Custodarium

На следующий день состоялся первый в сезоне матч по квиддичу — по традиции Гриффиндор против Слизерина; не то чтобы раньше это касалось Тома, но в этом году все было иначе. Гарри был необъяснимо угрюмым с утра; не нервным, не больным, просто в плохом настроении. Том никак не мог понять почему — погода была идеальной, и он обычно был так страстно увлечен полетами. Он просто надеялся, что это не имеет ничего общего ни с прошлой ночью, ни с ним в целом (он не признавал небольшую неуверенность даже себе). Теперь он успел насладиться одним минетом (и искренне надеялся, что не последним); но это не останавливало его от легкого раздражения, что Гарри снова его обогнал. Хаффлпаффцы говорили что-то вроде «Секс — это не соревнование», но он всегда считал, в любых отношениях всегда есть сильная и слабая сторона, доминирующая и подчиняющаяся, лидер и последователь. Том никогда не относился к последней категории. Сексуальное влечение было такой странной вещью — оно возникало неожиданно и отвлекало даже самых дисциплинированных людей, оно превращало даже самых замкнутых в извращенцев, и это Том говорил на собственном опыте. За последнее время он не добился никаких успехов в Министерстве или в своих исследовательских проектах, и вообще ​​едва поддерживал свои академические успехи, потому что теперь, видимо, каждое слово и действие, каждая улыбка Гарри были приоритетом для его мозга. И хуже всего было то, что в его голове так сильно бушевали дружелюбные гормоны, но он не мог заставить себя беспокоиться по этому поводу (в этом он винил свое подростковое тело). Единственное логичное (хотя и неприятное) решение, которое он смог придумать — это просто переждать. Итак, он пришел на матч. Гарри чувствовал себя в воздухе естественно и свободно, словно в родной стихии, и даже такой далекий от квиддича человек, как Том, мог это сказать; причем он даже не особо это показывал до финальной погони — большую часть времени он просто парил над одной из башен, уворачиваясь от бладжеров и сканируя воздух. На пятидесятой минуте игры команды были практически равны — Слизерин лидировал с отрывом в один гол и счет был 110 к 100. Том оказался поглощен зрелищем (он никогда не говорил, что это было совсем скучно, просто это была пустая трата времени), так что он уловил движение только краем глаза. Когда он повернулся, то увидел, как Гарри падает… нет, намеренно несется к земле. — И Поттер совершает нырок! Он заметил снитч? — прогремел голос комментатора. Но Гарри не остановился ни в пятнадцати метрах над землей, ни в десяти метрах… У Тома скрутило живот, и его рука инстинктивно сжала палочку в кармане, но когда казалось, что он наверняка врежется в землю, Гарри мощно дернул метлу вверх, выровняв ее с землей, а затем ему оставалось сделать всего одну петлю вокруг основания шеста кольца, прежде чем он схватил золотой снитч. — И Гарри Поттер ловит снитч после невероятного пике! Какое зрелище, дамы и господа! Слизерин выигрывает сегодняшний матч с разницей в 160 очков! Трибуны Слизерина разразились оглушительными криками. Обычно Том ненавидел это, но сейчас он испытывал извращенное чувство гордости, потому что они болели за Гарри, его Гарри, его ангела, его… они были парнями? Это было странно, но «парень» никогда раньше не входил в список титулов, которые он стремился заработать. Игроки слезли с метел и собрались вокруг Гарри, похлопывая его по спине, давая пять, Фулкран даже обнял его за плечи и возбужденно встряхнул. Это резко перестало быть веселым — Том захотел проклясть ублюдков, которые коснулись его. Но он бы не стал. Поскольку он, видимо, не сможет достичь бессмертия, ему нужно было думать о репутации в загробной жизни. К тому же Гарри возненавидел бы его за это, и он не захотел бы рисковать последствиями, которые его гормональное тело наложит на него, если Гарри снова уйдет; от одной мысли об этом по спине пробежала холодная дрожь. Потерпи, выжди… а затем возьми это, если ты хочешь — как всегда ты делаешь. Он достал из сумки небольшой кусок пергамента и продиктовал короткое сообщение, которое волшебным образом запечатлелось на нем. Он преобразил его и отправил в путь.

***

Гарри уходил с поля вместе с остальными товарищами по команде, радостный, что выиграл игру, но все еще огорченный, что выиграл ее для Слизерина. Его внимание привлекло жужжание справа. Со все еще включенными рефлексами ловца, он легко заметил источник — это был шмель. Он дважды облетел его голову, а затем влетел прямо под воротник. Гарри вскрикнул и прихлопнул его рукой. — Ты в порядке, приятель? — спросил Кевин Планк, капитан команды. — Да, просто муха, — сказал он, ощупывая место смерти бедного насекомого. Вместо этого он нашел что-то плоское и гладкое. Нахмурившись, он вытащил предмет — это был сложенный кусок пергамента. Он отвернулся, чтобы незаметно прочитать его.

