В объятиях врага

Драко шёл, почти бежал, по пустым коридорам Хогвартса, в надежде быстрее добраться до ванной комнаты. Ему хотелось поскорее смыть себя всю грязь, которую он, по собственному желанию, разрешил себе попробовать. Он видел, стоя за углом, как девушка выходила из кабинета профессора Флитвика. Она прикрыла за собой дверь и несколько минут стояла без движения, просто повесив голову, теребя в руках гриффиндорский красно-золотой галстук. Потом она подняла голову вверх, глубоко вдохнула прохладный воздух коридора и неспешно побрела в сторону своего крыла. Вся эта картина беспокоила блондина. Он понимал, что теми резкими словами он ударил по самому живому и унизил ее. Это было странно, что в какой-то момент он сам начал это понимать и даже сочувствовать ей. Но она могла остановить все. Просто одним словом, взглядом. Он бы не стал брать ее насильно. Он, конечно, не робкого десятка парень, но и не совсем конченный ублюдок. А ещё его волновало то, что в этом идиотском экстазе ни один из них не подумал о противозачаточном заклинании. Оно будто выпало из памяти. С Асторией он никогда не забывался настолько. И оставалось теперь, уповать только на удачу, и надеяться на лучший исход. Холодный воздух коридора напомнил ему о недавнем. Ведь между нами ничего не изменилось? Все изменилось! Все! Абсолютно все! Быстро преодолев гостиную Слизерина, он оказался в душе. Вода была такой тёплой и такой приятной, что мысли опять вернулись к сладкому, манящему телу Грейнджер. Ее глаза от желания были такими темными, такими волшебными. Он смывал со своей кожи ее запах и пытался морщиться от брезгливости, но не выходило. Не получается. Он вдыхал его и блаженно улыбался, понимая, как могло глупо это смотреться со стороны. Пышные бёдра Гермионы, казалось, навсегда врежутся в его память. Когда он схватил их руками, а она размякла, у него снесло голову так, что то, что он делал дальше, вспоминалось как в бреду. Нечетко, сквозь пелену, накрывшей, казалось, его с головой. И сейчас что-то внизу живота начало предательски твердеть и подниматься. Какой же ты идиот, Драко Малфой! Забудь! Перестань думать об этой чертовой всезнайке! Забудь! Забудь! Забудь! Ведь ничего не изменилось. Он обратил внимание на метку. Сначала он подумал, что ему показалось, поэтому поднёс руку ближе к лицу. Да, все верно – метка начала терять цвет. Она уже не была такой чёрной. Эти изменения его напугали, и он, быстро вытираясь, накинув полотенце на бёдра, ворвался в спальню, чтобы найти пергамент и перо. Ему срочно нужно узнать, что это могло значить. Время истекло, и он должен попрощаться со своей жизнью? А кто, кроме матери, смог бы ответить ему на этот вопрос? Через некоторое время он уже стоял у окна, наблюдая, как их семейный филин уносит письмо в непроглядную темноту Запретного леса. Холодный воздух ворвался в легкие блондина и, кажется, он даже не замёрз, а наоборот – ловил момент, чтобы хоть изредка не думать о грязнокровке. На ум приходили странные догадки о его снах. О тех, где Грейнджер была беременна его наследником, а Астория – кровожадный Пожиратель Смерти. Это пугало. Вселяло такой ужас, что кровь стыла в его, и без того ледяных, жилах. *** Гермиона, лёжа на своей кровати, резко потянулась всем телом, и тут же съёжилась от боли, приняв позу эмбриона. Оно изнывало от режущий боли. Болели мышцы так, что было сложно даже повернуться на другой бок. Между ног было постоянное ощущение трения, и это не могло не беспокоить. Самым больным воспоминанием в голове вспыл факт вчерашнего безумства, и стало ужасно стыдно. Как она