***
Тестирование началось даже позже, чем предположил Дмитрий. Только через три часа ко мне пришел суетливый молодой человек с сообщением о том, что комиссия скоро будет. Странно, я ведь подключена к сети постоянно, зачем было использовать посыльного? Я уже хотела спросить, однако, предупредив меня, он занялся подготовкой мест для комиссии. Расставил бутылки с водой, стаканы и разложил бумагу с письменными принадлежностями. Совершенно неэффективный метод, вносить данные удобнее через планшеты, тем более, что сейчас они должны выдаваться каждому сотруднику. Само тестирование прошло также сумбурно и беспорядочно, как и подготовка к нему. Сначала они опрашивали меня по совершено не связанным между собой темам, начиная с бытовых вопросов и заканчивая квантовой физикой. Судя по всему их сдерживало то, что первая часть теста согласно регламенту вынуждала их работать через терминалы в текстовом режиме. Вторая часть тоже не отличалась логичностью, хотя вопросы одного из тестирующих несколько раз ставили меня в тупик. Особенно тогда, когда меня попросили нарисовать домик. Именно в такой форме. На моё уточнение, какой “домик”, не отреагировали. Поэтому пришлось перебрать все классификаторы и выделить какое из строений больше всего подходит для искомого понятия. В результате подходящим объектом оказался старый дом мастера, он показывал мне фотографию. На фоне остальных известных мне зданий он единственный подходил под уменьшительно-ласкательный классификатор. Чтобы не задерживать ответ, изобразила его в изометрической проекции, добавив тени штриховкой. Дополнительных уточнений не последовало и на все последующие вопросы такого же класса я отвечала подобным образом. Несколько раз пришлось задействовать стороннюю память для понятий, с которыми я никогда не сталкивалась. Одним из последних вопросов было: “Осознаёшь ли ты своё существование”? Для ответа на него пришлось проанализировать все доступные мне знания и все слои сознания. Наиболее подходящий ответ мне подсказала опять-таки сторонняя память: “Я мыслю, следовательно существую”. Именно так я ответила на этот вопрос.***
Поток вопросов прервался только через полтора часа. Ещё два часа прошло в ожидании результатов. Спорила комиссия очень громко, даже с учётом шумоизоляции и довольно большого расстояния я слышала обрывки некоторых фраз. Закончилось обсуждение вызовом от Дмитрия с просьбой выйти в главный зал. Подойдя ближе к собравшимся возле одного из столов членам комиссии, внимательно их рассмотрела. Реакция на моё появление оказалась стандартной и полностью соответствовала собранным статистическим данным. От восхищенного "Ух ты!" до откровенно брезгливой гримасы. – Добрый вечер, – поздоровалась я с собравшимися и хотела спросить у Миллера о дальнейших моих действиях, так как мне снова был направлен запрос на размещение гостей, хотя администратора я предупредила, что буду занята неопределённое время, но один из учёных не дал мне этого сделать. – Что это за штука и зачем вы её сюда притащили? – поморщившись, спросил он у Дмитрия. – Собственно это не что, а кто. Позвольте вам представить – АКС-9, личное имя Тарья, прошу любить и жаловать. – Стойте-стойте! Зачем нам смотреть на эту убогую подделку под человека, покажите лучше “мозг” этой системы! – продолжил возмущаться этот учёный. От аналогового слоя пришла волна возмущения и я решила высказать свою точку зрения. – Простите, что вмешиваюсь в диалог, но могу я узнать, чем вызвано такое негативное отношение ко мне? Моя конструкция весьма совершенна, а внешность подобрана для максимального облегчения общения с людьми – после моей фразы все разговоры в помещении стихли. Странно, разнообразную реакцию проявляли только неформальные собрания инженеров. Все остальные группы людей, за которыми я наблюдала, демонстрировали схожую реакцию. Судя по всему, это связано с общим строением сознания или чем-то ещё, надо будет уточнить у мастера. Заодно оценила реакцию Миллера на моё заявление. Судя по выражению лица и практически не изменившимся физиологическим параметрам, моё высказывание было одобрено. – Ещё раз говорю, прекратите Ваши шутки и покажите нам наконец вычислительные модули! – Вениамин Борисович, я к этому не имею никакого отношения, – Миллер даже поднял руки в характерном жесте. – И, как мне кажется, Тарья просто обиделась