Встреча во сне

— Ты видишь? Чей-то голос донёсся как из тумана откуда-то свысока, но мне было слишком всё равно, чтобы я обращала на это внимание. — Вики? Мой покой вновь попытались прервать. Я на это не велась. — Малышка? Ты меня слышишь? Шепфа с тобой, неизвестный. Отцепись от меня, иди своей дорогой. — Непредсказуемая моя, прекрати нервировать меня. Я слегка нахмурилась. Эти слова и этот тон напоминали мне кого-то, но мозги отказывались работать, снова и снова возвращая меня в состояние безразличия. Это был провал. Полный. От начала и до конца, я была лишь ведомой игрушкой, которую умелый кукловод дёргал за ниточки. И я поддавалась, ни над одним шагом не задумываясь. Возомнила себя самой умной? Решила, что смогу переиграть уготованную судьбу? Отбросила все намёки и недосказанности, надеясь на то, что время в запасе ещё есть? У Лоры, Сэми, Адмирона и ещё сотен погибших в том бою ангелов и демонов этого времени больше нет, и никогда не будет. А миллионы оставшихся в живых проклянут всё на свете, если план Мальбонте удастся. Какой же я была дурой! Меня душила острыми когтями ненависть к самой себе. Если бы я только не освободила тогда Бонта… Я ведь действительно на мгновение представила, что делаю доброе дело, помогая одинокому мальчику. И в голове ни разу не появилось сомнений, что не просто так он жил в той башне уже не одно столетие. Высшие ангелы и демоны, молитесь — вас обыграла простая непризнанная! Прервала мои самобичевания чья-то ладонь, неожиданно перекрывшая мне доступ к свету. И только я хотела вяло возмутиться, как мой подбородок приподняли, а жёсткие губы захватили в плен мои. Окружающий меня купол начал ломаться. Я практически слышала, как трескается стеклянная преграда, заковавшая меня в безразличный панцирь. Спасавшая меня от боли за ушедшими душами. И боль вернулась. Сердце зашлось в агонии, забилось часто-часто, казалось, желая вырваться из грудной клетки вслед за теми, кто погиб в той жестокой войне. Виски сдавило в тисках воспоминаний. Кровь, крики, ярость, жестокость и ощущение неизбежности. Они знали, что умрут в тот день, но всё равно шли на оголённые мечи. За что? Какую цель преследовали? Я рванулась из цепкой хватки. Мне плохо, не хочу это вспоминать! Прошу, отпусти! " — Не отпущу. Ты всё ещё принадлежишь мне. " Не хочу принадлежать, не хочу, чтобы было больно, не хочу, чтобы кто-то умирал, не хочу быть причиной этому всему… — Если хочешь с чем-то бороться — возглавь это, — строго произнёс Эл, прекратив поцелуй с привкусом моих слёз. Теперь я была уверена, что это он. Этот голос и эти губы — я узнаю их среди тысяч других. — Цитатки из социальных сетей не помогут мне пережить то, что случилось, — невесело хмыкнула. Но в голове мелькнула мысль, которую мне удалось схватить за хвост и примотать ближе к себе. Точно! Я ведь могу… Главное, чтобы об этом никто не узнал до поры до времени. Я повела плечами, сбрасывая оцепенение. Мужская рука продолжала закрывать мне глаза, и теперь я сумела понять почему: сквозь закрытые веки и тень ладони пробивался слабый свет, кажущийся ярким по сравнению с предыдущей темнотой. — Ты в порядке? — Я могу видеть? Мы произнесли это одновременно, и я почувствовала неловкость, повисшую в воздухе вокруг нас. На ответ решилась я первая, с губ не сходила горькая усмешка. — Насколько могу быть в порядке, став причиной войны. — Противостояние демонов, уставших от заносчивости ангелов, началось задолго до тебя, — не согласился со мной мужчина. — Да, — вдумчиво ответила ему. — Но будь это простым соперничеством, проблем бы не было. Сейчас у оппозиции появился предводитель, и ничем хорошим этому миру такое не грозит. А вот это уже произошло как раз из-за меня. Опять же, то пророчество… — Собираешься винить во всём себя? — чересчур резко оскалился демон. — Ты знаешь ответ на этот вопрос. — Глупо, впечатлительная моя, — он, так и не отнимая ладони, другой рукой помог мне привстать, потому что до этого я полулежала на его руках, опрокинутая на кровати. — Тебе было бы легче, произойди всё то же самое, но без твоего участия? — Глупо считать иначе, родной мой, — съязвила я, потому что стоило ему напомнить о прошлом, как боль вновь дала о себе знать. И перед глазами, игнорируя темноту, разворачивались события, от которых я ещё долго буду просыпаться в холодном поту. Если выживу, конечно. — И что ты собираешься делать? Плакать и молить Шепфу о смерти? — Ты подловил меня на моменте моей слабости! Не смей смеяться надо мной! " — Я не буду думать о своих планах, иначе этот чёртов телепат запретит мне их воплощать в жизнь…» — Вики? — Эл тут же отреагировал на слова, лишь мельком