— — —
«Put me outta my misery My mind feels like an arch enemy Can't look me in the eyes I don't know what hurts the most Holding on or letting go Reliving my memories And they're killing me one by one»
Пост 3рача: https://www.instagram.com/p/CLOZK_pBTF0/?igshid=1iee0fctj6d8p На удивление и по воле судьбы погода сыграла на руку. Яркое солнце, хоть и садилось, всё ещё дарило тепло, озаряя город своими лучами. — Может, пора одеться? Мы сейчас опоздаем на начало и всё пропустим, — собравшись на веранде в доме старшего, парни зависали в телефонах, и только Джисон не мог усидеть на месте. — Да ещё даже пяти нет, куда ты собрался? — накинув куртку на плечи, чтобы согреться от прохлады, Чанбин не хотел так рано куда-то выдвигаться. Просто сидеть в клубе было не вариант. И денег у них столько нет, чтобы постоянно что-то заказывать. — Классно вам, наверное, парни. А я вот не могу так. Если сегодня я Его не встречу, сойду с ума, — отчасти правда, хотя Хан немного преувеличивал. — Да ты и так уже. Не кипятись, ладно? Идём мы, идём. С самого начала пути всё пошло не по плану. Они опоздали на автобус, отчего пришлось лишние минуты ждать новый, и время стремительно ускользало от них. Не зря Джисон взбудоражил всех выйти пораньше. Он не раз напомнил об этом своим старшим, и парни чуть ли не дошли до ссоры, почти договорившись разойтись по домам у остановки. Затем пробка. Как назло все повылезали из своих домов и сговорились встретиться на одном шоссе, лишь бы не пропустить Хана и его друзей. Дорога наполнилась звуками сигналов и людской ругани. Большинство влезало на полосу для общественного транспорта, тем самым задерживая движение автобусов ещё сильнее. С горем по полам они доплели до кафе, которое уже с заходом солнца превратилось в бар. И тут они встретились с ещё одной масштабной проблемой. Очередь уже выстроилась огромной колонной и двигалась медленно, как черепаха. С каких пор зайти в бар стало такой сложностью? Начинало сосать под ложечкой от мысли, что друзья вовсе не попадут внутрь. — А мы вообще зайдём? — спустившись с тротуара и оценив обстановку, Чанбин выглядел растерянным. До самого входа ещё было несколько сотен метров и больше тридцати людей. — Зайдём. Должны зайти. Понемногу, семимильными шагами, но они всё же двигались ко входу. Им повезло, что каждого второго человека разворачивали. Кого-то из-за внешнего вида и уже алкогольного состояния, а многих и из-за возраста. Но будучи знакомым со всеми местными охранниками, Джисону удалось избежать этой проблемы. В зале стояла духота. Количество людей перевалило за сотню, так что протиснуться ближе к бару составило немалого труда. Это единственное место, где Джисон всегда встречал Его, поэтому оно осталось неизменным, став некой традицией. Как говорится, место встречи изменить нельзя. В этот раз парень особенно нервничал, безостановочно накручивая шнурок от худи на пальцах. Друзья пришли действительно рано, но, по крайней мере, младший из них был спокоен, что ничего не пропустит. Сердце билось бешено. Отчасти это проявлялось из-за сложности с дыханием. Людей становилось всё больше, и градус в помещении постоянно повышался. В довесок сказывалась агорафобия из-за такого огромного скопления. Джисон не любил людей. В целом, царил хаос. В обычный день такого не происходит. Да и на «Тёмной вечеринке» не бывало такого ажиотажа. Хотя, День Рождения клуба, да ещё и с такими акциями на выпивку, давали о себе знать. Не смотря на суету, на каждом углу стояла охрана, контролируя и регулируя любые спорные вопросы. Так что дисциплина сохранялась. Это действительно был праздник. Клуб даже украсили к такому событию. Повсюду висели шары только двух цветов: чёрного и фиолетового, скорее даже сливового. Эти оттенки и составляли дизайн заведения, поэтому было даже не удивительно. Вдоль карнизов и стыков стен протянута светодиодная лента, освещающая клуб лишь в неоновом свете, а крутящийся диско-шар добавлял шарма вечеринке. — Ты чего такой дёрганый? — Чан наклонился к младшему ближе, чтобы можно было расслышать слова. — Не знаю. Волнуюсь. Предчувствие странное. — Чувак, всё будет хорошо, — Чанбин