***
— Итак, все тут? Оторвав взгляд от окна, за которым чирикали птицы, недавно прилетевшие с юга, девушка кидает взгляд на зашедшую учительницу, внимательно осматривающую класс. Преподаватель литературы всегда наводил страх на Петрову, заставляя ту волноваться, когда учительница появлялась не то что в кабинете, но и в школе вообще. — Кто отсутствует? Кинув взгляд на розоволосую, девушка тихо молится, чтобы эта крыса не раскрывала своего рта. Счас как польется все подряд: сольет не только, кто отсутствует, но и кто что делал вчера, кто, где был, кто с кем тусил. И хуй пойми, откуда она это все знает. — Прокофьева отсутствует. Господи, как же ее раздражает этот человек. Этот противный писклявый голос уже в кошмарах снится. Когда она уже заткнет свой рот? Розоволосая всегда бесила ее, начиная с первого класса, когда начинала задирать свой маленький нос, считая «раз я лучше вас учусь, значит я тут главная». Канцелярская крыса. — И Гончарова заболела. И Жукова раздражала не только ее, даже терпеливую и выносливую Костью она выбешивала порой настолько, что иногда, смотря на ее побитый ебальник, невольно хочется задаться вопросом «как она вообще выжила?». Та же Бунина, которая по всеобщему мнению самая лояльная и похуистичная по отношению к конфликтам, пару раз срывалась, отправляя розоволосую в больницу. Многочисленные переломы и травмы не прибавили Жуковой ни капельки ума. До сих пор пиздит невпопад, а потом со сломанным лицом и крокодильими слезами уезжает на карете скорой помощи, попутно крича, о том, что они все тираны, изверги и убийцы. — Спасибо, Вероника. Подойдя к учительскому столу, учительница медленно перебирает бумаги, выискивая нужный план. Настя вновь смотрит в окно, замечая глазами девушку, подходящую к школе. — Итак, страница 97, открыли все. — Петрова, учебник. — Оторвав взгляд от девушки, Настя открывает учебник. — Спать ночью нужно было, а не за партой в школе. — А она вчера не спала, а пила, похмелье — последствие бурной пьянки, как мы видим. Прикусив кончик карандаша, Настя медленно поворачивается в бок, кидая взгляд на Нику. Какая же она мерзкая! Она ещё получит за сказанное. А пока Петрова рвано выдыхает, перелистывая страницы учебника, представляя, как Жукова придет завтра с синяком под глазом, в лучшем случае, если ей, конечно, повезет.***
Кузнецова заскочила по пути в любимую кофейню, где чаще всего после пьянок заседала Бунина. Пробежавшись взглядом по столам, она глазами выискивает подругу, попутно доставая из рюкзака телефон, который трещит на пол кофейни, оповещая о входящем звонке. — Ты чего не в школе, мелкая? —обернувшись, Бэлла оглядывается, выискивая старшую. Не найдя Бунину, младшая хмурит брови. — Блять, Настя, где ты? — Что за невоспитанность? Ты вообще-то в культурном городе живёшь, соплячка. — Блять, — сделав глубокий вздох, Кузнецова держит паузу. — Анастасия Бунина, соизвольте сообщить мне о вашем нынешнем местонахождении. — Ебать, ты и так умеешь, — присвистнув, добавляет девушка. — Я за барной стойкой, слепошара. Подойдя к барной стойке, девушка замечает Бунину на самом дальнем месте. Приземлившись на соседний стул, девушка даёт пять подруге, заказывая чашку горячего шоколада. — Чего не в школе? — сделав глоток любимого портвейна, темноволосая повторяет ранее заданный вопрос. О да, как Бэлла скучала по этому. Напиваться с утра понедельника — любимое занятие замечательной Анастасии Буниной. Наверное, эта привычка появилась после появления в ее жизни алкоголя. Похмелье — полная хуйня. — Тебя искала, — вскинув брови, Настя удивлённо моргает, пытаясь осмыслить сказанное. Вроде бы она в субботу приносила ей дозу, а тут младшая опять просит. — На будущее. — Не пугай ты так, я уже думала, что ты за 2 дня все выжрала, — пошарив в карманах, девушка достает смятую купюру. — А я знаю, что ты и не такое можешь. Тебе как обычно? — Получив в ответ легкий кивок, она достает телефон, черкая что-то в заметках. — Будет в четверг. — Отлично, а теперь прощаюсь с тобой, я в школу. — Ну да, ты же вся такая прилежная ученица, не так ли, Кузнецова? Старшая посмеивается, допивая напиток и пытаясь не подавиться, когда в ответ вместо любых слов она в очередной раз видит вскинутый средний палец. — Пошла нахуй, — кидает девушка напоследок, выбегая из кофейни, под осуждающие взгляды окружающих. А ей похуй, как они там смотрят, хоть засмотритесь.***
В бойцовском зале для буднего дня на удивление немало людей. На нескольких рингах по парам тренируются девушки, еще две сидят и отдыхают, негромко о чем-то разговаривая, еще одни занимаются на тренажерах под тщательным наблюдением тренера. От очередного удара по мощной, массивной груше, цепь звонко гремит, поднимая в зале ещё больший шум. Руки, обмотанные лишь тонкими бинтами, одна за другой сталкиваются с крепкой грушей, с неистовой силой. Руки давно онемели, так что боль не ощущается, что облегчает задачу. Алина бы и бинты не наматывала, можно промолчать про перчатки. Ей приятно ощущать боль, саднившие, сбитые в кровь косточки, и чувствовать, как струйки алой крови стекают по руке, капая на матрас. Алина руки никогда не щадит, сбивая в кровь, то ли в очередном профессиональном бою, за который она получает денежный приз в случае выигрыша, или же в очередной уличной драке. А с бинтами поверх, избивая грушу — она бьет в два раза сильнее, стараясь хоть что-то почувствовать. Высокий накаченный мужчина с озадаченностью в глазах, накидывая на плечо чистое полотенце, движется к девушке, которая собирается уже не только руками, но и ногами прикончить грушу. — Алин, тормози, — спокойно говорит тренер, перекидывая полотенце через чужие плечи. Алина слышит свое тяжелое дыхание и звуки ударов по крепкой груше. Голос тренера смутно различим, среди собственных мыслей и какофонии звуков на заднем плане. Она постепенно чувствует, как негативные эмоции начинают покидать ее тело, уступая место усталости и апатии. — Алина Романова, прекращай уничтожать грушу. Девушка наносит по груше еще один мощный удар, отталкивает от себя грушу обеими руками. Напряжённо дыша, она начинает ходить по рингу из стороны в сторону, уставившись в потолок, пытаясь прийти в себя. Капли пота стекают по кончикам карих волос на пол. — В чем дело, — тренет хлопает по плечу, расхаживая на краю ринга. — Алина, сходи к психологу, если у тебя проблемы, а не стирай грушу в порошок. — Хуевая неделя выдалась, — отдышавшись, говорит девушка, стирая пот с лица полотенцем и бросая его на канаты, очерчивающие ринг. Она делает глубокий вдох, окончательно пытаясь прийти в себя и разворачивается, идя в сторону душевой. Прохладная вода приводит в чувства, остужая ее пыл, Алина нервно вздыхает. Пока она стоит под струями воды с закрытыми глазами — отдыхает, успокоенная шумом воды. Собирая себя заново, она странно улыбается, размышляя о том, что ей все-таки нужно посетить психолога.