Custodarium
Дом для молодых Волшебников
1944 г.
Ниже была табличка поменьше, на которой в алфавитном порядке были перечислены имена добровольцев. Это был приятный штрих, отдающий всем должное, а также политическое заявление. Основное задание было выполнено и волонтеров распустили, но это не означало, что Гарри и Том не были заняты. Том решил вырыть неглубокий пруд примерно в тридцати метрах от здания и оборудовать его руническими камнями, которые предохраняли бы его от высыхания и изменения температуры. В это время Гарри посадил достаточно дубов, чтобы заложить основу для леса вокруг пруда, затем еще несколько рядом со зданием и по всему острову. Когда он закончил с этим, то начал прокладывать дорогу от причала до плато, следуя разметке, которую они заложили для возможной будущей волшебной деревни. 1 сентября выпадало на пятницу, так что в понедельник они отправились за покупками в Косой Переулок; Гарри пришло в голову, что теперь он может вернуть услугу семилетней давности, поэтому он послал Хагриду сову и предложил ему присоединиться. Это было весело, но не так весело, как рыбалка с Томом во вторник и среду. Том спросил, почему они просто не могли купить мальков, а потом выпустить их в пруд, но, возразил Гарри, что же в этом интересного? Волдеморт был крайне доволен их успехом, но был немного огорчен тем, что его оставят на Стаффе, пока его хозяева заканчивают свое образование в Хогвартсе. Том успокоил его, показав ему двенадцатидюймовый туннель с откидной дверью, которая управляется парселтангом, и вел из спальни Гарри и Тома на улицу, и торжественно назвал Волдеморта покровителем «Custodarium». Гарри понял, что он никогда не видел достопримечательности магловского мира 40-х годов, поэтому они потратили последний день, чтобы побродить по будничному Эдинбургу с щедрым бюджетом в шесть фунтов. Они бы поехали в Лондон, но сейчас был разгар нацистских бомбардировок. Эдинбург был ошеломляющим — все говорили с акцентом как у Минервы МакГонагалл, когда она злилась, носили элегантные костюмы и шляпы, иногда даже килты. Два волшебника рассматривали антикварные магазинчики с обувью, одеждой и книгами. В конце дня они купили учебники немецкого и французского для самостоятельного изучения — некоторые военные сироты могли говорить только на этих языках, и они оба купили себе повседневной одежды. Это было самое близкое к веселому свиданию Гарри. Это было веселое свидание, но его сильно поразило то, что это был мир Тома — так сильно отличающийся от того, в котором вырос он сам; мир более простой, но полный неопределенностей. Электричество едва вошло в обиход, массовое производство пластика и автомобилей только началось. Уже слишком поздно начинать чувствовать легкую клаустрофобию из-за того, что застрял здесь? Ответ был положительным, и он попытался сконцентрироваться на хороших вещах, ведь их было действительно много — завтра он, наконец, станет семикурсником, с опозданием на два года (или, технически, на пятьдесят три года раньше), Том станет Главным Старостой, а оценки Гарри по С.О.В.ам оказались лучше, чем раньше — он получил дополнительные О в Чарах и Зельях. У него был собственный дом, и его будущее двигалось в том направлении, которое он сам выбрал. На его тарелке было прекрасное ягодное брюле, а его милый парень сидел напротив. Жизнь была хороша.***
Том прибыл на платформу 9 ¾ раньше, ему нужно было встретиться со всеми другими старостами и проинструктировать их вместе со второй Главной Старостой — хаффлпаффкой по имени Лена Смайлбрайт. Она была раздражающе болтливой, так что он планировал поберечь слова и сохранить достоинство, оставить разговоры ей и просто выглядеть внушительно. Он заметил, что некоторые студенты бросали на него любопытные взгляды, чаще, чем раньше. Его подозрения подтвердились, когда он присоединился к Гарри на приветственном пиру и взглядов стало еще больше. Идеально. Том и не думал, что они смогут сохранить весь проект в секрете, особенно, после того как Гарри предложил позволить