Не защитил от себя

      Мужчина и женщина стояли рядом, прислонившись к поросшему мхом валуну. Закатное солнце озаряло её рыжие волосы. В его свете были хорошо видны седые прядки. Одна из них, белая, как снег, торчала вверх непослушной антенкой. В уголках губ и глаз притаились тонкие морщинки. Лицо и шею крепкого, загорело мужчины украшали шрамы, лоб пересекали глубокие складки. Одна из прядей его челки тоже была белой.       Рэй знал, что не только возраст причина ранней седины Эммы. Во многих её тревогах был виноват именно он.       — Ты жалеешь, Эмма?.. — неоконченные слова, понятные только им двоим, повисли в воздухе.       Тридцать лет назад они сбежали из Благодатного Дома и научились выживать в этом страшном, диком мире, куда боялись суваться в одиночку сами демоны. Каждый день был наполнен борьбой, и они совсем не думали о том, что будет, когда они повзрослеют и изменятся. С возрастом прибавляются самые неожиданные проблемы.       Первый звоночек случился, когда Эмме было четырнадцать. Она посреди ночи разбудила Рэя и сказала, что из неё идёт кровь. При этом она выглядела непривычно смущенной. Он не сразу сообразил, что к чему. Эмма шёпотом рассказала, что в определенном возрасте это бывает у всех девочек, «мама же рассказывала нам». Она пришла с этой проблемой именно к нему, не к Гильде. Наверное, потому что больше всех доверяла.       На следующий день у неё болел живот, кружилась голова и тошнило, так что она не могла встать с кровати. Рэй жутко беспокоился за неё. Хорошо, что в тот день на них не напали демоны.       Потом девушки научились делать обезболивающее из трав.       Время шло, дети взрослели. Рэй замечал, как округляется фигура Эммы, как становятся более плавными движения. Он понял, что для него она больше, чем друг, но долго не решался признаться.       Первое признание в любви, первые поцелуи. Сначала робкие, затем всё более уверенные. Хотелось всё большего, а между тем им было всего шестнадцать.       Однажды Эмма лежала на нём, они целовались. Желание распирало изнутри, и Рэй приподнял рубашку Эммы, поглаживая девушку по оголённой спине. Ему захотелось полностью раздеть её, и он перевернулся, подмяв девушку под себя, положил руки ей на грудь…       — Подожди, Рэй! — Эмма упёрлась ладошками в его плечи. — От этого же появляются дети. Помнишь, мы изучали в приюте?       — Да. И что? — разум был затуманен. — Я могу… излить семя не в тебя.       — Я всё равно не хочу рисковать. Я не готова. Давай подождём ещё немного. Пожалуйста. К тому же я считаю, что мы должны дать друг другу обещание, клятву.       — Какое обещание? — он нехотя отпустил тёплую грудь.       — Что всегда будем вместе. Как свадьба. Пожалуйста, Рэй! Это важно для меня.       — Хорошо, — согласился он, хотя тело вопило об обратном. Он слишком любил её, чтобы завладеть ею силой.       Они стали аккуратнее в поцелуях и меньше времени проводили наедине. Рэй всё терпел ради возлюбленной, хотя иногда от разбушевавшихся гормонов хотелось лезть на дерево. В такие моменты, если нечем было заняться, он бегал кругами или нырял в холодную речку.       Эмма по-прежнему делилась с ним самыми сокровенными мыслями. Однажды она сказала, что, возможно, им лучше вообще никогда не заниматься любовью, чтобы не обрекать новых детей на жизнь в этом ужасном мире.       — Если ты хочешь, мы вдвоём, конечно, можем так решить для себя, — сказал Рэй, — но мы не можем принудить к этому остальных. Да и как мы за всеми уследим? Это же естественное желание. Во всех детях оно рано или поздно проснётся. К тому же среди нас есть потери. Чтобы выжить, наша семья должна расширяться.       Через два года им исполнилось восемнадцать, и Эмма, наконец, согласилась быть с ним. Они надели цветочные венки и торжественно поклялись перед семьёй быть вместе в горе и радости. Рэй объявил, что отныне Эмма его жена, а он её муж. В этих словах было что-то особенное, будоражаще-прекрасное.       В ту ночь он впервые причинил ей физическую боль, пусть и ненамеренно. Когда он вошёл в неё, она заплакала от боли, а он ощутил ни с чем не сравнимое удовольствие. Точнее, это ощутило предательское тело, а не душа, которая была с плачущей Эммой. Он кончил сразу, как только вошёл. Это было ему уроком, чтобы не надеялся на самообладание.       Он постарался загладить свою вину, сделать Эмме приятное. Тогда он не думал о том, что это только начало, что она и дальше будет страдать по его вине — беременность, роды, дети.       Если не считать лишения девственности, несколько месяцев прошли, как в раю. Влюбленные упивались счастьем, но однажды Эмма сказала, что у неё задержка. Позже догадки оправдались — девушка была беременна. Первая беременность прошла без проблем, роды были быстрыми, но Рэй от пережитого волнения на одну восьмую поседел. Первенца назвали Норманом в честь погибшего друга.       Норману было два, когда Эмма забеременела во второй раз. Вторая беременность проходила тяжело, с осложнениями. Ночью Рэй проснулся от рыданий жены и обнаружил, что постель мокрая. Фонарь осветил огромное, бордовое пятно. У Эммы был выкидыш, ребята несколько часов боролись за её жизнь. Тельце крошечного, с ладошку, ребёнка похоронили на общем кладбище.       После этого поведение Эммы изменилось, потух огонёк в зелёных глазах. Она замкнулась, постоянно плакала. Рэй не знал, чем её успокоить. Лекарство от душевной боли нашлось неожиданно — третья беременность. Эмма очень радовалась ей. Родились близнецы.       Всего детей было десять, если считать вместе с умершим вторым. Четвёртая дочь погибла во время сражения с демоном, восьмой сын умер от болезни. Эти потери забирали энергию Эммы. К тому же с рождением детей ей пришлось изменить свою жизнь. В их большой семье обязанности сменялись по кругу: сегодня один человек шёл в патруль, а завтра он оставался охранять лагерь или заниматься хозяйством, но, когда очередной ребёнок был совсем маленьким, Эмма была вынуждена находиться рядом с ними. Рэй старался ей помогать, иногда сам оставался с детьми, но всё-таки большую часть времени она проводила дома.       И во всём был виноват он, Рэй. Если бы он послушал её тогда, отказался от своих инстинктов!.. «Я же пообещал Норману, что буду всегда защищать её, а сам… не смог защитить от самого себя».       — Я ни о чём не жалею, Рэй, — ответила она, улыбнувшись. — Я всегда верила в жизнь, что она сильнее смерти. Жизнь — это наши дети, Рэй. Спасибо тебе за них, спасибо за всё. Ты сделал меня счастливой. Я люблю тебя.       — Я тоже тебя люблю, — он положил голову ей на плечо.