горящие огни

Луз хочется упиваться моментом. Хочется впиться ногтями в уходящее хорошее мгновение, хоть в кровь руки изодрать, а удержать всё то, что ещё хорошо. Недовольно ныть, говорить, что не хочет, что не отпустит, что «ну пожалуйста, ещё пару секунд спокойных, я ведь не так много прошу, правда?». Жизнь со своей высоты усмехается, наблюдая за жалким зрелищем. И заставляет её разлепить глаза под мерзкий звон будильника. Она поднимает голову, переворачивается на спину, оглядывается по сторонам, потирая глаза ладонями. Отовсюду исходит незнакомый, не свой запах, и Луз с опозданием понимает, что она у Эмити. Носеда откидывает пряди волос назад одной ладонью, жмурится зачем-то, а затем поднимает взор к потолку, рассматривая его. — У тебя по комнате гуляют чёрные вороны, — хрипит сонно девушка, когда слышит, что Эмити зашла в комнату. Доминиканка лениво поднимает ладонь и пальцем указывает на расклеенные по потолку чёрные очертания птиц. — Вместо овечек перед сном считаю, — хмыкает Блайт, садясь на своем рабочем столе. — Выспалась? — Нет, — мотает головой та. — Мне пора идти. Я обещала съездить за Гасом, — добавляет, когда видит три непрочитанных от парня. — Особняк никуда не пропадёт, — вкрадчивым шёпотом объясняет Эмити, спрыгивая со стола и тихо, словно кошка, приземляясь на носочки. — Тебе нужно поспать. Может, останешься? Луз почему-то думает, будто крайне иронично то, что обе они пытаются задержать мгновение любыми способами. А ещё вспоминает давние слова Эмити о том, что в тёмном пустом доме холодно и мёртво в одиночку. — Мне нужно идти, — упрямо говорит. — Если хочешь, напишу, когда освобожусь. — Если тебе не сложно, — улыбается натянуто Эмити. Луз поднимается с кровати и оглядывается в поисках своего рюкзака. — А рюкзак мой где? — Озадаченно думает вслух она, почесывая затылок. — Не знаю никакого рюкзака, — пожимает плечами Эмити, сдерживаю довольную ухмылку. В пару шагов она оказывается рядом с Луз и кладёт ладони ей на плечи, надавливая словно бы невесомо, но уверенно. — Эмити, я по глазам твоим вижу, что это твоих рук дело, — Носеда хмурится, но нажима на плечах будто и не замечает. — Понятия не имею, о чем ты, — закатывает глаза зеленоволосая. — Эмити, ты должна уважать мои желания. Вот так вот просто. Как холодной водой облили. Блайт делает шаг назад. — Нижняя полка, шкаф слева от стола, — машинально. Луз молча подходит к указанному предмету, забирает рюкзак, простым действием закидывает его на плечо, а затем делает пару шагов в сторону двери. И не выходит. — Эмити, — Носеда поворачивает голову, сжимая ручку двери пальцами, — ты же знаешь, что я не хочу тебя обидеть? — Знаю, — кивает незаметно, не поднимая голову: держит низко, провинившись. — Прости, что пыталась остановить. — Мы же говорили об этом, — напоминает доминиканка. — Я помню. Эмити в действительности помнит, что говорили: в какой-то момент Луз вдруг стала жёстче и сказала Эмити, что ей стоит уважать желания других. Что принцесса, выращенная высокомерными родителями, должна уважать и замечать не только то, чего хочет сама. И перестать пытаться исправить — даже если незаметно — чужие пожелания. А после Луз сказала, что хочет помочь. — Хорошо, — кивает Носеда. — Тогда спишемся позже? — Да, — соглашается Блайт, — постарайтесь не влипнуть во что-нибудь с Гасом. — Обязательно, Эми.