Отличный полет. Чтобы получить особую награду, подожди в раздевалке, пока все не уйдут. Т.

Вся горечь была мгновенно забыта — только мысленный образ того, что это могло означать, заставил член Гарри дернуться, и он не знал, как пережить душ. Когда он снова посмотрел на Кевина, загонщик озорно улыбался. — Ох, уже получаешь почту от фанатов? Удачливый ублюдок! Да она еще и хороша в трансфигурации… может пригодиться, если она стремная, — он пошевелил бровями. Гарри бросил на него грозный взгляд и стукнул его локтем, но был уверен, что его лицо было красным, как свекла. Он сознательно не торопился переодеваться и оказался последним, кто пошел в душ (спасибо Мерлину за кабинки); и изо всех сил старался не думать ни о чем, опасаясь, что это еще больше усложнит его и без того неприятно-твердую ситуацию. Обернув полотенце вокруг талии, он открыл дверь в раздевалку с нетерпением и трепетом. Она была пуста. Он вздохнул, одновременно и с облегчением, и с разочарованием, и поправил ситуацию, которая была неприятно скована полотенцем. — Такой нетерпеливый? Том, ухмыляясь, вышел из-за открытой двери в душевую, которая закрывала ему вид. Гарри, застигнутый врасплох, замер, не зная что ответить. К счастью, ему и не пришлось ничего говорить, поскольку Том запер дверь, сократил расстояние и занял его рот. Он поцеловал нежно, неторопливо, стирая его удивление. Его изящные руки пробежались по голой груди, животу Гарри, и в конце концов, остановились на выпуклости в паху. — Только одни мысли обо мне сделали тебя таким твердым? — пропел он Гарри в ухо, слегка сжимая его и зарабатывая тихий стон. Руки Гарри, в свою очередь, остановились на твердой заднице Тома, и притянули его на себя. Он засмеялся куда-то ему в шею. — А сам то? Его начали толкать назад, пока его икры не врезались в скамейку, и ему больше некуда было отступить; он шлепнулся на сиденье и член, который он сосал менее двадцати четырех часов назад, снова оказался на уровне его глаз. Он был бы более чем счастлив сделать это снова и уже потянулся, чтобы расстегнуть пряжку, но она опустилась вместе со всем остальным Томом. Том Марволо Риддл, охотно преклонивший колени перед Гарри Поттером в скромной раздевалке. Это было почти ошеломляюще. Он с удивлением наблюдал, как другой волшебник убирает единственный кусок ткани, удерживающий Гарри от того, чтобы он оставался совершенно голым. Они мельком видели друг друга (естественно, поскольку они жили вместе), но это было… иначе. Более интимно. Выражение лица Тома было уверенным, но его руки дрожали; для Гарри это был любимый из всех маленьких показательных жестов — видеть взволнованного Тома было до странности очаровательно. Он не мог удержаться и осторожно пропустил волнистые темно-каштановые пряди сквозь пальцы. — Знаешь, тебе необязательно это делать, только потому, что я сделал это вчера… если ты не хочешь… — Я хочу, — сказал он так решительно, что сердце Гарри екнуло… Или, может быть, это было прикосновение Тома к его твердому члену. Завороженный, Гарри скользнул рукой ниже, так что его большой палец задел нижнюю губу Тома. Вспомнился инцидент в Большом зале, произошедший ранее на той неделе, и он сдвинул правую ногу, чтобы получить хоть небольшое трение. — Ты хочешь пососать мой член? — он позволил большому пальцу скользнуть внутрь этого идеального рта, чувствуя себя на грани только от одной мысли о том, что это будет вокруг его члена. Он заставил себя остановиться на случай, если Том действительно собирался ответить на вопрос. И милый Мерлин, он собирался. Он встретился взглядом с Гарри, его красивые, хищные карие глаза блестели, а на его губах играла веселая ухмылка. — Я хочу пососать твой член, Гарри. Он наклонился вперед, даже не заботясь об осторожности — он просто заглотил столько, сколько мог, прежде чем подавиться — Гарри тоже был совсем не маленьким. Гарри застонал, позволив своей голове откинуться назад и ухватился за скамейку изо всех сил, когда Том начал двигаться. Некоторое время он невидящим взглядом уставился в потолок, просто смакуя жаркое, влажное, потрясающее ощущение и стараясь не кончить досадно скоро. Но потом он понял, что, вероятно, упускает настоящее зрелище, поэтому осмелился взглянуть вниз. Это было большой ошибкой… лучшей ошибкой в его жизни. Плюсы: Том Риддл на самом деле сосал его член и выглядел при этом чертовски великолепно. Минусы: он не продержится больше пары секунд. — П-подожди! — он толкнул Тома в плечо, тяжело дыша. На секунду на лице другого волшебника появилось искреннее