Проблема времени

Обычно Гермиона просыпалась от тихого жужжания своей палочки или нежных лучей утреннего света, пробивающихся сквозь занавески. Но не этим утром. Нет, в это злополучное утро, когда ей снилось, как гигантский кальмар обвивает ее своими длинными щупальцами и утаскивает на дно Черного озера, она проснулась покрытая потом и с чувством приятного жара от слишком теплой руки, обхватившей ее за талию. Ее щека прижималась к обнаженной груди, а ладонь накрывала шрамы на его торсе. Вздох сорвался с ее губ, и, движимая одним лишь инстинктом, Гермиона попыталась выпутаться из этих объятий, заскользив ногой, которая опасно лежала поверх его бедра. Не успела она сдвинуться и на дюйм, как его руки напряглись вокруг нее, Малфой подхватил ее за колено и притянул невероятно ближе, пока всеми изгибами тела она не прижалась к нему. — Собралась куда-то, любовь моя? — спросил он, сдерживая зевок и обнимая ее еще крепче. Рукой с ее колена он скользнул вверх по бедру и продолжил движение по ее талии, вверх, едва касаясь груди, и наконец нашел ее кудри и зарылся в них пальцами. Где-то в ее голове был трезвый рассудок, наверняка должен был быть; но когда его нос коснулся ее носа, его губы прильнули к ее губам, этот рассудок умер там, где прятался до этого. Сжав пальцы в ее кудряшках, Малфой слегка откинул ее голову назад, пока она не взглянула на него, на него, все еще сонного и улыбающегося, в то время как она, сгорая со стыда в своей тонкой комбинации, которую нагло решила надеть накануне, чувствовала пульсирующую теплоту его эрекции, прижимающуюся к ее бедру. — Драко… — его имя прозвучало тихо, хрипло и с мольбой, но он не двинулся с места. Даже когда ее бедра начали медленно покачиваться, а руки скользили по волосам на его затылке, он оставался неподвижным. Солнце вышло из-за горизонта, заливая ее комнату туманным оранжевым сиянием, и вместе с ним ее глаза метнулись к нему, встречая темный, голодный взгляд. Не успев принять сознательного решения, Гермиона прижалась к его рту и выгнула спину, пока его руки скользили по каждому сантиметру ее тела, до которого могли дотянуться. С удивительно приятной грубостью Малфой провел рукой по ее груди сквозь тонкий хлопок ночнушки, отчего одна бретелька соскользнула с ее плеча. Он оторвался от ее губ и начал оставлять жаркие влажные поцелуи вдоль ее обнаженного плеча. Его прикосновения ощущались уже как поклонение, под его благоговейными, умелыми пальцами она потеряла себя, запрокинув голову, и не смогла сдержать стон, пока он посасывал место прямо под ее челюстью. Кончики его пальцев впились в плоть ее задницы, и он ухмыльнулся. — Ты забываешь, любовь моя, — Драко провел языком по ее шее и нашел зубами мочку ее уха. Дрожь пробежала по всему телу, заставляя каждый волосок подняться с трепетом, вызывая покалывания на коже. — Я тебя знаю. Я знаю, тебе нравится, когда я делаю так… — он провел кончиком языка по ее уху. — И так… — слегка потянул ее за волосы, и она застонала от натиска ощущений, пробегающих по телу. — И даже если ты не признаешься в этом прямо сейчас, я знаю, тебе нравится так… Подняв подол ночнушки, плоская ладонь тяжело опустилась на ее задницу. Сильный шлепок вызвал резкий вдох, и, черт бы его побрал, ей это понравилось. Ее бедра ответили за нее, снова дернувшись, и