***
Проснулась я за полчаса до будильника хозяйки квартиры. Приготовив ей завтрак, я оделась и привела себя в порядок. Всё же в геофронте будет проще - там для “соблюдения приличий” можно будет ограничиться одним лабораторным халатом, а то и вовсе отказаться от лишней одежды. Конечно она нужна для более комфортного общения с людьми, но на нашей базе техники, например, со временем привыкли и воспринимали отсутствие одежды на мне как должное. Остаток времени до пробуждения Мисато я провела на балконе, осматривая город сверху и сравнивая реальную картину с картами и спутниковыми снимками, благо здание было достаточно высоким, чтобы дать мне довольно широкий обзор. Вычислить расположение перекрытого бронеплитами пролома в геофронт оказалось несложно. Достаточно было сравнить материалы, из которых были построены здания в разных частях города, и спутниковый снимок. Над проломом не было малоэтажной застройки, те же высотки, что там находились, были не жилыми зданиями, а замаскированными под небоскрёбы радарными системами и лифтами для подъёма юнитов на поверхность. Нет, тот, кто занимался планированием этой базы, явно знал к чему нужно готовиться, а значит я всё же не первая, кто не только правильно прочитал свитки Мёртвого моря, но и применил полученные оттуда сведения на практике. Даже по самым скромным оценкам для постройки всей инфраструктуры потребовалось бы не менее десяти-пятнадцати лет и огромное количество неординарных инженерных решений. Но, скорее всего, все необходимые технические наработки были получены из свитков и адаптированны под текущий уровень технологического развития человечества. Отсюда же следует крайне неприятный вывод: те люди, что инициировали работы с Токийским геофронтом, были ответственны и за теракты на нашей базе. Только у них в руках могли быть столь нестандартные взрывные устройства, если их можно так назвать, которые способны целиком и с гарантией уничтожить практически все материальные объекты в заданном объёме. Следующий же вывод можно рассматривать как руководство к действию: необходимо выяснить цели и задачи инициаторов строительства геофронта, а главное – понять почему они намеренно стараются ограничить наши возможности по отражению угрозы ангелов. – Утро... доброе, – фраза хозяйки квартиры прервалась зевком. Мисато, вышедшая из спальни, присоединилась ко мне. – Доброе, – согласилась я. – Завтрак на столе, кофе на плите. – Ух, Тарья ты чудо! Теперь точно успеем добраться до геофронта и Рицко раньше, чем она окончательно пропадёт в своей лаборатории. На то, чтобы окончательно собраться и выехать в геофронт, ушло ещё полчаса, а с учётом стиля вождения Мисато время в пути оказалось минимальным. – Мисато, я могу узнать, чем вызвана твоя болезненная тяга к самоубийству через автомобильную аварию? – решила уточнить я после остановки на парковке возле главного входа в геофронт. – Чего?! – Твой стиль вождения не прощает ошибок, любое столкновение на такой скорости однозначно приведёт к гибели всех находящихся в машине. – Вот ещё! – фыркнула девушка. – Я уже сколько лет так вожу и ни одной аварии... Серьёзной. Помятые бампер и крылья не в счёт. А сама-то хоть бы как-то отреагировала - сидела как на экскурсии и по сторонам глазела, – пожаловалась она. – Ну, мне действительно интересен город, я здесь первый раз, а моё тело достаточно прочное для того, чтобы пережить любую аварийную ситуацию и даже взрыв бензобака. – Ты что, бронированная?! – я кивнула в ответ. – Однако... Я думала, это просто пластик такой. – И он в том числе, но в основе внешней оболочки лежит композитный материал на основе диполимерного титана и сверхпрочных пластиков, армированных углеродными волокнами. – Это сколько же ты стоишь?!. Ой, прости... – Ничего страшного, я рассматриваю своё искусственное происхождение не как недостаток, а как основное моё преимущество. С одной стороны, я лишена всех недостатков, присущих живым организмам, с другой стороны, мои возможности их же значительно превышают, а то и вообще не имеют аналогов. Если же вернуться к вопросу о цене, то на фоне общей стоимости создания евангелиона, производство моего тела обошлось Российскому отделению НЕРВ в сущие копейки – это во-первых. Во-вторых, я честно отработала вложенные в меня деньги, во всяком случае чистая прибыль от продажи одних только двигателей, разработанных мной, превышает стоимость моей платформы в три раза. Наш диалог прервался на посту охраны, пришлось ждать, пока Мисато найдёт начальника местной службы безопасности и сделает для меня временный пропуск. Сама транспортная система для сотрудников на первый взгляд казалась неэффективной. Пройдя несколько сотен метров по наклонному тоннелю и спустившись на эскалаторе, мы оказались