Out of Mind

Люблю такие вечера… …Когда я тихо захожу в наш номер, с мягким щелчком закрываю дверь. Поворачиваю ключ, и брелок с бахромой щекочет ладонь. А ты стоишь у окна. Не оборачиваешься, хотя знаешь, что больше не один в этом номере с видом на ночные огни Города Ангелов. Мы нечасто позволяем себе забыться, забросить все и сорваться с привычного места в собственном доме, забронировав интимно маленький номер в центре. Нечасто, но сейчас один из таких вечеров. Я люблю блики желтых и синих огней, словно мягкой кистью нанесенные на твои щеки; мне нравится рассматривать каждый сантиметр твоего тела, стоя неподвижно, затаив дыхание, и после с довольной ухмылкой замечать в отражении оконного стекла, как движется вверх уголок твоих губ. Люблю такие вечера. Когда я подхожу к тебе, неторопливо, размеренно. Становлюсь сзади и кладу руки на твою талию. Чувствую ладонями теплую ткань твоей футболки. Мне чертовски нравится это ощущение. Ты не вздрагиваешь, не поворачиваешь головы. Просто скрещиваешь руки на животе и кладешь ладони на мои, сплетая наши пальцы, крепко, тесно, поглаживая выступающие на кистях вены… Немного приподнимаю голову – и вот заветная мочка уха на уровне моих губ. Подхожу еще ближе и невесомо касаюсь ее, чувствуя, как ты почти неуловимо вздрагиваешь и чуть сильнее сжимаешь мои пальцы. В конце концов ты оборачиваешься. Когда наступает этот момент, я готов разлететься на тысячи кусочков и одновременно сжаться в крохотный комок – настолько противоречивы чувства, охватывающие меня под влиянием твоего взгляда. Такой порочный, неправильный… Такой любящий, жаждущий. Люблю такие вечера. Каждый раз я схожу с ума… Ты не говоришь ни слова, лишь проводишь рукой по моей щеке, обводишь пальцами татуировку на шее, касаешься выступающих ключиц. И подаешься вперед. Я чувствую аромат корицы и шоколада, когда ты касаешься моих губ, легко, ненастойчиво, словно пробуя меня впервые. Ты не закрываешь глаз – и, когда, быстро поцеловав меня, отстраняешься буквально на пару сантиметров – так, что мои губы все еще греет твое дыхание, а под ладонями тяжело вздымается твоя грудь – я все еще нахожусь в плену бархатного темно-синего взгляда. Вновь наклоняешься ко мне и проводишь языком по моей нижней губе, держа за плечи так крепко, что мне не вырваться, но и не потянуться ближе, чтобы ответить на поцелуй. Чертов садист. Но я сильнее тебя, и мы оба это знаем. Секунда – и вот уже я сжимаю тебя, оставляя на горящих губах поцелуй за поцелуем, а ты не сопротивляешься, отвечаешь, а после с улыбкой довольного кота подставляешь шею, плечи… Спустя считанные минуты единственной преградой на пути полного соприкосновения наших разгоряченных тел становится тонкая ткань простыни, которую ты тут же отбрасываешь в сторону с тихим шипением. Дорожка поцелуев покрывает мою руку, начиная с кисти, с остановкой на сгибе локтя – ты знаешь, насколько это у меня чувствительное место и внаглую пользуешься этим – заканчивая татуировкой на плече. Такие же дорожки вскоре усыпают и твое тело – долго, сладостно, мучительно… В тысячный раз теряю рассудок, когда твои губы приоткрываются, и слух улавливает тихое, нежное: «Шеннон…» Я овладеваю тобой, медленно, осторожно, растягивая время удовольствие, стараясь прочувствовать каждый твой сантиметр изнутри, вслушиваясь в каждый тихий стон, ощущая жар твоих ладоней на спине и судорожные поцелуи на шее. Люблю, когда твои почерневшие во тьме глаза, раскрашенные одними лишь бликами, вдруг расширяются, а губы резко хватают воздух, которого в один-единственный миг неожиданно не хватает нам обоим… «Люблю…» Когда я осторожно опускаюсь на тебя и кладу голову на твою горячую, влажную грудь, выравнивая сбившееся дыхание. Когда время отсчитывается одним лишь твоим сердцебиением.. Люблю тебя.