облокотился локтем о плечо парня, перед этим приободряюще похлопав, — если он снова тебя поцелует сегодня, то забей на правила и задержи его. — Да, согласен, — старший из них кивнул, — сколько можно бегать. Хотя бы узнаёшь, кто он. Иначе, он опять сбежит и будет тебе мозги пудрить. — Я не хочу Его пугать. Если Он сбежит, будет ещё хуже, — этого Джисон не мог себе позволить. Каким бы сильным ни было желание всё разъяснить, нарушать правила данного события и вторгаться в чужое личное пространство юноша не хотел. Не хватало, чтобы их вообще сюда больше не пускали, тогда буквально все пути будут отрезаны. А спугнуть свою Звезду оказалось страшнее всего. Он был слишком важен для Хана. Сильнее, чем его друзья могли представить. Начав отсчитывать минуты, Джисон всё больше накручивал себя. Он знал, чувствовал, что парень придёт сегодня, но его мысли не были в порядке.— — —
— Ты уверен, что сам всё сделаешь? — уже у порога Хёнджин продолжал задерживать своего хёна и мешать ему обуваться. — Да, Хёнджин. Я не маленький. А если ты ещё спалишься? И я хочу быть с ним только вдвоём. Просто будь здесь, когда я вернусь, хорошо? — наконец одевшись и накинув на голову шапку, Минхо застегнул куртку, — мне будет сложно пройти через такое одному. — Хорошо, — младший словно отпускал друга на сложный экзамен, от которого зависла вся его дальнейшая жизнь. По правде говоря, Хёнджин обещал себе всё последующее время сидеть со скрещёнными пальцами, надеясь, что встреча в баре обернётся иначе. Неважно, что именно произойдёт: встретятся ли они лицом к лицу; сбежит ли Минхо, не решившись оставить парня своей мечты; или же старший просто возьмёт и признается. Его устроил бы любой из вариантов, лишь бы не видеть слёзы лучшего друга. — Всё же будет хорошо, да? — его надежда догорала, как потухшая свеча. — Да, Минхо. Парень шёл так медленно, насколько это было возможно. Погода была отличная, но не для Минхо. Ветер то и дело норовил забраться под его куртку, приходилось ёжиться и прятать руки в карманы. Всё внутри было против его решения. Мозг и сердце не смогли договориться, всё ещё продолжая дебаты, в которых сам парень не хотел участвовать. Он, как тот самый мирный житель, которому все равно на выборы. Сердце было за любовь в том проявлении, каком она могла быть. Пусть на расстоянии, не рядом друг с другом, но они могли бы быть счастливы. Ведь, если прикинуть, это не так сложно. Не сложнее, чем жить с сожалениями. Но голова считала иначе, без конца подсовывая плохие мысли. Что, если Джисон разочаруется? Он уже отказал ему, и, узнав правду, только сильнее оттолкнёт. Дважды потерять надежду — звучит крайне болезненно. Как ангел и демон сидели на его плечах, постоянно выкрикивая новые доводы. Завидев толпу, Минхо быстро смекнул, как пробраться в бар. Подстроившись к самой ближайшей ко входу парочке подростков, он затесался к ним в разговор. В итоге ему удалось проникнуть в помещение за считанные минуты. И как до этого ещё никто не додумался. Найти Хана было нетрудно. Место у бара по праву можно было назвать «их местом». Длинная барная стойка и несколько ребят, которые не имели никакого значения, кроме него. Он выглядел таким красивым и воодушевленным, но совсем не улыбался. Без его улыбки сразу стало не по себе. Главная задача — не попасться. В этот раз Джисон включил особый режим ищейки, внимательно осматривая толпу и каждого вошедшего. Успех не заставил себя ждать. В гардеробе места закончились ещё несколько часов назад, поэтому Минхо исключил этот вариант. К тому же, было бы не логично отдавать одежду, а потом потерять шанс быстро уйти из заведения. Сняв куртку, он перекинул её на руку. Становилось жарко слишком быстро, но вот лишиться толстовки он уже не мог. Юноше пришлось немного нагнуться, чтобы не выделяться из толпы, что была заметно ниже его роста, и проскочить ближе к барной стойке. Слева от неё было небольшое углубление, вероятнее всего за этой дверью находилось служебное помещение, но никаких табличек не имелось, оставалось только догадываться. Отличное убежище. Здесь Минхо и решил остаться до конца. Он всегда тут прятался. Вид отсюда