на платформе монорельса. Судя по глубине, на которой она располагалась, станцию сверху прикрывали два слоя бронеплит. Путь монорельса, пройдя ещё через сто сорок восемь слоев броневых перекрытий, входил в геофронт практически в верхней точке сферы и дальше по длинной и пологой дуге спускался к комплексу зданий на дне. Благодаря отсутствию у путей монорельса какого-либо защитного кожуха, из окон вагона открывался отличный обзор на весь геофронт. И первое, что выделяло штаб-квартиру на фоне других подобных баз, вся техническая инфраструктура располагалась где-то под поверхностью. На верху же находилось только одно здание пирамидальной формы, что вообще-то нехарактерно для инженерных сооружений, по сути военного назначения. И только ещё раз пробежавшись по всей доступной мне информации о токийском геофронте, я смогла найти наиболее вероятную причину такому решению. Согласно открытым данным полость со своей экосистемой уже существовала внутри. Собственный микроклимат, который поддерживается за счёт не установленных пока систем. Плюс уникальный материал купола, излучающий точно такой же поток фотонов, как если бы сфера было прозрачна и находилась на поверхности земли, что и позволило сохранить уникальную флору, здесь до сих пор росли реликтовые растения, вымершие на поверхности сотни тысяч лет назад. Судя по всему, эти же свойства использовали при создании Терминальной Догмы, кстати, крайне странное название, я сделала для себя пометку – выяснить его происхождение. Грани пирамидального сооружения служили приёмными антеннами, а сам купол работал как фокусирующая линза. То есть по сути получалась, как минимум, идеальная радиолокационная установка, которую невозможно повредить извне. Судя по кривизне купола, сама сфера имела диаметр три километра четырнадцать метров и сейчас она была засыпана более чем на две третьих от общего объёма. Причём поверхность полости выполнена с удивительной точностью, в пределах погрешности измерения моих сенсоров я не заметила каких-либо отклонений – все доступные для наблюдения участки стены были равноудалены от геометрического центра геофронта. И это несмотря на то, что сфера была пробита в районе полюса ядерным взрывом мощностью порядка пятидесяти мегатонн. – Добро пожаловать в штаб-квартиру НЕРВ! В самую совершенную крепость, построенную человечеством! – Здесь я с тобой не соглашусь. – Это почему же? – Возможно, инфраструктуру построили люди, но вот создать полость такого объёма со столь интересными свойствами человечество ещё долго не сможет. – Эх, весь момент испортила... – показательно обиделась девушка, правда долго она не продержалась. – Ну, всё же как тебе наша база, а? – Масштабно и, как ни странно, довольно рационально. – Это ещё почему “как ни странно”? – Я видела довольно много добротных проектов, которые при реализации получили те или иные дефекты или просто локальные изменения конструкции из-за человеческого фактора и непредвиденных обстоятельств. Здесь же я пока не наблюдаю никаких конструктивных недочётов, которые бы исправлялись на этапе строительства. Кстати, этот пропускной пункт единственный или есть ещё? – Для служащих сейчас открыт только этот проход, но я знаю что есть ещё десяток разных выходов, плюс грузовые терминалы, но персонал пропускают только через центральный вход. Хотя, если честно, я сама здесь ещё плохо ориентируюсь. – Всё логично и мне уже нравится местный подход к безопасности. – Брр, – девушка помотала головой. – Ничего не понимаю. – В случае угрозы вторжения, геофронт можно полностью заблокировать, а монорельс взорвать. С учётом толщины бронеплит, которыми можно перекрыть проходы в геофронт, получается почти идеальная защита. Чтобы взять штурмом штаб-квартиру, придётся применять ядерный заряд, но так как сфера уже повреждена ещё один ядерный заряд не только вскроет бронеплиты, но и выжжет всё внутри полости. – Тарья, ты параноик! – категорично заявила Мисато, ткнув меня пальцем в грудь. – И я рада, что ты будешь работать с научниками. – Здоровая паранойя ещё никому не вредила. – Так, ша! Мне сегодня предстоит возиться с целой кучей бумаг, так что идём к Рицко, ей и будешь грузить мозг, она у нас привычная к таким делам. – Как скажешь. Кстати, я могу задать личный вопрос? – Ну, попробуй... – Вы с доктором Акаги подруги? – Можно и так сказать, – усмехнулась девушка. – Мы учились в одном вузе, собственно, там и познакомились. Вот только Рицко у нас смогла пройти все стадии развития учёного, а я бросила это гиблое дело и пошла в вояки. – А мы как раз приехали. – Мисато выпорхнула из вагона, и мне ничего не оставалось как следовать за ней. Проплутав несколько минут по коридорам здания, я всё же решила уточнить у девушки куда мы идём. – Акаги