Соучастник

— У меня есть важная информация. Руководитель британского подразделения Союза недовольно нахмурился, поправляя очки, мимоходом бросая взгляд на женщину перед собой и думая о том, что сегодня же уволит свою личную охрану без выходного пособия и рекомендаций. — Даю тебе ровно минуту, — коротко ответил он. Кто пустил ее в офис? Надо оповестить службы, чтобы усилили наблюдение и добавили еще, как минимум, пять камер по периметру. — Это касается подопытного «001» проекта «Прототип Альфа», — выпалила она на одном дыхании, — прошу, отмените следующий эксперимент. Мужчина вывел на экран рабочего компьютера нужное досье. — «Альфа» Ноль-ноль-один, значит. Тейлор Саймон. Здесь сказано, что он прошел все генетические модификации, побочные эффекты составили не более, чем пять процентов. Все в пределах нормы. На сегодняшний момент осталось лишь  нейрохирургическое вмешательство в мозг. Вы же понимайте, что лучшего образца нам не найти. Мирой сжала кулаки. Этому человеку было невдомек, что пережил ее брат несколько дней назад, после последней операции. Она не раз слышала, как в соседней комнате за стеной Саймон кричал от боли. Неконтролируемые трансформации разрывали мышечные волокна. Потом все регенерировало. А после изменения начинались заново. Ни анестезия, ни наркоз не помогли. Его тело отторгало любые обезболивающие препараты, так как, по словам медиков, мужчина прошел слишком много модификаций за короткий промежуток времени. Невдомек этой офисной крысе было также и то, что главный ученый, отвечавший за последний эксперимент, подделал отчеты, подкорректировав показатели до вышеупомянутых чертовых пяти процентов, дабы выслужиться перед вышестоящим начальством. Слишком сильным было желание британского научного сообщества доказать Союзу, что и они чего-то стоят. В такой ситуации взывать к совести и морали было бесполезно. Но, может, стоит подобраться с другой стороны. — Сэр, запросите подробный повторный отчет с последних экспериментов. Уверена, вы найдете там пару несоответствий. — У вас хватает наглости указывать мне, что делать? — Я лишь надеюсь на ваше благоразумие, — Мирой осеклась, чувствуя, что ступает по очень тонкому льду. Одно неверное слово, и подоспевшая охрана вынесет ее труп из кабинета вперед ногами, — Если… если Сай… то есть подопытный Ноль-ноль-один умрет, найти другого человека, способного пройти столько же операций, сколько и он, будет трудно. Ее собеседник медлил, видимо, приняв ее слова всерьез. Основания и впрямь были. Научное сообщество вкладывало большие суммы в человеческие модификации. Подлоги, ложная информация, либо несоответствие данных с реальной ситуацией были недопустимы. Чем больше секунд проходило, тем больше женщина ощущала нарастание внутреннего беспокойства, отозвавшегося дрожью в руках. У нее было совсем немного времени до прибытия охраны, которая наверняка заинтересуется, кто из персонала организовал такую встречу для рядового агента как она, кое-как прошедшего лишь базовую модификацию. Оставалось лишь надеяться, что ее послушают. В противном случае Саймон просто умрет этой ночью, аккурат после нейрохирургии. Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем мужчина нажал на кнопку переговорного устройства, закрепленного на правом ухе. — Двадцать третья лаборатория? Да, я требую от вас выслать мне повторные отчеты с экспериментов 20го и 25ых чисел. Все, что есть. Графики жизнедеятельности, физические и психические показатели подопытного Ноль-ноль-один и отчеты по используемым препаратам тоже. Видимо, на том конце связи ученые ответили то, что не следовало. — Что значит нет копий?! У вас ровно час, чтобы мне их предоставить! Хорошо, я понял. Он отключил связь, нахмурившись и сцепив пальцы в замок. — Соглашусь с вами. Потеря такого агента, как мистер Тейлор, обойдется моим сотрудникам слишком дорого. Мы вложили много денег и ресурсов в этот проект. Однако все уже подготовлено. — Что вы хотите этим сказать? — Несмотря на погрешность в отчетах, эксперимент в любом случае состоится. Оборудование и команда готовы, и я не собираюсь менять сроки, — мужчина прикрыл глаза, снова включая наушник. В этот момент спрятанная кнопка под столом дважды мигнула красным, персональная охрана не заставила себя долго ждать, ожидая команды за дверью. — Полагаю, теперь, когда мы закончили, охрана вас проводит… Мирой выдохнула. Ее время