низкий хриплый смешок раздался у ее шеи. В одно мгновение Гермиона оказалась на спине, его колено прижалось к ее ноющей промежности, и она распутно выгнулась ему навстречу в тщетной попытке врезаться в его тело. Осыпая поцелуями ее грудь, Малфой ненадолго остановился, чтобы стянуть ее комбинацию и захватить губами затвердевший сосок, после начал спускаться вниз по ее телу. Она извивалась от нетерпения и беспокойства, боясь всего остального… ну, прошло уже очень много времени с тех пор, как с ней случалось что-то подобное. Драко двигался быстро, намеренно, снимая с нее трусики и закидывая их через плечо. Еще одно отработанное движение, и его лицо оказалось между ее бедер, он закинул одну ее ногу себе на плечо, тяжелой рукой обхватил другую и прижал ее бедра к матрасу. Громкий сдавленный стон вырвался из ее горла, а руки устремились вниз, путаясь в его волосах, когда кончик его языка пробежался по ее складкам, щелкнув один раз по клитору, а потом толкнулся внутрь нее. Ее спина выгнулась над матрасом, и Драко быстро воспользовался новым углом, зарывшись лицом глубже. Прижимаясь к его лицу, Гермиона была уверена, что чувство стыда накроет ее позже, в самый неподходящий момент. Его язык скользнул к клитору, губы сомкнулись вокруг ноющей горошины, и два пальца прошлись по мокрым складкам и скользнули в нее, сгибаясь и находя место внутри, которое заставляло ее стонать снова и снова. Он не останавливался, не отпускал, его язык, пальцы и губы работали в идеальном ритме, пока она не была повержена, поднимаясь, и падая, и просто летая, пока волны удовольствия накатывали на нее. Последние остатки ее оргазма исчезли, тело бесполезно погрузилось в матрас. Собираясь с мыслями, Грейнджер приготовилась почувствовать его член у своего входа, но этого не произошло. Нет, Малфой плюхнулся на кровать рядом с ней и уставился на нее с широкой веселой улыбкой. Ее охватила паника, когда она сообразила, что, несмотря на то, что ее грудь все еще наружу, а ноги раздвинуты, они не собирались заниматься сексом. — Что? Что я сделала? — Гермиона широко раскрыла глаза, пока возилась со своей ночнушкой, безуспешно пытаясь прикрыться. Драко рассмеялся, обнял ее за шею и притянул к себе для быстрого, но уверенного поцелуя. Отстранившись, он озадаченно посмотрел на нее. — Почему, ради Мерлина, ты думаешь, что что-то сделала? — Ну, — ее щеки залились горячим румянцем, — э-э-э, я подумала, что ты, возможно, захочешь… ну, ты знаешь. — О, я хочу, — его глаза озорно сверкнули, и он поцеловал ее еще раз, а после скатился с кровати. Гермиона воспользовалась мгновением тишины, чтобы оценить все его точеные линии, а когда он повернулся, то увидела выпуклость на его пижамных штанах и судорожно вздохнула. — И мы еще вернемся к этому. Но ты опоздаешь на работу, а у меня есть время. Она осталась сидеть с открытым ртом, когда Драко медленно вышел в гостиную. Послышалась тихая возня, и он крикнул ей из кухни, как будто только что произошедшие события были самой банальной вещью в мире. — Милая! Куда ты положила эту одежду, что купила мне? Я поставлю чайник, если хочешь принять душ перед работой! Закрыв рот, Гермиона откинулась на матрас и в полном замешательстве уставилась на безобразный светильник над кроватью. Что, черт возьми, она только что натворила?