отличный. И, несмотря на то, что «тайник» был совсем недалеко от стойки, ему всегда удавалось оставаться незамеченным. Разглядывать Джисона исподтишка было не в новинку. Но сегодня всё иначе. Пусть они ещё не встретились друг с другом, между ними ощущалось сильное напряжение. И дело было далеко не в окружающей атмосфере. Оба были очень взволнованны и нетерпеливы. Только один ждал хэппи-энда, а второй пришёл всё разрушить. Старший долго думал, как всё спланировать. Отдать записку самому или же через кого-то. Снова только пресловутый бармен пришёл в голову. Он уже был как неотъемлемая часть их истории. Выбирать долго нет выбора, да и юноша сам попался под ноги. — Извини? — высокий брюнет с неоткрытой бутылкой виски вышел из деревянной безымянной двери, и сразу же был узнан. — Да? — Можно тебя попросить кое о чем? — Минхо забыл, что засунул записку в карман куртки, поэтому сначала ему пришлось порыться в ней. — Ты, наверное, знаешь того парня у стойки в белой кофте и в красной шапке? Он искал кое-кого с браслетом, — найдя заветный листок бумаги, который Минхо переписывал несколько раз, он протянул руку к незнакомому, но уже почти как родному бармену, — можешь отдать ему это? — Что это? — перекладывая бутылку из одной руки в другую, юноша улыбался. Наверное, быть милым просто часть его работы. — Просто отдай. — Так это ты? Я думал, что тот высокий, который просил меня передать записку тогда. Но он был не один, я сразу понял, что он что-то замышляет. Пойдём, я вас познакомлю, он уже давно тебя ищет, — кажется, бармен оказался более чем заинтересован в этой истории, совсем не похоже, что ему плевать на султан истории, — я как человек за стойкой столько рассказов слушаю. Но ваш самый лучший. Я прям фанат. — Нет, ты не так понял. Я не хочу, чтобы он меня искал. Просто отдай ему, пожалуйста. После «10 минут», хорошо? — Минхо снова протянул руку с запиской, напоминая о ней. Ещё пара минут — и он бы точно передумал, но молодой человек напротив забрал несчастную бумажку, неоднозначно кивая. — Вот чёрт, он расстроится. Но ладно, не мне решать. Я передам. — Только не говори, как я выгляжу. Я постараюсь уйти сразу же, а лучше до того, как включат свет, — вообще в планах Минхо было сильно не растягивать. Он знал, что чем дольше поцелуй будет длиться, тем сложнее будет оторваться, — пожалуйста. Скажи, что не помнишь. — Ладно, ладно. Всё будет сделано в лучшем виде. — Спасибо. Минхо на свой страх и риск доверился парню. Он мог проболтаться в любой момент, выпалить всё или же просто сдать его потом, после света. Но выглядел он доверчиво, что-то подсказывало, что юноша не напортачит. То ли от волнения, то ли от раннего прихода, казалось, что время остановилось. Только сейчас ведущий объявил правила и покинул сцену, не дав никакого ориентира по времени, когда случится заветный момент, ради которого здесь и собралось значительное большинство. Нужна была стратегия. В темноте ничего особо не увидишь, поэтому важно продумать свой путь до барной стойки и Джисона так, чтобы не оступиться и не наткнуться на кого-то другого. А ещё запутаннее предстоял путь назад. Довольно проблематично пробираться сквозь эту толпу, да ещё и ориентироваться на входную дверь, едва уловимую взглядом. Но Минхо выучил этот путь наизусть. Один шаг вперёд, один налево — и вот барная стойка. Важно ухватиться за неё, скользя ладонью по краю. До парней было несколько шагов, если быть точнее, то шесть. Джисон всегда сидел с краю. Главное — действовать быстро. Ещё перед началом всегда не мешало оценить людей рядом, кто мог бы перехватить Хана. Но в итоге Минхо всегда везло с этим. Да и самыми близкими к нему были его друзья, совершенно не заинтересованные в Хане. Сначала погасли светодиодные ленты. Небольшой знак, но слишком опрометчиво думать, что следом отключат и основное освещение. Томить всех в ожидании — особое удовольствие. Руки Минхо непривычно вспотели, хотя минуту назад побелели от страха. Он нервничал пуще обычного. В голове всё ещё метались сомнения, что он делает правильно, а что нет. Это их последний поцелуй, которого он так и не дождался наяву. В мечтах Хан с улыбкой