В каждом, словно саблей исполина, Надвое душа рассечена, В каждом дьявольская половина Радуется, что она сильна.
Николай Гумилёв
После сцены в зале для пиршеств Люцифер и Вики были одни. Обсуждения произошедшего не сделали бы чести бывшей Непризнанной; она это прекрасно понимала и успела стереть из памяти этот презабавный случай, после которого вся школа вновь станет судачить о её судьбе, только уже шёпотом, в страхе быть услышанным этой властной особой. Люцифер пребывал в своём обычном расположении духа, потому что всю самую искреннюю, самую залихватскую радость от произошедшего он умело спрятал на глубине своей души. Вики не было до этого никакого дела, но её до страстного предела интересовало то, что недавно Герион обронил в неосторожном разговоре с ней. — Люцифер… Названный отозвался на её обращение, но выказал отказ к началу разговора, что аргументировал следующим: — Сейчас прибудут Флегий и Плутос. Будешь трусливо отсиживаться у себя, как ты предпочитаешь делать, когда Флегий здесь, или наконец поприсутствуешь при разговоре? — Я давно веду с ним разговоры, если Герион или Винчесто посещают твой дом. — Однако не наедине… Всё лелеешь свою изящную слабость, — на предпоследнем слове Люцифер поставил язвительный акцент, потому что знал, что в земном мире слабость женщины считается её украшением. Подождав немного и видя, что Вики не уходит, он безразлично кивнул, удовлетворённый её обычной способностью к учению. — И снова здесь гнездятся ангелы… — с весёлым сарказмом поприветствовал Плутос хозяев дома, войдя в него вместе с Флегием. — Здравствуй, Вики, — сверкнул глазами его спутник, зная, что в прошлом она боялась его как огня. Бывшая ангелица кивнула их прибытию, изящно подняв кисть руки и сверкнув точёным ониксом. Оба прибывших тотчас прельстились её непреклонностью. — Какие черти привели вас на сей раз? — грозно вопросил Люцифер, сидя за рабочим столом в своеобразной приёмной. — Разное… — уклончиво ответил Плутос. Пока мужчины толковали о насущном, Вики присутствовала при всём их разговоре и доходчиво отвечала, если в её знаниях обнаруживалась потребность. Она многое могла поведать из ангельского мира или видных лиц школы — Люцифер не награждал своим высокомерным вниманием эти аспекты жизни Небес, поэтому Вики приходилась здесь как нельзя кстати, сидя рядом с хозяином дома и занимаясь своими учебными вопросами. Совершенно неожиданно, каким-то спонтанным порывом Рондента принесло в гостиную Люцифера. Последний взбесился не на шутку: — И давно это место стало публичным местом пребывания?! — повысил голос тот. — Мало было двух громких невежеств, как третье ничтожество даже не соизволило постучать в дверь! — Люцифер, господин… — Заткнись, Рондент, — грозно осадил того демон. — Ты прекрасно знаешь, что не имеешь права заходить в этот дом так фривольно. Обещаю тебе переселить к себе Кербера, раз ты любишь такие радушные приёмы… У тебя ровно две минуты, чтобы доложить вести. Служка раболепно и нервно протороторил то, что должен был, и след его моментально простыл. Флегий и Плутос зашипели, словно змеи: — Это ведь отец приказал ему так смело войти в дом и застать тебя врасплох… — Всё выведывает, с кем проводишь своё время, — объяснил Плутос, по-хозяйски поглядывая на Вики. Вообще, эта девушка никогда не привлекла бы внимания таких высокородных взрослых демонов. Они довольствовались лучшими представительницами женского рода, но внимание Люцифера, проявленное так открыто, априори должно было поставить их в конкурентное положение братцу. Иначе как же они могли поступить? Люцифер моментально смёл их улыбку в пепел: — Отец раздражён присутствием моей спутницы? — Да… Но почему тебя это так пугает? — проявив жадное удивление, спросил Плутос. У Люцифера и впрямь было слегка испуганное