сейчас обитает в девятой лаборатории, – ответила она. – И нам сейчас прямо по коридору и налево, вроде бы. – Тогда, боюсь, поиски нужной комнаты займут у нас много времени. – Это ещё почему? – Если верить схемам, которые висят на стене возле входа, искомая лаборатория находиться тремя этажами ниже. – Так что же ты сразу не сказала?! – возмутилась Мисато и тут же двинулась в ведомом только ей направлении. – Мисато, ближайший лифт находится позади нас в ста метрах, – я указала рукой себе за спину. – Ррр, – довольно правдоподобно прорычала девушка. – Я бы этих строителей... Даже не знаю что с ними сделала! Вот как такой лабиринт можно было соорудить? – Такая планировка скорее всего связана с тем, что здание является не только лабораторным комплексом, но и само по себе научный прибор. Так что помещения для персонала расположили там, где было место. – Думаешь? – Это единственное логичное объяснение такой планировке. Проплутав ещё немного по коридорам, мы все-таки вышли к искомой лаборатории, о чём недвусмысленно говорила табличка рядом с дверью. Кстати, надо будет выяснить ещё один момент, все двери, что мне встретились, были автоматическими, на электромеханическом приводе. Они довольно дороги как в производстве, так и в монтаже, с другой стороны, это позволяет проще разграничивать и контролировать доступ в помещения, причём делать это централизованно. И если они применяются тут повсеместно, было бы идеально получить мастер ключ или любую другую возможность вскрыть подобную дверь не привлекая внимания. – Ну вот мы и пришли... Ого, что тут наворотили-то! – скорее всего, пропуск Мисато давал ей довольно высокий уровень допуска. – Что-то не так? – Да нет, просто когда я тут была последний раз, это была здоровенная и совершенно пустая комната. А сейчас... – А сейчас здесь развёрнута одна из самых совершенных лабораторий для исследования ДНК. Доброе утро, Мисато. И, я так понимаю, Сеченова Тарья? – Поприветствовала нас, поднявшаяся из-за одного из терминалов, женщина, одетая в белый лабораторный халат. – Доброе утро, да, вы правы. – Я доктор Акаги Рицко, но Мисато уже, наверное, разболтала все подробности моей биографии. – Приятно познакомиться, – ответила я, пожав протянутую руку. – Рицко, ты что – опять здесь всю ночь сидела? – спросила Мисато, когда мы подошли поближе. Здесь я полностью была согласна с ней, налицо были все признаки хронического переутомления. – А что ещё поделаешь? – развела руками блондинка. – Оборудование надо было принять, настроить и проверить, пока группа монтажников не отправилась обратно в Дюссельдорф. Снова вызвать их к нам... – фразу доктора Акаги прервал сигнал терминала. – Секундочку, я задам параметры и продолжим, – учёная снова вернулась к терминалу. Судя по информации на мониторе, она проводила симуляцию сворачивания довольно сложного белка, с подобными соединениями я сталкивалась когда анализировала состав лимфатической жидкости евангелиона. Задав несколько эвристик для ускорения работы алгоритма, доктор снова повернулась к нам. – Эти параметры не дадут желаемого результата. – В плане? – В той среде, для который вы проводите симуляцию, этот белок не свернётся ни в одну из предсказанных конфигураций. – Уверена? – Акаги окинула меня недоверчивым взглядом и снова повернулась к монитору. – Но ведь другие похожие полимеры... – Так, господа учёные! – окликнула нас Мисато. – Пока вы совсем не ушли в нирвану, скажите, от меня сегодня ещё что-то требуется? Если нет, то я пошла к себе. У меня там ещё целая куча отчётов не разобранных лежит. – Иди-иди, – отмахнулась Рицко от Мисато. – С чего ты вообще это взяла? – доктор спросила уже меня. – Насколько я помню, ещё никто не исследовал подробно эти соединения и какой-либо общей теоретической базы для них нет. – В данном случае можно просто перебрать все возможные варианты сворачивания и упаковки молекулы. – Если на каждую подобную задачу запускать полный перебор, никаких ресурсов не хватит. – Ну почему же? Эвристик при решении подобных задач можно подобрать очень много, да и на самом деле там не так уж и много конфигураций. – Здесь всё зависит от оборудования, – вздохнула учёная. – Пыталась продавить установку вычислительного кластера, но мне отказали, а использовать МАГИ для элементарных, пусть и объёмных, вычислительных задач – бессмысленная трата времени. – Тогда какой смысл тратить ресурсы на поддержание такой узкоспециализированной системы? – мы подошли к одному из интересующих меня вопросов. Информации в открытом доступе о местном супер-компьютере было крайне мало. В общей базе хранятся только технические характеристики и рекомендации по формированию задач для передачи на обработку. – Что значит “какой”? Аналитические и статистические