Встреча во сне

И снова я не могла понять, в какой реальности нахожусь. Картинка, представшая перед моими глазами, была слишком невероятной для понимания. Потому что мальчик, который тряс меня за руку во сне и просил не оставлять его… Вырос. — Прости, воздушная, — сладкий шёпот ласкал мои уши, такой далёкий и такой знакомый. — Я не уследил, солнце моё. Сомкнутые веки, темнота вокруг. И любимые руки, влажной тряпкой протирающие мой лоб. — Чувственная моя, — пальцы пробежались по моему овалу лица, сжали прядку волос и отодвинули её в сторону, чтобы на это место положить мягкую ткань. — Я снова допустил это. Я словно видела со стороны всё, что происходило в тёмной комнате, на поверку оказавшейся мужской спальней. Видела бескрайнюю кровать, занимающую треть всего пространства, массивный дубовый стол, где стояло едва горящее подобие ночной лампы, распахнутое окно, сквозь которое в комнату проникал лунный свет. И я, лежащая на кровати, точно музейный экспонат. Ужасно бледная, измокшая, с впадинами под глазами, со сложенными вдоль тела руками. В гроб краше кладут. Картинка от третьего лица пропала, я вернулась в своё тело, чтобы тут же пожалеть об этом. Такое ощущение, что упала на землю с высоты птичьего полета я не во сне, а в жизни. Стон вырвался из горла непроизвольно, а из-за того, что я долго кричала от кошмаров в клетке, перед тем как отключиться, сейчас голос был охрипшим и отказывался звучать хоть как-либо. — Вики? — мужчина тут же отреагировал на моё пробуждение. Но не отошёл от меня, принимая облик грозного злодея, а наоборот, засуетился ещё больше. — Воды, душ, ещё одно одеяло? Я опешила, потому что в моей голове никак не могло уложиться: Мальбонте — демон, от имени которого у меня подкашивались ноги от страха, сейчас смотрел на меня, как на родовую драгоценность, хранящуюся в семье уже несколько веков. И ещё одно… Я не могла ошибиться, потому что именно эти руки и этот шёпот преследовали меня днями и ночами целый месяц. — Всё и сразу, — я закашлялась, и мне тут же поднесли к губам холодное стекло бокала. Попытавшись приподняться, я потерпела неудачу, но мне даже не понадобилось слов, чтобы просить о помощи: Мальбонте придержал меня под поясницу, чтобы я забралась вверх по подушке. С уровнем заботы новоиспечённой мамочки о своем чаде, демон послушно наклонял бокал так, чтобы я сделала глоток, и опускал его, давая мне возможность проглотить и отдышаться. Чуть теплая жидкость смочила пересохшее и потресканное горло. — Ты никудышный конспиратор, — было первым полноценным предложением, сказанным после того, как я очнулась. — Раскрылся после первого же дня. А потом я собрала всё свое мужество в кучу, наклонилась вперёд и… бухнулась головой о жёсткое плечо мужчины. Изначально, это было желанием обнять… — Уй, — я взвыла, потому что слабость не отпускала меня, а такой удар грозил сотрясением. — Что же ты такой каменный-то! — Я везде каменный, можешь проверить, — вставил шутку невпопад Эл — мне сложно было его воспринимать как Мальбонте. — Больно? — Руки не слушаются, — пожаловалась, как маленький ребёнок воспитателю детского сада. Тьфу, и что у меня за мысли на детскую тематику? Наверное, каменностью навеяло. — Потому что нужно лежать и набираться сил, а не лететь куда-то сломя голову, — принялся отчитывать меня демон. — Расскажи мне, пожалуйста, все? Только вот прямо без утайки, ладно? До сих пор не могу поверить, что Эл — имя которого я хранила в самых потаённых уголках сердца, оказался великим и ужасным Мальбонте. — Да-а-а? — на его губах, ранее пугавших меня до инфаркта, появилась сладкая улыбка. — Значит, сидела и мечтала обо мне? — Не о тебе, а о Эле. Точнее, не о Мальбонте, а… Черт, ты меня запутал! Я тряхнула головой. Совсем с ума сошла. Ещё пару часов назад я шарахалась от этого чудовища, а сейчас веду себя как влюбленная идиотка. И как же это понимать? — Ты можешь мне объяснить с самого начала, что тут происходит? — повторила я, пока мужчина укладывал меня обратно на подушку, отложив опустевший бокал на пол, по причине отсутствия прикроватной тумбы. " — А то я такой план по спасению мира придумала… " — Да? И какой же? — мой подбородок поймали пальцы возлюбленного, а в глаза проникновенно заглянули. Мои воспоминания мелькали с невероятной скоростью, заставляя меня вновь переживать те события. — Интересно, — он слегка нахмурил брови. — Восхититься твоей глупостью и наивностью, или отшлёпать за то, что хотела разорвать