Рыцарям и их друзьям участвовать. Двадцать молодых людей, исчезнувших неведомо куда на все лето, и по слухам, занимающихся благотворительностью; остров, зарегистрированный в Министерстве на имя Гарри… Кто-то должен был начать задавать вопросы, а некоторые добровольцы обязательно что-нибудь рассказали. Если бы они предстали общественности с помпой, с каким-нибудь официальным объявлением, оно бы начало попахивать пропагандой, как только они начали заниматься политикой. А так, они могли беспрепятственно разыграть карту филантропии — позволить слухам распространяться, неохотно их подтверждать и говорить, что они не хотят делать из этого большое дело, поддерживая идеальный образ простодушных студентов, которые просто делают правильные вещи. Они бы могли пойти еще дальше — предложить «лишнюю» землю на острове бесплатно, если ее получатель пообещает построить на ней дом и жить в нем, «чтобы создать у детей чувство общности». Кто-то может принять это предложение, но большинству взрослых не хватит совести просто так отобрать землю у студентов — они захотят заплатить достаточно денег. Однако «Custodarium» примет только символическую сумму, обязывая «покупателя» жить на острове как из-за денег, которые они вложат в него, так и из-за чувства долга, от денег, которые они сэкономили. Том обязательно бы публично упомянул об их доброте, если ему когда-нибудь понадобится перед ними выслужиться. Сплетники не разочаровали — в течение нескольких дней и Гарри, и его, несколько раз спрашивали об этом, да и некоторые Рыцари сообщали о вопросах. Конечно, кто-то рассказал о слухах в Хогвартсе родителям — через две недели после начала семестра в «Ежедневном пророке» появилась большая статья: «Дети для детей: ученики Хогвартса тайно строят приют с помощью собственных палочек!» Репортер (не мать Моргенштерна, а, предположительно, кто-то из ее коллег), по-видимому, провел свое расследование и посетил остров Стаффа, чтобы осмотреться и сделать несколько фотографий. Имя Гарри упоминалось, так как он был владельцем острова, имя Тома было упомянуто, потому что один из добровольцев обмолвился, что он был архитектором и координатором. Статья запустила ход событий. Люди продолжали шептаться, куда бы два волшебника не пошли, Слагхорн слагал оды «своим самым почетным ученикам» невероятно цветасто, даже у Альбуса Дамблдора мерцали глаза, когда он на них смотрел, и Том не обнаружил за этим никакой легилименции. Этот человек был причиной того, что он начал изучать искусства разума так рано — в прошлом он всегда относился к нему с настороженностью и был в ужасе, узнав, что он Легилимент. Том все еще считал Дамблдора лицемером от его противоречий — доблестью, которую он проповедовал, и медлительностью по отношению к Гриндевальду. В общем, Том не очень любил его и считал это взаимным; внезапная перемена его нервировала. В первые дни после публикации статьи на них обрушился поток писем — в основном с поддержкой, предложениями помочь, различными вопросами и несколько скептических. К сожалению, на письмах дело не ограничилось — в школе возник весьма надоедливый фан-клуб маленьких девочек, «незаметно» преследующих их повсюду и «тайно» заискивающих перед ними. Гарри абсолютно не обрадовался такому вниманию; он, очевидно, не преувеличивал, когда говорил, что ненавидел это в своей первой временной шкале, но, по крайней мере, он казался несколько привыкшим к этому. Было письмо из Министерства, обещающее их полную поддержку, но никаких конкретных сумм; неудивительно, учитывая тяжелое положение, в котором они находились — правительство, проигравшее в войне, отчаянно нуждалось в любом общественном признании, которое они могли получить. Вскоре после этого «Ежедневный пророк» напечатал официальное заявление Министра, содержанием схожего с письмом. Тома все устраивало. Еще раз все обдумав, он понял, что они будут обязаны Министерству в будущем, если примут деньги, а это определенно не то, что он бы хотел. Все, что сейчас ему было нужно он от него — это официальное признание.***