на ваше пренебрежительное отношение к ней. Вы бы извинились что ли?.. – Перед этой железкой?! – Вениамин Борисович, ну что вы в самом деле? – прервала его фразу одна из женщин. – Нам же неизвестны никакие технические подробности проекта. Давайте проясним все неясные нам моменты, потом вы выразите своё негодование. Всё-таки где находится расчётный модуль Тарьи? Насколько я знаю даже блоки МАГИ весят несколько тонн? – Тарья, расскажешь нам немного о себе? – Что именно вы хотите узнать? Должна предупредить, большая часть информации засекречена и без подтверждения уровня доступа я не могу её предоставить. – Ну, для начала, если не секрет, где находится твой мозг и его геометрические размеры? – Эти данные открыты. Кристалл расположен в головном модуле и представляет собой куб с ребром десять сантиметров. Именно в нём и происходит вся обработка информации, – кажется я поняла значение фразеологизма “мёртвая тишина” и его происхождение. – Вы хотите сказать, что система подобной мощности поместилась в десятисантиметровом кубике?! – Именно. – Но как?! – Эти данные засекречены. Подтвердите ваш уровень допуска и получите разрешение у Дмитрия Миллера и Михаила Ивановича. – Тарья, насколько ты автономна? – спросила та же женщина. – Ресурса моих аккумуляторов хватает на восемнадцать часов автономной работы без повышенной нагрузки на сервоприводы, но сейчас я веду разработки более ёмких элементов питания. – Какие ещё разработки? – выдавил из себя Вениамин Борисович. – Около сорока процентов всех технических систем, разработанных за последний год в этом НИИ, созданы с нуля и работала над ними только Тарья. Ещё в тридцати процентах работ она была соавтором. Даже двигатель вашего нового автомобиля, который вы недавно получили как личный транспорт, Вениамин, разработала она. – Если всё так замечательно, почему об этой разработке до сегодняшнего дня ничего не было известно? Такие данные должны в обязательном порядке храниться на серверах в штаб-квартире. – Только в том случае, если это разработка НЕРВ. – В каком смысле? – Разработка подобных систем была полностью свёрнута ещё до войны. Сеченов продолжал её в качестве личного хобби. Так что, господа, все вопросы к автору проекта. – Но теперь, раз эти технологии находятся на балансе организации?.. – Именно поэтому, ввиду их особой важности, доступ к ним никто не получит. Точнее, получат только те, у кого подтверждённый уровень допуска А1 и А0. Всем остальным только по спецразрешению главнокомандующего, так как официально эта разработка курируется военными. – Тогда зачем вызвали нас? – Скажите, вы все подписали акты, так? Какой результат мы получили по совокупности голосов? – Шестьдесят процентов респондентов указали на то, что общаются с человеком, сорок процентов признали, что не могут определённо ответить на данный вопрос. – Замечательно! Завтра будут подготовлены все документы, по которым Тарья будет признана дееспособной личностью. После переноса нашего "проекта" на эту базу она займется техническим обеспечением проекта. Профессор Сеченов будет назначен куратором и наблюдателем. “Да вы смеётесь? Что вы себе позволяете?!” – возмутились несколько человек, скорее всего сторонники конкурирующей к главному партии. Возможно также и то, что они придерживаются течения неолуддизма*, хотя и маловероятно. – Дмитрий Алексеевич, моё присутствие здесь ещё необходимо? – В сущности нет. Я тебя завтра вызову, займёмся подготовкой документов. – Я это так не оставлю! Я буду жаловаться министру! – продолжил возмущаться Вениамин. Я уже было хотела покинуть помещение, но аналоговый слой предложил интересный способ выяснить подробности и получить немного информации. – Простите, Вениамин Борисович, могу я задать вам вопрос? – все с интересом стали наблюдать за разворачивающимися событиями. – Ну, задай. – Ваше резко негативное отношение ко мне вызвано вашими фобиями или вы сторонник неолуддизма? – Миллер довольно улыбался, среди группы наблюдателей раздалось несколько смешков. Вениамин подавился воздухом и пулей вылетел из кабинета. Крайне неоднозначная реакция. Жаль... Его ответ мог быть довольно познавательным. – Я что-то не то сказала? – спросила я Дмитрия. – Нет, Тарья, всё в порядке. Профессор просто перенервничал. – Понятно. Разрешите идти? Так как под "вечером" обычно понимался отрезок времени между