***

Утро тянулось бесконечно. Один отчет плавно переходил в другой, и стопки пергаментов накапливались на ее столе. Минуты превращались в часы, и Гермиона тщетно пыталась не думать о мужчине, который все еще скрывался в ее квартире. Каждый раз, когда ее мысли возвращались к раннему утру, на ее коже расцветал теплый румянец, а в животе завязывался тугой клубок возбуждения. Он был раздражающе прав: он действительно знал ее. Глаза затуманились, кончик пера скользил по подбородку, взгляд направлен в никуда, когда она потерялась в воспоминаниях о крышесносящем оргазме… — Гермиона? Ее задумчивость была прервана вторжением ее дорогого друга, и она несколько раз моргнула, глядя на Гарри и Малфоя. Она вздрогнула и с ужасом посмотрела на ухмыляющегося ей блондина. Тот потер рукой свою шею, и Гермиона не могла оторваться от этого простого движения, разинув рот. Теперь она знала эти пальцы, знала, как они ощущались, когда впивались ей в бедро и изгибались внутри нее. — Мерлин, у тебя был секс? Она посмотрела на Гарри, который, ухмыляясь, запахивал свою мантию. Заикаясь и запинаясь, Гермиона не упустила того, как уголки глаз Малфоя сжались на долю секунды. Наконец, синапсы между ее мозгом и языком начали реагировать, и она пристально посмотрела на друга. — Чтобы было ясно, у меня не было секса. А если бы и был, не мог бы ты объявить об этом всему гребаному отделу? — Ты выглядишь так, будто у тебя был секс, — Гарри пожал плечами, указывая пальцем на ее лицо. — У тебя такое блаженное выражение лица. Обед? Внезапно ее бросило в жар, и она вскочила на ноги, пока ее нелепый друг не нашел какой-нибудь способ унизить ее еще больше. — Ты угощаешь, — схватив свой плащ и заправив локон за ухо, Грейнджер вышла из своей кабинки и, наконец, встретилась с проницательным взглядом Малфоя. — Ты идешь, Малфой? Уголок его рта скривился, и он покачал головой. — Не в этот раз. Моя мать требует моего внимания за обедом. Очевидно, если я не помогу ей выбрать долбаную скатерть, то все мероприятие обязательно рухнет. — А-аа, — разочарование было слышно в ее голосе, и Гарри нахмурился, наблюдая за их общением. — Надеюсь, ты хорошо проведешь время. Поджав свои полные идеальные губы, Малфой повернулся к каминам, и Гермиона вдруг крикнула ему: — Малфой! — когда он остановился и повернулся, ее сердце забилось чаще и стало трудно дышать. — Помнишь вопрос, который ты задал мне вчера вечером? Тот, о котором, ты сказал, мне следует подумать? — Помню, — одна бледная бровь поднялась выше другой, а его серебряные глаза вспыхнули. Подняв подбородок и тяжело сглотнув, Гермиона расправила плечи и дала ответ, который должна была дать еще накануне. — Да. Она могла поклясться, что его щеки покраснели, а ухмылка превратилась в настоящую улыбку. — Замечательно, Грейнджер. Жду с нетерпением. В последний раз игриво подмигнув, он ушел, а она еле сдерживала улыбку, когда повернулась к своему удивленному другу, который таращился на нее во все глаза. — Ой, молчи, Поттер, — они смеялись всю дорогу до лифтов, пока Гарри выведывал все о ее предстоящем свидании.

***

Тарелки опустели, и счет был оплачен. Теперь все, что ей оставалось, — это смотреть на своего дурацкого друга, который, хоть убей, не мог перестать говорить о том, что Гермиона Грейнджер идет на свидание ни с кем иным, как с самим Драко Малфоем. — Может, хватит уже? — Гермиона сердито смотрела на него, когда они собирались уходить. — Твоя идиотская улыбка действует мне на нервы. — Я просто… не пойми меня неправильно, я только за. Теперь будет намного проще строить планы на ужин. Но что изменилось? Неделю назад ты на дух не переносила этого парня. Горячий румянец залил ее щеки, Грейнджер встала из-за стола и схватила мантию. — Ну, это не совсем так. К тому же я его и сейчас терпеть не могу. Я просто… — у нее не нашлось слов. Мерлин, ей стало бы намного легче, если бы она могла просто рассказать Гарри, что происходит. — Я вижу его в другом свете, вот и все. — Что ты наденешь? — спросил он, взволнованно поведя бровями, когда они вышли из кафе навстречу холодным осенним порывам. С громким стоном она осознала. К черту все, ей еще нужно было платье. — Блин. Платье… Не думаю, что смогу надеть то, в котором была в мае? — Нет, — ответил Гарри, его яркие глаза потускнели от разочарования. — Давай заглянем в магазин за углом. А работа может идти лесом. Если Малфоя там нет, то и меня не должно быть. — Ладно. Но надо спешить. Я не могу задерживаться допоздна сегодня, — Гермиона покраснела и подавила улыбку, когда к ней вернулись яркие воспоминания утра. — Тебе следует выбрать что-то лилового цвета… о! А может, серебристого! Ее губы презрительно скривились, пока она смотрела перед собой, в ужасе от каждого шага, приближающего ее к магазину одежды. — Будь хорошей девочкой, Гермиона. В противном случае, пойдешь на эту вечеринку в чем-то действительно ужасном — например, в желтом платье. Это просто не твой цвет, мне все равно, насколько он тебе нравится.

