горящие огни

«Не сиди долго на холоде», — вспоминает фразу Виллоу Луз, помахивая ногами, когда сидит на крыше Оулберта и высматривает зелёные волосы среди старшеклассников. Виллоу и Гас уже ушли на уроки, махнув как-то тоскливо рукой: они ещё увидятся на общих уроках и обеде. Луз проводит ладонью по волосам, нервно крутя в руках телефон, на экране которого высвечивают ослепительно белым цветом непрочитанные сообщения. 12:40 Вы: Эмити? 12:43 Вы: пожалуйста, ответь мне 12:50 Вы: всё хорошо? Луз взлохмачивает волосы на затылке, тянет за короткие прядки, лишь бы отвлечься от неприятного ощущения в груди, а затем несдержанно ударяет кулаком о крышу пикапа и тихонько шипит себе под нос: на костяшках незажившие раны саднят. Сбила ночью их в кровь, потому что понятия не имела, как справится с волнением за подругу. А та, как назло, так и не ответила. Луз бросает телефон в открытый рюкзак, что лежит в кузове пикапа, попадая с удивительной точностью, и падает спиной на крышу кабины, закрывая глаза ладонями. Она бы почти могла заснуть так, но вот ощущение холодного металла даже сквозь куртку и худи мешало расслабиться. — Луз? Девушка резко поднимается и спрыгивает с крыши машины, оглядываясь по сторонам в поисках голоса знакомого и звучащего так болезненно красиво. Эмити улыбается смущенно, глядя на всю такую всполошившуюся Носеду, которая неверяще оглядывает зеленоволосую с ног до головы. Дыхание мгновенно выбивает из груди, да и к черту его, на самом деле, главное ведь то, что зря Луз переживала, что всё хорошо с Эмити, занявшей особое место в душе Луз. Доминиканка в мгновение ока сокращает между ними расстояние, берет лицо бледное обычно (а сейчас — краснеющее ярко-преярко) в ладони, ворочает туда-сюда, улыбаясь, а затем обнимает Блайт за шею, едва ли не плача. — Л-луз, всё хорошо? — Пугается сразу Эмити: даже для Носеды такое проявление радости — это слишком. — Ты будто призрака увидела. — Слава дьяволу, что не призрака, — выдыхает темноволосая в плечо подруге, а затем резко отстраняется, схватив Эмити за плечи. — Что? — Смотрит непонимающе та. — Ты дура, — говорит Луз. — Какого чёрта ты не отвечала мне? Ты видела общий чат? Хоть понимаешь, как я перепугалась за тебя? — Я не понимаю, — краснеет всё ещё девушка. — Что произошло? Вместо ответа Луз снова резко обнимает зеленоволосую и та, поняв, что отчетливого ответа придётся подождать, аккуратно поглаживает Носеду по спине, шепча, что всё в порядке. Луз только глубже зарывается носом в воротник Блайт, ничего не говорит, потому что боится, что голос опасно дрогнет, выдавая всё волнение, что накопилось за последние пару часов в девушке. Эмити вздрагивает, когда руки вокруг талии только сильнее сжимают, и ещё раз повторяет, что всё хорошо. Она дрожит: с опозданием Блайт догадывается, что доминиканка скорее всего и не спала толком, а поэтому сейчас устало может лишь цепляться за куртку подруги продрогшими пальцами и думать, что все волнения были напрасны. — Прости, — извиняется Эмити, когда Носеда едва-едва отстраняется; Блайт всё ещё придерживает её рядом за плечи. — Прости, что заставила волноваться, ладно? Я заснула рано, а утром проспала будильник, и не успела проверить сообщения. Прости. — Нет-нет, ты не должна извиняться, — улыбается натянуто Луз, вдруг замечая, что не одна она выглядит уставше. У Блайт красные глаза. Носеда догадывается с лёгкостью, в чем дело, и аккуратно подносит ладонь к её лицу, проводя большим пальцем по одному из отёков под глазом. — Ты плакала, — произносит тихо она. Эмити сжимает губы в безжизненную линию и отводит взгляд в сторону, желая лишь того, чтоб Луз не могла замечать в ней таких мелочей. Носеда не понимает ведь ни черта: даже не понимает, что то, как близко они стоят, означает для Эмити больше, чем должно значить для подруги. — Родители, — пожимает она плечами, стараясь звучать как можно беззаботнее; словно это всё объясняет. — Хочешь поговорить об этом? Блайт покачивает головой, и Луз понимающе кивает, ещё раз оборачивая руки вокруг плечей девушки, чтоб обнять её. Та отвечает на контакт вздохом еле слышным и касанием к спине ладонями холодными. Носеда слабо смеётся, сама не зная, отчего ей вдруг смешно стало. На дворе Хексайда слышится громкий звонок: предупреждение, что уроки начнутся через пять минут. Луз нехотя делает шаг от подруги и забирает из кузова пикапа свой рюкзак, а затем смотрит на Эмити. — Пойдём? — Пойдём, — соглашается она с кивком слабым.