— Нам действительно нужно это? — спросил Гарри в пятый раз, неохотно бредя к главному входу, чтобы поприветствовать гостя. — Нет, но в будущем будет полезно, если мы это сделаем, — терпеливо ответил Том. Он чувствовал себя немного виноватым, что заставлял делать Гарри то, что ему так явно не нравилось, хотя это было объективно важно и не так уж неприятно. Гарри вздохнул и открыл дверь. — Мистер Поттер, мистер Риддл, очень приятно с вами познакомиться! Меня зовут Норберт Доддеридж, я корреспондент из «Ежедневного пророка» и сегодня буду брать у вас интервью. Доддеридж был коренастым мужчиной лет пятидесяти, одетым в серый костюм, который позволял ему сливаться как с волшебниками, так и с маглами той эпохи. Он профессионально улыбался, и в целом казался одним из самых добропорядочных журналистов, с которыми Гарри был знаком. — Нам тоже очень приятно, мистер Доддеридж. Пожалуйста, проходите, — вежливо ответил Том. Они обменялись рукопожатиями и Том повел их в гостиную «Custodarium». Там был камин, стояло несколько диванов и кресел нейтрального коричневого цвета, и пара длинных столов для переговоров.***
Вы проделали здесь прекрасную работу, джентльмены. Честно говоря, я скептически отнесся к вашему проекту, когда услышал о нем, но только до того, пока не увидел все своими глазами. Как получилось, что группа студентов Хогвартса решила построить приют?
Гарри: Это череда совпадений — я перевелся в Хогвартс в прошлом году, и Том был старостой, которому поручили показать мне школу. Мы подружились и выяснили, что оба хотим сделать что-то значимое для волшебного мира. Потом одна ученица трагически потеряла обоих родителей, ей было сложно понять, куда пойти, а так как мы оба тоже сироты, то идея пришла сама собой. Мы рассказали об этом одноклассникам, многие вызвались помочь — только благодаря им мы смогли завершить строительство так быстро.Извините за любопытсво, но как двум сиротам и двадцати другим студентам удалось собрать достаточно денег, чтобы купить остров и построить такой просторный дом?
Том: Гарри был так щедр, что вложил в это большую часть своего наследства. Остальные также сделали пожертвования. Гарри: (задумчиво улыбается, в глазах блестят призраки его прошлого) Думаю, мама и папа были бы счастливы, что я сделал это.Почему вы решили строить на острове? И почему именно на острове Стаффа?
Том: Мы хотели место, где дети-волшебники могли бы быть собой, не беспокоясь о своей случайной магии и не чувствуя себя отчужденными от своих сверстников-маглов. Стаффа выставили на продажу и он соответствовал нашим требованиям. Кроме того, согласитесь, он уже выглядит волшебно со своими каменными колоннами и пещерами. (смеется)Действительно. Это довольно большой остров, не меньше тридцати акров. Планируете ли вы использовать остальное пространство?
Гарри: Мы еще не уверены, но надеемся, что когда-нибудь на Стаффе появятся и другие жители. Было бы здорово создать какое-то сообщество для молодежи, проживающей в «Custodarium».Вы назвали приют «Custodarium». Это что-нибудь значит?
Том: На латыни это означает «место защиты» Гарри: Мы подумали, что это хорошо отражает цель. Помимо приюта, мы хотим сделать его убежищем для любой нуждающейся молодежи, например, сбежать от жестокого обращения или когда семьи отказываются от ребенка-сквиба.Вы будете принимать сквибов?
Гарри: Конечно. Мы будем принимать детей с раннего возраста; мы не перестанем заботиться о них, если они окажутся сквибами. Просто у них будут другие возможности в волшебном мире, чем у магов.И вы планируете сами управлять всем этим местом после выпуска?
Том: Пока что да. Гарри будет руководить.У вас есть опыт работы с детьми?
Гарри: Немного. Мы понимаем, что сначала будет сложно, но я уверен, что мы справимся.Вы упомянули студентку-сироту — она присоединится к вам в «Custodarium» этим летом?
Том: Это зависит от нее. Если она хочет, мы будем рады ее видеть.Что насчет иностранных детей? Военных сирот из континентальной Европы?