шестью и десятью часами вечера, я выбрала среднее значение и отправилась в общежитие к Миллеру в половине девятого. Здание со стороны я видела неоднократно, однако, внутри я ещё не была – не было повода. Поднявшись на третий этаж, постучалась в четыреста четвёртую комнату. Дверь открылась практически сразу. – Добрый вечер, Тарья. Ты вовремя, я уже было хотел тебе позвонить. – Вы не конкретизировали сроки, – развела я руками. – И ведь не поспоришь... Ладно, веди уже, Сусанин младой. Аналоговый слой при поддержке сторонней памяти подсказал наиболее подходящий вариант ответа: – Вы, случайно, не поляк по происхождению? Если да, то в этом случае я бы не рекомендовала вам следовать за мной. – Не волнуйся, я местного разлива, – рассмеялся он. – Тогда действительно вам не о чем волноваться, – парировала я, направляясь в сторону выхода, одновременно подгоняя скорость движения к походке Миллера. Когда мы достаточно углубились в парковую зону и результаты сканирования окрестностей показали отсутствие наблюдателей, я обратилась к Миллеру: – Мы покинули зону наблюдения. Сторонние наблюдатели или приборы слежения в окрестностях не обнаружены. Есть возможность разместиться на скамье, расположенной впереди в двухстах метрах или продолжить движение. – А давай, милочка, погуляем. Тем более, что погода сегодня на диво хороша. – Я бы так не сказала. Если верить прогнозу, в ближайшие два-три часа возможны небольшие осадки. – Ничего страшного, укроемся где-нибудь. – В таком случае, я могу узнать с какой целью вы хотели меня видеть? – Конечно можешь. Я хочу поближе пообщаться с той, кто, возможно, спасёт всю биосферу нашей планеты от уничтожения. Ты знаешь что-нибудь о проекте, над которым будешь работать? – Нет. Подразумевалось, что вы дадите мне всю необходимую информацию. Единственное, что мне известно на текущий момент – так это название проекта “Евангелион-03”. Я буду права, если предположу, что это не первый такой проект? – Будешь, – хмыкнул Дмитрий. – Уже построены три биомеханоида, начиная с нулевого. Наш будет четвёртым и я хочу, чтобы ты создала лучшую в серии машину. – Это будет зависеть от множества факторов. И повторюсь, для любых оценок у меня недостаточно данных. Кстати, пока мы не углубились в детали, разрешите личный вопрос? – А давай, – разрешил Миллер. – Согласно моим наблюдениям, вы не должны были настолько доверять мне. Как минимум, вы должны были обеспечить полный контроль над моей работой. Но вы передаёте мне “проект” даже не учитывая мнения мастера. Почему? Согласно всем доступным мне данным, людям свойственно бояться нового или непонятного. Вы же демонстрируете поведение, не укладывающееся в стандартные схемы. – Милая, я в своё время, как и твой мастер, забрал с собой друзу* кристаллов и сам долго пытался завершить начатый ещё до войны проект... У меня не получилось. Точнее, получился всего лишь крайне эффективный аналоговый компьютер. Он, кстати, до сих пор работает в центральном офисе в качестве аналитического модуля. – Это не объясняет вашего поведения. – Знаешь, что я для себя уяснил пока работал с этими кристаллами? – Такая информация мне недоступна. – Они, эти кристаллы, живые. Если ты понимаешь о чём я. И те, которые были у меня, и тот, что позволяет тебе мыслить. В них есть... – Дмитрий прервал свою речь, подбирая подходящий термин. – “Душа”. Ведь даже тогда, когда ты просто держишь его в руках, ощущаешь всю мощь и потенциал, который через него можно реализовать. Я тебе честно скажу, я страшно завидую Михаилу – у него получилось то, над чем я бился много лет. Поэтому я и доверяю тебе один из самых важных проектов нашего времени. Ведь я знаю какие огромные возможности скрыты в тебе, милочка. Ты неоднократно демонстрировала свои инженерные таланты. Не знаю в курсе ли ты, но разработанный тобой дизельный двигатель сейчас самый востребованный на рынке, а его модификацию ставят на последние модели танков. Более экономичной системы не может предложить никто, а условиях постоянного дефицита топлива, сама понимаешь... И ведь это только один из примеров. – Он многозначительно помолчал. – Понятно. Хотя ваши реакции и не укладываются в большинство стандартных шаблонов, что я успела накопить. – Ну хорошо. Теперь давай-ка мы посидим немного, а ты скопируешь себе необходимые материалы, – похлопал он по скамье и