замешательство. — Извини, просто… это слишком хорошо, — он наклонился, и втянул Тома в горячий поцелуй. Как только он почувствовал, что немного успокоился, он снова выпрямился, нежно запустив пальцы в шелковистые волосы Тома, удерживая их там, даже когда он чувствовал, как член возвращается в жаркое блаженство. — Ммм, так хорошо… Ты так хорошо… это делаешь, — вырвалось у него, пока он ласково водил рукой взад и вперед. — Ты так прекрасно выглядишь. Том взглянул на него, и Гарри внезапно испугался, что сказал слишком много, но в этих глазах не было неодобрения, они были просто восхитительно похотливы. Неохотно, как будто он сопротивлялся желанию, Том отодвинул правую руку, которая лежала на бедре Гарри, и потянулся к своим брюкам, тихо застонав. Воодушевленный такой реакцией, Гарри продолжил. — Тебе нравится, когда я говорю, а? Ну, мне тоже нравится то, что ты делаешь со своим ртом, — он не мог удержать рычание, вырвавшееся изо рта. — Да, прими, это все твое. Глаза Тома закрылись, а дыхание перехватило — казалось, именно последняя фраза сделала это с ним. Гарри вспомнил, что подозревал до этого, что Том — собственник, и лукаво ухмыльнулся. Он даже не знал, откуда это взялось, не знал, что это вообще есть в нем. — Это все принадлежит тебе, ты можешь, ах… делать с этим все, что хочешь… Ты можешь делать все, что хочешь, со мной — это все твое. Пальцы Тома впились в его плоть, когда он вздрогнул, практически мурлыкнув вокруг его члена, и Гарри снова почти кончил. — Том… Я скоро… Предупреждение не было замечено сразу, и когда брюнет в конце концов отстранился, все его раскрасневшееся лицо (и даже немного волосы) были забрызганы спермой. Руки Гарри метнулись к его собственному испуганному лицу. — Дерьмо, мне так жаль! Ему правда было… и одновременно нет — красивое изумленное лицо Тома, покрытое спермой Гарри, должно быть, было самым горячим, что он когда-либо видел; черт, с этого момента он, вероятно, никогда не будет мастурбировать ни на что другое. У него было около четырех блаженных секунд, чтобы вписать образ в свою память, прежде чем другой волшебник опомнился и вытащил свою палочку, чтобы устранить беспорядок — к облегчению Гарри, он был и на полу, значит, его первая попытка сексуального разговора была не слишком ужасна, хотя сейчас его собственные слова заставили его покраснеть, когда он воспроизвел их в своей голове. Его поразило то, что он все еще смущающе обнажен, поэтому он поспешил решить эту проблему. Но он встал слишком быстро — голова закружилась, и он пошатнулся, чувствуя себя идиотом. Теплые руки обвились вокруг его талии и удержали его от падения. — Э, спасибо, — пробормотал Гарри в плечо более высокому волшебнику. Когда он поднял голову, на лице Тома появилось странное выражение — более мягкое, чем он когда-либо видел… опасно очаровательное. Гарри не знал, как с этим справиться, поэтому опустил взгляд и отвернулся, чтобы одеться, а Том пригладил свои спутанные волосы в свое обычное темно-каштановое совершенство. Затем они отправились обратно в замок. Спустя несколько минут, пока они шли, что-то привлекло внимание Гарри. Слева от них, около хижины лесника, показалось стадо фестралов. Их было по крайней мере пятнадцать, а два жеребенка игриво прыгали по траве. Они напомнили Гарри о Луне… возможно, она была права — в каждом существе было что-то прекрасное… Например, как эти жуткие, костлявые хищники могли одновременно казаться такими мирными. — На что смотришь? Он повернулся к Тому, который с любопытством наблюдал за ним. — Просто стадо фестралов. Он что, слепой? Они были прямо здесь. Как только он подумал об этом, его осенило — Том не мог видеть фестралов, он не видел смерти, и уж тем более не был ее причиной. Грудь Гарри сжалась; и он внутренне поклялся, что удержит, защитит Тома, чтобы он никогда их не увидел. — Ты был рядом, когда… твои родители? — мягко спросил молодой волшебник. Это не совсем так, но… — Да. — Гарри, это… — Все хорошо. Это случилось, и с этим ничего не поделаешь. В точности. Ничего не делай, и они будут жить. Гарри осмотрелся, чтобы убедиться, что никого нет рядом, затем взял Тома за руку, наблюдая, как их пальцы переплетаются. Он погладил теплую кожу под большим пальцем, и поднял взгляд, чтобы встретиться с Томом с необычайной торжественностью. — Я очень, очень надеюсь, что ты никогда их не увидишь. У Тома снова был этот странный взгляд. Он просто кивнул и сжал руку Гарри в знак признательности, прежде чем им пришлось немного разойтись, и пройти остаток пути в созерцательной тишине.