Там, где тебя нет

— Где Вадим? — музыканты уже давно собрались на студии, но самого главного так и не было. Времени было уже прилично, чтобы это отсутствие без причины осталось незамеченным. Все переглянулись, и Каплев решил набрать шефу. Потапкин настраивал гитару, Роман был чем-то увлечен в телефоне. Никто и подумать не мог, что Вадим опаздывал, ведь такое бывало редко. Радченко, сидя на стуле с гитарой, внимательно смотрел на выражение лица клавишника. Автоответчик произнёс стандартную фразу, и Андрей нахмурился. Молча он медленно опустил телефон и еще какое-то время внимательно смотрел на экран. — Ну, чего? — голос Саши был взволнован, и Андрей вышел из своих мыслей. Он махнул рукой, стараясь не придавать этому должного внимания, хоть и следовало. — Отключен. Наверное, батарея разрядилась, — быстро ответил клавишник, садясь за синтезатор, словно ничего и не произошло. — Неа. Вадим без причины не отключает телефон, — покачал головой Радченко, и все посмотрели на него. — Да брось, Сань. Взрослый человек. Ну, разрядился. Сейчас приедет, — отмахнулся Роман и чуть улыбнулся. Саша смотрел на Алика встревоженными глазами, и тот понял, что он ждал поддержки. Гитарист осмотрел всех и вздохнул. — Нет, ребят. Вадик всегда пунктуален. И если бы планы поменялись, он бы позвонил. Андрей, набери еще разок, — клавишник еще сомневался, стоит ли это делать, но, кивнув, все же набрал номер еще раз. Пресловутый женский голос пробубнил надоедливое сообщение, и мужчина отключил вызов. — Отключен, — Саша поджал губы, пытаясь не выдавать свою панику, и его глаза быстро забегали. Все напряглись, надеясь, что вот-вот их главный войдет в дверь, и всё будет хорошо.       Прошло ещё полчаса, но Вадим так и не появился на студии. Ребята старались выполнить свою работу над новым альбомом, но дела не клеились. Настроения не было. Беспокойство нарастало с каждой прожитой минутой, и они то и дело бросали быстрые взгляды на пустой стул Самойлова. Алик всё пытался понять, что же произошло, что Вадим так и не приехал. В любом случае он бы позвонил, написал. Музыкант никогда так не делал, если были экстренные причины. Радченко без энтузиазма брякал по струнам, а все его мысли были с шефом. Он очень переживал его отсутствие без предупреждения и не знал, куда он мог пропасть. — Всё, больше не могу так, — тяжело выдохнув, протянул гитарист, откладывая инструмент и закрывая лицо руками. Оно всё горело от переживания, а глаза устали от чрезмерного напряжения. — Сань, да перестань. Значит, дела появились непредвиденные. Чё ты психуешь? — хотел поддержать того барабанщик, смотря на Андрея. Мужчины давно подозревали, что гитарист относился к Вадиму намного больше, чем как к шефу, но никогда не решались поговорить с ним об этом. Конечно, это его личная жизнь, и права на свою ориентацию он имел. Но было тяжело смотреть на то, как Саша переживал. Всем своим видом он подчеркивал, что остальным абсолютно плевать на судьбу Вадика. — Что-то случилось! — не слыша слов коллеги, прошептал Ра, не убирая ладоней с лица. Темнота действовала на него успокаивающе. Мужчина чувствовал себя в безопасности, спрятав лицо под руками или за длинными волосами. Андрей устало встал со своего места, чтобы размять ноги, и набрал номер снова. Женский голос дал о себе знать, и музыкант цокнул, выругавшись. Потапкин начал думать и вспоминать, что говорил Вадим, и какие планы у него были на ближайшее время, что могли нарушить все его дела. В помещении снова воцарилась тишина. Все сидели, словно облитые дерьмом, и не знали, что и думать. — Может, Юле позвонить? — предложил Баранюк, и все посмотрели на него вопросительным взглядом. Даже Ра поднял глаза, щурясь от яркого света. — Спятил? Вад нас всех кастрирует, — ответил Каплев и усмехнулся. — Ну, она Алика знает, пусть наберет ей, — Потапкин изогнул бровь и скривил губы. — Ты еще предложи позвонить Кустовой, — съерничал клавишник, и Радченко одарил того недобрым взглядом. — Не смотри на меня так. Я ей звонить не собираюсь. — Что могло случиться такое? Может, кто-то приехал? — начал