связь? — Можешь просто так отшлёпать, — буркнула себе под нос, игнорируя вспыхнувшее сердцебиение демона, а уже вслух сказала: — Считаешь, что я не смогла бы тебя обмануть? — Мне почти три тысячи земных лет, — иронично приподнял бровь мой мужчина. — Считаешь, что смогла бы это сделать? Твой страх читался между строк, звезда моя. — Вот вроде и комплимент сделал, но я не скажу, что меня это радует, — хмыкнула. — И вообще, мне очень сложно отличать тебя-Мальбонте от тебя-Эла. Какой из вас настоящий? И почему именно Эл? — Признаюсь честно, изначально я хотел заставить тебя сойти с ума. Я опешила и замерла в ступоре. — Мы ещё не были с тобой официально представлены, но должна же ты была предполагать личность незнакомца из сна? — просто объяснил демон, одновременно с этими словами удобно растягиваясь рядом со мной на кровати. Теперь я поняла, почему она такая бескрайняя: распушив крылья и вытянувшись во весь свой довольно внушительный рост, свободного места оставалось катастрофически мало. Поэтому же, он вплотную придвинулся ко мне, а потом и вовсе приподнял моё тело и положил так, чтобы моя голова упиралась ему в район ключиц, а спина распласталась по грудной клетке. — Признаться честно, не думала, — скромно ответила я, наслаждаясь близостью с любимым мужчиной. — Поначалу мысли шли в сторону Люцифера из-за первой буквы имени, а потом я поняла, что многовековой демон не стал бы таким опрометчивым, чтобы сдавать мне сразу все явки и пароли. Да и к тому же… Мне было без разницы, кем ты являешься на самом деле. Потому что я успела полюбить тебя без внешней мишуры. — Твои слова заставляют моё сердце трепетать, дорогая, — Эл склонил голову к моему уху и слегка прикусил зубами мочку, словно через этот контакт передавая волнение мне. — Возьмёшь ли ты ответственность на себя за тех, кого приручила? — Только если приручённые наконец-то расскажут мне всю историю! — я не повелась на эту провокацию, потому что желание знать правду застряло уже в горле, даже выше, чем желание другого характера. Мальбонте ненадолго замер, погружённый в свои мысли. Я не стала его торопить, а просто нашла его руку и переплела наши пальцы. Теперь я могла увидеть это воочию, насколько маленькой кажется моя рука по сравнению с его. Пальчик за пальчиком я соединяла наши руки, мягко поглаживая тыльную сторону ладони. — Какие видения ты видела? — Разные, — в воспоминания закрались мысли о проигрыше в этой войне, но это было до того, как я узнала настоящую личность Мальбонте. — Но больше всего меня интересуют кадры из твоего детства, — тогда я не задумывалась, но сейчас меня словно током прошибло. — Почему я могла коснуться тебя? А главное, почему ты видел меня, хотя для остальных я оставалась лишь наблюдателем? — Наша связь, — его голос потеплел, и мужчина проявил инициативу, своими пальцами сжимая мою ладонь сильнее, чем это делала я, но не настолько, чтобы причинить боль. — Она образовалась именно тогда. В проявленном сочувствии и переживаниях. — Но меня тогда и в проекте ещё не было! Как и большинства человечества. — Парадоксы во времени сложно поддать объяснениям, — пожевал губами демон. — Тебя не было, но твоя душа, какой она есть сейчас, была. И ты захотела мне помочь, даже ценой собственной жизни. — Ты был маленьким невинным ребёнком, покажи мне того, кто в этой ситуации поступил бы иначе, — я всё равно не понимала логики. — Все, — глухо рассмеялся он, вновь переживая те события как наяву. — Все поступили иначе. Потому что моя сила уже тогда выходила из-под контроля. И я могу только помолиться на счастливую случайность, по которой она не тронула тебя. Не исключаю, что история была замкнута во временную петлю, и что уже тогда я подсознательно воспринимал тебя своей. — У меня голова пухнет, — пожаловалась я, закусив губу. Но тут же попросила: — Продолжай, пожалуйста. — У меня было достаточно времени, чтобы подумать над этим. Но так к единому выводу я прийти не смог. Может быть, будь жив мой отец, он сумел бы решить загадку твоего появления… — от горечи, разъедающей его сердце, мне и самой стало больно. Особенно потому, что я видела, как они умирают, но не могла ничего сделать. — Разве у ангелов и демонов не было их хвалёного бессмертия? — непроизвольно я дала мыслям вырваться наружу, но вопрос казался ужасно бестактным. — На всякий яд найдётся противоядие, — относительно сдержанно ответил Эл. — Эрагон нарушил все мыслимые и немыслимые границы дозволенного. Он