кончилось. Она была уверена, если сейчас выйдет отсюда ни с чем, это будет ее последний разговор. Она еще раз взглянула в глаза собеседнику, не найдя в них ничего, кроме нетерпения избавиться от нее поскорее, и в этот момент приняла решение. — В таком случае я заменю его. — Простите? — Я заменю агента Ноль-ноль-один в сегодняшнем эксперименте, — выдохнула женщина, поддавшись вперед в порыве, опираясь руками о край стола, — в базе есть все нужные данные обо мне, не поддельные и не фальсифицированные. В случае… — Если вы выживете, то это будет один из первых успехов дополнительной модификации на нейронные связи при сохранении уже имеющихся. Потери финансов в нашем случае минимальны. Ее собеседник откинулся в кресле, делая паузу. Видимо, в этот самый момент он хладнокровно подсчитывал затраты. И судя по лёгкой улыбке, появившейся на его губах, ее жизнь по затратам подразделения Союза стоила гораздо дешевле. —Хорошо, будем считать, что вы меня убедили. Я отдам все нужные распоряжения моим коллегам. Вечером вас позовут. А пока что — могу я узнать ваш идентификационный номер? Из кабинета Мирой вышла с ощущением, будто невидимый обруч, сковавший внутренние органы, лопнул от развеявшегося напряжения. Миновав несколько охранников, ожидающих снаружи кабинета с боевыми винтовками в руках, она остановилась на ватных ногах, позволив себя сопровождать. На какое-то время ее брата оставят в покое. Ну а ей... ей остается лишь пережить грядущий эксперимент. И она сделает это. Она сделает все, чтобы защитить единственного, кто остался у нее в этом мире. «Все что угодно», — повторила она про себя, прикрывая глаза.

***

— Как только окажетесь в городе, необходимо припарковать трейлер как можно ближе к главной площади. — Негромкий мужской голос ввинчивался в ухо цепким буравчиком. Мирой поправила кепку рабочей униформы техника, осторожно выруливая на главное шоссе. Большой трейлер с ярким логотипом местной компании, производящей фейерверки, не вызывал, казалось, у стоящей на обочине полиции особого интереса. «Если хочешь спрятать — прячь на виду». — Принято, — коротко отозвалась она. Голос в микронаушнике ненадолго затих, и женщина сжала руль сильнее, отслеживая часто попадающиеся машины полицейских на дороге. С самого начала перспектива возвращаться в Сеул казалась ей ошибкой. Беспокоило также и то, что, вопреки обычной процедуре и протоколам, Юрий не стал вдаваться в подробности, лишь четко обозначил сроки исполнения, предоставив ей обычный мобильный телефон. «У вас пятьдесят два часа на то, чтобы все прошло как надо. В Сеуле заказчик выйдет с вами на связь. Надеюсь, вы не станете делать глупостей и нарушать нашу сделку». И больше ничего. Прилетев в столицу Южной Кореи на частном самолете и миновав досмотр, она еще больше напряглась. Видимо, Юрий не врал про свое «особое положение». Пограничники, казалось, не обращали на нее внимания, лишь быстро кивнув в сторону выхода, не смотря ей в глаза и не проверяя сумку с личными вещами и острой сталью вакидзаси внутри. Вообще с момента схода с самолета, ей казалось, что службы аэропорта заранее обходят ее как можно дальше, а пишущие запись камеры приостанавливают свою работу на какие-то несколько секунд, давая ей возможность пройти невидимкой сквозь толпу. Миновав зал прилета без каких-либо задержек мимо большой группы корейских девушек с громоздкими музыкальными инструментами и выйдя на улицу, женщина ощутила, как, несмотря на теплую осень и многообразие красок от старых кленов и душистой мюленбергии, что-то внутри сжимается в тугой ком. С этим местом ее связывали не слишком приятные воспоминания. Спрятанная в одном из пригородов на юге страны разрушенная лаборатория была успешно ликвидирована несколько месяцев назад, и Союз позаботился о том, чтобы от тех ужасных экспериментов над людьми не осталось ни следа в средствах массовой информации. Организация умела заметать следы. Тогда зачем она здесь? И что могло понадобиться Юрию — одному из самых преданных ищеек и личному секретарю Двенадцатого Старейшины? Устранение нежелательного лица? Вербовка? Подсказку она нашла практически сразу же, едва она вышла за пределы аэропорта. Телефон включился сам, оповестив о короткой смс. «37°57′20″ / 126°40′40″». Координаты. Едва вбив нужные числа в навигатор и сев в арендованную машину, Мирой задумалась. Небольшая деревня под названием Пханмунджом, куда ее