**

Луз спит почти на всех уроках, а учителя, уже привыкшие к этому, и глазом не ведут, только после урока как-то не добро смеряют взглядом. Луз встряхивает плечами и поправляет капюшон толстовки — думает, что без разницы, спит она на уроке или нет, главное, что не мешает никому. Ей бы лишь до обеда не умереть от недосыпа, а так в общем-то плевать. Этот год ещё можно помаяться фигнёй — не выпускной же. Когда она наконец выбирается из очередного душного класса и идёт в столовую — скорее плетётся, точнее, — её совсем рубит, но она героически держится и даже не огрызается, когда кто-то задевает её плечом. Вот была бы она чуточку бодрее — и тому человеку не поздоровилось бы. — Выглядишь, как зомби, — комментирует Августус, когда она плюхается за стол, бросив тихое «здрасте». — Знаю, — зевает в ответ, ловя на себе виноватый взгляд Эмити, сидящей рядом. — Что-то важное есть или я могу поспать пока? — Сама глянь, — Виллоу протягивает подруге свернутую в рулон газету, а затем откидывается назад и поправляет ворот серого свитера. Луз бросает на неё взгляд, подняв одну бровь, но всё же раскрывает газету и пробегается взглядом по первой колонке. «Убийство или несчастный случай?» — гласит заголовок, большими буквами наводя на мысли, что шрифт подобран совсем гадко. Луз качает головой и встряхивает газету, словно пытаясь избавиться от названия и заставить огромные буквы соскользнуть с бумаги на пол, и продолжает читать уже текст статьи, собранный из тысячи мелких букв и знаков. В ранее считавшемся заброшенным особняке семейства Рокинсов, что съехали двадцать лет назад вследствии семейных обстоятельств, днём двадцать третьего числа были найдены человеческие останки. О личности умершего полиция пока не распространяется. Луз поднимает глаза от газеты, решая, что дочитать она это не сможет из-за раскалывающейся головы, и смотрит в упор на Августуса, будто тот знает больше, чем написано в газете. Она даже не замечает, как Эмити аккуратно забирает газету из её рук, чтоб тоже прочитать, чем вдруг заинтересовалась пресса. — На самом деле, полиция просто запретила журналистам распространять информацию, — наконец говорит Гас. — Они нашли старое водительское удостоверение в куртке на костях. Боша Рокинс. — Кто? — Хмурится Луз. — Дочь тех, кто раньше жили в этом доме, — объясняет Виллоу, потянувшись за своей сумкой, что стояла у лавки, и выудив оттуда телефон. — Ей было девять, когда Рокинсы внезапно оставили особняк. — А это тут при чём? — Всё ещё не унимается Носеда, глядя то на Виллоу, роющуюся в телефоне, то на Гаса. — Пока не известно, сколько лет провалялись там кости, — заботливо продолжает за подругу Портер. — А они могли проваляться в доме десяток лет! — Паренёк подпрыгивает на месте, а затем садится и дипломатично складывает ладони на столе. — А ещё никто не знает, как там появился этот труп. Дети уже двадцать лет гоняют туда, чтоб побеситься в заброшенном доме, а труп обнаружили только сейчас. Да ещё и полиция говорит, что, скорее всего, он там валялся не первый месяц. — То есть, его туда кто-то принёс? — Эмити усмехается. — Извиняюсь, а зачем? — Я знаю, у кого можно спросить… Вся группа разом вздохнула, едва Гас сказал эту реплику. Конечно, никто не осуждала его за интерес к конспирологии, духам и прочей паранормальной мути, но иногда даже лучшие подруги считали, что Гас немножечко так тронулся умом. — Вот чего вы сразу так? — Обижается он. — Ну, не хотите, то сам попробую поговорить с духами. Правда, надо будет тащиться в особняк. Ну, чтоб точно достучаться до духов. — Там же всё сейчас должно быть огорожено? — Думает вслух Блайт. — Как ты туда собираешься пробраться? — Со двора, конечно, — улыбается Гас так, будто только что выдал наигениальнейшую идею. — Там же везде фермы и поля кукурузы. Можно пробраться по ним ко двору, а там с чёрного хода — раз, и ты в доме! — Окей, — кивает Луз, сложа руки на груди. — Я схожу с тобой, — произносит она, ловя два вопросительных взгляда, Эмити и Виллоу. — Что? Мне скучно сидеть на месте. Так хоть гляну, что там за особняк такой, — пожимает плечами она, мол, обычное же дело: пробраться на место, где совсем недавно нашли гору пыльных костей. — Ты, Гас, хоть звякни мне или напиши, когда выходить, окей? Я могу взять машину и подвезти нас до ближайшей к особняку фермы. — Да! — Кивает с энтузиазмом Портер, пускаясь в перечисление того, что ему нужно будет взять с собой для «лучшей связи с тем миром». Луз складывает руки на столе и сквозь дрёму слушает друга, где-то в сознании отдалённо отмечая, что надо будет поспать перед тем, как сунуться в охоту на привидений.