***

Гарри появился в зеркале позади нее, ухмыляясь, как дурак. — Да у него крышу снесет. — Гарри! Не… ты раздуваешь из мухи слона. Это всего один вечер. Мы вроде пока… — внезапно на сердце стало тяжело, в груди похолодело. Она повернулась спиной к зеркалу, осматривая через плечо багровый шелк, ее голос звучал тихо, — не женимся. — Ты в порядке, Гермиона? Ты кажешься… расстроенной в последнее время. Разглаживая прохладную ткань на животе, она еще раз оглядела свое отражение и решила, что это то самое платье. Слабой улыбкой и кивком она ответила другу, что с ней действительно все в порядке, и исчезла за занавеской в примерочной. Платье было красивым и, вероятно, слишком дорогим, но, когда оно так грациозно скользило по изгибам тела и ниспадало к ногам, ее мало заботила стоимость, а гораздо больше — что любой из Драко подумает о ней в нем. Или без него. Снова на ее щеках расцвел румянец, и Грейнджер поспешила одеться, желая вернуться к работе и отвлекающим ее исследованиям. С платьем, перекинутым через руку, Гермиона вышла в главный зал магазина, но тут же остановилась как вкопанная, широко раскрыв глаза на Малфоя, который стоял рядом с ее другом и беззаботно болтал. Когда его взгляд остановился на ней, его губы растянулись в знакомой ухмылке, и она почувствовала, что ее живот сжался. — Гермиона! Посмотри, кого я встретил, — сказал Гарри, дернув подбородком в сторону напарника. — Кстати, как прошел обед, приятель? Вздрогнув, тот оторвал взгляд от Гермионы. — Обед? Все прошло… хорошо. Да, нормально. Привет, милая. Милая. У нее закралось подозрение, и она украдкой прищурилась, глядя на него. Даже Гарри, казалось, заметил, откинув голову назад и скривившись. — Не ожидал, что ты освободишься так скоро. Черт, я думал, тебя не будет до конца дня. Твоя мать в итоге и без тебя справилась? Малфой поморщился, поднял руку и положил на шею, пытаясь сложить слова в предложения. Но затем взгляд Гермионы снова остановился на его длинной шее. Шрам. Мерзкий шрам, который он получил после того, как он и альтернативная Гермиона начали встречаться. Тот самый, что якобы заставил ее беспокоиться и переживать, сидя у его больничной койки, и, наконец, признаться в любви к этому придурку. Шрам, которого у младшего Малфоя, предположительно все еще пьющего чай со своей матерью, попросту не было. — Моя мама… ну да. Она освободила меня пораньше, — замолчав, Малфой, казалось, внимательно обдумывал свои следующие слова и, наконец, на него нашло озарение. — Но! Она послала меня с довольно важным поручением. Которое я не должен откладывать. Так что, прошу меня извинить. Сжав губы в плоскую линию, Малфой повернулся, собираясь покинуть магазинчик. Но Гермиона схватила его за локоть, прежде чем он сделал хоть шаг, и увела его в сторонку. — Ты что, издеваешься? — прошипела она, бросая взгляд через плечо и слишком ярко улыбаясь своему недоумевающему другу. — О чем ты, черт возьми, думаешь? Прямо снаружи дежурит аврор. Громко фыркнув, этот мерзавец закатил глаза. Он наложил чары гламура на свое лицо и волосы, хотя стрижка была не совсем правильной, но морщинки в уголках глаз отсутствовали. — Нет, не дежурит. Я сбил этого бедолагу с толку Конфундусом, когда меня позвал Поттер. Не понимаю, почему ты до сих пор этого не делала. — Потому что… — она замолчала. Осознание того, что он был прав и что ей следовало использовать Конфундус, заставило ее опустить плечи, и она резко фыркнула. — Ты идиот. При этом у него хватило наглости рассмеяться ей в лицо, и Гермиона больше не несла