отправили, была приграничной зоной, соединяющей Южную Корею с Северной. Обычная территория двух государств, ничем не отличавшаяся от остальных, кроме увеличенного количества военных на квадратный метр, включая армию США с южной стороны. В SIS, а в последствии и Союзе, они с братом научились не задавать ненужных вопросов, однако сейчас женщине было более чем любопытно, какие дела могут быть у Юрия в таком специфическом месте. Через пару часов езды на север из-за увеличенного количества блок-постов машину пришлось бросить на полпути. Еще через десять минут, едва она прошла главный пост охраны? одноразовый телефон снова мигнул светлым экраном. «Дом Свободы, третий вход, Рубикон, внутренняя парковка, серый трак в зоне A7». Большое серое строение, обнесенное дополнительным забором, возвышалось над деревьями хмурым монолитом. Ранее это здание было одной из главных туристических достопримечательностей. Спустя пару лет KSA модифицировало его под так называемое «Северо-Корейское научное представительство», стремясь наладить международные отношения. Частично оно было одним из филиалов KSA, но формально подчинялось правительству северного собрата. Охранник на вышеуказанном боковом входе вопросительно поднял голову, глядя на женщину, стоявшую перед ним за защищенным стеклом его небольшой будки наблюдения. Мимоходом Мирой отметила, что эта часть периметра лучше всех скрыта от остальных близостью леса и высоких деревьев. «Надеюсь, что проблем не будет», — она окинула взглядом фигуру охранника, прикидывая, сколько времени тому понадобится для поднятия тревоги, а ей — для избавления от случайного свидетеля в случае провала. — Вы что-то хотели? — мужчина задал ей вопрос. Мирой тихо выдохнула. — Рубикон, А7. Выражение лица собеседника не поменялось. Секунда. На второй секунде она было потянулась к закрепленному на бедре вакидзаси, как охранник ответил на английском с сильным акцентом. — У вас десять минут. Я открою ворота. Большой серый трейлер с ярким изображением фейерверков сразу привлек ее внимание на просторной парковке. Оглянувшись и удостоверившись, что она все еще одна, Мирой обошла автомобиль с разных сторон, потянувшись было к закрытому на массивную задвижку кузову. Тяжеловато будет сдвинуть голыми руками, но у нее есть в запасе еще около семи минут. Однако, едва пальцы коснулись задвижки, она отдернула руку, словно обожглась. «Чужая, нескрываемая и неутомимая ярость рвалась наружу, грозя разорвать и смять окружающие стены словно бумагу. Зло в чистом виде, неконтролируемое и безжалостное...» — Черт возьми, — женщина уставилась на свои дрожащие пальцы, потом снова на задвижку. Что бы ни находилось в этом кузове, оно вряд ли было связано с хлопушками и азиатскими фонариками. И, судя по всему, оно было ещё спящим, иначе от парковки, да и от самого здания сейчас мало бы что осталось. Похожее чувство шло от бомб или мин замедленного действия. Знаешь, что точно рванет, вопрос лишь когда. Не теряя больше времени и не пытаясь снова открыть кузов, Мирой быстро забралась на водительское кресло. Тут же ее взгляд упал на запечатанный пакет. В пакете оказалась техническая униформа с кепкой, закрывающей лоб. Быстро переодевшись на месте, она запустила руку в глубину бардачка, достав оттуда микронаушник и цепляя небольшой микрофон к внутреннему карману на груди. В ухе послышались помехи и чужой тихий кашель. — Добрый день, — произнесла она, называя имя, которое может открыть любую заветную дверь, — меня прислал Юрий. — Очень хорошо, — ответили ей, — как только выедете с парковки, поезжайте на юго-восток в город Пхаджу. Едва она въехала в город, поток машин, казалось, увеличился как минимум вдвое. То и дело из открытых окон виднелись радостные и воодушевленные лица местных жителей и туристов. По бокам мелькали украшенные к празднику фонари. Женщина тяжело выдохнула, выключая местное радио с новостями, вещавшее о том, что оба министра двух государств уже прибыли на место действия и готовятся к произнесению вступительной речи. Значит, политический международный форум. Вся эта торжественная атмосфера никак не вязалась с яростной энергией, тянущейся из грузовика позади нее. — Что находится в трейлере? — негромко спросила она, заворачивая на главную парковку для персонала, туда, где стояли остальные траки, обклеенные такими же баннерами с хлопушками. Задавать вопросы заказчику обычно было не