лицо. Этот испуг говорил либо об удивлении, либо о сожалении своей опрометчивой оплошностью… Он не мог предположить, что его любовные увеселения, всегда такие мимолётные, могут затронуть внимание его отца. — Люцифер… — разразился смехом Флегий. — Неужто ты выучился дорожить живыми существами рядом, братец? Демон думал. Он не обращал внимания на присутствующих — только думал, с абсолютно бесцветным взглядом, буравя дубовый стол под своими сильными руками. При слове «дорожить» Вики почувствовала неоднозначный всплеск чувств. Она вмиг себя возненавидела. Бывшая ангелица помнила, как чувственно отозвалась на неосторожную фразу Люцифера, брошенную там, в долине каньона… И как поклялась себе никогда не смотреть на этого демона как на мужчину. А теперь кому-то вдруг показалось, что он может «дорожить» ею… Она сжала кулаки, прорезая ногтями кожу ладоней. Это помогало успокоиться и отрезвляло. Но больше чувства тянущей взволнованности был только страх. Первое чувство быстро ушло, и на его место воцарился ужас, сковывающий нутро. «Отец… Сам Сатана? Что же он может сотворить со мною?» Плутос и Флегий пребывали в недоумении. Сначала они возрадовались тому, что теперь у брата есть такой презабавный рычаг влияния, уязвимое место, элементарная слабость. Но когда Вики и Люцифер просто застыли после фразы, провисшей в воздухе, их окутали разнообразные чувства. Флегий в силу своей скудоумности начал представлять себе возможные страдания Люцифера, но Плутос же решил оставить это для холодного размышления… И побеседовать на эту тему с Герионом. — Выметайтесь, — тихо и спокойно приказал Люцифер. — Но мы не всё успели обсудить… — возмутился Флегий. — Мы обсудили всё, что мне требовалось. Как только гости удалились, Люцифер сделал твёрдый знак рукой, призывая Вики последовать за ним. Она поднялась, они тотчас вышли из дома и взлетели ввысь, в сторону ласкового и слепящего Рая. Вики не задавала спутнику вопросов — она прекрасно знала, что мужчина всё объяснит по прибытии. Они преодолели кипящую расщелину, очерчивающую Ад, и теперь держали курс на гигантских просторах нейтральной территории школы. Демоны преодолевали скопления парящих островов и неожиданно для Вики быстро сорвались вниз — будто сбегали от кого-то невидимого и недоброжелательного. Девушке стоило усилий пролететь меж островков, оставшись невредимой — их края опасно сужали пространство. Спутники, наконец, приземлились, и Люцифер незамедлительно начал: — Это место, гарантирующее тебе стопроцентное сокрытие твоей энергии. Магнитные поля создают уникальную в своём роде защиту, при которой ни одно живое существо, ни даже самое сильное, — Люцифер многозначительно выделил это слово и посмотрел на Вики: — не сможет тебя обнаружить. Демоны стояли на крохотном островке между двух скал, достаточно живописном, но всё же зловещем. Внизу открывался вид разящей необозримой пропасти, где белеющими отрывками пространства показывались облака. — О нём ведомо кому-либо ещё? — задала дальновидный для ситуации вопрос Вики. — Герион показал мне это место в глубоком детстве. Полагаю, только ему. Остальные сочтут это место типичным летающим островом. Никакой опасности здесь нет. Люцифер ни при каких обстоятельствах не мог позволить себе потерять Вики. Если бы отец отнял у него её жизнь, это заклеймило бы репутацию демона пожизненным безволием против отцовского дома. Их интересы впервые так пересеклись — и Люцифер не мог и помыслить, что может проиграть. — Я могу сюда прилетать… в исключительных случаях? — неоднозначно убедилась Вики. — Ты можешь прилетать сюда при любой угрозе опасности, — простодушно хмыкнул Люцифер. Он ещё не знал, какую войну против безынтересной Непризнанной может разжечь его отец. И впрочем, необходимость этого парящего островка, на