Время лечит, несмотря ни на что...

      POV Ангелина        Всю добрую половину дня я промоталась по универу, беря задания, отдавай предыдущие, сталкивалась со знакомыми с потока и других групп, особенно из старших. Так как в больнице, где я почти уже прописалась за эти пару месяцев, проходила и практика студентов-медиков, многих я знала, поэтому получала помощь со всех сторон во время сессии. Хех… Ноги уже просто отваливались, спина ныла, но зато сессия была почти закрыта.       — Лина! — я уже выбежала на крыльцо университета, когда меня позвали. — Ты сейчас куда? В больницу? — это был Рома, один знакомый, с которым мы довольно часто пересекались в больнице.       — Да, Ром, — я покрепче сжала ремешок маленькой сумочки, висевшей у меня через плечо. — А что такое?       Да, с Егором мы просто общались, я поддерживала его не только физически, помогая вновь начать ходить, но и морально, так как он периодически начинал хандрить. Но, несмотря на все это, мне было немного некомфортно в обществе других парней, который, ко всему прочему, еще и оказывали знаки внимания. Это немного напрягало, но я старалась на это не обращать внимания.       — Да я просто хотел проводить тебя, думал, может ты все же оставишь этого хоккеиста без внимания хотя бы на один день, — Роман подошел слишком близко ко мне, но не только это задело меня внутри.       — Ром, с чего это тебя волнует то, как я провожу свое свободное время? — я сделала шаг назад и сложила руки на груди, тем самым защищаясь от настойчивого парня. — Тебя вообще не должно касаться то, сколько и когда я помогаю пациентам, пойми это.       — Лин, ты просто слишком сильно на этом зацикливаешься, — он хотел подойти ко мне ближе, но этого не хотела я, поэтому просто развернулась и пошла в сторону больницы. — Подумаешь, хоккеист, точнее бывший хоккеист! Ну и что? Оставь ты его, все равно ему не светит вновь выйти на лед!       — Так! Сорокин! — все, мое терпение закончилось! Злость и усталость, которые копились во мне все эти месяцы, нашли брешь в моей нервной системе. — Тебя это совсем не касается! — я остановилась по середине тротуара и ткнула пальцем ему в грудь. — Именно этим мы и отличаемся с тобой! Ты не хочешь бороться, ты просто опускаешь руки! — мне было обидно, что именно такие врачи, именно с таким отношением к тяжелым случаем, преобладают в нашей медицине!       Мне было все равно, что он захочет сказать мне в ответ, поэтому просто разворачиваюсь и быстрым шагом направляюсь в необходимую сторону. Руки немного подрагивали, мысли все еще копошились в голове, которая не на шутку разболелась. А вот рука непроизвольно потянулась к отдельному кармашку сумочки. Достав сигарету, отточенным движением прикуриваю ее и выдыхаю сизый дым, обволакивающий мой разум.       За эти месяцы я стала гораздо больше курить. Мне очень часто приходилось одергивать себя за это, ругать, но ничего не помогало. Мы неоднократно ругались с папой на эту тему, так как он совершенно не понимал, почему это началось вновь. Единственным человеком, который не знал о вернувшейся и укоренившейся привычке, стал Егор. С ним я всегда старалась держась себя в руках, старалась быть сильной. Этому парню сейчас требовалась поддержка близких и родных, но и мы с папой старались помочь ему всем, что в наших силах.       Щукина выписали из больницы через месяц после операции, поэтому мы с папой теперь разрывались между больницей и квартирой Щукиных, куда приходилось часто ездить, чтобы делать парню массаж и помогать делать первые шаги. Конечно, папа старался делать это самостоятельно, но у него не всегда это получалось. Приходилось ездить мне… Хех… Всякий раз он говорил мне, чтобы я не смела поднимать Щукина на ноги, даже не смела ему помогать сделать это, но кто же будет слушать взрослого человека с медицинским образованием? Праааавильно! Все нормальные люди, ну хорошо, большинство, но только не я! Поэтому на пятый раз я сорвала себе спину и вот уже вторую неделю ходила на физиопроцедуры, за посещением которых следил сам Станислав Сергеевич!       За всеми этими мыслями я и не заметила, как добралась до больницы. Сигарета в большей части тлела в моих руках, но я продолжала держать фильтр между пальцев. Остановившись перед воротами больницы, глубоко вдохнула и прикрыла глаза, стараясь успокоить неугомонные мысли. Все тщетно! Раздраженно кинула сигарету, точнее, то, что от нее осталось, в сторону и сделала несколько шагов в сторону главного входа больницы. Но остановилась у самого входа и медленно развернулась в сторону приемного отделения «Скорой помощи». Внутри все похолодело и рухнуло вниз! Руки затряслись, а ноги отказывались держать меня в вертикальном положении!       — Елена Константиновна! — я окликнула заплаканную женщину, которая просто билась в истерике и не могла и слова сказать кому-либо. — Елена Константиновна! — я подбежала к ней и заставила посмотреть на меня. — Что случилось?       — Ли-ли-лина, — женщина заикалась, ее трясло, а потом она просто повисла на мне.       — Господи… — я подхватила женщину, не давая ей упасть, но и держать ее я долго просто не могла. — Елена Константиновна, что стряслось?! Что с Егором?! — подбежал медбрат и подхватил женщину, освобождая мои руки, которыми я слегка похлопала Щукину по щекам.       — Лина, Егор… — Щукина попыталась мне что-то объяснить, но опять сорвалась на рыдания.       — Что случилось? — я посмотрела на медбрата, который поддерживал женщину и уводил ее в приемное отделение.       — Привезли по скорой парня, твой отец уже с ним, — этого мне было достаточно для того, чтобы сорваться, забыв о своей спине, и броситься в хирургическое отделение.       Только все начало налаживаться! Лекарства, которые с таким трудом привезли из-за границы, начали действовать! Щукин начал сам передвигаться по дому! Полностью отказался от инвалидного кресла! Стал оживать после всей этой трагедии! Только-только Елена Константиновна перестала нас встречать в дверях с заплаканными глазами! Только парень начал искренне улыбаться! Почему и как все это случилось? Этот вопрос настолько мучал меня, что я в считанные минуты оказалась на нужном этаже, на ходу накинула халат, в котором ходила только в университете, и подбежала к дежурной медсестре.       — Свет, — я глубоко вздохнула и попыталась отогнать болезненные ощущения, — в какой палате Щукин? Отец с ним?       — Ангелин, Станислав Сергеевич просил пока не беспокоить их, — девушка попыталась еще что-то мне сказать, но я выхватила у нее журнал и нашла в нем необходимую мне в этот момент фамилию. — Лина! — не обращая внимания на нее, я, чуть ли не бегом, бросилась по коридору к нужной двери.       Остановившись, я глубоко вдохнула и оперлась рукой о стену. В глаза появлялись черные пятна, боль давала о себе знать, спина ныла и требовала, чтобы я дала ей отдохнуть, но, увольте, такая роскошь нам не по карману! Еще раз глубоко вдохнув, я без стука открыла дверь палаты. Здесь мне стало совсем невыносимо дышать, воздуха стало не хватать в легких до такой степени, что внутри все начало гореть. Меня встретила напряженная спина отца, который внимательно рассматривал снимки на фоне окна, и бледное и все в испарине лицо Щукина.       Парень лежал под капельницей, его глаза были прикрыты, но его глубокое и неровное дыхание говорило о том, что он не спит, просто старается отключиться от адской боли. Его рука, свободная от катетера, была сжата в кулак с такой силой, что костяшки пальцев побелели, а постельное белье трещало от такого натиска.       — Папа, — я сделала нерешительный шаг вперед и позвала родителя тихим голосом, боясь нарушить эту тишину.       — Ангелина, — он даже не развернулся, продолжил внимательно всматриваться в снимки. — Мне надо отойти, поговорить с Еленой Константиновной, — он не глядя вышел из палаты, оставив нас вдвоем.       — Егор, — я шепотом позвала его, давая возможность притвориться спящим, но парень открыл глаза и посмотрел на меня. В его взгляде читалось отчаяние, боль и еще что-то, чего я так и не смогла разобрать.       — Лина, — он произнес мое имя на выдохе, поэтому я не смогла больше себя сдерживать и стремительно подошла к нему и присела на стул, стоящий почти вплотную к кровати.       — Егор, — я нерешительно протянула руку к его ладони, но потом ее резко отдернула, не давая себе возможности сделать то, что потом невозможно будет изменить. — Господи! Как так? — я говорила совсем тихо, потому что если начну повышать голос хоть немного, то просто не выдержу и разревусь. Прямо здесь, перед ним, на этом самом месте.       — Лин, — он глубоко вдохнул, но так и не посмотрел на меня, — мы же договаривались с тобой…       — Что? — я непонимающе уставилась на него, мой мозг совсем отказывался понимать и ловить мысли других людей.       — Мы же договаривались… — он перевел свой взгляд на меня, а в его глазах стояла боль, отчаяние… -… договаривались на счет сигарет, — Егор попытался выдавить из себя улыбку, но у него совсем ничего не получилось… совсем…       — Господи! Егор… — у меня вырвался нервный смешок, а потом по щекам покатились слезы.       Я не смогла сдержать их… Просто не было на это никаких сил… Именно сейчас, глядя на этого парня, я поняла, что больше у меня нет сил, я больше не могу быть сильной… Я попыталась смахнуть слезы, отвернуться, но они потекли с еще большей силой… Из груди вырвался вздох-всхлип, который стал последней каплей. Я просто рухнула на край его постели… Меня трясло, слезы текли ручьями, попадая на губы, из груди вырывались всхлипы, которые я была уже не в состоянии остановить… Все, больше не могу быть сильной…       — Лина… — до моих волос, которые были заплетены в легкую косу, дотронулась чужая рука, а когда она добралась до корней и кожи головы, по спине пролетели сотни мурашек. Тело помнило его прикосновения с того самого поцелуя… И отказывалось их забывать, как бы я не старалась… — Линочка, прошу… Не плачь… — он нежно поглаживал мои волосы, забираясь в них.       Он дарил успокоение, давал толику тех сил, которые покинули меня в одночасье. Он заставлял быть сильной, потому что мы оба понимали, если я не буду таковой, то будет очень тяжело всем. Елена Константиновна доказала мне, что не сможет одна вытащить его, она просто не сможет быть сильной в этой ситуации для того, чтобы поставить сына на ноги… Если я не буду сильной, то он сломается и не встанет больше на ноги, не встанет на коньки, не соберет апельсины по этой больнице… Ведь я ему обещала…