строить догадки Баранюк, и все снова задумались. — Вад бы сообщил, — ответил Алик, потирая висок пальцами и напрягая память. — Ну, допустим, кто-то приехал неожиданно, и он не успел сообщить, — не унимался Роман. — Такое же может быть? — присутствующие сомневались в истинности слов барабанщика. — И отключил телефон? — спросил Андрей, и тот развел руки в стороны, давая понять, что он хоть какие-то варианты предлагает. — Какое сегодня число? — спросил Радченко, с ужасом выпучив глаза, словно его озарило. Ребята подозрительно посмотрели на него. — Четвертое декабря, — тихо ответил Каплев, хмуря брови, и Саша как ошпаренный подскочил на месте, тяжело дыша. — Глеб сегодня выступает, — мужчина аж задохнулся от нарастающей тревоги и метнулся быстро одеваться. Все моментально всполошились, вскакивая с мест, и, наконец-то, до всех дошло. Каплев подошел к встревоженному Саше и схватил его за руку. — Эй, Ра, стой! Это не твоё дело! — гитарист вперил в него тяжелый взгляд, замирая. — Как это не моё? Человек не пришел на репетицию, отключил телефон. Ты что, не знаешь брата Вадима? — Саш. Давай рассуждать логически, — Рома и Алик стояли в стороне и наблюдали, Саша бросал взгляд на них, а потом на Каплева, который явно хотел помешать ему поехать к Самойловым. — К Вадиму приехал брат. Брат, Саш. Вот и объяснение того, почему он не оповестил нас, — Андрей говорил спокойно, пытаясь донести смысл своих слов, но гитариста всего трясло от переживаний. Он не хотел ничего слушать и рвался прочь. Сердце было не на месте, но его никто не понимал. — Парни, да вы совсем отупели? А если они снова поссорятся? Что тогда будет? — взмолился Радченко, смотря на Рому и Алика, которые сопереживали ему, но, казалось, колебались поддержать. — Саш, это их проблемы. Пусть сами разбираются, — Андрей понимал, что поступал сейчас эгоистично, но он знал, что будет, если они завалятся за Вадимом на территорию Глеба. — То есть тебе плевать на эмоциональное состояние Вадима потом? А если он сорвется? Если запьет? Кто будет виноват? Глеб? Вы все хотите, чтобы всё опять пошло по пизде? — Радченко сорвался на эмоциях, и мужчины опустили взгляд. Конечно, Самойлов нуждался в поддержке своих коллег. — Саш. Ну, они взрослые люди. Кто мы такие, чтобы лезть в их отношения, тем более, что нас там не ждут? — спросил клавишник. — Что мы скажем, если нас не пустят туда? — спросил вдруг Рома, смотря на всех. Саша всё понял без слов, поддержки он не добился, поэтому, накидывая на себя куртку и ни слова не говоря, шагнул в сторону двери. Клавишник снова перехватил его по пути. — Радченко, не будь таким упрямым. Не лезь в это всё, — гитарист поджал губы, тяжело дыша через нос, и резко отдернул руку. — Не переживай, Андрюх. Всю вину я возьму на себя. Прикрою твой зад, — не теряя больше времени, мужчина вылетел из помещения, оставляя там все свои вещи вместе с растерянными коллегами, которые остались втроем и не знали, что делать. — Андрей, Сашка прав. Мне кажется, надо поехать тоже, — сказал вдруг Роман. — Сашка любит его, вот и бесится. Думает, что если будет таким заботливым, то Вадик обратит на него внимание, — ухмыльнулся клавишник. — Да дело не в любви сейчас, Андрюх. Ты же сам знаешь, чем заканчиваются встречи братьев. — Ромыч, если бы Вадим не хотел увидеть Глеба, значит он был бы тут. Логично? — стоял на своём Каплев. — Вы как хотите, но я не брошу Сашку, — после этих слов барабанщик, на ходу снимая куртку с вешалки, бегом вышел за дверь, отчего Андрей замер с открытым ртом, так и не успев ничего ответить. Он перевел взгляд на Алика, который смотрел на него с осуждением. — Да что ты на меня так смотришь? Я просто не хочу выслушивать потом упреки и нравоучения. Наслушался уже, — раздраженно фыркнул клавишник, но Потапкин, ничего не сказав, принялся не спеша складывать свой инструмент, что вызвало вопрос в голове у мужчины. — А ты не поедешь с ними? Вадик же твой друг. — Друг. Но сейчас в его сердце другой человек, — многозначительно ответил гитарист, поворачиваясь спиной к коллеге и давая тому пищу для размышления.