задачи, особенно правильно сформулированные, и нелинейное моделирование... Есть целый спектр задач в которых МАГИ незаменим, во всяком случае он заменяет нам целый отдел аналитиков. В общем, что я рассказываю, вы наверняка используете что-то подобное, хотя остальные филиалы обычно обращаются к нам. – У нас нет необходимости использовать сторонние вычислительные комплексы. – То есть как? – Моих ресурсов более чем достаточно. – Ты хочешь сказать?.. – На анализ этого конкретного белкового соединения я потратила приблизительно десять микросекунд. – Ты хочешь сказать, что журналисты в этот раз не преувеличивали, пытаясь создать сенсационную новость? – доктор бросила на меня недоверчивый взгляд. – Нет. И к тому же, часть вышедших статей я сама и редактировала. – Это невозможно, у нас просто нет таких технологий... – растерянно протянула Рицко, усевшись обратно на кресло. – Мы выжали всё из современных инженерных наработок, но всё равно МАГИ занимает почти целую комнату. И ты хочешь сказать, что ваши инженеры смогли уменьшить супер-компьютер до таких размеров?! – Давайте называть вещи своими именами: не компьютер, а полноценный искусственный интеллект, – ответила я учёной, усевшись на соседнее кресло. – Если это так, то почему этой информации нет в общей базе? – Просто потому, что отец работал надо мной как частное лицо, так что общего доступа к ней не будет ни у кого. С другой стороны, я не понимаю вашего возмущения – информация о МАГИ так же отсутствует в общем доступе. – Так, подожди, пожалуйста, – женщина, обхватив голову руками, посидела так несколько секунд. – Ты хочешь сказать, что наш второй отдел и журналисты ни капли не преувеличивали и я сейчас действительно разговариваю c самым настоящим ИИ?! Но это же физически невозможно, живые ткани не могут работать с такой отдачей без сложных буферных устройств, это ещё моя мать доказала... Да элементарное снабжение нервных тканей питательными веществами требует нескольких обменных установок и постоянного пополнения расходных материалов! – А кто сказал, что в моей конструкции используются органические компоненты? – То есть мне принять на веру ту байку о кристаллах особого строения? – скептически уточнила моя собеседница. – Верить мне или нет – вам решать. Основная моя цель – показать вам свои возможности, и в ответ я бы хотела знать, на что способны вы и ваша команда. Задача, которая стоит перед нами, потребует полной отдачи ото всех участников. Любая мелочь, в данных обстоятельствах, может оказаться фатальной и я бы предпочла заранее найти проблемные области, которые требуют более пристального внимания... – развивать мысль я не стала, заметив, что доктор ушла в себя. Достав из пачки сигарету, Рицко начала шарить рукой по столу, на котором стоял терминал, судя по всему в поисках зажигалки, но, неудачно двинув рукой, уронила её куда-то в щель между блоками оборудования. – Позволите? – сформировав несколько проводников на кончике пальца и нагрев его до трёхсот двадцати градусов, коснулась кончика сигареты. Интерпретировать эмоциональную составляющую взгляда, брошенного на меня учёной, я не смогла, однако она всё же прикурила и, откинувшись на кресле, сделала несколько глубоких затяжек. – Думаю, вы в курсе о вреде курения, но я не могу не предупредить о возможных пагубных последствиях этой вредной привычки. Акаги только хмыкнула в ответ и, сделав ещё пару затяжек, утопила сигарету в одном из пластиковых стаканчиков, стоявших на столе. – Так, обсуждать все эти глобальные события можно бесконечно, – сказала доктор, посмотрев на часы. – Сейчас меня больше интересуют технические вопросы... И для начала я хотела бы узнать, когда вы передадите нам третий юнит? – Юнит-03 на две третьих принадлежит правительству России и будет переведён в главный офис только на время отражения основной угрозы, – ответила я, параллельно отслеживая физиологические параметры женщины. Выкуренная сигарета действительно привела к их стабилизации, но здесь скорее имел место эффект плацебо, нежели воздействие никотина. – Но мы же должны протестировать системы евангелиона и интегрировать его в общую сеть. Да и для поиска пилота потребуется тщательно изучить особенности работы системы А10. – Именно для этого я и прибыла сейчас сюда. Все инженерные операции, ремонт и подготовку юнита буду выполнять я и мои инженеры, и я же обеспечу передачу телеметрии в удобной для вас форме. – А пилот?.. – Пилот уже найден, прошёл всю необходимую начальную подготовку и даже имеет опыт столкновения с “неземными” технологиями. – В плане? – Это засекреченная пока информация, – судя по всему, доктор не в курсе событий, произошедших на нашей базе. Во всяком случае никакой особой сознательной или рефлекторной