могла вообще это сделать? В ее мыслях, в ее мечтах она выходила замуж за воспитанного, доброго и любимого человека. Потом они вместе строили совместные планы на будущее, работали над тем, чтобы в их доме, как можно скорее, раздался детский смех. Но это только ее мечты. И с кем она вчера их разделила? С идиотом и извращенцем Малфоем! Пожертвовала своей честью ради этого урода. Он уж точно не оценил. Ведь между нами ничего не изменилось. На что ты надеялась, девочка? Да и при чем тут это? Она перестала себя узнавать с момента, как рассталась с Роном. Стала мягкой, поддатливой, и этим пользовались ее враги. Эта шалава Астория и ее экс-жених Драко Малфой. Слёзы опять перешли в наступление, да и скрывать их было не обязательно, ведь никто не увидит. Она едва слышно зарыдала. Было больно от всего. От вчерашней ситуации и его последних слов, от стычки с Асторией. Стыдно было больше всего перед друзьями. Как признаться им в том, что произошло вчера? Как рассказать то, что вчера она целовала и позволяла себя трахать их общему врагу? От этого не становилось легче. Как она вообще могла подумать, что после всего этого, он мог бы относиться к ней как-то по-другому? Чего ты ждала, Гермиона? Что он наколдует сейчас же букет ярко-красных роз и позовёт тебя замуж? Дура! Просто дура! Пока она размышляла над этими ситуациями, придумывая выходы и ответы, не заметила, как сходила в душ, на автомате оделась и привела волосы в порядок. Спускаясь по лестнице в гостиную, она услышала разговор Гарри и Джинни. Те, еле слышно, о чем-то шептались. – Я не знаю, что произошло вчера, но в таком состоянии она была в первый раз! – разгоряченно рассказывала Джинни. – Ты спрашивала у неё, в чем дело? Может ее кто-нибудь обидел? – еще тише спросил Гарри. Джинни, немного помолчав, встала с дивана и пошла в сторону лестницы, на которой замерла Гермиона, и той пришлось пойти рыжеволосой Уизли на встречу, чтобы никто и не подумал, что она все слышала. – Привет, – тихо поздоровалась она. Гарри и Джинни переглянулись, как будто спрашивая друг у друга, могла ли их подруга слышать данную беседу. Джинни еле заметно дернула плечами, указывая тем самым, что понятия не имеет, о чем идёт речь. – Гермиона, я так рад видеть тебя. Такую… – Поттер, едва коснувшись плеч Грейнджер, сразу же заметил яркие ссадины на ее шее. Если бы у него не было Джинни, он бы и подумать не мог, что это такое. Но сейчас он гневно сжал губы, понимая, что это засосы. – А это что? – бросил Гарри, указательным пальцем показывая на цветные последствия вчерашнего ужаса. Гермиона застыла в смятении, и совсем не понимала, о чем он ее спрашивает. Она аккуратно принялась изучать свою шею руками, будто стараясь увидеть, что там могло быть такое, от чего глаза ее друга так широко распахнулись. – Это засосы! Джинни, я правильно понимаю? – уже почти кричал он. Джинни заметно покраснела, и не смогла даже звука из себя выдавить. Она всегда боялась, когда Гарри злился, поэтому старалась держаться от него подальше в эти минуты. – Гермиона Грейнджер, я жду ответа! – напомнил гремящим голосом мальчик-который-победил. Ну и что ему ответить? Рассказать правду? Соврать? Ни то, ни другое не подходило, потому что оба эти варианты вывели бы Гарри из себя. Он уже находится в предистеричном состоянии, а уж что будет после, страшно представить… Но, как учил профессор Снег, лучшая защита – это нападение. Гермиона взяла себя в руки, откинула волосы назад, что ещё сильнее взбесило ее друга, и спокойно, неторопливо взялась объяснять: – Это не засосы, Гарри, успокойся! Если бы ты чаще