ответственности за свои действия, когда сильно ударила его по плечу. Так ему и надо. — Теперь мне нужно идти. Я уверен, ты понимаешь, Грейнджер, — его ладонь встретилась с ее задницей резким шлепком, и она, взвизгнув от боли, повернулась и сердито посмотрела ему в спину. Он ненадолго остановился у кассы, что-то прошептал хихикающей ведьмочке за прилавком и исчез за входной дверью. — Гермиона… — начал Гарри низким и осторожным голосом, как будто, если он заговорит слишком быстро, она может испугаться и сбежать... или проклясть его. — Мне сейчас не до этого, Гарри. Этот тупой, гадкий, бесполезный… — Гермиона Грейнджер! Скажи мне, что происходит, сейчас же! — Я не могу! Помнишь? Прости, Гарри. Ты талантливый аврор, тебе придется разобраться в этом самостоятельно. Передашь Петерсону, что я не могу вернуться сегодня? Скажи, что я отравилась или придумай что-нибудь, но мне нужно идти, — она обошла его, сунула платье все еще красной от смущения ведьме, пробормотав, что вернется за ним позже. — Ой, но... мисс! — звонкий голос девушки разозлил Гермиону, и она ненадолго остановилась, положив руку на ручку двери. К этому моменту Малфой уже мог быть в чертовом Гринготтсе. — Мистер Малфой попросил записать расходы на его личный счет. Платье оплачено полностью. Медленная улыбка расползлась по лицу ведьмы, когда она взмахнула своей изящной палочкой в воздухе, отправляя ее новое платье в чехол для одежды, и Гермиона подумала, что ей следует проклясть эту овцу, чтобы ее тошнило слизнями в течение следующих двенадцати часов. — Как это мило с его стороны. Пожалуйста, отправьте платье мне домой. Мистер Поттер сообщит вам адрес, — затем она повернулась к Гарри, безмолвно извиняясь, вылетела на улицу и отчаянно стала высматривать эту блондинистую голову. Она предположила, что он не был в Гринготтсе до того, как наткнулся на них с Гарри, ведь, похоже, он все еще слишком торопился. Пробираясь сквозь толпу людей, суетящихся во время обеденного перерыва, Гермиона не могла не зарычать, проклиная тот день, когда встретила этого невыносимого хорька. Без ума влюблен, ага, как же. Если бы они каким-то образом оказались связаны браком, она бы убила его до того, как ему бы исполнилось сорок. Он слишком сильно ее бесил. Толпа редела, и, наконец, двери Гринготтса показались в конце улицы. Громкий вздох облегчения сорвался с ее губ, и, как только она направилась ко входу, из переулка появилась рука и утащила ее обратно в тень. — Соскучилась? — лицо Малфоя было слишком близко, его ухмыляющийся рот навис над ее губами, и если бы она сосредоточилась достаточно сильно, то смогла бы почувствовать своей грудью мягкий стук его сердца. Наморщив нос, будто от дурного запаха, Грейнджер оттолкнула его подальше. — Вот ты сейчас попал по-крупному! С какой такой радости ты покинул квартиру? Если Сисе… — Сисели Сандерс может отсосать. Я беспокоюсь об этой драной ведьме не больше, чем о карликовых пушистиках. На самом деле, я уже почти готов войти в офис авроров и начать расследование в отношении нее самой — если бы не был сейчас так занят. — Занят? — усмехнулась она, скрестив руки на груди. — Что, черт возьми, настолько для тебя важно, что ты рискуешь попасться? — Я уже говорил тебе, любимая. Мне нужно попасть в Гринготтс и убедиться, что ожерелье действительно было передано Нарциссе Малфой, а не отправлено Андромеде или какой-то безвестной родственнице, одержимой безделушками. В их записях будет указано, что куда пошло. Хотя я совершенно уверен, что оно в поместье. Потом я доберусь