Гарри: Они тоже приветствуются! Том: Мы изучили основы немецкого и французского языка, чтобы лучше соответствовать их потребностям, хотя в конечном итоге им все равно придется выучить английский.Est-ce vrai?
Гарри и Том: (смеясь) Oui.На сколько людей рассчитано это здание?
Том: Без каких-либо чар расширения — на двадцать пять жильцов плюс персонал, но комнаты наверху готовы к расширению, если нам понадобиться больше места.Вы заранее оставили комнаты? Очень благоразумно с вашей стороны. И вы сделали весь дизайн сами, верно? Но к чему такая секретность? Почему бы не привлечь взрослых?
Том: Во-первых, мы взрослые люди — всем добровольцам исполнилось семнадцать, и они получили лицензии на аппарацию. Во-вторых, мы привлекли посторонних, просто не хотели делать из этого сенсацию… хотя это явно не удалось. Все, что мы хотели — это дать нуждающимся молодым людям лучший шанс на жизнь.Понимаю. Тогда прошу прощения за публикацию предыдущей статьи.
Том: Нет, мы должны поблагодарить вас, так будет лучше. Мы получили большую поддержку, и больше людей узнают, что есть место, куда они могут обратиться.Ох, какое облегчение! Мне совсем не хотелось мешать вам. Не могли бы показать нашим читателям окрестности?
***
Интервью было напечатано в воскресном выпуске от 27 октября (им пришлось дать его в субботу, когда был поход в Хогсмид, чтобы легально отсутствовать в Хогвартсе в течение дня). К нему прилагались волшебные фотографии и описания помещений (игровой комнаты с анимированной настенной росписью, пары спален, столовой) и одна большая фотография их двоих. Эффект был еще сильнее, чем после первой статьи — их стали узнавать везде, не только в Хогвартсе, тыкать пальцами, шептаться, иногда открыто хваля. Том купался во внимании, но с другой стороны, незаметно сбегать из Хогвартса по делам стало сложнее (в этом им помогало Оборотное зелье). Среди писем, которые они получали, начали появляться предложения финансовой помощи или волонтерства, а так же два новых типа писем, которые так ждал Том — приглашения на важные вечеринки (в первую очередь на Рождественский Бал в Министерстве магии), и вопросы о возможности строительства на острове. К ужасу Гарри, они также стали новыми любимыми холостяками «Ведьминого Досуга» — таблоид напечатал спецвыпуск обо всей команде добровольцев в следующем номере, используя фотографии, явно сделанные студентом издалека (ну, по крайней мере, они надеялись, что не профессором; разве что мерцание в глазах Дамблдора на самом деле было вспышкой?!). Том не был уверен, стоит ли пытаться использовать такое внимание, но его это не беспокоило. Что касается добровольцев, то большинство из них были этому рады, особенно настоящие холостяки.***
— Извини, эм, Том, верно? — сказал кто-то тоненьким голосом. Он оторвался от написания своего эссе, сохраняя нейтральное выражение на лице, хотя и подозревал, что это была очередная фанатка, решившая попытать счастья. Гарри тоже повернулся к источнику. Это была Сара Джейкобс и две ее лучшие подруги. Сейчас она была третьекурсницей Рэйвенкло, невысокого роста, с длинными темно-русыми косами, карими глазами и робким, слегка веснушчатым лицом. Впрочем, говорила одна из ее подруг. — Вы говорили тогда серьезно?.. Что Сара может остаться с вами? — Конечно! Мы будем рады видеть тебя, если ты захочешь присоединиться, Сара, — быстро сказал Гарри. Том буквально слышал его теплую улыбку. — Она хочет, просто слишком боится спросить. Сара действительно выглядела очень испуганной. — Думаю… я хочу. Я хотела бы попробовать? Том улыбнулся своей самой приветливой улыбкой и сказал: — Сара, почему бы тебе не присесть и мы расскажем тебе побольше? Ты можешь задавать любые вопросы, которые у тебя возникнут, а потом решишь, хочешь ли ты устроить тестовый приезд в «Custodarium» на рождественские каникулы. Гарри с энтузиазмом кивнул и отодвинул стул в сторону, предлагая девушке сесть рядом.