общался со мной, то эти пятна заметил бы ещё вчера. Я немного повздорила с Асторией Гринграсс, и ссора наша вышла немного жёстче, чем предполагалась. И не вздумай больше на меня орать! Я не маленькая девочка и не твоя младшая сестра. Она была абсолютно довольна собой. Возвращается та Гермиона Грейнджер, которая любого сможет поставить на его законное место. – Почему ты сразу нам не рассказала? – взволновано спросила Джинни. – Зачем вам навязывать мои проблемы? Я сама в состоянии их решить. Если бы мне понадобилась помощь, я точно бы обратилась за ней к вам, можете быть уверенны, – с улыбкой продолжила она. – Но с чего вдруг она решила наброситься на тебя? – стыдливо спросил Поттер. – У неё была какая-то ссора с Малфоем, и она подумала, что в ней замешана я. Но все разрешилось самым благополучным исходом. Все хорошо, правда! – заверила Гермиона двух удивленных друзей. – Ты правда в порядке? Вчера я слышала, как ты плакала, – прикасаясь к руке Грейнджер, заглянула ей в глаза Джинни. – Да. В полном. А теперь я хочу есть. Целого слона бы съела, – быстро соврала она. – Гермиона, ты точно в порядке? Меня, мягко сказать, пугает твоё поведение в последнее время, – тревожно произнёс Гарри, прикасаясь к плечу подруги. – Да. Я в полном порядке. Все эти экзамены, перепалки со слизеринцами, знаешь ли... – Мы можем помочь тебе. А если Рон узнаёт, будет ещё хуже. – О нет. Только не Рон. Правда, все хорошо, Гарри. Это не стоит твоего внимания, – врет и не краснеет. *** Гермиона не могла поверить, что она, впервые за несколько лет, спала так крепко, что проспала завтрак. Но это не столько ее огорчило, сколько удивило. Сегодня выходной, а значит – никуда не нужно торопиться. И вот они спокойным шагом, втроём, направляются обедать. Гарри с Джинни идут, держась за руки, и о чем-то мило воркуют. Девушка, то и дело, мило улыбается и закатывает глаза. Когда они вместе, кажется, что нет ничего прекраснее в мире. Да, они точно созданы друг для друга. Этот сильный, волевой Поттер и нежная, но такая храбрая сердцем Джинни Уизли. А смогла бы ты, вот так мило, пройтись по коридорам с Малфоем? Нет. Это что-то из жанра фантастики. Кстати, о Уизли. Она не видела Рона со вчерашнего дня. И даже, когда пробегала в гостиной Гриффиндора, быстро устремляясь в душ, не заметила его удивлённых глаз. Едва отворив дверь в Главный зал, она будто оцепенела. Девушка снова встретилась с этими глазами. Холодными, как зимний воздух, почти ледяными. Этот жёсткий взгляд пронизывал всю ее сущность, больно покалывая рёбра и останавливая дыхание. Слова Гарри вернули ее к реальности: – Гермиона, ты в порядке? Что случилось? Обедать резко расхотелось, и она быстро бросив «все нормально, просто кое-что забыла в комнате!», побежала прочь в сторону Гриффиндорской башни. Да что это с тобой, Гермиона? Ты испугалась этого напыщенного индюка? Он же просто посмотрел на тебя. Сразу вспомнился взгляд, которым он смотрел на неё вчера. Он был совершенно другим. Смотрел так, как будто она единственная драгоценность во всем магическом мире. Как будто эта девчонка сводила его с ума. А сегодня эти жемчужно-серые глаза были безразличны. До жгучей боли в груди, до выступающих слез. – Грейнджер, стой! – крикнул до боли знакомый голос. Она, остановившись, попыталась перевести дыхание и понять, кому все-таки он принадлежит. – Нам нужно поговорить, срочно! – повторился голос. Это был Малфой. Ну уж нет! Она не даст больше себя в обиду! С неё хватит слизеринских нападок. – Что тебе нужно, Малфой? – гордо вздёрнув носик, спросила гриффиндорка. Почти приблизившись