проблемы.       — Афанасьеву не хватило давления, чтобы продавить твое участие. — спокойно ответил директор. — Твое командование хочет выгодных условий, а у нас нет времени на торги. Ты либо участвуешь, либо нет, как твой ушастый товарищ. Если у меня нет возможности вовремя договориться с твоим руководством, я хочу попробовать договориться с тобой, Юля.       Я задумалась. Его спокойная речь с улыбкой, все эти выражения — я уверена, Афанасьев, с которым он говорил, надоумил его так сказать, потому что лучше меня знает. Не сказать, что это не сработало. Даже тот факт, что директор Незу не скрыл своего обращения к старому пню, это подтверждает.       «Честность и уважение её подкупают лучше всяких денег», — явно сказал он.       — Значит, Афанасьев сможет позаботиться о безопасности моей семьи, раз имеет наглость давать вам советы, директор Незу. Если он пойдет на это, то я готова рискнуть своей шкурой. Если он убережет мою семью от последствий моих действий, я готова договориться с вами. Моя цена — преподавание в UA в формате факультативов и лекционных занятий, повышение квалификации, работа с заключенными в Тартаре, научная деятельность в этой сфере. И ещё кое-что, Афанасьев сам вам расскажет. Это — моя цена.       — Я буду обсуждать это с ним, — кивнул Незу, — И сообщу тебе о дальнейших действиях, Юлия.       Обсудили, правда, не сразу, и о решении своем уведомили меня только вечером.       Этот день я доживала, как обычный, пусть некоторые ученики и были «на нервах» не первый день. Практику отвела спокойно, вечернюю тренировку разделила с Айзавой и Мирио, к которому только-только вернулись силы. Парень заставил меня попопеть — причуда у него была нелегкая.       Из плюсов — я перемещалась всё же быстрее, и устал он явно больше. Из минусов, под землей я его никак не могла почувствовать, только попробовать вытолкнуть, как часть земли, но это могло быть травмоопасно, так что рисковать не стала.       Гонять друг друга до смерти мы не стали, просто «освежили навыки» в голове.       По дороге назад мы негромко переговаривались:       — Ты завтра тоже там будешь? — спросил Шота спокойно, будто мало переживал за меня.       Я кивнула:       — Не знаю, что будет потом, буду разбираться, если выживу.       Меня стукнули кулаком в бок — темные глаза напротив метали молнии:       — Не говори так. Я тебе, блять, помру.       Сделав пару шагов вперед, я обернулась, гася улыбку:       — Я не собираюсь, Шота. Я просто не знаю, к каким последствиям может привести это. Ты помнишь, что было пару месяцев назад? Меня пытались посадить за помощь собственной стране, и вряд ли будет лучше, когда я стану помогать стране чужой. Главное сам постарайся остаться целым.       Шота мягко качнул головой, подходя ближе, приобнимая меня.       Завтра обещало быть тяжелым.       Задернув в своей комнате темные занавески, я легла спать.       — Чувствую себя печально покинутой, — грустно вздохнула я, оглядываясь на шумные руины больницы. Жаль ту башенку, вид из неё замечательный.       — Валькирия-сенсей, вы же присматриваете за нашим классом! — ответила недовольно Джиро. — Нам нужно собирать всех удравших, а с вашей скоростью…       Я махнула рукой, позволяя ей не продолжать. Барс уже предупредил, что будет «охранять» Ястреба, а, зная, его методы охраны… Мне пришлось уговаривать Ястреба — чего я никогда не прощу своей совести — чтобы тот дал мне перо для связи.       В микронаушнике, который пару месяцев назад мне довелось тестировать в финале производства, раздалось:       — Валькирия, Мируко нужна помощь в лаборатории. Нужно прикрытие, — я думала, на этом он отключится, но после короткого шума со стороны передал. — Если надо будет проверить, скажешь: «Цикловит». От Барса, — и голос Ястреба смолк.       Я про себя перекрестила говнюка и впервые порадовалась, что Вася будет ходить за ним чуть ли не следом. Не хочу смотреть на человека, который ему попадется. Жалостью к другим Василий, пожалуй, страдал ещё реже чем приступами совести и стыда.       