удивление властолюбивого демона, обнаружилась достаточно скоро… По возвращении Люцифер, выйдя из ванны в одних брюках и вытирая капельки воды на торсе, упомянул: — С утра ты, кажется, о чём-то желала меня спросить. — Попросить, если быть точной, — ответила Вики, сидя в кресле. — Я слушаю, — ответил Люцифер, усаживаясь в соседнее. Бывшая ангелица достала позолоченную кисть, которую не так давно позаимствовала у Гериона. — Откуда это у тебя? — демон достаточно грубо перехватил кисть девушки и вгляделся в инструмент. — Завела полезные связи… — Чревато для твоей же безопасности водить дружбу с такими, как мои братья, — Люцифер настойчиво смотрел на Вики, не выпуская из руки её кисть. — Они не показались мне такими жестокими, какими описывал их ты. Люцифер вздохнул, будто уставший от разговора со слишком любопытным ребёнком: — Ты не понимаешь, ты ничего никогда не понимаешь вовремя. Наша семья — это темница, где растут достойные наследники адового престола. Здесь убивают и убивают достаточно часто, Вики. Те, кого ты наблюдаешь — это немногочисленные выжившие в беспощадной гонке к расположению отца, — Люцифер отпустил кисть Вики и с какой-то горькой осознанностью продолжил: — И я не думаю, что ты спокойно совладаешь с убитым Герионом на твоей совести. — Ты не сможешь его убить. — Ты правда так думаешь? Вики вновь не нашла, что ответить собеседнику. Лишь отвела взгляд и хотела было убрать кисть. — Так что ты намеревалась делать? — Вопросы здесь будут излишни. Как-нибудь в другой раз… — Я не буду просить, Непризнанная, — демон ехидно улыбнулся, зная, что она не откажется; и покорился, отведя голову немного в сторону. Пред Вики предстал обнажённый торс демона, будто высеченный в камне античным скульптором со всей страстью изящной эпохи. Это было безупречное тело. И мышцы, натренированные до невиданной степени, создавали ощущение, что при любом касании из них может политься кровь. Это было сильное, красивое, молодое, влекущее тело, и Вики, сев ближе, с профессиональной отстранённостью стала рассматривать пролитые на его кожу рисунки. Некоторые чёрно-белые эскизы она припомнила в мастерской Гериона: здесь, на его коже, оживали те же самые этюды. Казни, пытки, страдания — всё тот же традиционный для этого злополучного места набор, но несколько деталей Вики нашла для себя занимательными. Под краской кожа, неаккуратно стянутая нитками и уродливо зажившая, царапала кожу девушки. Рисунки разливались по всей груди, доходя до середины живота — кажется, там было ещё не тронутое место. Спина и руки были полностью очернены краской. Вики вдруг заметила: — Откуда эта корона, Люцифер? Символ власти был выполнен в абсолютно небрежной манере, будто это был совсем дилетантский рисунок, наскоро исполненный спешащим человеком. «Это не рука Гериона, безусловно, — заключила Вики. — Совсем крошечная, будто это было нанесено в раннем детстве». Люцифер, некомфортно дёрнув головой, высокомерно посмотрел на Вики: — Излишняя дотошливость, избавь. Вики принялась за работу. По невиданной для Люцифера причине она не думала, что изобразить, и аккуратно, с великим вниманием и осторожностью, стала сразу наносить давно заготовленный рисунок. Демон отдыхал в кресле, отвернув голову в другую сторону, спокойно дышал, прикрыв глаза, и вдруг заметил, что чувствует такое неведомое, никогда не существовавшее для него спокойствие. Со всеми существами без исключения — включая братьев, Гериона, Винчесто — он всегда был начеку. Нельзя было иначе: в Аду ему на каждом шагу с самого рождения грозила разного рода опасность. Он выучился незаметно опасаться окружающих, но более — членов своей семьи и даже собственной тени. Демон никогда не чувствовал себя в безопасности: в любой момент он мог почувствовать, что его изнутри разъедает