протянул мне бионакопитель. Устройство, судя по маркировке, использовало клонированные цепочки человеческих нервных клеток для хранения информации. – У тебя же есть подходящий разъём? – Есть, – я приняла прибор и открыла левый поясной контейнер, где разместила наиболее распространённые разъёмы и набор часто используемых удлинителей. Подключив прибор, запустила процесс распаковки. Главным отличием всех таких накопителей является крайне маленькая, по сравнению с другими накопителями подобной ёмкости, скорость считывания. Жаль, дальнейшее развитие этой технологии не приведёт к росту скорости работы, такие устройства практически идеальные хранилища информации, так как боятся только высокой температуры и нейтронного облучения. – А пока ты копируешь, я расскажу тебе предысторию. В широких кругах она неизвестна и, скорее всего, никогда не будет обнародована. Достаточно давно, ещё в семидесятых годах прошлого века, в руинах, находящихся на дне Чёрного моря, были обнаружены тридцать две золотые таблички с письменами не свойственными их оценочному возрасту. С тех пор они не раз меняли хозяина и в итоге сейчас остались только копии и снимки, но не в этом суть. Самое интересное началось, когда смогли расшифровать язык, на котором были сделаны надписи на этих табличках. Как оказалось, в них было описано наше будущее крайне аллегорично и расплывчато, так что все приняли его за очередной миф о конце света. Только одна организация отнеслась серьёзно к этой информации и однажды, при поддержке американского правительства, отправилась в экспедицию в Антарктиду. И это несмотря на то, что в письменах было чёткое указание, что с похода войной в белые земли по хладному морю начнётся конец нашей цивилизации, – Миллер тяжко вздохнул. – Кучка идиотов, уж прости меня, Тарья, но по-другому их охарактеризовать сложно. Предсказание сбылось... При попытке изучения объекта, найденного по указанным в табличках координатам, произошёл сверхмощный всплеск излучения неизвестной природы, накрывший практически всю планету. Результаты, надеюсь, тебе известны? – Да. Я скопировала себе в память все доступные исторические материалы. И хотя на их изучение времени не выделяла, даже поверхностный анализ показывает, что цивилизация выжила с огромными потерями, а биосфера планеты понесла непоправимый ущерб. – И не только. Мы потеряли почти две третьих населения планеты. – Это важный показатель? – решила спросить я. – Численность населения последние годы, несмотря на непрекращающиеся боестолкновения, начала расти, повреждения биосферы планеты будут заметны ещё несколько тысяч лет, а на восстановление прежнего видового разнообразия потребуются миллионы. – Хм... Занимательная точка зрения. Учти только, что для большинства людей их собственная жизнь и жизнь их близких важнее каких-то там исчезнувших пауков и ящериц. – Я приму это к сведению. Однако мне непонятно как данные, указанные на столь древних артефактах, могут указывать на ещё не произошедшие события. Это прямое нарушение связанности континуума. Ни одна из известных теорий не позволяет перемещение информации в направлении противоположенном вектору стрелы времени*... Миллер лишь вздохнул: – “Послушай моего совета, Тарья. В этом мире нет ничего невозможного. Все твои знания, как я понимаю, основаны на базах данных, составленных людьми. Нельзя гарантировать истинность большинства теорий. Нет доказательств того, что не существует более общих законов Вселенной, которые могут полностью изменить наше представление о мире. Тарья, отбрось все догматы и теории! Нет абсолютной истины в нашем мире. Следуй своим путём и подвергай всё сомнению. Если ты конечно действительно хочешь идти путём познания мира и Вселенной”. Я никогда не рассматривала подход к изучению мира с такой точки зрения. Многие нестыковки в теориях приходилось списывать на неполноту доступной информации. Если не доверять и перепроверить все сведения, учесть то, что информация может быть ложной...