и туда… Резко вдохнув сквозь зубы, Гермиона зажмурилась и помассировала переносицу, чувствуя, как подкрадывается знакомая головная боль. — Малфой. Ты не можешь пойти в поместье. Ты не должен даже бродить здесь. Если младший Малфой увидит тебя… — Не увидит. Хватит беспокоиться! Пойдем со мной в Гринготтс, а потом я вернусь с тобой домой, и мы сможем продолжить то, что начали сегодня утром, а? Гермиона зарычала и ударила его по груди, игнорируя то, как он вызывающе пошевелил бровями, и быстро двинулась к выходу из переулка. — Мерлин, как же ты меня достал. Идем, закончим с этим поскорее и вернемся домой, — она остановилась, снова сузив глаза на него. — И не ради секса! Я совсем не это имела в виду, так что даже не мечтай. Ты больше не выйдешь из этой квартиры… Внезапно Драко оказался позади нее, теплые твердые мышцы крепко прижались к ее ягодицам, его пальцы сжали ее бедра, и Гермиона ахнула, когда он притянул ее к себе. — Возможно, тебе придется привязать меня к кровати, чтобы я никуда не ушел, любимая, — его губы коснулись того особенно чувствительного места на шее, и ее кожа покрылась мурашками. — Хотя должен признать, что обычно все же ты предпочитаешь быть связанной. — Отцепись! — отогнав его, Гермиона не могла удержаться от усмешки, а румянец залил ее щеки, когда он последовал за ней на улицу.

***

В Гринготтсе было шумно, длинная очередь посетителей тянулась почти до двери, и каждый кассир работал мучительно медленно. Они будут торчать здесь вечность, и чем дольше эта версия Драко Малфоя будет на людях, тем больше нервов она потратит. Он, однако, казался невозмутимым, блуждая в конце очереди и насвистывая себе под нос. — Я так рада, что у тебя выдалась такая прекрасная прогулка, дорогой, — презрение было, пожалуй, лучшим способом описать ее особую разновидность яда сегодня, и когда она была встречена яркой улыбкой, то чуть не прокляла его на месте. — Ну, меня держали в плену большую часть недели в наименее любимой из наших собственностей, и я просто счастлив провести день с женой, — ее взгляд упал на обручальное кольцо на его пальце, и Грейнджер ахнула, схватив его руку и пытаясь снять его. — Эй, какого хрена, ведьма? Их перепалка привлекла несколько взглядов. Малфой сжал руку в кулак, но она не уступала, а только сильнее потянула за его пальцы, не давая ему вырвать руку из ее хватки. С недовольным ворчанием Гермиона сдалась, опустив его. — Ты не женат, придурок! — У тебя паранойя, Грейнджер! — прищелкнув языком, он уставился на нее с суровым разочарованием. — Возьми себя в руки! Если я и попадусь, то по твоей вине, так что, пожалуйста, успокой свои нервы. А теперь тихо, мой кассир идет. — Мистер Малфой! Мне так жаль, я вас сразу не заметил! — перед ними появился гоблин, чья кожа имела особый оттенок зеленого, а черные глазки оценивали ситуацию слишком внимательно, что ей не нравилось. — Прошу, я провожу вас в отдельную комнату. — Благодарю, Гризул. Мисс Грейнджер будет сопровождать меня, конечно, если пообещает хорошо себя вести, — и гоблин, и невыносимый мерзавец слева уставились на нее, изогнув брови, словно ожидая, что она действительно скажет, что будет вести себя хорошо. Гермиона многозначительно посмотрела на Малфоя, который подавил смешок и кивнул банкиру, чтобы тот продолжал. Их тут же провели в небольшую отдельную комнату со стульями с высокими спинками и бархатным диваном в углу. Гризул занял свое место за столом, протянув свои длинные, узловатые пальцы в их сторону. — Мистер Малфой, ваша палочка? — Вот