хотел стать не просто серафимом подле Шепфы, но назваться его следующим преемником. А для этого, на своей стороне ему надо было собрать как можно больше силы двух миров — тогда люди считались лишь подопытными кроликами для юных ангелов и демонов. Эрагон отбирал самых одарённых детей из семей, обещая взамен поддержку и влияние его собственного рода, а также развить дар ребёнка и тем самым прославить на все Небеса. Как ты понимаешь, это было красивой ложью. Потому что расставшись однажды, семьи не воссоединялись и после целой бессмертной жизни. — А эти ангелы и демоны не понимали, что здесь что-то нечисто? Я сейчас и про детей, и про их родителей. — Сладкими речами Эрагон и его соратники промывали мозги что первым, что вторым. Дети начинали думать, что родители хотят загубить их будущую карьеру, а родителям говорили, что их дети — бездарности, и вернувшись в род принесут с собой несчастье и позор, — терпеливо разъяснял мне события прошлых лет Мальбонте. — И никто не задумался, что это звучит подозрительно? — я не смогла в это поверить. — Ну почему же, единицы, которые признавали своё потомство не в славе и почёте, попытались возмутиться. Но их убирали так же быстро, как опадает листва в ветренный день. Эрагон знал своё дело, — я повернула голову и увидела на его лице злую отчаянность. — Обычно, чем выше статус, тем больше безразличия у высших. Поэтому до пропажи нескольких маленьких семей не было дела. Пока не появился я. Грудь сдавило от непрошенной тяжести его горя. Я почувствовала, как зол не не только на Эрагона — на себя. «— Когда-то давно, после одного события, я тоже думал, что не появись я на свете — всем было бы живее жить. И это чувство преследовало меня долгие века. И не дало мне ничего, кроме ненависти к себе. » Слова, которые он произнёс, когда утешал меня от потери Сэми и Винчесто. — Твои родители были невероятными, — тихо произнесла я. — Да, — сквозь маску боли, светло улыбнулся он. Эти воспоминания придавали ему сил. — Отец занимал одно из ключевых мест в демоническом совете, уже четыре века как отменённом. Но он полюбил маму, как никого другого. Принял её в свой род не ради званий и чинов — ради своих чувств. Поэтому когда появился я, отец не доверял моё обучение никому постороннему. И, естественно, не принял предложение Эрагона, посчитав его пустым и бессмысленным, — Мальбонте перевёл дыхание и продолжил. — Но не стал беспокоиться попусту. Демоны ведь собственники, знала? — Я заметила, — ответила на провокацию, и не отводя глаз от мужчины, прикоснулась к его губам своими. Плавный, изучающий поцелуй прервал историю, но позволил Элу слегка успокоится. Ему это было необходимо. — Ничего кроме своей семьи демонов не интересует. По крайней мере, если есть чувства, — хрипло промурчал он, теперь изредка касаясь лица дыханием. — А на проблемы остальных плевать с высокой башни. Отец не ожидал, что светлый и чистый серафим пойдёт на такое преступление. Пойдёт на него. И не в честном бою — потому что Эрагон был объективно слабее князя, а действуя со спины, как последний трус. В своём родовом поместье у него была темница, где скрещивались растения с разными эффектами. Так, путём исследований и чужих жизней, ему удалось создать немало оружия, равных которому больше ни разу не было в истории. — Чужих жизней? — я нахмурилась. — Яды растут на питательной основе. Так что семьи, пропавшие без вести, Эрагону были очень кстати. В ход шло всё: от крови, до самого тела, как почвы. — Господи, — ахнула, прижав свободную ладонь ко рту. Моя фантазия, испещрённая ранами от войны, не могла представить эту картину. Насколько бесчеловечным ангелом нужно быть, чтобы создать такой ужас? — Смесь нескольких растений ослабляла действие регенерации бессмертных, этого времени серафиму хватило, — продолжал, как ни в чём не бывало, монотонно рассказывать Мальбонте. Словно он был лишь наблюдателем этой трагедии чужих людей. — О моей силе знали многие, так что Эрагон вначале попытался положить вину за смерть родителей на мои плечи. Но его быстро разоблачили, потому что смерть одного из четырёх князей Ада нельзя оставить просто так. — А я считаю, что это благодаря твоей матери, — я никак не могла вспомнить её имя. Понемногу, сон таял в памяти, точно утренний туман. — Она ведь поклялась, что защитит тебя. — Я знаю правду, но твоя теория нравится мне больше, — ласково посмотрел мне в глаза демон, выразив улыбку. — Эрагон вместе со своими