прошмыгнувшие в моих мыслях. Удивиться его умелости не хватило времени. Я выругалась про себя, но попыталась сделать максимально невинный вид. — Да, дорогой? — Не подвергай свою жизнь опасности, ладно? — он на удивление тактично не стал пытать меня. — Наша встреча уже не за горами, доживи до неё в целости и сохранности. Картина резни, которая началась в тот момент, когда я чувствовала себя в максимальной безопасности снова проявилась, выжженная на подкорке. И сверкающий серебристой сталью меч, окрашенный алой кровью. И покатившаяся к моим ногам голова того, кого я считала всемогущим и бессмертным. И горделивое выражение моей матери, стряхивающей тёмные капли с меча. Бывшая непризнанная, ныне серафим, убила самого Сатану. Все беды в этом мире от непризнанных. Может ли быть, что презрительное отношение ангелов и демонов к нам оправданно? Если многие серокрылые обладают каким-то даром, не проще ли опустить их на дно до того, как этот дар будет раскрыт? Моя мама была исключением, а теперь им стала ещё и я. — Почему я могу видеть? — вопреки мрачным мыслям, уводящим меня всё глубже в недра тьмы, я спросила довольно жизнерадостно. — Наша связь закрепилась во время прошлой встречи, — коротко прояснил демон. От напоминания того, что я вытворяла тогда, у меня пробежали мурашки по коже. И не от смущения. А от осознания, на что я собираюсь пойти. — Ты так и будешь продолжать закрывать мне глаза рукой? — постаралась взять себя в руки. — Тебе рано видеть мой истинный облик, — неизменно твёрдо стоял на своём мужчина. — Я уже и не прошу, — фыркнула. — Но ты своей рукой сдерживаешь меня от поцелуев. Разве это честно? Эмоции во мне бурлили речным потоком. Смесь злости, отчаяния и предвкушения напрочь снесли все рамки. Эта ночь может быть последней в нашей жизни. И я не позволю стеснительности её испортить. Ощущавший всё, что со мной происходит, демон приказал мне сидеть с закрытыми глазами, а сам оставил меня наедине с самой собой. Я слышала его шаги по направлению из спальни, и во мне огнём горело желание нарушить его приказ. И всё же, сдерживало понимание: сделаю это, и наши хрупкие отношения канут в небытие. Хочу, чтобы он остался только с хорошими воспоминаниями обо мне. — Так удобнее? Я почувствовала колыхание воздуха рядом со мной, и мягким движением на глаза была положена приятная наощупь ткань. Она слегка холодила, была достаточно плотной, чтобы сквозь неё я могла видеть лишь очертания, но не пережимала ресницы. — Спасибо, — я кивнула. Получив свободу действий, я тут же притянула Эла за кофту к себе, и когда он возвышался практически надо мной, нажала на плечи, чтобы положить его на постель. Повезло, что он не сопротивлялся и послушно поддавался моим рукам, иначе, помня его силы и габариты, мои старания были бы ему комариным писком. — А теперь, я буду тебя пытать, — совершенно серьёзно пригрозила я. Мужчина издал смешок низким грудным голосом, но беззвучно одобрил мои смелые шаги. — Итак, ты должен отвечать только правду, — проговорила, а потом подумала и добавила: — Лучше полуправду, но только не ложь. — Хорошо, инициативная моя, — мотнул головой он, проникаясь моей серьёзностью. Чтобы не дать ему понять, чего я хочу добиться в итоге, опускаюсь рядом с ним в положение лёжа и кладу ладони на его скулы. — Ты любишь меня? — пробую с самого простого. Его ответ был мне не важен — я уже знала правду. К тому же, даже ответь он отрицательно, это не имело бы смысла. Моей любви хватит на двоих. — Как саму жизнь, — от его слов кошки на душе выпустили когти прямо в мою душу. План по спасению трёх миров, который появился в голове, предполагал, что мне придётся нанести вред самому родному для меня человеку. И плевать, что он демон — он не заслуживает того, что я уготовила ему. К сожалению, за всё приходится платить, что в прошлой жизни, что в этой. Я не удержалась и склонилась к нему, чтобы поцеловать. Целомудренный чмок в губы лишь раззадорил его. — За каждый верный ответ мне полагается награда? — игриво мурлыкнул Эл. Я не стала подтверждать или опровергать его теорию. — Наша связь — нечто уникальное, или такое уже случалось на небесах? Я старалась предельно разгрузить голову, чтобы объяснения моих вопросов даже случайно не коснулись мыслей, выставляя наружу лишь чистый интерес. — В древние времена, когда различий между ангелами и демонами ещё не было, — подумав, ответил он. — Большего рассказать пока не смогу, сама скоро узнаешь. На этот раз поцелуй пришёлся на подбородок, пальцами я нежно оглаживала чёткие линии челюсти мужчины. Я не видела его ни разу, но могу с уверенностью сказать — Эл явно прятался от своей красоты. Именно об этой