реакции я не заметила. – Замечательно! И, как всегда, самые важные моменты мне снова придётся выбивать из командующего, – сказала Рицко в пространство. – Скорее всего так оно и будет. Во всяком случае сейчас доступ к основным массивам данных имеют только командующие филиалами. – Дурдом... Вот как, скажи мне, в таких условиях продолжать фундаментальные исследования? – Сочетать их с прикладными разработками, – предложила я. В этот момент дверь в лабораторию открылась, и в помещение ворвалась запыхавшаяся молодая девушка в лабораторном халате, прижимающая к груди несколько объёмных папок с бумагами. – Сэмпай, простите, я опоздала, но я подготовила всё, что... – протараторила она, подойдя к нам поближе, но, заметив меня, осеклась. – О, замечательно, ты мне как раз нужна. Знакомься, Майя, это Сеченова Тарья – представитель Российского филиала. Тарья, это Майя Ибуки – мой первый заместитель, аспирантка, и по совместительству оператор МАГИ. – П-приятно познакомиться. – Выдавила из себя девушка, почему-то сильно смутившись и частично спрятав лицо за папками, которые держала в руках. Кстати, интересное наблюдение, образ девушки и моторика движений идеально подошли к уже сложившемуся у меня образу среднестатистического младшего научного сотрудника. – Кстати, Тарья, а кто ты у нас по должности, я могу узнать? – поинтересовалась Акаги. – Во всяком случае, мы так и не нашли правильной расшифровки аббревиатуры из присланных документов. Или это опять секретная информация? – Нет, всё элементарно и даже соответствует общей классификации. По официальным документам я прохожу как АКС-9 – автономная кибернетическая система номер девять. Если вы заглянете в открытый реестр НЕРВ, то найдёте там полный их список. Кстати, МАГИ там числится как АКС-3. – Но ведь... – задумавшаяся Рицко не окончила фразу. Кажется, она всё же сопоставила все разрозненные факты. – То есть, ты хочешь сказать, что ты и есть та самая Сеченова Тарья?! И все те инженерные решения, на которые чуть ли не молились наши строители последний год - твои? – Да. Часть разработок, не являющихся секретными или правительственными, я выложила в открытый доступ. Акаги, кажется, снова ушла в себя. Буквально упав на кресло, она всё-таки выудила, закатившуюся за стоявшие на столе приборы, зажигалку и снова закурила, перестав реагировать на внешние раздражители. – Прости, Майя, я же могу тебя так называть? – обратилась я к ассистентке Рицко, та лишь слабо кивнула. – Может быть всё же приведём доктора в чувство? Я опасаюсь за её психологическое состояние. – Н-не стоит... – Ты уверена? – Просто сэмпай довольно активно использовала ваши результаты исследований в области микроэлектроники и тонкоплёночных фильтров, нередко замечая, что очень хочет лично познакомиться с человеком, который это всё придумал. – Майя немного осмелела, голос окреп, да и папки она всё-таки положила на стол. – Однако, я все ещё не понимаю причин столь сильной реакции. – Сэмпай считает, что исследования в области неорганической кибернетики бесполезны и пройдёт слишком много времени пока такие системы можно будет применять вне лабораторных условий, а сейчас стоит сосредоточить все ресурсы на МАГИ-подобных системах, которые уже сейчас по некоторым показателям превосходят человеческий мозг... – И внезапно оказывается, что разработчик “интересных” инженерных решений – сама чья-то разработка, причём имеющая в своей основе неорганическое ядро... – прервала я ассистентку Рицко. – Майя, ты в курсе зачем тебя вызвала доктор? – В курсе, я её ещё вчера проинструктировала, – Акаги всё же вернулась к разговору. – И сейчас вы пройдётесь по нашим адским кругам из бюрократов, а потом Майя покажет рабочие помещения под ваш юнит. И да, Майя, как закончишь выполнять обязанности экскурсовода, до завтра можешь быть свободна. – Н-но как же... – Идите, не тратьте зря время, – Акаги, махнув рукой в сторону двери, демонстративно вернулась к терминалу. – Только, сначала зайдите к начальнику второго отдела, пусть выдаст постоянный пропуск, командующий соответствующий приказ уже подписал, – догнал нас голос Рицко, когда мы были практически возле самой двери.***