***

— А я говорил тебе, что спать нужно нормально, — с ходу причитает Гас, спрыгивая с забора, когда видит знакомую машину, остановившуюся у его дома. — А? — не слышит Луз. — Не бубни себе под нос. Портер качает головой, захлопывая за собой дверь пикапа; фигурка-брелок совы забавно покачивается под зеркальцем, будто бы махая крыльями, как настоящая птица. Потом слышен скрип ремня безопасности, который совсем не хочет поддаваться на пытки Гаса, но все же соглашается кое-как пристегнуть парня. Гас осматривает и так знакомый салон Оулберта, пока Луз тщетно пытается заново его завести — уж часто тот барахлил последний годы, а чинить его Ида только пыталась, не более. Портер видит пыль, видит царапины, видит маркером записи на специальной штуке от солнца, — он честно не помнит её название — видит склад стаканчиков из-под кофе даже. У них в городе старбакса нет, уж слишком мелкий он, однако кофе всё же варят в некоторых местах (и если хорошо попросить Луз, она обязательно расскажет, где можно отравиться, а где и в чью смену выпить вполне неплохой кофе). Коробочка двигателя тяжко хрипит, заводясь, и Гасу кажется, что фары были не такие яркие пару минут назад. — Слушай, раз уж мы через поле поедем… — начинает Луз, но Гас перебивает: — Не бойся, я тоже хочу кукурузы. Так что возьмём. Луз довольно хихикает, выворачивая руль так, чтоб пикап свернул на дорогу. В машине музыка не играет: ночь, все-таки, да и уже через сотни две метров они съезжают в поле, и Гас устало прикладывается лицом к приспущенному стеклу окна, вслушиваясь в стрекот кузнечиков за окном. — Слушай, а кузнечики так и должны быть на кукурузном поле? — Понятия не имею, — честно отвечает Носеда, — но надеюсь кукурузой они поделятся. Разговор не продолжается, и Портер снова скучающим взглядом смотрит в окно: ничего нового там нет, только много недоспелой кукурузы. Или спелой. Они это ещё проверят. — Как там Эмити? — Снова делает попытку в разговор парень, и тут же жалеет об этом: Луз тяжело вздыхает, заметно сильнее сжимая руль в руках. — Более-менее, — отвечает, — и мне надо написать ей, когда мы приедем. — Ты была у неё? — Догадывается Портер. — Ага, — кивает доминиканка. — Так заметно? — Ну, ты опоздала на пару минут, — Гас улыбается на секундный непонимающий взгляд Луз и поясняет: — ты опаздываешь только если ты с Эмити. — Поняла, — опять следует кивок, — мы после особняка куда вообще? — Можно ко мне, если хочешь, — пожимает плечами Гас, — это и ближе, и отца сегодня нет. Дом в нашем распоряжении. — Отлично. — Здесь повернуть надо, — вдруг подскакивает на месте парень, видя, что они почти у особняка, и чуть пинает носком кроссовка собственный рюкзак, лежащий на полу. — Знаю, помню, — Луз быстро выворачивает руль (на самом деле она забыла бы про поворот, поэтому теперь действовать нужно быстро). Едва не застряв колесом в яме, — чего можно было ожидать от поездки по полю посреди ночи — она всё же выруливает почти у дома и останавливается у гнилого деревянного ограждения. Гас подхватывает рюкзак и тут же выскакивает из машины, словно она вот-вот взорвётся, а Луз, вальяжно развалившись в водительском кресле, позволяет себе ещё минутку, чтоб потянуться. — Пошли, пошли, пошли, пошли, — скачет на месте Портер, будто ребёнок перед походом в парк аттракционов, и Луз резко вздыхает и выбирается из машины, оглядываясь по сторонам, пока захлопывает дверь. За повеселевшим Гасом Луз плетётся медленно и настороженно, вечно оглядываясь по сторонам, всё ожидая света фонарика какого-нибудь полицейского, который погонит их прочь от места преступления. Но никто к ним не бежит, и Носеде приходится дальше идти за другом. Пробравшись внутрь через заросли какой-то непонятной травы (Гас называет это папоротником и каким-то ещё заумным названием, а на вопрос от доминиканки «какого хрена?» пожимает плечами и просто произносит «Виллоу»). — Пахнет не очень, — комментирует Носеда, отмахиваясь ладонью от противного запаха. Это не помогает, но хотя бы даёт понять Гасу, насколько ей противно. — Тут недавно нашли труп, ты чего ожидала? Аромата ромашек или спелой вишни? — Усмехается Гас, аккуратно переступая через предметы, разбросанные по полу. Убираться тут явно никто не планировал. — Ну, не могут же полицаи наслаждаться жизнью в этом смраде, — пожимает плечами Луз, аккуратно переступая кучку гнилых обвалившихся досок. — Могли бы хоть дезодорантом пшикнуть. — Мне кажется от этих мужиков пахнет не лучше, — усмехается Августус, — великая сила цисгетов. — Ты сам цисгет-парень, — напоминает Носеда. — Не-а, — Гас поднимает взгляд на девушку впервые за последние три минуты. — Я асексуал. — О-о, — тянет Луз, — добро пожаловать тогда. — Носеда окидывает новую комнату впервые заинтересованным взглядом. — Мне тут нравится. Давай ты будешь заниматься своей паранормальщиной тут? — Раз уж ты просишь, — пожимает плечами паренёк, и скидывает рюкзак с плеча на пол, становясь на корточки перед ним и начиная рыться там в поисках нужных ему вещей. Луз, бросив лишь секундный взгляд на друга, поворачивается к старым книжным полкам, которые, к её удивлению, даже имели при себе еще пару старых томов и сборников. Она подавляет в себе желание провести пальцами по пыльным корешкам: мало ли, полицейские решат и тут снять отпечатки пальцев. Проблем