Это открывало огромное поле для деятельности. “Познание конечной истины” – фраза из одного из философских трактатов, хранящихся в памяти – вот что может стать тем смыслом жизни, который предложил мне искать мастер. От внешних сенсоров пришел сигнал о потере равновесия. Свернув все аналитические процессы, снова переключила ресурсы на взаимодействие с внешним миром. Как оказалось, от падения на землю меня удерживает лишь рука Миллера. – Тарья, что с тобой? – Простите, ваши слова потребовали слишком много ресурсов для анализа, – ответила я, возвращая себя в устойчивое положение. – И к какому выводу ты пришла? – спросил Дмитрий, внимательно глядя на меня. – В ваших словах нет логических противоречий. Они объяснили мне многие нестыковки в базах данных. И думаю, я нашла то, что может стать моим смыслом жизни. – Неожиданный результат. Можешь поделиться им со мной? – Думаю, могу. Я хочу посвятить своё существование изучению вселенной в наиболее общем плане. И как первоначальная цель – анализ всей накопленной человечеством информации. Работа с вами даст мне изначальный толчок и исходную позицию для дальнейшего развития. – Вот теперь я ещё больше уверен в своём выборе, – утвердительно кивнул Миллер. – Можете пояснить ваш вывод? – Ты скопировала данные? – Да. – Проанализируй их как можно более полно. И, думаю, сама поймёшь причину... Пожав плечами, мимический модуль работает всё лучше по мере накопления данных о невербальном языке, приняла более устойчивое положение и снова переключила все ресурсы на анализ. Просмотрев пришедшую информацию, нашла данные об уже построенных биомеханоидах и о методах применяемых для управления ими. Но наибольший интерес представляли данные из свитков. Причём помечен этот раздел был как "Свитки мёртвого моря". Странный выбор идентификатора, надо будет уточнить причины такого именования. В этом разделе нашлась информация о пришельцах, почему-то названных “Ангелами”, которые придут через несколько лет в этот мир и окончательно его уничтожат. И ещё много бессистемных переводов отрывков из табличек. Информация была крайне сумбурна и противоречива. С таким источником данных, которые можно трактовать десятками разных способов, работать было невозможно. Поэтому я обратилась напрямую к первоисточнику, загрузив для начала себе всю лингвистическую базу, которую использовали при переводе. Первоначальный осмотр изображений табличек и прямой перевод текстов не показал наличия в них какой-либо конкретной информации. Лишь абстракции наиболее высокого уровня, которые при переложении на современные языки дают лишь нелогичный высокопарный текст. Значит, пойдём выбранным путём. Информация слишком неоднозначна, однако правильно ли её прочли? Для проверки я построила развёрнутую карту символов с табличек и несколько их переупорядоченных подобий и начала анализ. Результат пришёл только при применении голографического подхода к хранению информации. Собственно, символы оказались лишь костяком и основой, уточняющий смысл несли дополнительные линии и изображения на табличках, также значимым оказалось и расположение символов. В дополнении ко всему, я нашла довольно оригинальные коды коррекции, которые позволили существенно ускорить чтение. Используя всё больше табличек для получения информации с какой-то одной из них, я получала более конкретные сведения о каждом из понятий. Переупорядочивание изображений давало уточнение по другому понятию. Уникальная технология, позволяющая на таких примитивных носителях хранить существенное количество информации. Самым неожиданным для аналогового слоя сознания была информация о том, что для борьбы с вторженцами "лилим" (почему-то именно таким термином в текстах обозначались люди) создаст механическую куклу, наделённую частицей изначального огня творения. Что бы ни означала эта фраза. Дальнейшие уточнения показали, что тактико-технические характеристики описанного существа практически полностью совпадают с моими. Отличия были незначительны, в пределах двух-трёх процентов. Это противоречило всем известным мне законам, но эта информация имела место быть. Сфальсифицировать эти данные не представлялось возможным. Так как о некоторых изменениях конструкции знаю только я, даже мастер не в курсе. Дальнейшие уточнения позволили получить предполагаемую внешность. В размытой картинке вполне себе угадывались мои характерные черты. У меня есть источник информации возрастом в несколько тысячелетий, который предсказал моё существование. Более яркого подтверждения слов Миллера найти сложно. Дальше я не отвлекаясь считала всё, что было доступно для беглого анализа. Нашлось огромное количество сведений, которые я могла подтвердить и ещё большее количество