смотрел в его глаза, продолжая целовать дольше отведённого времени, а после улыбался, ненадолго отстраняясь, чтобы пробежаться взглядом по его лицу. В глазах резко потемнело, отдавая головокружением и дезориентацией. Но быстро подхватив самого себя, Минхо машинально проделал заученный до мелочей путь и схватился пальцами за мягкую толстовку. Губы немного дрожали от страха и осознания, что это была последняя возможность для него ощутить вкус любимого человека. Встав ступор, Минхо продолжал держать ткань в сильной хватке. Джисон сделал это первым. Можно было считать их обоих профи по части нахождения определенной части лица в кромешной темноте. Они всегда находили губы друг друга без особой магии. Хан слабо выдохнул, и старший понял, что он улыбается. — Я знал, что ты будешь здесь, — юноша говорил тихо, почти шепча в чужие губы, — останься со мной, не уходи, пожалуйста. Мне всё равно, что ты не пришёл тогда. Я всего лишь хочу увидеть тебя. Я отдам тебе твой браслет, только не сбегай. Минхо не хотел слушать, притягивая парня к себе и снова целуя. Чем больше он оговорил, тем слабее в старшем горел огонь уверенности. А ещё Джисон забирал их драгоценное время. Только не сейчас. Не в этот раз. Казалось, этот момент был особенным. Губы Хана слегка опухли, не смотря на то, что они всегда и без этого были полными. В них была непривычная сладость. Такая же, как и его имя. Ярко выраженный медовый вкус и оттенки мяты от недавно использованной жвачки. Минхо — северный полюс. Джисон — южный. Их губы сплелись, как сильный магнит. В обоих проснулась жадность и желание. Они оба казались голодными. Старший не хотел делать поцелуй обычным, поэтому решил насладиться им в последний раз сполна. Нечаянно укусив младшего за нижнюю губу, Минхо по привычке хотел попросить прощения за эту оплошность. Но резко одёрнул себя, опомнившись. Он чуть не спалил свой голос. В знак извинения, парень провёл по губе большим пальцем, а потом и вовсе нежно провёл рукой по щеке. Нарушение правил. Но к чёрту. Джисон полностью поддавался любым действиям. Он так ждал этой встречи, поцелуя, человека, что принимал любую нежность с его стороны. Хотя бы так Он коснулся его. Парень никогда бы не подумал, что будет зависим от чужого тепла. Каждая встреча жила в сердце и давала ощущение нужности, избавляя от одиночества. Джисон много сидел в своих фантазиях. Но возвращался в реальность каждый раз, когда Он оказывался рядом. Несвойственная любовь к тактильности возрастала в несколько раз, губы отчаянно ныли, словно чего-то не хватало и требовали продолжения. В груди всё сжималось от желания заточить парня в объятия, никогда и никуда не отпускать. Страсть и нежность слились в одном флаконе. Поначалу это был лишь приветственный и лёгкий поцелуй, когда их губы ещё только узнавали друг друга, привыкали и принимали эти родные ощущения. Чем дальше они перетекали к следующему шагу, тем сильнее Минхо ощущал жар внутри, собирающийся в одно единое пламя. Он не знал, как правильно нужно целоваться с языком, делая это наобум, но с Джисоном и не нужно было знать. Он находил нужный способ, избегая слов, чтобы всё исправить и научить. Хан был первым и единственным, с кем старший вообще делал что-то подобное. Разумеется, быть совсем не профи — это нормально. Минхо чувствовал, как руки парня потянулись к его талии, пытаясь незаметно ухватиться. Пришлось взять его за запястья и остановить. Старший и сам хотел наплевать на правила, ведь, кроме них двоих, это было бы никому не известно, но, будучи друзьями в обычной жизни, они так часто обнимались, чтобы остаться неузнанным. Джисон сразу всё раскроет. Досадно, что даже последний поцелуй выходит не таким, каким хотелось бы. Счёт времени оказался потерян. Минхо слишком увлёкся, заметив, как вовсе перестал считать секунды. Но не важно, сколько времени оставалось до конца, ему нужно было уходить. Глаза моментально оказались на мокром месте, когда старший отстранился, всё ещё обрывисто дыша. Его бросало из жара в холод. Он смотрел в пустоту, кромешную тьму, но так детально представлял перед собой Джисона. Его белую кофту с капюшоном и красную шапку под ним, чёрные джинсы и высокие конверсы. Улыбку и такие же потерянные глаза. Не стоило медлить. Сделав лишь один шаг назад, Ли сразу упёрся в человека спиной, и, как бы он ни пытался выбраться, постоянно натыкался на выстроенную стену. Всё шло не по идеальному плану. Он оказался заточён в ловушку. Ему бы просто затесаться в толпу, а дальше придумается.— — —
