Кровь, плоть и лилии.

Пролог эпизода

      Необыкновенный лес, раскинувшийся на этой преимущественно гористой местности, имел одну неестественную аллею. С высоты птичьего полёта, стройные ряды особенно выделялась, не имея ни дорог, ни троп. Просто-напросто высаженные прямыми линиями деревья. Среди них на высокой скорости во весь опор мчали большие сани по белоснежному снегу. А на них восседал старец, на морщинистом лице которого искривилась недовольная гримаса.       Среди всевозможных вещей, нагруженных на транспорт, встречалось несколько старых сундуков. И один из них то и дело содрогался, а порой из него доносился болезненный крик.       Старик периодически косился на темный ларь и скрипел жёлтыми зубами. А убедившись в цельности навесного замка, вновь глядел на путь впереди. По его прикидкам оставалось совсем недолго до нужного пункта. До места, где он приступит к тому, куда вёл его жизненный путь, если можно так сказать. Цель его долгой и многовековой жизни.       - А-а-а-а-а! - Ещё громче послышалось из старого сундука.       Седой старик, неторопливо остановил сани и ударил кулаком по крышке, отчего с лязгом подскочил замок.       - От твоих воплей мы быс-стрее не окажемс-ся на мес-сте! — рявкнул он раздражённо. - Терпи!       Старец вновь уселся на лавку и двинул сани вперёд. На его памяти совсем рядом было то самое — нужное место. Конечно, с большой высоты всё виделось иначе, но сейчас…       Самоходные сани уверенно преодолели крутой подъём на внушительную гору и, круто повернув, выехали на длинную прямую. Вдали постепенно показались очертания точки назначения.       Старик оскалился в радостной ухмылке, разгоняя транспорт.       Нужно поторапливаться! Нельзя, чтобы все годы трудов прошли зазря. Нельзя, чтобы все многочисленные жертвы были напрасны.       - Терпи, малыш-ш… Мы практически дома. - Вымолвил он, сжимая деревянную перекладину в своих белых руках.