принято. С другой стороны, четкой инструкции по взаимодействию с третьими лицами Юрий ей тоже не предоставил, ограничившись лишь фразой: «Постарайтесь не оставлять за собой свидетелей. Кремация и транспортировка трупов нынче дорогая». В наушнике послышались помехи, на этот раз более сильные, чем когда она выезжала с «Дома Свободы». — Вyeonhwa… Перемены. Женщина промолчала, а голос продолжил. — Иногда радикальные меры оказываются гораздо более действенными. У вас осталось пятнадцать минут. Передайте Юрию, что деньги переведены на счет. «Пятнадцать минут для чего?» — хотела было спросить она, но не успела. В этот самый момент связь прервалась. Она не сразу заметила, как мгновение спустя одно из колес случайно задело небольшую выбоину на парковке. От легкой секундной тряски Мирой почувствовала, как у нее зашевелились волосы от ужаса. «Оно проснется к нужному моменту. И тогда никто не сможет его остановить». Мысль о бомбе вытеснила другая, более страшная догадка. То, что находилось в траке, было… живым. «Что, черт возьми, я сюда притащила?» Союз — влиятельная организация, и все, что касалось модификаций над человеческими телами, было строго засекречено. И уж тем более Союз никогда не занимался организацией терактов (разве что финансированием некоторых группировок) в открытую. Женщина зажмурилась в своей страшной догадке. То, что должно случиться, будет хуже, чем простой теракт. Это будет геноцид. — Добрый день. Припарковавшись на указанном месте и застыв за рулем, она не сразу обратила внимание на молодого низенького человека — одного из многочисленных работников этого мероприятия. Тот смущенно мялся и приветливо улыбнулся под ее вопросительным взглядом. — Могу я проверить документы на груз? — Конечно. Выйдя из машины и перебросив сумку через плечо, Мирой протянула ему накладную, тот, быстро пробежавшись по ней глазами, поставил подпись. — Никогда не думал, что доживу до такого события, — он вернул ей бумаги и слегка похлопал по кузову, отчего у женщины снова неприятно засосало где-то под ложечкой. — Представляете, что нас ждет, когда мы распакуем всех этих малышек. Это будет один из самых зрелищных шоу за последние несколько лет. — Я… очень рада, — женщина сглотнула, косясь в сторону трейлера и обратно на снующих туда-сюда случайных прохожих и сотрудников. Поправила едва не слетевшую с головы кепку от случайного порыва ветра. Свою задачу она выполнила, оставалось лишь убраться отсюда как можно дальше. — Вы случайно не знаете, где я могу найти ближайшее такси? — Все дороги в городе перекрыты, вы видели, сколько здесь людей вокруг. До ближайшего таксопарка где-то полчаса пешком, — мужчина пожал плечами, затем ободряюще улыбнулся, — Неужели вы не останетесь на праздник? Организаторы договорились с агентствами и пригласили лучших айдолов молодого поколения. У них выступление начинается через десять минут на главной площади. — Сожалею, что не смогу посмотреть этот концерт. — Ну, малую часть вы все равно краем глаза да увидите, — ее собеседник махнул рукой, — Сейчас идете прямо по этой большой дороге, выйдете на главную площадь с фонтаном. Там как раз будет сцена, а оттуда еще десять минут до ближайшей стоянки. Мирой кивнула, поправив ремень сумки, быстрым шагом разворачиваясь в сторону домов. Не пройдя и пары метров, она внезапно обернулась. — Скажите, а разве у вас не должен начаться обеденный перерыв? — Должен… а откуда вы… — Просто угадала, да и ваш уставший вид говорит сам за себя, — женщина пожала плечами, — тут где-то на противоположной окраине должна быть раменная… — «Машито»? Она на мгновение прищурилась, окинув его взглядом и согласно быстро закивав. — Именно она, говорят, там делают лучший рамен в городе… если пойдете туда сейчас, еще успеете потратить свою жизнь с пользой. Большая широкая мощеная дорога была перекрыта для машин и заполнена людьми до отказа. Казалось, на это мероприятие съехалось по меньшей мере треть страны, настолько их было много. Мужчины, женщины и дети всех возрастов. По обе стороны рядком тянулись невысокие домики, крыши которых были украшены причудливой резьбой. Уличные торговцы в палатках периодически что-то выкрикивали на корейском, однако женщина не обращала на них внимания. Мирой сощурилась, натягивая козырек кепки, прикрывая глаза от солнца и любопытных взглядов. Со слов и брошенных фраз зевак, толпящихся вокруг, она поняла, что