Несмотря на предсказание Рицко, бюрократическую часть мы прошли довольно быстро, но тут скорее всего на нас работали два фактора: цифровой документооборот, введённый мной в российском филиале, и прямой приказ Гендо. Кстати, постоянный пропуск являлся не только собственно ключом, но и универсальным удостоверением, а также платёжной картой для расчётов в пределах города и геофронта. Уровень допуска, как ни странно, мне выдали почти максимальный, то есть я могла пройти во все помещения геофронта, кроме самых нижних закрытых уровней, но туда доступ имели лишь несколько человек. О чём меня отдельно предупредили, уточнив, что охранные системы там автоматические и атакуют любого нарушителя вне зависимости от личности. – Майя, я могу узнать, почему здесь так тихо? – сейчас мы спускались на технические этажи, к докам, в которых будут размещаться юниты. Однако если на верхних уровнях нам регулярно попадались сотрудники, то после спуска на несколько уровней ниже мы оказались в совершенно безлюдных коридорах. – Инженерные работы здесь давно закончились, а для обслуживания лабораторного оборудования сейчас хватает небольшой бригады. Кстати говоря, мы пришли, – пояснила девушка, когда мы остановились перед очередной дверью, точнее говоря, мощным шлюзом. – Здесь просто кроме карты надо ещё и пароль ввести, то есть открыть шлюз может только старший в проходящей группе, – пояснила девушка. – На рабочем объёме здесь явно не стали экономить, – прокомментировала я увиденное, когда мы прошли шлюз. Коридор вывел нас в кольцевую галерею, идущую под самым потолком огромного цилиндра, стенки которого, кстати, были сделаны из массивных плит, покрытых слоем керамики, под которой, судя по данным сенсоров, находился диполимерный титан. В центре него и на стенах в верхней части располагались многочисленные направляющие систем быстрого вывода юнитов на поверхность. На дне, вдоль стены, в два слоя были установлены парные ангары для евангелионов, опутанные сложной системой направляющих, в конструкции которых явно угадывались мои наработки. Несмотря на кажущуюся общую “ажурность” конструкции, она легко выдержит даже удвоенный вес евангелиона. Хотя, с дополнительными креплениями инженеры всё же перестарались, можно было бы оставить больше свободного места для маневрирования. В текущей конфигурации, одновременно к пусковым шахтам можно подвести только два юнита, а небольшая модернизация направляющих даст возможность выводить уже четыре биомеханоида. А вот, кстати, и японские юниты. Если верить маркировке, то в дальнем от меня ангаре стоял Юнит-00. Прототип выделялся черно-желтой раскраской, такую ещё используют в строительной технике. Визуальных отличий от заявленной спецификации я не нашла. Всё та же антропоморфная форма, сегментная броня, явно не рассчитанная перераспределение нагрузки по всему корпусу, покрывающая евангелион, следуя особенностям строения биологической основы. Основной оптический сенсор всё так же один и не имеет какой либо защиты. Возможно, этот юнит является хорошим прототипом для отработки технологических решений, но его боевые качества оставляют желать лучшего. Юнит-01 сейчас находился в техническом ангаре и был полностью погружен в амниотическую жидкость. Скорее всего сейчас с него была снята броня и системы жизнеобеспечения, иного повода расходовать такие объёмы довольно затратной в производстве смеси я не видела. – Тарья, – начала девушка, убедившись что шлюз за нами полностью закрылся. – Я хочу, что бы ты знала, само твое существование противоестественно, а большинство твоих изобретений вообще никогда не должны были увидеть свет. – К системам наблюдения в ангарах есть доступ только у командующего и его заместителей. – Ответила она на мой немой вопрос. – Понятно. Однако, откровенно говоря, я удивлена твоему отношению к техническому прогрессу. – Это было правдой, последняя фраза показала полную несостоятельность первично составленного психопортрета. – Как мне кажется, человек, претендующий на учёную степень, должен уметь контролировать свои эмоциональные реакции... – А ты учитывала эмоциональные реакции скорбящих матерей и жён, потерявших своих сыновей и мужей, благодаря твоим системам прицеливания и установкам залпового огня?! – девушка с трудом, но всё же сдержалась и не сорвалась на крик. – Да кто вообще позволил “железке” заниматься созданием оружия?! – То есть единственная претензия ко мне, только в том, что я создала слишком эффективное вооружение, которое сейчас используется войсками ООН? А в курсе ли ты, что те группы людей, против которых сейчас действуют вооруженные силы стран коалиции, занимаются лишь деструктивной деятельностью? – Это люди! Они имеют право на то чтобы жить согласно своей идеологии. Сейчас же вместо поддержки мировой общественности они получают лишь ракетные залпы и регулярные зачистки. Но не думаю, что ты способна осознать важность каждой отдельной человеческой жизни. – девушка с вызовом посмотрела мне в глаза. – Значит ты считаешь, что “мировая общественность” должна учитывать мнение незначительной группы людей, деятельность, которой при определённом сочетании факторов, может привести к полному уничтожению жизни на поверхности планеты. Ты готова пожертвовать всем ради ничем не обоснованных убеждений группы фанатиков? – Но ведь... – Это одна сторона