***

— Сань, ты не злись на Андрюху. Он своим местом очень дорожит, — обратился к тому барабанщик, когда они уже вышли из машины и направились на площадку. По всей видимости, концерт уже закончился, и у служебного выхода стояли фанатки. Народа было прилично, поэтому гомон замерзших девушек раздавался за несколько метров. Радченко молился, чтобы ничего плохого не случилось, и они успели поддержать музыканта. — Я знаю. Просто на него нельзя положиться. Никогда, — недовольно пробубнил гитарист, шагая по снежному асфальту и не смотря на коллегу. — Саш, — Рома хотел что-то сказать в защиту Каплева, но Радченко резко остановился и посмотрел на него. — Ромыч. Я всё знаю, кто как относится к Вадиму. И чего ожидать от каждого. Давай ты не будешь переубеждать меня в обратном. Не первый год женат, — холодный взгляд и напряженный тон заставил барабанщика вжать голову в шею и опустить голову. — Пошли. Концерт закончился уже. Только бы успеть, - подытожил Саша с придыханием и направился к служебному выходу. Рома пошел следом, и они с трудом протиснулись сквозь толпу, чтобы войти. Охрана сначала не признала незнакомцев, пока им на встречу не вышел знакомый обоим человек и не впустил внутрь. Парень был взволнован, и это было очень заметно. Пока они поднимались по лестнице, Сашу обуял страх. Знакомый выглядел очень встревоженно и быстро говорил. — Парни, хорошо, что вы приехали. — Что случилось? — быстро спросил гитарист, и Роман недоверчиво сощурился. Молодой человек не знал, как подобрать слова. — Да у нас тут такой дурдом происходит. — Да что стряслось-то? — уже не выдержал Баранюк. — Вадим Рудольфович приехал, и мы разместили его в випах. Он отсмотрел концерт, выглядел подавленным. Попросил проводить к Глебу Рудольфовичу, — заикаясь, на ходу начал рассказывать парень, уже поднимаясь и выходя в коридор, где стояла охрана. — И? — Саша чувствовал что-то неладное и уже задыхался от страха и переживаний, не сводя глаз с пустого коридора, откуда доносились чьи-то крики. — Уже полчаса они там ругаются, что-то падает. Никто не решается войти, — парень рукой показал на дальнюю дверь, и музыканты буквально замерли на месте. Они не верили в то, что говорил им знакомый, и выпучили глаза на испуганного парня. — Как вы могли? Вы спятили что ли? — прошипел Саша, и за дверью послышался громкий стук. Охрана оглянулась на звук, после которого наступила тишина. Радченко охватил ужас, и он больше не мог терять время. Мужчина быстро побежал в сторону гримёрки, отталкивая двух амбалов, которые хотели остановить его. Но тот был более юрким. — Они же могут переубивать друг друга. Как можно было не вмешаться и оставить их одних? — Баранюк крикнул на растерянного парня и бросился за коллегой, который уже ворвался в помещение. Сердце Саши ёкнуло, и он на миг даже замер в ужасе от увиденного. Вадим лежал на полу без сознания, а в углу сидел растерянный Глеб. Его всего трясло, и он, обняв колени, вжимался всем телом в холодные стены и задыхался от шока. Радченко бросил быстрый взгляд на музыканта и метнулся к шефу. — Вадим, Вадим, — сердце бешено колотилось оттого, что мужчина лежал без сознания и не отзывался. Рома влетел в гримерку, а следом вошли амбалы и организаторы. Все охнули и не сразу осознали, что произошло. Гитарист, сидя на коленях, начал осматривать Самойлова, проверяя у того зрачки и нащупывая пульс. Облегченно выдохнув, он аккуратно приподнял голову музыканта и положил на свои колени, замечая алые капли на ладонях. У Ромы перехватило дыхание от вида крови, и он, оглянувшись, крикнул вызвать скорую. — Прости, брат. Брат, прости, — Глеб скулил в углу, обнимая руками голову и раскачивался взад-вперёд. Губы Радченко дрожали от переживая и страха за своего шефа. Он давил слезы и гладил беспомощного Самойлова по щекам. Ком встал в горле, и гитарист даже думать боялся о том, какие последствия могут быть после этого инцидента. Пока ехала скорая, Саша ни на минуту не отходил от Вадима, обнимая того и чувствуя, как промокли его джинсы от крови. Она никак не хотела останавливаться, и Радченко давил в себе все эмоции, не давая им волю. Глеб, тоже пребывая в шоковом состоянии, не мог успокоиться и продолжал вести себя как сумасшедший, повторяя одно и тоже.       