оба министра уже закончили свои выступления, и теперь все ждут лишь одного. Начала концерта. Лавируя между потоками людей, она стремительно пробиралась к площади, то и дело поглядывая на часы, большая стрелка которых отсчитывала последние десять минут до начала катастрофы. «Все что угодно… все, что угодно» Она попыталась абстрагироваться, вытеснив из головы посторонние мысли о милосердии и внутреннем чувстве вины. Юрий знал, на что давить, когда ставил ей свой ультиматум. В некоторой степени ей даже повезло хотя бы тем, что первый помощник Двенадцатого не прикончил ее в том самом казино. В конце концов, так ли ей важна судьба других, совершенно чужих людей? В Союзе ей с братом приходилось заниматься и более «грязными делами». «Но ни одно из них не было связано с массовым убийством невинных жителей». Бремя неподъёмной ответственности нависло над ней Дамокловым мечом, а голос совести удалось заглушить далеко не сразу. Все эти люди вокруг, случайные прохожие, сами того не подозревая, были лишь маленькими щепками большого леса. Который вот-вот пустят под сруб. Ей оставалось лишь безучастно наблюдать, сосредоточившись на главном — сделать так, чтобы ее брат протянул в Союзе как можно дольше. «Я вытащу тебя оттуда, Саймон, какой бы ни была цена, даже если придется заключить сделку с самим дьяволом». Уж что-то, а заключать сделки ей было не впервой. В прошлый раз наличие ценных формул ученых Союза помогло им выйти сухими из воды. И хотя расстались они с М-21 и остальными не то, чтобы на враждебной ноте, один из мужчин (кажется, его звали Франкенштейн) пригрозил обоим молчать об их последнем инциденте, если они не хотят закончить свою жизнь где-нибудь на дне Персидского Залива. Мирой и Саймону не нужно было повторять дважды. Она прошла еще несколько десятков метров, стараясь обогнуть большую площадь по дуге, так как скопление народа достигло своего апогея, как ее взгляд зацепился за ярко-желтое пятно в нескольких метрах слева. Большой гелиевый шарик парил в полутора метрах от земли, подхватываясь порывами ветра. За ним бежала девочка лет пяти-шести с круглым лицом и забавной челкой. Какое-то время она ловко лавировала между взрослыми, пока случайно не запнулась о собственные босоножки. Пытаясь сохранить равновесие и не упасть, она разжала кулак, и яркий шар, подхваченный сильным порывом ветра, устремился вверх. Метр, два. Девочка начала громко всхлипывать, понимая, что игрушку уже не вернуть. Мирой опустила глаза. «Жизнь полна разочарований». Внезапно детский плач прекратился. — Поймал. Негромкий голос показался ей смутно знакомым. Едва подняв глаза, Мирой застыла в оцепенении. В десяти метрах от нее, ближе к фонтану, высокий молодой мужчина в черном костюме ловко подпрыгнул в воздух, поймав ускользающую веревку в последний момент. Убрав темно-фиолетовые пряди с лица, он наклонился к девочке, протягивая ей шарик и мягко улыбаясь. — Кажется, это твое. Девочка что-то восторженно защебетала в ответ, а Мирой, казалось, будто приросла к земле. Что, черт возьми, здесь делает один из лучших снайперов Союза? Спустя пару недель после того инцидента в лабораториях ей с Саймоном удалось узнать о том, кто были эти двое, что пришли на выручку М-21. И найденная информация им не понравилась. Знаменитый отряд ДА-5 был на слуху не только среди высших чинов. «Говорят, что этих ребят высылают в горячие точки, где совсем уж жопа», — проворчал тогда Саймон. «М-21 - засранец, ничего про них не говорил. Считай, мы с тобой еще легко отделались. Они же настоящие машины для убийств». Однако сейчас Такео не был похож на машину для убийств, по крайней мере внешне. Попрощавшись с ребенком, он поднялся с колен, лениво озираясь по сторонам, а Мирой запоздало поняла, что потеряла драгоценные минуты, и что, несмотря на толпу вокруг, ее легко будет увидеть с такого расстояния. К своему сожалению, она не ошиблась. Миг — и их глаза встретились, в этот самый момент выражение лица Такео мгновенно сменилось с доброжелательного на удивленно-враждебное. Он тоже сразу узнал ее. — Ты… — едва начал он. Мирой мельком увидела, как пальцы его правой руки инстинктивно потянулись к внутренним лацканам пиджака, туда, где был закреплен пистолет. Однако сказать что-то еще или как-то отреагировать они оба не успели. До площади донеслась мощная ударная волна, сбивая многих людей с ног. А потом ото всюду послышались крики.