красоте говорят, что она погубит мир. Вероятно, он боялся нашей встречи именно потому, что знал — увижу его, и его внутренний мир сразу потеряет для меня ценность. Прав он был, или нет? Этого мы уже никогда не узнаем. — Почему для тебя сделали исключение? Ты ведь всё прекрасно видишь, но у меня в глазах темнота. — Мне дали скидку за стаж, — сделал попытку пошутить мужчина. — Я знаю о тебе уже несколько веков. Могу я налюбоваться своим ангелом? На глазах выступили непрошенные слёзы, которые я постаралась сморгнуть. Как же хорошо, что на мне повязка. Пальцами я немного приподняла голову мужчины, и невесомо, в нескольких миллиметрах прошлась языком от крайней точки подбородка до адамового яблока. Он шумно вдохнул воздух. — Я ангел, но ты демон. Не говори мне, что нам придётся стать по разные стороны баррикад? — Любопытный вопрос, малышка. — он затих, и после минуты тишины я поняла, что отвечать он на него не собирается. Но его право на молчание я приняла как должное. В конце-концов, единственной, кто умалчивает о важном, в этой комнате являюсь я. Одна рука начала путь вниз, почти не останавливаясь. Забравшись под кофту мужчины, я оставила кисть, кажущуюся ледяной, в районе его грудной клетки. Сердце слегка ускоренно билось прямо под моей ладонью. — Я могу выйти из сна по собственному желанию? — М-м-м, — промычал он, сосредоточенный явно не на моём вопросе. И всё же, когда сердце его успокоилось, он фыркнул. — Не хочу тебя разочаровывать, великодушная моя, но ты всегда просыпалась только по своему желанию. — Но как? — мой голос прозвучал растерянно. Вспомнив моменты, в которых мне хотелось навсегда остаться во сне, я слегка покраснела, но поинтересоваться не успела. — Ты была не готова, вот и всё. Обычно это называют защитной реакцией, — спокойно разъяснил он, но по тону стало понятно, что ему польстили мои мысли. — Значит… — хотела задать последний вопрос, но оборвала себя на полуслове. Нельзя. Если скажу это, то он сразу поймёт, к чему я вела. — Тогда, готовься, милый. Потому что я уже готова, — копируя его интонацию, промурчала я. Рука, лежащая под его одеждой, чуть соскользнула, оцарапав коготками мышцы торса. Поднявшись на колени, я смело перекинула ногу через его тело, оказываясь прямо над ним. Закусив внутреннюю часть губы, заставила себя не всхлипывать. Мой мужчина вряд-ли поймёт, если вместо возбуждения я буду чувствовать жалость. Но опытного эмпата было не провести моими мнимыми потугами скрыть правду. Поэтому мои руки были остановлены, а сам демон поднял корпус, заставляя меня опуститься с коленей на пятую точку. — Что ты задумала, своевольная моя? — и хотя в его интонации не было угрозы, но мне сразу стало не по себе. Потому что есть за что. — Так бы и сказал, что не хочешь, — скривилась, вновь закусывая губу. От раздражения, я не рассчитала силу, и прокусила её насквозь. — Вики, я не буду повторять вопрос, — строго продолжил допытываться Эл. — А, решил провести свой допрос? Нечестно, это была моя идея, — голос не дрожал, и на этом спасибо. — Не вынуждай меня узнать самому. И это уже было предостережение, проигнорировать которое я не смогла. — Прости, — я дёрнулась вверх, чтобы прикоснуться к его губам в поцелуе. И в этом порыве я выложила всё, как на духу: нежелание уходить, моё сумасшествие по этому мужчине, страх предстоящих событий. И прощание. Прежде чем он успел отреагировать и схватить меня, внутренне я понимала, что этого допустить нельзя, — то ли его дар меня не отпустит, то ли я сама больше не решусь уходить, но я мысленно взмолилась о подъёме. И мои молитвы были услышаны. В полуразрушенной комнате горел один слабый ночник. Я настояла на этой лампе, потому что мне было страшно оставаться в темноте одной. Мими всё ещё лежала в медицинском корпусе. Она просилась отпустить её вчера, но медсестра уговорила её ещё на день, чтобы присмотреть за скоростью и качеством регенерации. Холод проникал в спальню из слабо заколоченных дыр в стене, сквозь них же просачивался яркий лунный свет. Я встала с жёсткой постели. Глаза быстро намокли, по щекам заструились слёзы. Это был прекрасный месяц. Месяц моей беззаботной жизни. Месяц, когда тайна незнакомца из снов занимала меня больше, чем занятия в школе. Месяц, когда я не боялась совершать ошибки. Месяц, когда я правда верила, что он сумеет защитить меня. Но правда горька и после медовых дней всегда наступают имбирные реки. Я — вина не всему, но слишком многому. И я не имею права сейчас сдаться. Это была последняя счастливая ночь. Новый рассвет принесёт только жестокость и разочарование. Разочарование от самой себя. Мне предстоит долгий путь искупления от грехов…