как-то и хотелось, и не хотелось, и она приняла стратегическое решение искать приключений только там, где ей не придётся объяснять работникам полиции, что она забыла в обветшалом доме, где совсем недавно обнаружили труп. В целом, Носеде кажется, что такие приключения были бы классной историей для эссе «как вы начали свой учебный год». Она всматривается в дверной проём, ведущий куда-то вверх дома. Она бы с удовольствием поднялась, вот только он завален досками, которые не выдержали напора столетий и сдались, упав с места своего пребывания многие года. Шурх! Луз резко щурится, и ей кажется, что она видела что-то на втором этаже, пробежавшее мимо двери. Может, её фантазия совсем поехала, и теперь она воспринимает сов, случайно залетевших в дом, как нечто необычное, а может, это вообще бездомный человек, испуганно метающийся в попытках спрятаться от нежданных гостей. В любом случае, Луз точно не хочет знать ответа на вопрос о том, что это было. — Можем начинать! — Объявляет Гас, потирая ладони. Луз улыбается уголком губ на интерес друга и кивает, после чего подходит к уже разложенной доске Уиджи, около которой стояла белая зажженная свеча. Она садится прямо напротив Портера, который уже положил планшетку (деревяшка которую Луз скорее бы назвала «курсором») на букву «G». — Тебе тоже нужно поставить указательный и средний пальцы на движок, — подсказывает Гас, замечая, как Носеда нахмурилась, не совсем понимая, что делать. — Потом нам нужно медленно двигать её по кругу, пока дух не начнёт отвечать. — Продолжает парень абсолютно серьёзно. — Я буду медиумом, поэтому тебе не обязательно говорить что-либо. Просто держи пальцы на планшетке. Луз кивает и протягивает руку над деревянной табличкой, после чего одновременно с Гасом опускает пальцы на «курсор». Они начинают медленный круг, сосредоточенно глядя на доску в поисках хоть какого-то знака о присутствии духов. Гас решает попытать счастья минут пять спустя: — Есть ли тут кто-нибудь? Его голос звучит странно в пустоте особняка. С улицы слышится завывающий ветер, которого ещё недавно не было, и Луз начинает думать, что Портер был прав о существовании призраков. Однако кроме свиста снаружи ничего не изменяется. Планшетка плавно движется по кругу под пальцами друзей, даже не пытаясь направиться к буквам или цифрам. Луз выдыхает и поднимает взгляд на Гаса. Тот одними губами шепчет просьбу о ещё пяти минутах. Но и спустя минуту, и спустя пять (и даже десять) ничего не произошло. Они всё ещё выписывали круги по деревянной поверхности в тишине заброшенного дома, нарушаемой только свистом ветра и потрескиванием горящей свечи. Гас вздыхает и расстроенно указывает планшеткой на «до свидания», после чего кивает Носеде, позволяя убрать пальцы с планшетки. — Зря приехали, — разочарованно произносит Августус, схватив из рюкзака кусок ткани. Он проводит ею по доске, на всякий случай протирая от влажности и пыли. — Можем возвращаться. Либо тут никого нет, либо они не хотят разговаривать. Луз прикусывает внутреннюю сторону щеки и протягивает ладонь, чтоб поддерживающе похлопать друга по плечу. Тот улыбается на это. — Может, в другой раз найдём кого-нибудь? — Предполагает доминиканка, пожимая плечами. — У нас ещё вся ночь впереди. Давай одолжим пару початков с поля и поедем домой? — Одолжим? — Смеётся Гас. — Ты собираешься её возвращать? — Не придирайся к словам и пошли. Луз встаёт на ноги, разминает затёкшие конечности, в последний раз обводит взглядом помещение и только после этого хмыкает, решая, что особняк совершенно обычный. Гас осторожно упаковывает свечу в какой-то пакет и кладёт в боковой карман рюкзака, и они наконец покидают дом. К ограждению они идут в тишине, снова переступая заросли травы и надеясь, что днём не будет заметно, что тут кто-то шастал. Ветер чуть поутих, однако стало прохладнее. Луз мысленно предположила, что скоро должен начаться дождь. Гас первым добирается до гнилого ограждения первым и перелазит его за пару мгновений, после чего сворачивает в бок от машины, решая взять кукурузы прямо неподалёку. Луз же останавливается у самых досок, ограждающих особняк от поля. Порыв ветра треплет ей волосы в неприятной манере, после которой она заглаживает чёлку назад ладонью. Взгляд сам по себе снова вцепился в заброшенное здание, когда взор перестали закрывать волосы. Луз моргает, словно заново пытаясь привыкнуть к темноте, по инерции проводя взглядом по верхним этажам дома. Она моргает в очередной раз и в одном из окон вдруг вспыхивает свет. Лишь на короткое мгновение, но Носеда заставляет себя ещё раз протереть глаза, вновь вглядываясь в ту же точку. Больше ничего не происходило, даже погода вдруг стала спокойнее, и Луз сбрасывает вспышку на галлюцинации от недосыпа. Либо это были звёздочки в глазах от того, что она их тёрла. — Смотри! Доминиканка резко оборачивается на голос. Всего лишь Гас. Из него бы получился хороший скример, что ж. — Я думаю этого хватит, — рассуждает парень, всё ещё показывая подруге несколько початков едва спелой кукурузы. — Можем ехать? — Да, конечно, — кивает Луз, выдохнув. Она опирается на ограждение и перепрыгивает его в момент, после чего довольной походкой направляется к Оулберту, а Гас следует за ней. Может, призраков они и не вызвали, но голодные были точно как волки.