Демон в златых одеяниях

      С прибытия в Ланьлин прошло две недели и Цзинъи как всегда восхвалял своего шисюна во время боя с этими мертвяками, но особенно гордился собой, когда Юань говорил, какой же он был молодец. Он очень благодарил Ханьгуан-цзюня за упорные тренировки с Лань Сычжуем, как старших адептов, потому что сейчас он может гордится тем, что у него появились поклонники и также ненавистники, которые определенно завидовали ему. Конечно, как можно не смотреть и не восхвалять такого, как он и его прекрасный шисюн?       Но сидя за столом перед Цзинь Гуаньшанем, с которым он часто пересекался, было крайне горделиво слышать похвалу в свой адрес. По слухам да и по действиям, глава клана был слишком алчен и высокомерен, особенно ленив, но зная, сколько за его спиной было достижений -это достойно похвалы. Еда на деревянном столике, который был покрыт чем-то глянцевым, стояли две фарфоровые расписанные чашки с рисом, а на блюдцах лежали фрукты, которые так и сочились соком. Рядом же с едой стояла такая же фарфоровая, чисто белая кружка с налитой туда сладкой жидкостью. Кажется, этот мужчина падок на сладкое. Как и сам Цзинъи!       — Всему этому мастерству учит тебя Ханьгуан-цзюнь, я прав? — проговорил своим низким, величественным голосом глава и улыбнулся, взяв в свою руку золотые палочки для еды.       — Не только! Нас с моим шисюном учит и Цзэу-цзюнь! На самом деле, это лучше, чем обучаться у старика Ланя. Ой! — юноша резко ойкнул, посмотрев на улыбающегося, хихикающего Гуаньшаня.       — Не переживай, я согласен с тем, что Лань Цижэнь в самом деле слишком ворчлив, — понимающе проговорил мужчина, приступая к еде.       Лань Цзинъи удивился и улыбнувшись, тоже принялся за вкуснейший рис. Ему казалось, будь этот мужчина его ровесником, они бы точно подружились! Но, как он думает, нельзя быть другом такого великого главы. Насколько бы он не любил сплетни и не корил себя ща то, что нарушает правила Облачных глубин, все главы клана были для него почтенными. А этот был еще и таким крутым!       После двух чаш с рисом, оба собеседника принялись за напитки. Цзинь Гуаньшань прильнул к Цзинъи своим взглядом, оперившись локтем об стол, поставив кружку перед собой. Лань Цзинъи это показалось и немного подозрительным, но и почтенным, поэтому закрыл глаза и с обычным действием для него выпил содержимое. Отпив из своей кружки, Гуаньшань наигранно охнул:       — Я случайно перепутал наши с тобой напитки. Но уже было поздно. Лань Цзинъи воткнулся взглядом в Гуаньшаня и медленно его отводил, а после и вовсе без сознания головой ударился об стол. Мужчина лишь хихикнул и аккуратно встал, расправляя свои ханьфу. Подойдя к двери, он убедился, что закрыл ее и обернулся, посмотрев на Лань Цзинъи, который уснул на столе. ***       Лань Сычжуй лежал на своей койке, вглядываясь в окно. Будь эта комната и просторной, но без своего дорогого соученика она казалась лишь более огромной и очень одинокой. Было очень тихо, что он даже слышал стук своего сердца, которое билось прямо ему в уши. После признания его когда-то опекуна Усяня, что он был Вэнем все это время, он не мог выбросить это из головы. Лишь иногда, когда видел Цзинъи.       Лежа на уже согретом покрывале, он подумал, что было бы классно прогуляться с этим мелким мальчиком по округе, держась… за руку? Странные мысли, но столь приятные, что хотелось думать о них все больше и больше. Когда Юань улегся на бок, он всмотрелся в стену и понимал, каким было его лицо красным после мыслей о Лань Цзинъи, его маленьком диди.       В штанах было тесно и больно и в голове ученика Гусу возникла мысль о том, что он мог бы нарушить одно из правил и забыться в мыслях о его любимом мальчике. Тонкие пальцы аккуратно притронулись к уже стоящему паху и трогали его через одежду, немного всхлипывая. Какой же он красивый. Какой же он милый и привлекательный, когда спит, тренируется, просто ходит рядом. Какое же его тело соблазнительно, когда они вместе сидят в горячих источниках и как же соблазнительно тот проводит своими милыми ручонками по своему нагому телу. Какой же он чудесный, когда обнимает его, смотрит в глаза.       Рука уже оказалась под нижними одеждами, быстро двигаясь по длине своего члена, другой рукой хватаясь за простынь и постанывая от ужасного вожделения. Как же он хотел признаться, как же он хотел присвоить маленького Цзинъи себе и… опорочить его тело. Прижимать к кровати, целовать каждый участок тела, целовать каждую родинку и присасывать кожу до красных отметин, которые сойдут в течение недели. Как же хотелось просто прижимать его каждый раз, когда видит и целовать его невинные губы и…       Рука стала ходить быстрее, а вздохи Лань Сычжуя стали все чаще и глубже и, вскоре, он кончил, содрогаясь всем телом.       Он ужасен. ***       Лань Цзинъи проснулся и отуманенным взглядом и расплывчатым разумом еле как понял, что он в кровати. Пахнет вкусными благовониями, а еще женскими духами и… он не в своей кровати! Паника охватила его и он вскочил, но голова вскружилась так, что он упал обратно. Послышался голос мужчины:       — Ох, не вставай так резко, иначе тебе станет плохо. Что он делает… ? Как так произошло? Голова гудела, а Цзинъи немного ахнул от боли. Как он мог напиться? Резко, юный адепт почувствовал то, что его прижимают к постели и открыв глаза увидел лицо мужчины, с которым он ел какое-то время назад.       — Глава клана… ?       — Не дергайся, иначе я тебя накажу, — властным голосом сказал Гуаньшань и примкнул к Цзинъи горячим поцелуем. Не понимая ничего в этой жизни, Цзинъи лишь вспыхнул алым румянцем, схватившись ватными руками за плечи. Кажется, он немного протрезвел.       — Вы что делаете? От… отпустите меня! — испуганно возразил юноша, отстранившись от поцелуя, но ему сразу заткнули рот ладонью.       — Замолчи, — грубо сказал Гуаньшань и без промедлений раскрыл грудь младшего, также открыв эти милые завязочки штанов, чтобы они не спали с его худых бедер. Лань Цзинъи не стал дергаться, но лишь дрожал, прижав руки к себе. Еще немного и он заплачет.       — Хороший мальчик, — вновь похвалил того мужчина и стал развязывать завязки на штанах Цзинъи. Было очень страшно, страшно настолько, что тошнило. Хотелось убежать, убежать и ворваться в крепкие объятия шисюна, он бы защитил его. Точно бы защитил и не дал его никому в обиду. Прижмет к себе и чмокнет в макушку. Слезы стремительно потекли из глаз, схватившись за ладонь, которая закрывала ему рот.       Цзинь Гуаньшань же в свою очередь успел снять с того штаны, открыв для себя дрожащие, тонкие бедра и немного возбуждённый член. Он был тонким, но длинным, если учитывая его размеры в стоячем состоянии. Красивый и прямой формы. Само тело правда было не таким хрупким, как виднелось из-за одежды, но его тонкая талия и словно к спине прижимающийся живот выглядели очень возбуждающе, по этому эти места Гуаньшань не оставил без внимания и поцелуев мягкими, к удивлению, губами.       Наконец рука от рта отстала, но Лань Цзинъи хотелось просто сжаться. Было очень страшно, но из-за действия алкоголя он даже открыть и так заплаканные глаза не мог. Все нутро дрожало в страхе. Член уже был менее мягким, что крайне нравилось мужчине, который гладил мальчишку по талии, другой рукой водя по достоинству юноши. Тот немного всхлипывал, вытирая слезы запястьями.       Опустив руку ниже, размазывая смазку по ягодицам младшего Ланя, глава клана развел их в стороны и заметил маленькую, розоватую дырочку, которая сжималась. Выглядело это крайне чудесно в купе с милым личиком, по которому ручьем текли слезы, иногда неприятно протекая в уши. Мужчине очень нравилось подчинять подобных милых мальцов или дам, так что он снова провел по члену Цзинъи, собрав смазку и приставил пальцы к анусу, водя ими по колечку мышц, нависая над юношей. Тот вообще был в полной истерике и не понимал, куда себя деть и как избежать этих прикосновений.       Введя один палец, резкий стон в пару с громкими всхлипываниями были усладой для Цзинь Гуаньшаня. Но теперь мальчишка стал сопротивляться, стараясь оттолкнуть эти нежеланные руки. Но резко он понял, что палец внутри нашел какое-то место, от которого в животе стало невыносимо горячо. Страшно!       — Отпустите, отпустите меня, пожалуйста. Простите меня, простите меня! — начав уже неистово рыдать, всхлипнул Лань Цзинъи. Гуаньшаню это надоело. — Ну же, Цзинъи, расслабься, я больно тебе не сделаю, — проурчал мужчина, погладив мальчишку по щеке, оставляя невесомые поцелуи.       В сердце Цзинъи что-то укололо, противоречие чувств какое-то. Он настолько перенервничал, что смог оттолкнуть уже расслабившегося мужчину. Он быстро скатился с кровати, запахнувшись верхними одеждами, которые еще пока не сняли. Цзинъи еле как встал и напялил с трудом штаны и взял верхнее ханьфу, еле как открыв дверь. Напоследок послышалось сладкое:       — Если почувствуешь себя странно, приходи и я тебя вылечу.       Дверь с грохотом закрылась.       Лань Цзинъи бежал со всей силы, голыми ногами наступая на ледяной, как ему показалось мрамор. Все тело дрожало и было невыносимо горячим. Он смог убежать. Он смог…       Аккуратно, но быстро открыв дверь, он зашел со скоростью звука, скинув на пол все вещи и спрятавшись под покрывалом, съежившись. Из глаз продолжали хлестать слезы. Что только что произошло, почему именно он? Цзинь Гуаньшань — отвратителен. Ужасно. Чтобы он умер!       Лань Цзинъи схватился за свои растрёпанные волосы и сжал в объятиях кусочек покрывала. Он услышал легкое сопение и скрип, вздрогнув.       — Цзинъи? Ты чего так поздно? — спросил его сосед по комнате.       — Я просто… гулял… хотел погулять, — с тяжелым для него смешком проговорил мальчишка, сдерживая всхлипы.       — Ты в порядке? — спросил Сычжуй, подойдя к койке друга. Он чувствовал, что что-то не так.       — Все хорошо! — резко повернув голову, ответил Лань Цзинъи. Юань очевидно увидел опухшие глаза, хоть даже в комнате было и темно.       Парень улегся к своему шиди и прижался, поглаживая его по голове. Пальцы приятно просачивались сквозь черные прядки. Лань Цзинъи посмотрел на его сонные, красивые глаза и снова расплакался, вжимаясь в его теплую нежную грудь. Теплая рука гладила того по волосам и спине, а запах шисюна успокаивал, как никакие другие благовонии. Было тепло и безопасно. Сычжуй рядом. Спящий дорогой А-Юань.