вопроса, – я не дала девушке закончить фразу. – Можно посмотреть и с другой точки зрения. Майя, скажи мне, чем ты занимаешься большую часть времени, работая в НЕРВ? – Управляю МАГИ и помогаю доктору Акаги. Но как это связано?.. – Теперь пойдём немного дальше. Чем занимается твоя начальница? – Работает над защитой планеты от ангелов! – всё же у девушки довольно высокий уровень доступ к данным, хотя здесь скорее играет роль личное доверие к ней со стороны Рицко. – Если быть точнее – она, как и я, работает над совершенствованием юнитов. А что есть юнит, как не самое совершенное оружие на планете? Ведь если все предположения и расчёты окажутся верны, остановить евангелион можно будет только ядерным зарядом или используя другой евангелион. Так что с определенной точки зрения ты тоже занимаешься разработкой оружия. – Евангелионы не будут применяться против людей! – Ой ли? Ты думаешь, политики оставят такой удобный инструмент влияния? – судя по всему, девушка окончательно растерялась. – Сейчас мы просто зря тратим время. Давай закончим работу на сегодня? Вернуться к этому вопросу мы сможем и позже, – приобняв девушку, я аккуратно подтолкнула её дальше по коридору. Майя вздрогнула, но сопротивляться не стала и продолжила нашу экскурсию. Остаток дня прошел без каких либо эксцессов. Мы прошлись по основным отсекам, познакомились с дежурной бригадой техников. Команда собралась мультинациональная, как оказалось они устроились на работу в разные филиалы НЕРВ, но командующий Икари смог добиться перевода лучших специалистов в Токио-3. В итоге из двадцати человек только трое были местными жителями, остальные прибыли или из Европы, или из филиалов в Южной Америке и Африке. Наших специалистов среди инженеров практически не было, скорее всего из-за влияния Миллера, не отдавшего людей даже под давлением руководства НЕРВ. Хотя с учётом текущей ситуации, это положение можно будет и изменить, переведя сюда большую часть сотрудников, работавших со мной над третьим юнитом. Как оказалось, в общедоступном плане была лишь схематическая планировка, да и то – только первого цилиндра, который техники сокращенно называли дежурным. Рядом с ним находились ещё два таких же помещения, отделенных друг от друга несколькими слоями бронеплит. В одном из них было всё необходимое оборудование для одновременного создания и ремонта трёх евангелионов. Этот цилиндр сокращённо назвали ремонтным. Единственное, что в нём отсутствовало, так это биованны, в которых выращивается биологическая часть механоидов. Как пояснила Майя, они находятся на самых последних уровнях, доступ туда имеет ограниченное число сотрудников и только с прямого разрешения Гендо. Третий содержал только оборудование для динамического моделирования местности и набор сканирующих устройств. После поступления юнитов на боевое дежурство предполагалось использовать его как тренировочный полигон. Как ни странно, мой запрос по необходимым площадям помещений выполнили целиком, просто передав нам три, сейчас никем неиспользующихся, уровня под тренировочным полигоном, что идеально подходило для наших целей и сокращало возможные проблемы логистики до минимума. Сами пути, по которым двигались грузовые составы внутри геофронта, были проложены в спиральных тоннелях, все подземные сооружения терминальной догмы, что позволяет напрямую доставить массивные грузы на любой уровень. Единственное, придётся согласовывать проход каждого грузового поезда отдельно, так как о безопасности здесь не забыли, на всём пути находятся пять пропускных пунктов, разрешение на прохождение каждого из которых необходимо получить отдельно. Придётся всё же оформлять перевод в Токио-3 и для моего секретаря. Раз он без проблем справлялся с российскими чиновниками, сможет работать и с местными бюрократами. Завершилась экскурсия на жилых этажах, где располагались общежития для персонала, в которых предполагалось размещать людей в случае красного уровня тревоги. Сейчас весь персонал проживал в компактно расположенных многоквартирных домах городской застройки, выкупленных НЕРВ у правительства. Так как многие сотрудники переезжали с семьями, к каждому такому микрорайону были были приписаны школа и больница. – А вот на этом этаже расположены комнаты для научных сотрудников и руководства, – объяснила Майя наличие именных табличек, закреплённых возле каждой двери, когда мы проходили по одному из этажей. – Доктор Акаги часто задерживается на работе допоздна, тогда она ночует здесь, если конечно не засыпает за рабочим столом. Её комната сорок девятая. На случай, если понадоблюсь, я живу на другом конце этажа в шестьсот седьмой. Вам выделили четыреста четвёртую, дверь открывается идентификационной карточкой. – Понятно, – кивнула