Всё случилось так быстро, что Джисон не успел опомниться. Столько минут томления и ожидания, а всё самое важное проскочило, как один миг. Хан любил эти губы, их манеру и движение, их вкус и мягкость. Он любил человека, которого никогда не видел. Как можно узнать человека, не зная и не видя его перед собой? Принимая лишь его поцелуй. Но Хан, кажется, знал его полностью. Яркая вспышка после долгой темноты озарила помещение, и парень старательно начал тереть свои глаза. Вокруг та ещё мешанина. Зрение ещё не до конца восстановилось, поэтому всё было размыто, лишь обилие разных цветов чужой одежды. Музыка вновь сменилась на более энергичную, заставляя всех вернуться к танцам и веселью. От этого пробираться вглубь стало невозможно. — Джисон! Джисон-а! Подожди, — за руку резко одернули, — ты его не найдёшь. — Почему Он так не хочет показаться мне, я такой ужасный? — Хан всё ещё блуждал по головам, но идея оказалась так себе, — я слишком много придумал, да? — бросив взгляд, полный отчаяния, на своих друзей, парень тяжело вздохнул. Чан немного мялся, поглядывая на парня рядом. Оба выглядели обеспокоено и не знали, что говорить. Они знали, как беглец важен для их друга, но помощи от них в этой ситуации никакой. — Ханни, мы бы очень хотели тебе помочь, но это не в наших силах. Нам правда жаль, — Чан, как хён и по совместительству самый разумный из них, старался не усугублять панику в глазах юноши. — Эй, ты, — не имея возможность покидать своё рабочее место, бармен подозвал всех троих к себе. На самом деле, он звал только одного, но откликнулась вся компания. — Чего тебе ещё? — парень за стойкой был не особо раздражительный или настойчивый, но у Чанбина сразу к нему сложилась неприязнь. — Тебе передали, — немедля, парень вручил Джисону записку, которая была аккуратно сложена, по видимому, не на скорую руку. Внутри всё сжалось. Хан не хотел её читать. Он понимал, что в ней ничего хорошего и, вероятнее всего, его отвергают. Будь все прекрасно, Он бы не сбежал снова, оставив после себя лишь кусок бумаги. — Хан, — отдернул юношу из мыслей Чан, — возьми. «Привет, ... Ой, прости, я не знаю твоё имя. Я слышал, что ты ищешь меня? Не совсем соответствует правилам, но мне приятно. Обещаю, что не скажу об этом организаторам. :) Мы, кажется, сталкивались пару раз, я помню твой вкус, хаха. Но думаю, что дальше не стоит гоняться за мной. Я больше не приду в этот бар, так что разрешаю оставить браслет себе! Надеюсь, тебе понравилась наша последняя встреча сегодня! Хотел порадовать тебя. Удачи хх.» — Нет, нет, нет, почему ты так поступаешь со мной? — Джисон прочитывал записку раз за разом, разглядывая аккуратный и красивый почерк, лишь бы не обращать внимания на слова. — Хан-а, успокойся, — Чанбин пытался вразумить младшего, который увядал прямо на глазах. — Это был он же? Высокий брюнет? — Джисон почти перекинулся через барную стойку, чтобы быть ближе к парню, едва не хватая его за ворот рубашки. — Нет, — бармен настороженно сделал шаг назад, — я не могу сказать. — А кто? Пожалуйста. Я должен узнать, кто он, хотя бы перед тем, как всё закончится. Это очень важно для меня. Неужели этот третий между ними не расколется и позволит Джисону остаться в неведении. Щенячьи глаза сделали своё дело, заставив бармена заговорить. А Минхо не зря сомневался. — Он был в зелёной толстовке, но сейчас уже наверняка вышел отсюда. Он собирался уйти ещё до включения света. Мне правда жаль, парень. Он выглядел расстроенным. Без лишних слов и телодвижений, Джисон ринулся к выходу. Люди давили со всех сторон, перекидывая парня между собой, как теннисный мячик, то и дело задерживая движения. Резкий холодный воздух ударил прямо в лицо, сразу схватываясь румянцем на разгоряченных щеках, обжигая кожу. Толпа ещё не