Прилично-неприличные

      Дженнет — девочка правильная. Очевидный и неоспоримый факт. Атанасия же такие общеизвестные истины ломать слишком любит, чтобы воспротивиться соблазну.       Не прошло и месяца, как малышка Дженни ласковой кошкой стала ластиться к ней, перечить Роджеру и прогуливать уроки. Атанасия усмехается самодовольно-гордо, однако ожидаемого удовлетворения не чувствует совершенно. Разве что от того, что те гребаные лицемеры, ее с Джен собственные одноклассники, наконец перестали липнуть к Магрите с ожидаемой целью — списать домашку или сесть за одну парту на очередном тесте. Ныне же место рядом с ней принадлежало лишь Атанасии, а на наглые попытки списать Дженнет, примерная ученица даже в подобном, уже научилась посылать в пешее-эротическое все с той же милой, слегка застенчивой улыбкой на лице.       Дженнет красит волосы в ванной Атанасии в кричащий фиолетовый и мысленно готовится, что дома ее ждет феерический скандал, но она уже знает — натуральный оттенок она не вернет ни за что. Атанасия чувствует легкий укол совести, которая у нее, оказывается, еще не умерла в дичайших муках, но окупает все счастливая улыбка девушки. Дженнет хоть и улыбается как правило всегда, сейчас же это что-то более искреннее, что ли. Краешки губ Обелии подозрительно подрагивают, а сердце почему-то бьется быстрее положенного.       Дженни слишком невинная, слишком сладкая и слишком милая. Была, по крайней мере.       Атанасия слишком саркастичная, слишком колючая и слишком неправильная, в отличие от той же Дженнет.       Вся ванная комната в фиолетовых разводах, даже несчастный кот Атанасии, Черныш, не смог избежать печальной участи и ныне имел честь быть единственным в своем роде кошачьим созданием с фиолетовой лапой. Атанасия с некоторым неудовольствием понимает, что убирать все это безобразие придется самой, как и мыть кота, который уже успел спрятаться под ванной, дабы не быть в очередной раз подвергнутым страннейшим манипуляциям со стороны двух очевидно чокнутых двуногих созданий.       Но Дженнет счастлива. Атанасия знает, что это счастье прерывать права не имеет никакого.       С мокрых волос Дженнет капает краска, бессовестно пачкая ее белоснежную блузку, которую та не соизволила снять перед сией процедурой, но ей, кажется, плевать. Девушка улыбается, а после и вовсе начинает звонко и громко хохотать.       Атанасия почему-то не может оторвать от этой картины зачарованного взгляда. Дженнет — запах пыльных книг, стихи классиков и клубничный бальзам для губ. Дженнет — поцелуи украдкой, в самый уголок губ. Дженнет — фруктовая жвачка, которую Атанасия периодически ворует у нее, чтобы скрыть горький запах сигарет.       Дженнет — девственно-чистое, безоблачное небо, незапятнанное земными грехами. Атанасия старательно пытается это изменить.       Атанасия забывается. Забывается настолько, что сама уже не понимает, когда, как и зачем прижимается к Дженнет, удивленной таким неожиданным порывом нежности. Невысохнувшие волосы пачкают фиолетовым и одежду Атанасии, но она то ли не замечает, то ли делает вид, что не замечает. Она полной грудью вдыхает. Пахнет, естественно, краской, но ей отчего-то кажется, что все еще может уловить смутный намек на персиковый шампунь, которым обычно моет голову Дженнет. Атанасия почему-то ловит себя на нелепой мысли, что обожает персики.       — У тебя не осталось краски? — Обелия сама не понимает, к чему задает этот вопрос, но откладывает размышления на потом. В последнее время она слишком часто говорит и делает что-то непривычное.       — Немного, — слегка удивленно отвечает ей Дженнет, немного приподнимая голову с плеча девушки.       — Значит мы красим мне челку в фиолетовый.