Когда врачи приехали, они быстро положили музыканта на носилки. Пока те занимались Вадимом, Саша медленно встал, чтобы проводить взглядом своего начальника, которого понесли к машине, а потом злобно взглянул на бьющегося в истерике Глеба. — Что ты с ним сделал, тварь? — не выдержав обуявшей его ненависти, гитарист схватил испуганного музыканта за грудки и резко поднял, начиная трясти, а потом и вовсе прижал к стене. Тот завопил еще сильнее, и Саше пришлось снова встряхнуть истеричного мужчину. — Что ты сделал Вадику? — выкрикнул он тому в лицо, и младший сморщился. — Ничего! Ничего не делал! — заверещал музыкант и заметался под напором гитариста. — Сань, отпусти его! — Рома взял коллегу за плечи и попытался оттащить, но Радченко до костей ненавидел этого человека и готов был убить за шефа. — Как ты ничего не сделал, сука? Он без сознания! Что ты сделал? — гитарист готов был задушить вялого музыканта, который и без того был убит горем. — Он упал. Я просто толкнул его, — запричитал Глеб. — Я не хотел этого делать. Не хотел! Он просто упал. Брат, — мужчина простонал и заплакал, закрывая ладонями лицо. Рома с трудом всё же оттащил безумного Радченко, и тот отпустил музыканта, который сполз по стене, продолжая рыдать. Врачи пришли за ним и осведомили, что Вадима нужно сопроводить. — Я поеду с ним, — отозвался Радченко. — Нет, не поедешь! — возмутился барабанщик, останавливая того уже на улице у машины. — Ром, ты что? Я поеду! — Саша одарил того злым взглядом, но коллега покачал головой. — Нет. Ты не в том состоянии, чтобы отвечать за свои поступки. Езжай домой, смени одежду, приведи мысли в порядок и приезжай уже в больницу. А я сопровожу Вадима, — Роман был более спокоен в эмоциональном плане, поэтому Сашу возмутил тот факт, что он не может поехать с шефом. Но гитарист понимал, что выглядел сейчас не слишком презентабельно. Нужно было и правда немного успокоится. Осознавая это всё, музыкант поджал губы и кивнул. Баранюк похлопал того по плечу и залез в машину. Перед гитаристом закрылись двери, и Вадима повезли с оповещающей сиреной прочь от растерянного мужчины.       Саша еще стоял в окровавленных джинсах, не замечая ничего вокруг. Вся жизнь плыла мимо него, как в замедленном кино. Сердце оглушало своим звуком, а дыхание перехватывал морозный воздух. Мужчина смотрел на пустую улицу и не знал, как ему жить дальше, если Вадим не придёт в себя. Рана, что была у него на голове, вызывала опасения, и гитарист медленно моргал и чувствовал, как обжигающие слезы всё же вырвались наружу, моментально замерзая на прохладе и превращаясь в лед. Все эти годы Самойлов был смыслом его жизни и вдохновением. Он всегда был рядом. Мужчина поддерживал его, помогал, учил техникам, и благодаря ему Радченко стал еще более виртуозным и профессиональным гитаристом. Кто, как не Вадим, его всегда понимал больше остальных. И обнаружить своего учителя, единственного самого важного в жизни человека, лежащим в собственной крови без сознания, это было не описать словами. Саша пытался вспомнить улыбку музыканта, но картинка не хотела уходить. Он и не заметил того, как простоял не двигаясь минут двадцать. Из служебного выхода вывели Глеба. Вторая скорая ждала его, и Саша вышел из ступора, медленно поворачивая голову на звук всхлипов и рыданий. Музыкант причитал, как ненормальный, и его под руки держали медики. Он не мог самостоятельно передвигать ногами. Радченко непроизвольно сжал руки в кулаки, давая мысленно клятву перед Господом Богом, что если Вадим выживет, то его брат никогда больше не приблизится к нему. Мужчина во всём винил его брата и знал, что все беды и несчастья приносит только этот человек. На мгновение Саша даже подумал о том, что сам лично задушит Самойлова-младшего, случись чего с Вадиком. Он стоял и следил за тем, как того погрузили в машину, как метался вокруг него его барабанщик, как свидетели всего этого были в шоке. Теперь разразится огромный скандал, на котором Глеб обязательно будет стараться сделать пиар. Этого допустить было нельзя. Когда двери за музыкантом закрылись, гитарист вышел из ступора и направился к машине. Нужно было успокоиться, переодеться и ехать в больницу. А еще нужно было сообщить коллегам о том, что произошло.