рассосалась, всё так же ожидая входа внутрь, или же просто нескончаемо пополнялась пришедшими. Глаза бегали по округе, но взгляд не цеплялся ни за один указанный цвет. Он наверняка уже надел куртку и скрылся на одной из ближайших улиц. Парни догнали друга не сразу, накидывая сверху оставленную им куртку. — Он просто кинул меня, — тихо сказал Джисон, а потом снова повысил голос, начиная до ужаса злиться. На Него, на себя, за то, что поверил в сказку, — как я могу успокоиться? Я думал, что мы так часто сталкивались, потому что между нами что-то есть. То, что заставляло нас видеться вновь и вновь. И я думал, что для него это тоже важно. Но плевать он на меня хотел, это была лишь нелепая случайность. Игра для него. Чёртово развлечения. «Хотел порадовать тебя», — в голосе парня слагался сарказм, — а я... я год убил из-за Него. Я всё просрал. Его просрал и Минхо просрал. Он ведь почти сказал мне о своих чувствах, а я оттолкнул его. Из-за дурацкой сказки. Он, наверное, и думать обо мне не захочет. Теперь у меня нет ни Звёзды, ни хёна. — Не думаю, что с хёном всё потеряно, — Чану не было известно о случившемся, вероятно, не так давно, потому что их отношения с Минхо никогда не обсуждались в этом трио. Но он был уверен, что Хан заблуждался. — Вы были правы, парни, — голос дрожал, а немного опухшие губы еле двигались, — нужно было хвататься за того, кто рядом. Обидно, до ужаса больно, но он даже не знал, на кого конкретно ему злиться. На себя за выдуманный идеальный образ или на незнакомца, что в очередной раз оставил его. Единственный, о ком сейчас думал Джисон, был вовсе не юноша, который растоптал все его надежды, и не тот, за кем он гнался больше года. Все мысли теперь занимал Ли Минхо. Упущенная возможность и то, как Хан оттолкнул его, пусть и до дрожи желал ответить. В его голове закралась мысль, поцелуй он тогда старшего, всё развернулось бы иначе. Может и не стоило бы гоняться за призраком. — Я хочу побыть один, — слова вдруг потеряли всякий смысл, оставаясь на губах лишь тихим вздохом. Оставляя недосказанность, Джисон наспех застегнул молнию, сунув руки в рукава куртки, и удалился в сторону своего дома. — Не трогай его, — ухватив юношу рядом за локоть, Чан заставил младшего остановиться. Он не знал, что они вдвоём могут сделать для друга, но его просьба была понятна. Надежды, что были возложены на этот вечер, потонули вместе с Титаником. Грудь всё сильнее сковывали спазмы. Тянущая и режущая боль, от которой слёзы проступали на глазах против воли. С уст срывался лишь немой крик. Они быстро замерзали, поэтому приходилось вечно вытирать их рукавами. Чувство было незнакомым. Отчего неизвестность пугала до ужаса. Руки тряслись, но точно не от холода, вибрация шла изнутри и протекала по всему телу, заставляя дрожать даже ноги, что мешало сделать шаг. Но Хан не хотел показывать это друзьям, добивая себя ещё и чувством стыда. Он считал себя жалким. Слабым и ненужным. Хотелось закрыться от всего на свете, не впуская больше никого в свою жизнь. Стены родного дома не помогали, а кровать не казалась той спасательной таблеткой, что вылечит любые раны. Плакаты больше не слышали звонкого смеха и веселой музыки, погружаясь в тихие вздохи и редкие всхлипы. Раствориться в одиночестве. Только так Хан хотел жить с этого момента.— — —
Дверь была закрыта. Но руки тряслись и попасть в замочную скважину оказалось трудно. Это разозлило Минхо ещё больше. Он терпел до самого дома, когда эмоции уже невозможно было скрывать. Он действительно сделал это. Наружу постепенно вылезали сожаления, порождая желание перемотать время назад. Ошибка. Хёнджин сразу схватил старшего руками, заметив, как тот вот-вот повалится с ног. Теперь хён не мог сдерживать свой голос, подавляя в себе желание закричать. — Я всё испортил, Хёнджин. Это всё я виноват. Потому что я трус, — голос заикался и до половины слов пришлось догадываться. Минхо висел на шее своего лучшего друга, прижимаясь к его груди и оставляя на чужой футболке влажные пятна. Они всё ещё стояли в прихожей и с открытой дверью, но сил совсем не осталось. — Всё будет хорошо, Минхо. Всё. Будет. Хорошо. Слышишь?