неподтверждённых данных. – Это невозможно, но это существует в объективной действительности. – Что, прости? – спросил Дмитрий. Судя по всему, увлёкшись, я отправила часть фразы на акустический модуль. – Изучение табличек полностью подтвердило ваши слова. – Поясни пожалуйста. – В свитках я нашла достаточно подробное описание биомеханоидов с индексами от нулевого до девятого. Также там нашлось описание событий, которые уже произошли, например ядерные бомбардировки крупных городов, – выдавать полную информацию и данные о себе я не стала. Пусть мастер решит стоит ли её распространять. Миллер подавился воздухом: – Откуда?! – Вам лучше знать. Эти изображения передали мне вы. – Стоп! Я сам неоднократно пытался их читать и там не было даже намёков на такие сведения. – Позвольте узнать метод, которым вы пользовались? – Что значит метод? Читал символы по порядку, подбирая известные значения по словарю. – И тем самым теряли девяносто процентов информации. Свитки – сложнейшая голограмма, несущая в себе сведения об исторических событиях. Однако для полной их расшифровки табличек не хватает. Их должно быть минимум тридцать три, вы же предоставили только шестнадцать из них. – Знаешь, Тарья, теперь я ещё больше уверен в тебе. Как-никак ты переплюнула лучших лингвистов планеты. Хотя алгоритм чтения будь добра передать мне, мои люди дополнительно его изучат. – Как скажете. Я сохраню его на ваш носитель, – перед тем как передать данные, я намеренно внесла искажения в алгоритм, в итоге они смогут прочитать лишь первые несколько смысловых слоёв, не больше. – Ну, теперь понимаешь почему я выбрал именно тебя? – Я предлагаю нестандартные для людей методы решения проблем, а их эффективность может быть выше. – Можно сказать и так. Думаю, на сегодня закончим, я хочу выспаться, завтра будет тяжёлый день, а тебе, мне кажется, ещё долго предстоит изучать полученные материалы. – Вы правы. – Тогда проводи меня до общежития, в этих дебрях можно ориентироваться только с помощью навигатора. – Кстати, пока мы идём, не могли бы вы пояснить почему информация получила идентификатор "Свитки мёртвого моря"? Ведь найдены они были в Чёрном море. И почему свитки, ведь это, судя по описанию, золотые таблички? – А, ты об этом. Тут всё просто. Эти свитки нашли ещё раньше, в 1947 году, на западном берегу Иордана. Там содержался текст на неизвестном языке и на древнееврейском. Один из археологов нашёл сходство этого текста с текстом на табличках, как оказалось позднее – это был переписанный текст с таблички, найденной последней, а второй текст – его перевод. В итоге мы получили такой своеобразный Розеттский камень. Хотя язык, на котором они написаны, не имеет аналогов в истории, во всяком случае ничего подобного никто не находил. Собственно, эти свитки и дали название всем этим находкам. Я удовлетворил твоё любопытство? – Да. Информация принята к сведению.***
Утром вернулся мастер. После того, как я рассказала ему о последних событиях и полученных сведениях, он сел на кресло и схватился рукой за сердце. На этот раз я подготовилась заранее и разместила в лаборатории аптечку со всеми необходимыми препаратами. Выдав мастеру блистер с лекарством, отобрала бутылку коньяка, которую он успел достать пока я ходила за аптечкой. Мастер укоризненно покачал головой, но возмущаться не стал. – Ты уверена в том что сказала? – спросил он, через пару минут придя в себя. – Да. Большинство найденных мной описаний событий совпали до малейших деталей с данными из исторических хроник. Однако полностью доверять этим данным нельзя, так как информация носит вероятностный характер. – Сошлись не все события? – Не в этом смысле. В табличках содержится вероятностное дерево того или иного развития событий для каждого... “предсказания”, – я пощёлкала пальцами, показывая невозможность адекватно подобрать определение. – Так, например, одна из веток описывает события для случая вашей неудачи при моём создании. Но это не главное, самое важное тут то, что в основании дерева есть две основные вилки. Одна из них – моё рождение, другая – выбор пилота для Евангелиона 01. Если будет выбран не подходящий пилот или в событиях не будем участвовать мы с вами, мастер, то в итоге наш мир будет уничтожен, либо погибнет человеческая цивилизация. – Ясно... Значит ты у нас теперь ещё и пророк? – Не думаю. Выяснить