яд, добавленный в его напиток несколько часов тому назад. Но его не тяготило состояние постоянного напряжения — это тренировало силу воли, а значит, было очень нужно. Сейчас же Люцифер находился в состоянии полусна, сидя в кресле рядом с живым существом. И ему не нужно было сжимать в ладони кинжал, тщательно следить за движениями этого существа — он сидел в состоянии сладкого полудрёма и чувствовал, как по телу разливается мягкое спокойствие и он готов без задней мысли с удовольствием заснуть подле неё. Он знал, что она безвредна, абсолютно для него безопасна. Не потому, что он сможет пресечь любое проявление её насилия, а потому, что она сама никогда не причинит ему боли намеренно. Этого не было в её душе, она бы никому и никогда не сделала больно. «Ангельская душонка… — раздражённо хмыкнул своим мыслям Люцифер. И тут вдруг спохватился: — Действительно, ангельская…» Она менялась под крылом его силы, всю себя переиначивая, но в её душе не было и никогда бы не родилось намерение навредить кому-то специально. Зло не жило в ней. Она прививала его себе насильно и преуспевала в этом, но это чёрное начало, сулящее физическую опасность окружающим, было ей чуждо и неизвестно. Он всё размышлял над этим, всё же не смыкая глаз целиком, задумчивым, беззлобным взглядом смотрел на тяжёлый гобелен на стене, как вдруг Вики его оповестила: — Всё готово. Он пошевелился не сразу. Всё хотел выкрасть у времени ещё одно мгновение насладиться этим спокойствием и завораживающим чувством безопасности. Он нехотя распрямился, встал, потянул мышцы. Подошёл к зеркалу, и его губ невольно коснулась едва заметная улыбка… У демона меж двух нижних рёбер было выведено каллиграфическим почерком шестикратное: «Anathema sit». Линии красиво вились по коже, образуя изящный узор, пересекаясь, сплетаясь, как руки влюблённых, как губы любовников, как лучи солнца, пророненные на Землю в ясный день. Люцифер попытался стереть улыбку со своего лица и почему-то всё не мог этого сделать. Вики удовлетворённо посматривала на него со своего кресла. Смотря на её отражение, он в непривычной для себя манере настоящего спокойствия спросил: — Ты правда знаешь, что это — необходимая часть венчания на престол? — Да. — Откуда? — не удержался от вопроса Люцифер. — Я достаточно часто работаю с речениями и изучаю древнейшие из них. На каких-то страницах вычитала для себя эту фразу. — Почему решила вывести именно её? — Потому что я знаю, что ты достигнешь того грандиозного будущего, что тебе сулят. Люцифер без стеснения смотрел на неё в зеркале. В его взгляде читалось довольство и то, что он прельщён до крайней степени. Улыбка сошла с его лица практически сразу, но теперь будто улыбались его глаза. — Почему же тогда решила написать это, будучи уверена в том, что я добьюсь намеченного? — Пусть это служит тебе напоминанием. Знаешь, как кольцо Соломона… В моменты печали и радости пусть возвышает над всеми пустыми чувствами. Он кивнул. Будто бы даже благодарно и достаточно искренне. В этом небрежном движении головы читался куда бóльший подтекст. Когда девушка уже намеревалась покинуть комнату и заняться насущным, он остановил её, всё так же стоя перед своим отражением в зеркале: — Подожди. — Да? — серьёзно спросила та. — Эту корону вырезала мать на моей коже, когда мне было несколько часов отраду. После у неё моментально отняли жизнь. Вики медленно развернулась и увидела, каким бесцветным взглядом демон буравит отражение этой небрежной короны в зеркале напротив. Она едва ли удержалась от того, чтобы не дать волю чувствам и не остаться в комнате для этого личного разговора. Вмиг отрезвив себя, она так же незаметно кивнула, вышла вон и закрыла за собой дверь. Это был ещё один этюд их рутинной, но оттого не менее поразительной и парадоксальной жизни.