Предупредив оставшегося с классом взрослого об отлучке, я рванула в сторону знакомого крыла, но приземлиться не успела. Бетон под моими ногами задрожал.       В сердце на секунду вскинулся страх — такой первородный и родной — и я рванула в нужную сторону, совершенно отключив разум на несколько мгновений. Когда мне удалось пробраться в коридор, по общей линии объявили начало операции. Впереди грохотало, в окнах на этаже было видно, как рушится понемногу склон.       Надеюсь, героиня ещё в порядке — мне удалось проскочить в знакомый коридор, пустынный и чистый в обычные дни, сейчас он являлся местом недавнего побоища, шум из-за углов подсказывал, что где-то схватка ещё идет.       До знакомой двери с проводами было ещё далеко, и я сказала в наушник, который должен быть связаться меня с ближайшим героем:       — Мируко, я рядом. Около западной стены лаборатории, если ты рядом — немедленно уходи. Прием?       Ответа не последовало. Я сконцентрировала в руках шар воздуха и начала со свистом его увеличивать — и благодарить тех гениев, который этот наушник доводили до ума. Он подсказывал, если связаться не удалось, а судя по всему, у Мируко просто не было возможно ответить.       Когда шар едва помещался в небольшом коридоре, где я находилась, из-за немного разрядившегося воздуха в закрытом помещении дышать было тяжеловато. Запустив к стене шар, я дождалась, пока он рванет.       И только тогда, едва дав приземлиться осколкам камня, я рванула сквозь цементную пыль и крошево. Раздался второй взрыв, кажется, в самой лаборатории.       Я спрыгнула вниз, целясь ногами в одного из Ному.       — Хэй, отличная работа! — очень широко улыбнулась героиня.       — Спасибо, твоя тоже! — улыбнулась я — она была мне симпатична, от неё разило стальной волей и силой духа. Настоящий боец.       — Ещё поцелуйтесь, — откашлялся доктор в углу. — Ному, убейте их!       Мируко была настоящей профессионалкой — команда наша очень приятно разделила между собой врагов, то и дело перебрасывая их друг другу.       Достав нож, я периодически подрезала им конечности, и из-за скорости они не могли отращивать их достаточно быстро.       Указав знаком на свою ладошку и наверх, я передала Мируко простой знак и, отбившись от двоих Ному, рванула к самому потолку. Героиня пресекла попытки меня догнать и ловко переключила монстров на себя — только из-за привычек и собственных крепких нервов я могла думать, потому что даже для меня эти ребята были очень сильны.       Зацепившись ногами за балку, я начала раздувать шар сжатого воздуха.       Голова начинала наливаться кровью из-за моего положения, но меня давно не страшили подобные неудобства. «Терпи, казак. Атаманом будешь», — набатом в голове прозвенел голос Афанасьева. Мысль о старом дьяволе всегда придавали злости. А значит — и сил.       — Остановите Ведьму! — закричал доктор, пытаясь закончить с приборами.       И Ному рванули ко мне.       — Я запрещаю уходить! — рыкнула Мируко внизу и с помощью тяжелых ударов ног заставила их сгрудится прямо под шаром. Ному сопротивлялись, громадные темные тела хотели рвануть к стенам или вверх, но героиня чуть ли не обоими ногами разом пуляла их в центр, и когда темная копошащаяся груда внизу не имела новых особей для пополнения, я отправила шар вниз.       Мируко едва успела отскочить в одну из ниш, низкий доктор повис на приборах и проводах рядом со знакомой мне будкой.       Грохотал камень и ломалась арматура — пол не выдержал, отправляя нас на этаж ниже и разбиваясь о следующий вместе с Ному. Махнув Мируко, чтобы та не двигалась, я достала пару гранат и под протестующие крики доктора, одной рукой дернула все три чеки и кинула их вниз — снова грохот и пыль, почти никакого огня.       Кажется, Мируко даже удивилась немного такой кровавой расправе.       Расслабив ноги, я упала вниз и с помощью рук добралась до доктора.       Стоя на самом краю небольшой пропасти и наблюдая медленно вытекающую жидкость из колбы с Шигараки, я схватила доктора за шкирку:       — Прикажи им отступить. Мразь, прикажи им отступить!       — Ещё чего?! Ты, русская шлюха, знаешь сколько это часов работы, а?! — доктор пытался замахнуться на меня каким-то шприцом, но проигрывал не только в боевых качествах, но и — как банально — в весовой категории.       Мируко провела большим пальцем по шее. Я кивнула, ребром ударила дока по затылку и кинула ей:       — Думаю, ты найдешь, куда его деть и не дашь себя убить.       — Ещё чего! Я живу каждый день так, как последний, чтобы в конце ни о чем не жалеть! И такому слабаку себя прикончить не дам! Разберись тут с этими зомби, ладно?       Я кивнула, спускаясь вниз. От Мируко я уже знала, что достаточно удалить им мозг, чтобы обезвредить.       Ошметки плоти кое-где срастались, верхний слой из нескольких Ному был уничтожен, других оставалось только добить. Монотонное вырезание этих когда-то людей прервало бьющееся стекло и тихие шаги. Голос за спиной, который мог принадлежать заядлому курильщику, негромко сказал:       — Тебя прикончу первой.       Сердце мое на секунду замерло.       Я обернулась, встречаясь взглядом с главой Лиги Злодеев и Фронта Освобождения.       — Ещё один обиженный ребенок на мою душу, — и отшвырнула от себя уже бесполезную голову. Этот был последним, и я рада, что мне оставили времени для этого.       Передо мной стоял нездоровый психопат — и, зная Даби, я очень четко видела разницу. Если Тойя Тодороки себе цель в жизни нашел и сколько-то успешно шел к ней, забивая вообще на всё и вся, то этот злодей явно ко всему в мире испытывал ненависть.       Я наклонила голову — я помнила про свои обязанности, но царапнувшая сердце толика надежды вырвалась раньше:       — Милый, кто тебя так жестоко обидел? За что ты так себя ненавидишь? — и будь проклята эта моя вера в людей и собственное могущество.       Шигараки застыл на секунду, но жестокость никуда не пропала — меня явно не будут слушать, а проповедником я, увы не нанималась. Ну, придется драться.       — Этот ужасный мир должен исчезнуть.       В мою сторону сделали несколько шагов:       — Вы испорченные, отвратные люди, — я медленно пятилась назад, спокойно слушая его речь и ничего не говоря. — Весь этот мир… надо уничтожить. Я ненавижу его. Ненавижу людей, ненавижу героев, всё это не имеет никакого смысла.       Я аккуратно уточнила, не споря:       — Хорошо, думаешь, это поможет?       — С этим обществом уже ничего не сделать. Нужно новое.       Я медленно кивнула, поднимая обе руки и чуть наклоняя голову, чтобы активировать наушник:       — Думаешь, люди всегда одни и те же, и ничего не меняется, верно? Думаю, ты прав, этот мир временами действительно несправедлив. Ты уверен, что хочешь всех остальных его лишить? Вдруг ты не один такой?       Но вместо голоса Айзавы, который должен быть наготове, я слышу родной голос Васи, от которого у меня замирает тело.       — Ястреб, уходи, тут Даби! — и слышу рык. Короткий окрик самого Ястреба я слышу едва.       Больше всего в этот момент я держусь, чтобы довести свое дело до конца — это не должно быть так сложно. Сдержать эмоции.       Несмотря на силу и скорость, барс может легко проиграть огню Даби, тревога за этот шерстяной ком тенью ложиться на лицо. Только низкий эмоциональный интеллект Шигараки спасает меня от разоблачения.       — Я научился лучше контролировать свою причуду, мне даже не нужно касаться тебя, чтобы превратить в пыль…       Мне всё же удается послать сигнал, уже понимая, как я изменю плану героев, который был заранее подготовлен.       — Надо же, — я улыбаюсь немного криво, но не лукавлю. — Ты мог бы стать прекрасным героем или эко-активистом… жаль, что ты выбрал путь слабака и жертвы.       И это срабатывает — парень ускоряется, оказывается рядом со мной, но я использую причуду — и тот уничтожает стену, отгораживающую нас от мира. Пинок в спину — и он летит вниз, в объятия других героев.       Я предупреждаю в наушник, что покину их ненадолго и отправляюсь на помощь Васе. И Ястребу.