прислужниками был подвержен пыткам и казнён, его поместье залили пламенем и объявили запретной зоной. Но информация, придуманная однажды, не канет в небытие, как бы совет не пытался. Так, с течением времени, многое стало забываться, воспоминания видоизменились, количество жертв стёрлось на поминальном контрфорсе. А способы достичь безграничной власти начали казаться лёгкими и безобидными. — Всё строится на власти, — я застонала и откинула голову назад, отворачиваясь от мужчины. — Мне жаль, Вики, — неожиданно проговорил мужчина, прикасаясь ладонью к моей щеке. От её жара, я тут же почувствовала, как они начали румяниться. — Ты попала сюда слишком рано. Не скажу, что не рад… — О чём ты? — я не смогла сразу уловить ход его мыслей, хотя меня он читал как открытую книгу. — Я рассказал тебе правду, но не хотел огорчать. Я молчаливо ждала продолжения, пока демон собирался с мыслями. — Эрагон был казнён тогда, это верно. Но у каждого предводителя всегда найдутся последователи. Даже если взгляды этого существа окажутся аморальными и бесконтрольными, будут те, кто слепо поверят пустым обещаниям. Так случилось и на этот раз. — Ты хочешь сказать, что… — Да, — его челюсть жёстко очертилась, выделяя тенями острые скулы. — Сейчас война идёт не просто за равновесие — за жизнь. Потому что Эрагон оставил после себя очень много материалов, хранившихся в его личном поместье, и не поддавшихся огню. На территории ангелов. И противостоят демоны не простой ангельской власти — а новым принципам, которые светлые хотят ввести. — Ангелы из совета, которые отказали Люциферу в троне его отца, закреплённого за ним по праву рождения… — до меня начало медленно доходить, каких масштабов приняло это сражение. Я отодвинулась. — Но что в итоге нужно Эрагону? Его последователям, извини. — То же, о чём в своё время мечтал он. Власти, — мужчина грустно улыбнулся, прежде чем вновь притянуть меня к себе и положить голову на мою макушку. — Но власть и так в руках ангелов! — возмутилась его невозмутимостью. — Надолго ли? Так уж сложилось, что демоны сильнее ангелов. Они свободнее, видят мир не тёмным — красочным. В то время, как ангелы помешаны на своих понятиях чёрно-белого. И это загоняет их в рамки, из-за чего их способности существенно сдают по сравнению с демонами. — Что было создано ими? — я начала судорожно собирать в памяти все громкие события, о которых могла слышать во время мирной жизни. Но в моей голове тогда не было место ничему другому, кроме демона из снов. — Смерть Сатаны, из самого масштабного, — сжалился над моими мыслительными потугами Эл. — Постой-постой, ты ведь говорил, что твой отец занимал пост князя. Так как же Сатана мог не знать, что творил Эрагон? Да и тебя называли чудовищем… Об этом говорили не только ангелы, но и демоны. — Наш век очень долог, Вики, — короткая пауза и новый поцелуй в висок. — А совет прекрасно умеет промывать мозги, с ранних лет прививая ангелам ненависть к отличным от них, а демонам вбивая в голову — отношений между двумя сторонами быть не может. Потому что только эмоциональными, переполненными отвращением и чужим желанием вражды, легко управлять. Я замолчала. Вопросов было ещё много, но ни один из них не ложился на слова, а Эл почему-то не спешил лезть в мои мысли. — Почему ты читаешь меня так легко? И когда это смогу делать я? — вместо конструктивизма, спросила я. Дура, что с меня взять. Я поморщилась от внутреннего диалога, пришедшего к неутешительным выводам. — Дай себе время. И открой глаза. — Что? — я непонятливо посмотрела на мужчину. Он широко улыбнулся и наклонился, чтобы снова запечатлеть поцелуй на щеках. И вот удивительно: его лицо приближалось к моему, но с каждым сантиметром оно всё сильнее темнело. -Глаза, — напомнил Эл. И я открыла, хотя, это казалось невозможным. Открыла, чтобы оказаться в той же комнате которую видела получасом ранее. Но теперь на постели я была одна, а из окна светило слабо-слабо красное свечение, предзнаменуя рассвет. Я поднялась на кровати, игнорируя слабость в мышцах, и тут же наткнулась на внимательный взгляд чёрных глаз, глядящих на меня из темноты. Если бы не отблеск лампы в белках, я бы не сразу его заметила. Мне почему-то было страшно начать разговор. Атмосфера вокруг, по сравнению с атмосферой во сне, угнетала своей тяжестью. Так мы и молчали: я — на полусогнутых локтях, он — сидя в кресле без малейшего движения. — Я… — Молчи, непризнанная, — его голос был холоден и мрачен.