к ней, Драко заметил, как ее тело бьет дрожь. Ей было страшно. В глазах читалось недоверие и стояли слёзы. – В общем, хотел поговорить о вчерашнем. Я не хочу, чтобы ты распространялась об этом. И даже своим идиотам-дружкам не говори, поняла? – Да что вы говорите, мистер Малфой? Вы думаете, что, соблаговолив меня трахнуть, я в идиотском экстазе побегу кричать об этом по всей школе? Ты не удивил меня, Малфой! И твои старания были напрасны! Да, девочка! Ты молодец! Смогла-таки поставить этого зазнайку на место! Она увидела, как его льдинистые глаза начинают краснеть от злости. Он так больно схватил ее за запястье, что в тишине школьных стен что-то звучно хрустнуло. – Ай! Ты ненормальный! Хватит меня хватать! Идиот! Я не твоя вещь! – визжала Гермиона. Ошибаешься, грязнокровка. Ты моя. Моя и ничья больше. Он собрал ее в охапку, прижимая к себе всем телом, почти впечатывая ее в холодную стену. – Вчера ты была посговорчивее, поганая грязнокровка! Девушка быстро среагировала и отвесила ему отличную, звучную пощёчину, от которой он на секунду потерялся в пространстве. – Грейнджер, мать твою, ты что творишь? – брызнув слюной, кинул Малфой. – Все тоже самое, что ты сказал мне вчера, только на более физическом уровне! Тебе же это больше по вкусу, правда, Драко? Между нами ничего не изменилось. Абсолютно ничего. Так что привыкни к тому, что теперь каждый раз, когда ты будешь подходить ко мне, я буду бить тебя и возвращать к реальности. Держась за щеку, он с трудом мог понять, о чем она. Но смотря в след летящей походке Гермионы, он понял, что вчерашними словами просто убил ее. Эта хрупкая, маленькая девчушка обязана защищаться от того, кто вчера стал ее первым мужчиной. Об этом даже как-то смешно думать. Но ее глаза, которые, по-видимому, восторженно наблюдали целую минуту результат волевого действия в сторону Драко, казались ему самыми красивыми на свете. И ее ответы. Они были такими острыми, колкими, что задели его самолюбие. Немного очухавшись от умозаключений, блондин заметил, что где-то вдалеке, под самым потолком, летела птица. Кому-то написали письмо. И уже, когда она была немного ближе, он узнал в ней своего филина. Нарцисса была очень пунктуальной и быстрой в своих решениях женщиной. Прочитав письмо сына, она немедленно настрочила ответ. «Здравствуй, мой дорогой сын! Получив твоё письмо, мое сердце радостно ликовало. Ты так редко мне пишешь. Меня всегда это огорчало, но сейчас, когда я совсем одна, это становится невыносимым. Пиши пожалуйста почаще. Расскажи мне, как продвигается учёба, может быть, случилось что-то интересное? По поводу твоего вопроса. Мой милый Драко, я знала, что когда-нибудь, этот день настанет, и я буду искренне улыбаться, как несколько лет назад. Ты влюбился, мой мальчик. Искренне, по-настоящему. И только поэтому, твоя метка начала терять силу и чёрный цвет. Это не может не обрадовать, верно? Надеюсь, что в скором времени ты мне расскажешь, кто эта счастливица. Хотя предположения у меня уже есть. У нас с тобой появилось время .Время все изменить и начать с чистого листа. Теперь все будет как нельзя лучше, поверь. Горячо целую и надеюсь на скорейшую встречу с тобой, сынок. Нарцисса Малфой». Руки дрожали от непонятного чувства. Влюбился? Когда он мог успеть влюбиться? Направив свой взгляд в сторону, куда ушла несколько минут назад Гермиона, как будто понял о ком, побежал за ней. Я бегу за тобой, Грейнджер! Ты должна быть довольна собой. Вчера все изменилось. Во мне. В тебе. В нас. И больше не будет как раньше. *** Над Чёрным озером стояла непроглядная тьма. Всего