Шесть Месяцев с Тобой

На следующий день, Ран и Анак вновь встретились на арене. Обменялись очередной порцией колких фраз и сошлись в поединке, затем ещё одном… ещё и ещё… Принцесса даже не успела заметить, как эти встречи стали ежедневными и постепенно вошли в привычку. Со временем немного официальные вызовы начали заменяться простыми кивками за завтраком, а после и вовсе исчезли. Каждое утро они с Куном сражались за звание победителя вплоть до следующей битвы. Первое время Анак уступала своему сопернику в числе побед, но после, регулярные поражения сыграли роль строгого и мудрого учителя, заставившего Захард приобрести некогда недостающий ей самоконтроль. Счёт стал выравниваться, а соревновательный дух — лишь крепнуть после каждого нового поединка. В какой-то момент это стало даже… весело? Анак сложно было вспомнить, когда она в последний раз по-настоящему наслаждалась битвой, да и не знала, приносили ли ей вообще сражения когда-то хоть какое-то удовольствие. Но сейчас девушке хватает и мысли о поединке с этим сынишкой семьи Кун, чтобы на её лице появилась невольная улыбка, никак не сходящая с губ. После поединка Ран и Анак регулярно встречались в тесном, пропахшем спиртом медпункте за перевязыванием и обрабатыванием ушибов, царапин и порезов, синяков и незначительных ожогов, время от времени бросая друг другу короткие фразы с ноткой издёвки. Победитель порой даже мог подшутить над проигравшим. Почему-то это не было так обидно, как могло бы быть, совсем наоборот — подобные краткие диалоги временами даже немного смешили, и вкус поражения, казалось, был уже не столь горьким. Всё что могло бы оскорбить или задеть гордость, вылетая из уст недавнего оппонента теперь воспринималось внезапно легко и даже не вызывало особого гнева. Это вдруг стало чем-то… обыденным. Забавно, но как раз подобные моменты и поспособствовали медленному перетеканию их взаимоотношений от сильно натянутых или даже враждебных в куда более положительные и в какой-то степени даже дружеские. Всё свободное время после конца поединка Анак была занята мыслями уже о следующем, она в деталях обрабатывала предыдущую битву от начала и до конца, делая свои выводы, совершенствуя свой стиль боя, и, судя по поведению её противника, Ран поступал точно так же. Этот факт заставлял трудиться усерднее, чтобы не уступить этому высокомерному сынишке семьи Кун, зазнающемуся после каждой своей победы. Возможно, со стороны их соперничество и выглядело глупым ребячеством двух непреклонных упрямцев, попросту не способных отступить, но в глазах самих участников этой борьбы, всё было предельно серьёзно. На счету у каждого имелось определенное количество побед, что служило тому, у кого в списке их больше, стимулом для поддразнивания второго. Порой эти самые поддразнивания могли перерастать в глупые подшучивания даже вне поединка, которые вскоре также стали неотъемлемой частью будней. И вот начало очередного поединка. Ран и Анак привычно стоят по разные стороны арены друг напротив друга с блестящим азартом в пылающих самоуверенностью глазах. Без лишних слов Ран наносит первый удар. Битва начинается. Анак атакует, целясь прямо в грудную клетку противника. На арене поднимается пыль, мешающая Захард найти Куна взглядом и приготовится к его следующему удару. Девушка инстинктивно становится в защитную позу, озираясь по сторонам в попытке разглядеть хоть что-то. Однако… атаки не последовало? Неужели она так быстро победила? Пыль начала рассеиваться, наконец позволяя Анак нормально осмотреться и определить местоположение противника. Однако перед её глазами предстала картина, увидеть которую Захард совсем не ожидала. Ран обездвижено лежал, распластавшись на земле; его полусогнутые пальцы были пугающе статичны; светлые пушистые волосы, неравномерно покрытые пылью, были растрёпаны и беспорядочно раскиданы по земле; некогда ярко сияющие индиговые глаза сейчас были скрыты за веками. Паника моментально ударила в голову, испепеляя все мысли о возможной победе. Неужели она перестаралась? Или она попала прямо по ещё незажившей ране? Времени думать не было. Анак спешно кинулась к Куну, судорожно хватая его за руку, в отчаянной попытке нащупать пульс. Когда нужную точку на запястье не удалось найти, Захард прижалась ухом к груди парня, в надежде услышать хоть намёк на ровный ритм пульсаций его сердца. К её великому облегчению Ран оказался жив. Словно в подтверждение этого, грудная клетка внезапно сотряслась, как если бы он… смеялся? И правда, через несколько секунд Кун не выдержал и разразился звонким переливистым смехом. Анак резко отстранилась, непонимающе глядя на парня. «Что сейчас, чёрт возьми, произошло?!» — Ты бы видела, — Ран безуспешно пытался сдержать свой смех, — ты бы видела своё лицо! Тут то до Анак и дошло. Он решил над ней подшутить?! Ещё бушевавшие секунду назад беспокойство и паника исчезли, как по щелчку пальца, а на смену им пришёл полыхающий поток неконтролируемой ярости.

***

Ран всё никак не мог перестать смеяться. Какая же забавная у этой ящерки реакция! Он ещё никогда не видел её такой взволнованной. Давно Куна так не веселили чьи-то эмоции, да и вряд ли его хоть что-то так смешило последние пару лет. Это поражение определённо стоило того, чтобы это застать! Захард же была на удивление спокойна: она просто молча сидела рядом с опущенной головой. Однако, это было лишь затишье перед бурей — наверное слишком уж самонадеянно было ждать, что подобное спокойствие продлится долго. Всего через пару секунд парню прилетела увесистая пощёчина. Щека заалела и загорелась от боли. Анак явно вложила всё, что она думала об этой выходке в свой удар. — Не смей, — Голос Захард звучал строже и серьёзнее, чем когда либо, — Не смей больше так делать! Никогда! Кун уже был готов к предстоящим крикам, жалобам и возмущённым речам Принцессы, но, вопреки ожиданиям синеволосого, их почему-то не последовало. Ран уже было открыл рот, дабы что-то сказать, когда девушка внезапно приблизилась и накрыла его губы своими, немного шероховатыми и покусанными, но имеющими своё особенное тепло и необычайно сладкий вкус. Поцелуй был слегка неумелым, даже немного детским, но от этого не менее уверенным и упрямым, как раз под стать самой Анак. От неожиданности Ран чуть не отстранился, но вовремя опомнился и ответил. И всё же невольную дрожь синеволосый сдержать не смог. Поцелуй, пожалуй — последнее, чего Ран ожидал в этот момент, поэтому происходящее отчего-то казалось слишком уж сюрреалистичным. На секунду Куну даже подумалось, что возможно, пощёчина была куда сильнее, чем ему показалось, и этот момент — лишь играющие перед его глазами галлюцинации, последствия сильной травмы головы, ну или, раз уж на то пошло, это мог быть и вовсе посмертный сон. Однако, чётко осязаемое пламя чужих губ говорило об обратном, заставляя поверить в эту, хоть и неправдоподобную, но всё ещё реальность. Вскоре девушка отстранилась, встала, коротко отряхнулась, сметая осевшую на одежду пыль, и гордо подала сидящему на земле Рану руку. — Счёт — 43: 41, — заявила Анак, победно ухмыляясь, — В мою пользу ~