Мнимая свобода воли

      Горький-16 странный город. Будучи закрытым научным городком в довоенное время, он был полностью разрушен сверхмощным боеприпасом объёмного взрыва и заново отстроен с использованием самых современных технологий. По сути, вся надземная часть города – это лишь приёмный шлюз и гермоворота. Под ним находится огромная система туннелей, расположенных глубоко под землёй, где, собственно, и размещалось всё производство и лаборатории. В этот город и вызвали Михаила. Оставив все дела на Тарью, он вылетел в тот же день.       Профессор давно уже считал её полностью разумным живым существом, но червячок сомнений всё ещё изредка грыз его. То, что он не мог понять как работает мозг андроида, пугало Михаила, несмотря на то, что она заботилась и по-своему любила его. Во всяком случае за здоровьем и питанием Тарья следила с тщательностью компьютера. Её любознательность и наивность во многих вопросах сделали Тарью любимицей практически во всех технических отделах. Особенно в тех, которые нуждались в её помощи. Из-за большого количества сотрудников очередь на расчёт на суперкомпьютере практически всегда была расписана на неделю вперёд, а то и на две, но ведь можно договориться с Тарьей. Она проводила многие вычисления даже быстрее, чем главный компьютер НИИ. При этом одновременно работая над несколькимизадачами, иногда даже несколькими десятками не связанных между собой расчётов. И это без заметной потери производительности.       Михаил не вмешивался в процесс, лишь изредка давал советы. Заметив, что Тарья стала  отказывать просьбам сотрудников в помощи, мотивируя своё решениезанятостьюработой по собственной модернизации, профессор предложил ей меняться интересной информацией и алгоритмами. Такой подход оказался взаимовыгодным – она им расчёты, они взамен предоставляли новые данные или новую схему гидравлики, например.       Пользуясь тем временем, что мы выделили время на общение, Тарья каждый вечер рассказывала о том, что произошло с ней за день и спрашивала непонятное ей, обычно что-то связанное с поведением людей. Эти беседы стали настолько естественной и неотъемлемой частью жизни, что Михаил снова почувствовал себя отцом и дедом. Ведь Тарья всегда будет напоминанием о давней трагедии. Тогда на развалинах своего дома он дал себе обещание, что сделает всё, чтобы подобное никогда и ни с кем не повторилось. Все работы своей внучки он сохранил, а одну из них воплотил в корпусе Тарьи, дабы она была постоянным напоминанием о произошедшем и стимулом жить дальше.       Но воспоминания ожили и приобрели собственный характер и разум. Михаил усмехнулся своим мыслям. Вот сейчас он впервые оставил Тарью без присмотра, передав ей все бразды правления отделом. Очередной эксперимент... Однако он был уверен в успехе, Тарья не только справится, но и даст прикурить всем разгильдяям отдела.       Сейчас же его ждала встреча с весьма неоднозначной личностью. Дмитрий Миллер, возглавивший научную часть, когда вся сеть НИИ окончательно слилась с российским отделением НЕРВ. Он железной рукой навёл во всех отделениях порядок и дисциплину, ни в чём не ограничивая учёных, но требуя взамен конкретных значимых результатов. Хочешь пару килограмм иттербия, доставят в кратчайшие сроки, но взамен отдайте как минимум новую технологию или покажите промежуточные этапы работы.       – Добрый день, милочка, главный у себя? – спросил Михаил секретаршу Миллера.       – У себя. Проходите, Дмитрий Алексеевич вас уже ожидает.       – Мои приветствия, Дмитрий Алексеевич, – поздоровался Михаил с хозяином кабинета. – Чем скромный учёный привлёк внимание столь высоких персон?       – Не паясничайте, Михаил. Вы же позволите вас так называть?       – Зовите хоть горшком, только в печку не сажайте, – махнул рукой учёный.       – Ну и замечательно. Начнём издалека... Когда прошел слух, что в вашей лаборатории сделали человекоподобного андроида, я отнёсся к этой информации скептически. Их и до вас делали десятками, но вот данные, которые пришли потом, заставили меня задуматься.       – И о чём же?       – Почему вы не доложили о сделанном открытии? Это ведь прорыв исторических масштабов, но вы почему-то молчали в тряпочку...       – О чём это вы?       – Не надо делать удивлённые глаза, я говорю о Тарье. Да-да, именно о ней. Те записи, которые мне передали, говорят как минимум о совершенной программе имитации личности, и как максимум – о настоящем полноценном  разуме. Вот я и спрашиваю, почему? Отпираться бесполезно, большая часть ваших последних разработок имеет сигнатуру АКС-9 Тарья в подписи.       – Спрашиваете почему молчал? – вскочил Михаил с кресла. – Да потому, что она не должна работать! Это невозможно! Все выкладки подтверждают это. Вы говорите, программа? В ней нет ни строчки кода, кристалл, на котором базируется разум Тарьи, начал работать сам по себе после первого же включения питания. После работы обучающего компьютера, я ожидал увидеть максимум сложную нейронную сеть. А она... Она встретила меня и спросила может ли она называть меня отцом! Понимаете?! Я тогда чуть инфаркт не получил!       – Занимательно, – спокойно сказал хозяин кабинета и, достав из сейфа рюмки, разлил по ним коньяк. – Давайте, примите двадцать пять грамм и ещё раз спокойно всё мне расскажите.       – А оно мне надо?       – Поясните?..       – Вы всё равно отберёте её, а я уже привык к Тарье. Она же в некоторых вопросах всё ещё сущий младенец.       – О, можете не волноваться. Да, я не буду скрывать, у меня серьёзные планы на этого андроида... Однако и вы примите в них непосредственное участие как её опекун.       – Ну, не то, чтобы я вам поверил, но вы же всё равно не отступитесь, так?       – И не надейтесь! – улыбнулся хозяин кабинета. – Давайте ещё раз и по порядку, с чего всё началось?       Рассказ Михаила занял добрые два часа, профессор кратко пересказал всю информацию, накопленную им по Тарье.       – Бесподобно! Если я правильно понял, те кристаллы, что выросли до Второго Удара, так и не подали признаков активности. Так же как и те, что были выращены после войны?       – Именно так.       – Какие-то признаки работы дали лишь те образцы, что росли в бункере во время катастрофы. Оборудование оказалось на редкость надёжным. В брак отправились лишь тридцать процентов кристаллов. Кстати, где сейчас находятся остальные образцы?       – В моём хранилище.       – Это в том самом бункере, где вы храните титан?       – И об этом узнали... – Михаил удручённо покачал головой.       – Работа у меня такая – обо всём знать. Иначе как с вашей братией управляться? – Улыбнулся хозяин кабинета.       – Понятно. Может всё-таки просветите во что вы хотите втравить мою подопечную и меня заодно?       – Право, не стоит так волноваться. Я хочу подарить вам мировую славу, чтобы вы показали миру на что способен НЕРВ-Россия. Утереть нос этой стерве для меня последнее время стало делом чести.       На вопросительный взгляд Михаила, Дмитрий пояснил: “Доктору Акаги”.       – Не думал, что она умудрится влезть в разборки такого уровня.       – Не в них дело. Под прикрытием Икари она стянула к себе всю нашу талантливую молодёжь.       – Прямо-таки всю?       – Нет конечно, но всё равно недостаток кадров скоро начнёт сказываться. Но не в них дело. Для начала, вы подтверждаете, что все разработки с грифом АКС Тарья целиком и полностью произвела ваша подопечная?       – Да. В последних работах я даже консультации не давал, а уж своё тело она переделала до неузнаваемости.       – Тогда вот что мы сделаем: через месяц, когда я возглавлю русский НЕРВ...Ине надо делать такие страшные глаза, выборы – фикция, всё уже давно решено. Всё бы хорошо, но у меня слишком много врагов и противников в верхних эшелонах власти. Они могут попытаться протолкнуть на должность старшего научного сотрудника нелояльного ко мне человека.       – И вы хотите?..       – Именно! Я хочу, чтобы все разработки по проекту Евангелион-03 вёл целиком благонадёжный человек.       – И кого же вы хотите видеть на посту главного инженера?       – Вас. А если быть точнее, то вас с Тарьей.       – Вы доверитесь машине, которую невозможно будет проконтролировать в случае ЧП?       – Для этого и нужны вы, Михаил. Судя по всему, произошёл своеобразный импринтинг и забота о вашей жизни у Тарьи одна из приоритетных задач.       – А вы подумали что будет, если она обо всём догадается? Я не возьмусь предсказать как она отреагирует на попытки принуждения или шантажа.       – Зачем же врать? Вы прямо и чётко объясните ситуацию. Думаю, она сама сможет выбрать оптимальный вариант.       – Считаете, секретариат согласится поставить во главе проекта робота?       – Не вижу тут никаких проблем. Всю контору на бумаге возглавите вы. Тарья же займет то место, которое занимает МАГИ у желтолицых, амеров, европейцев, что б им икалось. Вот только, в отличие от МАГИ, она будет действовать самостоятельно, а судя по составленным ей документам, ни одна зараза не сможет протащить нечто непотребное или бессмысленное в проект.       – Чем будем мотивировать наше назначение?       – Так вы уже согласны? – с притворным удивлением уточнил Миллер.       – Как-будто у меня есть выбор?..       – Вот и хорошо, вот и замечательно... Мы проведём официальный открытый тест Тьюринга, точнее, его расширенный вариант. Порезультатам теста и выберем дальнейшую стратегию под каким соусом подавать ваше назначение. Ладно, оставим этот вопрос до завтра. Вам надо всё обдумать, у меня тоже на сегодня назначена ещё пара встреч.

***

      С возвращения мастера прошёл год, оценивать это время с одной точки зрения оказалось довольно сложно. Разные критерии давали на выходе разные оценки для произошедших событий. С точки зрения продуктивности время было потрачено крайне эффективно. Однако в основном за счёт совпадения задач, как оказалось, те темы, над которыми работал в это время Михаил, и задачи, которые требовались для моей модернизации, очень часто были общими или вообще являлись идентичными. Поэтому мастер доверял мне работу над ними. Первое время он проверял мои результаты однако убедившись, что задачи выполняются корректно, перестал меня контролировать в этих вопросах. Только изредка он запрашивал краткие отчеты по текущему проекту.       За прошедшее время я не только обогатила свои алгоритмические возможности, но и развила навыки общения. Мастер решил, что если я буду сама работать напрямую с заказчиками, то быстрее буду учиться. В данном случае он оказался прав. Первое время меня либо не принимали всерьёз, либо обращались как с простым компьютером. Особенно этим отличался младший технический состав. Переломить такое отношение удалось после того, как накопилась достаточная база данных по их общению между собой. В день сдачи многофункциональной системы для прокладки труб и ремонта кабельных каналов “Крот” я впервые попробовала изменить отношение к себе.       – А вот и наша железка приползла. Ну и что на этот раз притащила?       – Вам не кажется, что подобное обращение некорректно?       – Да пофиг, – махнул рукой техник и указал он в сторону стеллажей. – Разгружай, давай, вон туда.       – Собственно говоря мне тоже пофиг, – сказала я, переходя на недавно завершённую схему для неформального стиля общения. – У меня, видишь ли, батарейки сели, не могу тяжести поднимать. Так что разгружайте сами.       – Дмитрич, тут железка не слушается!       – Ну и что здесь творится? – спросил поименованный Дмитричем, входя в мастерскую.       – Она разгружать отказывается, – сотрудник показал пальцем на меня. – Опять наверное программисты что-то намудрили.       – И какого хрена? Быстро, сняла и оттащила.       Я ответила, используя только интернациональный жест, который, как я поняла, обозначает категорическое отрицание.       – Ну, ты смотри, какая краля! Может ты и материться умеешь? – с удивлением уставился на меня Дмитрич.       – Могу процитировать малый и большой петровские загибы, – этими текстами со мной поделились программисты из соседнего отдела, мотивируя это тем, что я недостаточно разносторонне владею русским языком. Особого смысла в них я не обнаружила, однако, у разных категорий людей они вызывали неоднозначную реакцию. Мастер сказал, что я не должна такое цитировать в приличном обществе. Однако так и не указал, какое общество считать приличным. – Я должна напомнить, что скорость разгрузки от этого не изменится.       Ситуацию спас молодой инженер, который работал с техниками:       – Тарья, будь хорошей девочкой, сними эту дуру с тележки, а? Мы же даже вчетвером надорвёмся её поднимая, а наш погрузчик ещё в ремонте.       – Думаю, остаточного заряда всё-таки хватит на эту операцию, – согласилась я им помочь.       Дальнейшие эксперименты показали, что люди в определённых обстоятельствах хорошо поддаются обучению. Уже через полгода общения все техники обращались ко мне в вежливой форме и по имени. Мне даже удалось отучить их использовать обсценную лексику в моём присутствии, мотивируя это тем, что в присутствии девушки настоящий мужчина не должен позволять себе грязно ругаться. Мастер же, когда я рассказывала ему о моём общении с техниками, лишь смеялся. Какие-либо советы он давать отказался, аргументируя это тем, что если я разберусь сама, то смогу разобраться с любыми подобными случаями.       