шесть вечера, а кажется – будто полночь. Легко наколдовав себе тёплое одеяло и горячий чай, Гермиона аккуратно присела на заснеженную, холодную землю. Ей хотелось побыть одной. Впервые. Без Гарри и Рона. Без вечно неумолкающей Джинни. Просто думать и наслаждаться красотой вида на любимую школу. Под звездным небом она казалась ещё загадочнее, и выглядела более могущественнее. Вода в озере покрылась тонким, едва заметным льдом. Казалось, тыкни в него пальцем – и он тут же, со звонким хрустом, провалится. Отпивая маленьким глотками вкусный и ароматный чай, Гермиона почти забыла о недавнем разговоре со слизеринцем. В душе она понимала, что учиться оставалось ещё целых три месяца, и постоянно избегать его или ещё чего хуже – бегать от него, было глупой затеей. И она не будет этого делать. Она – храбрая гриффиндорка. Сильная Героиня Войны. И такой слизняк, как Малфой, не достоин даже капли ее слез. Вдыхая морозный воздух, ей становилось лучше. Набирая полные легкие воздуха, она с наслаждением и громко выдыхала. Тишину нарушил треск ветки. Гермиона замерла и стала прислушиваться. Ещё один хруст, и ещё один… Кто-то определённо шёл со стороны Запретного леса. Но кто? Хагрид? В такое время он всегда находится в школе, готовясь к ужину. Вглядываясь в кромешную темноту, гриффиндорка смогла различить еле заметный силуэт в чёрной мантии. На голову был накинул капюшон, поэтому лица разглядеть не получилось. – Кто здесь? – с дрожью в голосе, крикнула девушка. Но никто ей не ответил. Незнакомец быстро и целенаправленно направлялся к ней. И ее это пугало. – Инкарцеро! – скомандовал повелительный женский голос, и в Гермиону попало заклинание. Она почувствовала, как что-то обвивает ее руки и ноги. Это были зелёные ниточки ядовитого плюща. Потеряв равновесие, он упала на землю, больно ударившись подбородком. Но обращать внимания на боль совершено не было времени, так как нужно было атаковать. Она пыталась дотянуться до волшебной палочки, руки так крепко были прижаты к телу, что сделать это было совсем не просто. Но превозмогая боль, она сумела ее достать, и уже хотела крикнуть пресловутое «экспеллиармус», как этот грубый голос отчётливо крикнул: – Эверте Статум! Резким толчком она взлетела вверх, и так же резко столкнулась лицом со льдом. Краем уха она услышала мужское «Экспеллиармус», но уже не могла разобрать чей это голос, да и совсем было не до этого. Лед под ее маленьким весом предательски проломился, и она начала тонуть. Плющ сильнее обвивал ее тело, тем самым не давая двигаться и пытаться освободить себя и выплыть. Палочка, при рывке вверх, неожиданно выпала из руки Гермионы, не давая шанс обезвредить противника.Через несколько секунд руки и ноги уже были свободны, будто кто-то наверху отменил пленяющее ее тело заклинание, но, выбившись полностью из сил, предпринимать что-то она уже физически не смогла. Не было сил. Обречённо дёргаясь, хватая ртом чистую, ледяную воду, словно это был воздух, она смотрела вверх, в это маленькое окно, которое образовалось в следствии ее падения, и надеялась, что все закончится не так. Не сегодня. Ведь она ещё так молода. Падая все глубже, понимая, что воздуха в лёгких остаётся на считанные секунды, она закрыла глаза. Последнее, что она почувствовала, что кто-то крепко сжимает ее запястье и тянет наверх. Хватка была такой знакомой, такой родной… Но на этом все. Кромешная мгла, ледяная вода, проникшая во все ее тело, заполняет ее легкие. И вся жизнь пролетела перед глазами, будто и не ее совсем, а чья-то другая. Моя! Ты моя, Грейнджер! Теперь все будет по-другому.