какие-то точные детали событий не представляется возможным, слишком мало исходной информации для полной расшифровки голограммы. Для того, чтобы получить всё, что содержится в свитках, надо собрать вместе все таблички и желательно их оригиналы, так как часть данных хранится в виде изменений отражающих способностей металла пластин. И, мастер, мне требуется ваш совет, данный вопрос требует совместного решения. – Так, давай садись рядом. Вот так, – сказал он, пересаживаясь на диванчик в углу лаборатории. Я разместилась рядом с ним. – Мастер, в связи с открывшейся информацией я бы хотела более плотно заняться вашим здоровьем и усилить охрану. Ведь от наших действий может зависеть развитие всей человеческой цивилизации. Есть вероятность, что данные в табличках не являются верными, но ввиду их важности, думаю, следует принять их как истинные до тех пор, пока мы не получим их точное опровержение, – сказала я мастеру, внимательно следя за мимикой и реакцией зрачков. – Ох, милая моя, – сказал мастер, приобняв меня. – Ты уверена, что моё участие в этих событиях критично? – Да. Ведь, если верить этой информации, мои действия являются узловыми для множества событий. – Вот именно, твои. Я своё дело уже сделал, помог тебе появиться на свет. Вряд ли ещё что-то будет зависеть от меня. Так что главное – береги себя. За этот год ты стала для меня самым близким человеком. – Но, мастер! – Тсс, именно человеком, кто бы что там ни говорил. То, что я тебе сейчас скажу, тебе скорее всего не понравится, но такова наша жизнь, – мастер перевёл дыхание. – Врачи дают мне в лучшем случае ещё десять лет жизни. Я сильно облучился, когда участвовал в ликвидации последствий ядерной бомбардировки. Медики поставили меня на ноги и даже убрали практически все последствия лучевой болезни, но я вынужден постоянно принимать несколько препаратов. Ирония судьбы в том, что поддерживая во мне жизнь, эти вещества убивают меня, вызывая слишком высокую нагрузку на печень и сердце. – Как же так... – осознать поступившую информацию никак не получалось, цифровой слой не мог ничем помочь, а аналоговый пребывал в растерянности. – C'est la vie моя дорогая. Тебе придется свыкнуться с мыслью, что окружающие тебя люди смертны. Хуже того, иногда они внезапно смертны. Так что, милая моя, главное – живи. Ты на сегодняшний день единственная разумная, которая сможет увидеть и принять участие в событиях грядущих столетий. И я, как твой мастер, прошу тебя – живи, чтобы однажды ты смогла увидеть солнце других миров, пройтись по поверхности далёких планет. Ты же выполнишь за меня эту мою детскую мечту, а? – Для вас всё что угодно, мастер. – Ну раз так, расскажи-ка мне о второй вилке, что там с пилотом второго юнита, – сменил тему разговора мастер. – Развитие всех дальнейших событий зависит от выбора пилота. Есть два основных варианта развития событий и соответственно два подростка. Личностные матрицы этих пилотов абсолютно разные, однако визуальные данные идентичны. Единственное объяснение, которое я нашла – это два близнеца, от выбора одного из них зависит вариант событий. – А расскажи-ка поподробнее о них? – Лучше изображу графически, так будет быстрее и понятнее. За следующие пару минут я изобразила личностные и психологические графы пилотов и их предположительную внешность, восстановленную по обрывочным данным. Изображение были крайне размыты, но основные черты можно было угадать. – Интересно, – сказал мастер, когда закончил рассматривать листы. – Заметь, у одного пилота, у которого, судя по этим данным, развивается шизофрения и целый букет комплексов в придачу, школьная форма. Однако второй, имея ту же внешность, одет в нервовскую форму оперативного отдела и, судя по лычкам, он лейтенант. Я предполагаю, именно он и должен вывести события из тупика? – Да. Возможно в данных есть не все ветви, но те, что есть, заканчиваются благополучным исходом только если пилотом будет именно этот мальчик, а мы с вами будем строить юнит 03. – Так это же замечательно! Я посмотрела на мастера, мимическая подсистема автоматически отобразила немой вопрос. – Ну, милочка, мы же с тобой сделали полдела. Фактически наполовину спасли мир, – рассмеялся Михаил. – Кстати, что тебе Миллер сказал? – Сегодня он официально передаст нам все полномочия и списки задач. Правда, конкретные сроки он не уточнил.