Общаться с программистами было гораздо интереснее, царящая в их отделе неформальная обстановка помогала осваивать самые разные стили речи. При этом, несмотря на полное отсутствие трудовой дисциплины, все проекты они умудрялись сдать вовремя, практически не допуская срывов сроков разработки. На все мои вопросы, о том как они это делают, сотрудники лишь улыбались и многозначительно молчали.       Их же отдел позволил мне выявить пользу музыки. Не знаю какой эффект она производила на людей, но мне поверхностный анализ акустической информации помогал разгрузить аналоговую сеть и, как ни странно, немного увеличивал её производительность. Судя по всему, внешние равномерные ритмические рисунки создавали аналог тактовой частоты для цифровых вычислений.       Проблемы с производительностью возникли у меня через полгода непрерывной работы, когда при решении очередной задачи я просто ушла в перезагрузку, чем сильно напугала мастера, так как на загрузку ушло почти два часа. В результате анализа последних часов работы пришли к выводу, что ресурсов в кристалле предостаточно, однако нейронные связи нуждаются в регулярной регенерации, что требовало много времени и остановки всех выполняющихся в фоновом режиме процессов. Решение пришло из человеческой физиологии. Я стала выделять несколько часов в ночное время на оптимизацию сети, операция получила название "сон" по аналогии с таким же процессом у людей. Именно тогда я узнала, что анализ музыкальных произведений не вызывает нагрузку на сеть, а скорее наоборот – улучшает её производительность. Теперь на два часа в сутки я просто подключаюсь к специально собранному технологическому ложементу на зарядку и восстановление работы нейронной сети. Благо, после того как технология наноботов была полностью отработана, необходимость в регулярном техническом обслуживании исчезла.       Единственный серьёзный спор у нас с мастером возник по поводу оружия. После нападения я попросила встроить себе излучатель или просто компактный рейлган. Однако Михаил был категорически против. Сказал, чтобы я даже не думала от таком варианте модернизации.       Понять мастера, который так настойчиво отказывался от защиты, я так и не смогла. Хотя, обходной путь был найден. Одна из лабораторий, занимающаяся разработкой ручного оружия, попросила для испытаний робота для замера различных параметров при выстреле. С разрешения Михаила я предложила девятому отделу свои услуги, так как общая чувствительность сенсоров позволяла мне сообщить все необходимые данные о динамических характеристиках оружия. Для консультации был привлечён отставной военный, в задачу которого входило объяснить из какой позиции и с какой частотой стрелять для максимально полного тестирования оружия.       В моём лице он нашел идеальную слушательницу. Ту информацию, которую он рассказывал, в сети получить было невозможно. Её туда просто не вносили и передавалась она от наставника к ученикам. Когда же я пожаловалась на это, Степан сказал, что переносить всё это на бумагу бесполезно – только прямой пример наставника эффективен при обучении. Я с таким подходом была категорически не согласна и тщательно фиксировала всю поступающую от наставника информацию в перерывах между испытаниями. Именно на них я научилась применять в условиях тира все современные образцы вооружения, которые должны были поступить на вооружение войск в ближайшее время. Также Степан научил меня метанию ножей и обозвал “железкой”, когда через два дня я смогла выдать результат лучше, чем у него.       Тогда же мне дали доступ к разработкам баллистических программ для разных дистанций стрельбы. С разрешения мастера я неоднократно модернизировала их для оружейников. Также адаптировала все эти алгоритмы под себя. Для близких и средних дистанций, особенно в помещении, точность моей стрельбы не падала ниже ста процентов в неподвижном положении и девяносто пяти в движении. Единственная проблема, оставшаяся на данный момент, была в источнике питания. Ни один из доступных для меня аккумуляторов не позволял мне работать автономно достаточно долго. Генераторы были или слишком большие, или с крайне ограниченным сроком работы, или выделяли много ионизирующей радиации. Моему “мозгу” она не вредила, но тогда я не смогу взаимодействовать с людьми, для них такой уровень гамма-фона был смертелен. Он же вызывал нарушения в работе микросхем моей оболочки. Один из сверхкомпактных микрореакторов был установлен сейчас во мне для экстренной зарядки батарей. Однако он работал слишком нестабильно и тратил весь ресурс в считанные часы, также пришлось позаботиться о дополнительном его охлаждении в процессе работы.       