я. – Должна сказать, что крайне не одобряю такой подход. Хроническое переутомление вряд ли способствует повышению работоспособности. Хотя отцу я помогла избавиться от такой привычки, но это заняло довольно много времени, да и рецидивы периодически возникают. – Отца?! Но ведь вы?.. – Андроид, – подсказала я снова смешавшейся девушке. – Но, согласись, все мы появились на свет благодаря кому-то? Почему я не могу называть создавшего меня учёного – отцом? Ответить девушке помешало бурчание в животе, отчетливо слышное в тишине коридора. До конца рабочего дня ещё два с половиной часа, но перерыва мы не делали. – Похоже, на сегодня пора заканчивать. Не покажешь, где тут столовая? – Зачем! Ведь вы же робот?! – Лично мне пища как таковая не нужна, но тебе, например, не помешало бы пообедать. Я же хочу оценить качество работы здешних поваров. – Ответила я, сильно покрасневшей от смущения девушке. Помещение общепита находилось на минус первом и втором этажах, также разделённое на общую часть с самообслуживанием и отдельный, по сути, ресторан для руководства и научных сотрудников. На кухне у шеф-повара я получила всю необходимую информацию. Готовили здесь как европейские, так и азиатские блюда, так что проблем со здоровьем от столкновения с незнакомой кухней быть не должно. Единственное, что мне не понравилось, так это слишком сильная зависимость от поставок с поверхности – продукты завозились на склады раз в три дня. С другой стороны, на складах постоянно находились сублимированные и замороженные продукты питания в объёмах, достаточных для питания максимального штата сотрудников в течение года. Что довольно таки хорошо, но я всё же буду держать какое-то количество сухпайков на нашем складе на случай чрезвычайных ситуаций. Оставив Майю обедать, я отправилась на поверхность внутреннего объёма геофронта. Девушка хотела было продолжить меня сопровождать, но я её убедила, что сегодня она мне больше не нужна, а я просто хочу обдумать дальнейшие планы на природе. Что, кстати, было не так далеко от истины. Мне действительно было интересно лично осмотреть представителей вымершей флоры, но главное проверить как работает связь со спутниками внутри геофронта и заодно получить свежие данные с базы и отправить сообщение Миллеру. Выйти на поверхность оказалось несложно, на первом этаже на каждой грани терминальной догмы было несколько выходов. Хотя, судя по маркировке, воспользоваться ими могли далеко не все сотрудники. Территория вокруг здания была облагорожена и по сути превращена в парковую зону. Ближе к стене геофронта появлялись холмы с довольно крутыми склонами, поросшие древовидными папоротниками. И совсем уж у границ росли очень высокие секвойи или какие-то из родственных им видов. Чем дольше я изучала внутренний объём, тем больше возникало вопросов. Даже если исключить невозможную с нашей точки зрения передачу электромагнитного излучения, что подтверждается беспрепятственной связью со спутниками, остаётся система климат-контроля, к созданию которой люди явно не имели какого-либо отношения. Какие-то устройства создавали устойчивый круговой поток воздуха, имитирующий внешние погодные условия – скорость ветра динамически менялась. Плюс ко всему, воздух проходил очистку от примесей, я не смогла зафиксировать присутствие пылевых частиц, и к тому же имел практически идеально подходящие для человека состав и давление. И что ещё более интересно, как минимум во внутреннем объёме геофронта, что-то очищало почву и атмосферу от радиоактивных элементов, как итог – радиационный фон внутри купола был даже ниже естественного. Взрыв ядерного заряда произошёл практически точно над куполом и вовнутрь не могло не попасть какое-то количество продуктов распада, которые должны были осесть на внутренних поверхностях и сохраниться в почве. Однако никаких следов повышенной радиации я не обнаружила. Щуп, созданный из нанитов, позволил мне провести замеры на глубине до полутора метров, а значит здесь явно не было попыток скрыть радиоактивную пыль под слоем насыпного грунта. Все разрозненные факты, собранные мной до этого и полученные сейчас, никак не хотели укладываться в логичную схему. Во всяком случае, я не видела сейчас логичного и обобщающего все странности ответа на возникшие вопросы. Больше ответов могли дать свитки мёртвого моря, но Миллер, несмотря на все свои связи, не смог найти ничего, кроме крайне расплывчатых слухов, которые не давали нам никаких зацепок для поиска. Ещё раз окинув взглядом и зафиксировав в памяти точное расположение внешних коммуникаций, я отправилась обратно в технические помещения, нужно ещё раз их осмотреть и точно спланировать размещение нашего оборудования, заодно проверить на наличие скрытых систем наблюдения.