Анализ произошедших событий я проводила из-за банального отсутствия заданий. В последние месяцы были завершены все проекты, а находящиеся в разработке были перенесены в другие города. Вчера, когда мы заканчивали перенос последних данных, мастера срочно вызвали в головной офис. Судя по тому, что прислали за ним вертолет, вызов был крайне срочным. Обычно сотрудники перемещались на служебных автомобилях. Я хотела сопровождать мастера, но он отказался, мотивируя это тем, что охранять его будут и так, а вот в случае чего зарядить меня будет негде.       Навыки управления техникой – это единственный навык, который я знаю лишь в теории, практики по управлению автомобилем или вертолётом получить не удалось. С другой стороны, сегодня я могу выполнить одну из очень старых задач – посетить парковую зону НИИ.       Перед отъездом мастер передал мне полномочия заместителя начальника отдела и переадресовал все вызовы напрямую на меня. Когда я начала работать над сторонними проектами, пришлось подумать о средствах связи, однако, носить с собой мобильный телефон было крайне неэффективно, поэтому я получила у отдела безопасности шифромодуль и подключилась к сети напрямую.       Последний проект был сдан десять часов назад, большая часть техников отсутствовала на месте. Вероятность того, что я понадоблюсь, минимальна. Поэтому я решила осмотреть парк вблизи. Прогулка обогатила меня богатым набором новых впечатлений как в плане новых ощущений, так и новых данных. На одной из отдалённых дорожек парка (я составила маршрут, который позволил за один проход посетить все заинтересовавшие меня места и выйти опять к входу в здание) я заметила странное существо.       Поиск и анализ показал, что этот раздел классификатора я никогда не посещала за ненадобностью. Лишь аналоговый слой помог в индексации за счёт сторонней памяти. Существом оказалось Sciurus vulgaris, Белка обыкновенная – грызун из семейства беличьих. За время анализа я была неподвижна около пяти минут и осмелевший зверёк забрался ко мне на плечо. Однако стоило мне повернуть голову, чтобы не терять его из поля зрения, он сбежал. Жаль, мне хотелось его потрогать. От попыток найти решение проблемы приманивания животного меня отвлёк вызов по линии мастера. Прибыл отряд техников с грузом, требовалось разместить контейнеры и расселить техников. Пробежав по списку ответственных и по вертикали принятия решений, убедилась, что данный вопрос должен был решать мастер, а значит сейчас его должна решить я. Запросив в диспетчерской местонахождение конвоя, я отправилась выяснять списочный составы напрямую, зная, что бумагам и электронным сообщениям, составленным людьми, очень часто нельзя полностью доверять из содержащихся в них ошибок.       На закрытой парковке сразу за блокпостом стояли шесть двенадцати-колёсных тяжёлых транспорта, их сопровождали четыре кунга с техниками в характерных оранжевых спецовках. Правда, проблемы начались раньше, чем я думала: на проходной меня остановили и чуть не расстреляли. Я не учла, что сторонний персонал не знаком со мной и вообще не имеет доступа к нашим данным.       – Стой! Ваши документы! – вздрогнул молодой солдат на КПП, наводя на меня ствол автомата. Дабы не нервировать человека, я прекратила движение.       – АКС-9 Тарья, прибыла для принятия на учёт транспортной колонны.       – Стоять! Не двигаться! Руки за голову! – я решила выполнить требования солдата. Судя по сердцебиению и пульсу, я его сильно напугала.       – Сержант! – крикнул он вглубь караулки. – Тут какая-то хрень припёрлась.       – Ну и что здесь происходит? – спросил ещё один вышедший из караулки военный.       – Боюсь, произошло некоторое недопонимание. Разрешите подтвердить свои полномочия.       – Так, держи её на мушке. Сейчас проверим, – он зашел обратно в здание, чтобы вернуться через минуту с портативным считывателем в руках. – Ваши документы? – подойдя ко мне сказал он.       – Разрешите, – ответила я, проводя над терминалом рукой со встроенным приёмопередатчиком.       – Ты смотри, терминал говорит, что перед нами замначальника отдела кибернетики! Стой, жди, сейчас с командиром свяжусь, – сержант вернулся в караулку. – Научники обнаглели в корень, уже роботов пускают вместо себя... – пробурчал он тихо.       – Я андроид, если вам конечно известен этот термин, – с необученным персоналом мне тоже доводилось общаться, это всегда было довольно сложно.       – Да мне пофиг! – резко ответил тот. – Передай хозяину, ещё раз пошлёт подобного тебе без предупреждения – расстреляю и вся недолга!       – Тем самым вы совершите должностное преступление.       – И фиг с ним! Я, бля, знаю, что такие засранцы, как твой хозяин устроили Второй Удар. Терпеть вас, мудаков, ненавижу, – бросил тот, уходя.       Пожав плечами, данный жест показался мне уместным, я отправилась на стоянку. Рабочие собрались группами возле кунгов, водители транспортов в большинстве своём разминались возле кабин. Окинув взглядом всех людей, вычислила наиболее подходящего кандидата на должность начальника конвоя и направилась к нему. За двести метров до первой машины конвоя меня заметили собравшиеся возле неё техники. Когда я подошла поближе, на меня обратили внимание уже практически все вновь прибывшие сотрудники.       Жаль, что модуль предсказания поведения людей и собственные оценки давали слишком большую погрешность. Как пример можно вспомнить двух программистов, которые при первом знакомстве не вели себя так же как все. Однако, когда мы познакомились поближе, они буквально стали преследовать меня, особенно после того как я покрыла весь корпус наномашинами, изменив тем самым фактуру внешних покровов. Да и само тело было изменено в угоду большему человекоподобию. Эта пара сначала просила сфотографироваться со мной, однако, у меня была инструкция запрещающая разглашение такой информации, но парни не оставили попыток. Один из них даже предложил мне очень редкую микросхему, ещё довоенного производства, как он сказал: “от сердца отрываю”. Мастер, когда я ему рассказала про случившееся, долго смеялся и сказал лишь то, что я молодец, у меня появились поклонники, что бы это не значило. Единственное, намекнул, что, как сотрудники НИИ, они имеют должный доступ по секретности. После этого я уступила этой паре и разрешила меня сфотографировать. От предложенной микросхемы я отказалась ввиду полной её бесполезности.       – Простите, буду я права, если обращусь к вам как к начальнику конвоя? – спросила, подойдя к заинтересовавшему меня человеку.       – Будешь. А сама-то ты кто такая? – спросил он, недоверчиво рассматривая меня.       – Я заместитель начальника отдела кибернетики, в данный момент отвечаю за приём и размещение вашего конвоя. Однако меня не уведомили ни о содержании груза, ни о прибывших сотрудниках, и по сети требуемые документы переданы не были.       – Что и неудивительно, нас отправили в жуткой спешке и в обстановке повышенной секретности. Так что, для начала, я бы хотел увидеть ваши документы, – вот опять незнакомые люди крайне странно на меня реагируют. Этот человек постоянно отводил взгляд в сторону, избегая смотреть мне в глаза, а ведь это наиболее удобная позиция для наблюдения за человеческими эмоциями.       – У вас найдётся сканер?       – Да, конечно. Лёх, ты там ближе всех сидишь, принеси! – крикнул он одному из водителей.       Снова пройдя процедуру идентификации, выяснила содержимое грузовиков и назначения персонала. Как оказалось, это первая группа техников, которая займётся расконсервацией подземных бункеров довоенной постройки, а в грузовиках было необходимое оборудование. С учётом этих данных я предложила собраться всему персоналу, кроме водителей и начальника, и пройти с сопровождением в общежитие техников.       Я же вместе с начальником конвоя отправилась в мастерские для размещения прибывшего оборудования. Чтобы направлять движение колонны, разместилась в головном транспорте.       Во время движения я с интересом рассматривала внутренности кабины, всё было сделано предельно функционально и даже грубо и совсем не соответствовало спецификации. Моё внимание не укрылось от водителя.       – Что, понравилась машинка? – спросил он, заметив мой интерес.       – Да. Занимательный инженерный образец. Сравнить с другой техникой не могу, впервые перемещаюсь подобным образом.       – И как же ты, такая неопытная, пробилась в начальники?       – Пробилась? – решила уточнить я.       – Ну, ты же целый заместитель начальника, достаточно высоко сидишь и ни разу не ездила на машине.       – Именно.       – Странно это, на самом деле, для современного человека. У нас, вон, даже секретарша вертолётом управлять умеет. Хотя выглядишь ты довольно молодо. Прости, красавица, я понимаю, что это некрасиво, но тебе сколько лет-то?       – Если учесть время с момента первого включения, то три года.       – Что?! – водитель даже машину дёрнул, нажав на педаль газа излишне резко. – Ты клон что ли?       – Нет. Я андроид.       – Твою ж, а ведь я сначала подумал, что тебе просто искусственную кожу сделали, как моему братишке, когда его в ожоговом лечили. У него тоже, считай, всё тело пластиком покрыто сейчас, правда, телесного цвета.       – Моё тело полностью искусственного происхождения.       – Ну дела... А кто тебя... сдела... создал?       – Моего отца зовут Сеченов Михаил, он начальник отдела кибернетики.       – Чудны дела твои, Господи.       – Простите, разрешите личный вопрос? – спросила я водителя.       – Ну спрашивай, коль не шутишь.       – Вы упомянули Творца. Вы верующий?       – Да, я крещёный и хоть и нерегулярно, но церковь посещаю.       – Что заставляет вас считать, что Творец существует? Ведь существование высших сил невозможно доказать.       – Милая, а ты точно робот? Мне казалось, что для ИИ такие вопросы не характерны?       – Точно. Однако вы тоже выпадаете из общей статистики, обычно технический персонал не поддерживает со мной такие разговоры или напрочь игнорируют, или ведут себя неадекватно.       – Вот такой я весёлый зверёк. Я ведь по образованию инженер, вот только вуз закончить не успел, война помешала.       – Тарья, сколько нам ещё ехать? Уже двадцать минут тащимся, – отвлёк нас начальник конвоя.       – С той же скоростью ещё десять минут. Эти грузовики слишком большие, чтобы пройти по центральным улицам. Мы вынуждены объехать вокруг города, – ответила я ему и уже водителю указала. – Продолжайте движение до первого поворота налево.       Осмотр прибывшего оборудования занял почти весь день, я лично приняла в нём участие. Перед этим отпустила водителей, попросив остаться только начальника. В конце осмотра вызвала для него машину курьера, чтобы доставить в казармы. После того как мы разместили технику и контейнеры, я запросила данные о размещении людей. Все оказались на месте, кроме их начальника. По моей вине он остался без обеда и ужина, это нехорошо. В данный момент, судя по данным с камеры, он пытался получить паёк у работницы столовой, но она отказывала ему, мотивируя тем, что он опоздал. Так что пришлось двинуться на помощь.       – Надежда Петровна, пожалуйста, выделите паёк, в его задержке виновата я.       – Тарья, ты что ли? – спросила женщина. Я подошла по ближе, чтобы она могла меня рассмотреть, в помещении уже отключили освещение, осталось только дежурное освещение.       – Да, это я, – познакомилась я с этой женщиной, когда первый раз забирала обед для мастера. На пике работы он мог заснуть за терминалом. Памятуя о важности отдыха, я просто брала пропуск мастера и повторяла один из его предыдущих заказов в столовой.       – Эх, вот все не вовремя приходят, а нам лишний раз всё разогревать...       – Вы можете направить запрос о премии в наш отдел, но выдайте, пожалуйста, паёк.       – Ну что с вами будешь делать?.. – вздохнув, она извлекла из-под стола готовый контейнер. – Держи, но что б завтра вернул чистый, а то знаю я вас, разгильдяев... Тарья, что-то я сегодня отца твоего не видела?       – Его срочно вызвали в головной офис, так что Михаила не будет несколько дней.       – А ты, значит, как Михаил уехал, бушевать начала?       – Простите, в каком смысле бушевать?       – Ну, что значит в каком?! – притворно возмутилась повариха. – Мне девочки всё рассказали. Они сегодня на склад на погрузчике катались и слышали, как ты материлась в соседнем ангаре, а ведь с виду такая милая девочка...       – В данном случае употребление обсценной лексики было вполне уместно. К сожалению, команды на литературном языке младший контингент разнорабочих воспринимает с трудом. Так что приходится говорить на их языке, – ответила я, разводя руками. Параллельно отмечая удивление на лице начальника конвоя, за которым я наблюдала боковым зрением.       – Тарья, а ты точно робот? – Спросил он когда мы уходили из столовой.       – Возможно я повторюсь, но наиболее подходящим термином будет “андроид”.       – Не в этом смысле. Я же наблюдал за тобой на складе, ты как заправский прораб гоняла грузчиков по ангару.       – В этом нет ничего удивительного, лексику и шаблон поведения я скопировала у самого эффективного прораба с которым работала. Как видите, подход позволяет экономить время и ускоряет работу.       – Даже так?       – Именно так.       Уже вечером, когда поток запросов ко мне иссяк, а их было достаточно много, чтобы не дать мне заниматься опытами в лаборатории, со мной связался мастер. Пришлось руководить всеми перемещениями нового оборудования и подписать два десятка различных актов, связанных с зачислением новых сотрудников в штат. Я как раз вернулась из бухгалтерии, в которой потребовали личную подпись заместителя, когда пришел вызов:       – Тарья, ты не занята?       – Нет. В данный момент у меня нет неотложных задач.       – Замечательно. Найди место, где нас никто не сможет подслушать.       – Мастер, с моей стороны подслушивание невозможно. Я конвертирую речевой сигнал в цифровой поток напрямую, минуя речевой аппарат. Вам же я рекомендую воспользоваться гарнитурой, которая, скорее всего, находится рядом с зарядным устройством вашего телефона.       – И правда. Ты положила? – спросил Михаил через минуту.       – Да. Это модернизированный вариант с дополнительным шифрованием, прослушать нашу линию не смогут.       Через пару минут раздался характерный щелчок на линии и пришли пакеты синхронизации протокола шифрования.       – Соединение установлено.       – Хорошо, а теперь послушай меня внимательно. Твой мастер вляпался тут в запутанную историю...       Рассказ Михаила заставил меня задуматься. Для быстрого решения подобных проблем не хватало необходимых входных данных. Выбор оптимальной стратегии поведения требовал полного графа взаимосвязей и зависимостей между главами различных подразделений и организаций, а их неоткуда было взять. Единственный способ их получить – нарушить служебные инструкции и прямые приказы мастера.       – Не волнуйтесь, отец, я вас не подведу. Однако прошу разрешение на агрессивный поиск информации по персоналиям, которые могут влиять на наши действия. В противном случае возможен выбор неоптимальных вариантов действий.       – Думаю, теперь можешь не ограничивать себя ни в чём. Главное – не попадаться. Если тебя засекут, достанется нам обоим, причём, если попадёмся фракции противников нового начальника НЕРВ`а, нас могут и физически устранить.       – Это неприемлемо.       – Поэтому действовать мы должны очень осторожно. В качестве первой вводной считай, что фракция нашего нового начальника к нам дружественна до тех пор пока ты нужна ему.       – Могу я узнать технические подробности задания?       – Мне, толком, ничего не известно, но могу предположить, что в наш НИИ переводят проект Евангелион-03. И именно мы с тобой его возглавим, однако, никаких подробностей об этом проекте у меня нет.       – Принято. Должна сказать, что сегодня, выполняя обязанности вашего заместителя, я приняла группу техников с нестандартным лабораторным оборудованием, а также набором для подводных работ при высоком давлении.       – Значит, они уже начали переброску. Знали, что мне некуда деваться...       – А почему вы не отказались? Если это сопряжено с такими проблемами, возможно, следовало бы переложить эти задания на другого человека?       – Моё согласие или отказ – фикция, чтобы дать видимость выбора. Если бы я категорически отказался, меня бы отстранили от работ, а тебя отправили в лабораторию для экспериментов. Вряд ли они смогли бы повторить опыт по созданию ещё одной подобной тебе системы, а вот навредить или вообще уничтожить тебя они вполне могли бы.       – Без вашего прямого приказа я бы проигнорировала любые попытки управлять мной или вмешаться в мою конструкцию.       – Тарья, ты достаточно совершенна, но сопротивляться военным ты не сможешь. Тебя просто уничтожат издалека ракетой или снайпер поработает, если посчитают, что ты представляешь опасность. Поэтому не надо совершать необратимых поступков, ладно?       – Принято.       – В общем, жди пока. Комиссия соберётся у нас на базе где-то через неделю. Я скорее всего вернусь вместе с ними.       – Я продолжаю выполнять функции вашего заместителя?       – Да. Покажем и делом, что мы согласны на сотрудничество.