черт. Да, конечно, — Малфой быстро положил ее на стол. Гоблин проверил подлинность, после чего жестом показал, что он может забрать ее обратно. — Так, ладно. Семейные хранилища Блэков, мне нужны подробные записи о том, куда были отправлены предметы. Темные артефакты несущественны; в частности, я ищу ожерелье. Гоблин нахмурил жидкие заросшие брови, и его взгляд долгую минуту метался между ними. — Что-нибудь еще, мистер Малфой? — Нет, это все. С тихим хмыком — почти похожим на рычание — Гризул спрыгнул со своего места и скрылся за дверью. — Он что-то подозревает, — Гермиона сжала губы и выпрямилась на своем стуле в тщетной попытке почувствовать себя выше. Драко сложил пальцы под подбородком и прищурился. Он ничего не сказал, позволяя неудобной тишине растягиваться, словно паутина, опутывая их все больше и больше. Через несколько минут дверь снова открылась, и Гермиона вздрогнула на сиденье, вытирая пот с ладоней о свои брюки. — Регистрационный журнал, который вы просили, мистер Малфой, — гоблин щелкнул пальцами, и на столе перед ними материализовался свиток. — Благода… — Полагаю, вы подготовили для себя другой выход из банка, мистер Малфой? — он понимающе изогнул бровь, и Гермиона могла поклясться, что слышала стук собственного сердца в груди. — Мне нужно воспользоваться другим выходом, Гризул? — Драко встал, взял пергамент и спрятал его в мантии. — Полагаю, сэр. Поскольку вы и ваша мать сейчас находитесь в холле и ждете встречи, — голос гоблина был натянутым, почти раздраженным, но Драко ответил тихим смешком. — Ну, я как всегда вовремя. За твою осмотрительность, Гризул, — бросив на стол небольшой мешочек с галлеонами, он тут же полез в карман и вытащил шелковый носовой платок. — Увидимся в квартире, дорогая. — Подожди! Его палец коснулся маленькой шкатулки для драгоценностей, и, с тихим хлопком, он исчез. Почему, черт бы его побрал, он не дал портключ и ей? Вот ведь засранец. Оскалившись в неловкой улыбке, Гермиона поднялась на ноги. — Хорошего дня, мисс Грейнджер. — Мистер… эээ, Гризул. Полагаю, у вас нет запасной двери, через которую я могу выйти? Может, дракон, которого нужно спасти? Это вроде как мой конек… — она слабо рассмеялась, вздрогнув, когда он посмотрел на нее, презрительно скривив губы. Смиренно вздохнув, Гермиона повернулась, молча молясь, чтобы Малфои не оказались по ту сторону двери. Вопрос сорвался с ее губ: — Почему вы помогли ему — Драко, — если знали? — Это его хранилище, — на лице гоблина не было даже тени интереса. — Ну да. Что ж, спасибо. Дверь со скрипом открылась, и она вздохнула с облегчением, когда не увидела на горизонте платиновых светлых волос. Но стоило ей выскользнуть через щель в коридор, как слева от нее раздался голос, который она так боялась услышать. — Грейнджер? Взвизгнув, она чуть не налетела на него, но уверенно поймавшие ее руки спасли от столкновения. Те же руки, более или менее, которые довели ее до оргазма несколькими часами ранее, и те же губы, что она целовала до исступления в своей постели. Проклятье! — Привет, Малфой, — Гермиона смотрела на сбитого с толку молодого Малфоя, потихоньку приходя в себя. — Бьюсь об заклад, ты удивлен встретить меня здесь. Мягко усмехнувшись, он выпустил ее руки из своих, и она только тогда заметила несправедливо красивую женщину за его плечом. Ревность закипала в животе из-за изгиба ее аристократической брови и безупречной мантии. А у Гермионы были растрепанные волосы и вспотевшие конечности, пока она тяжело дышала в лицо самому завидному жениху Лондона. — Мама, это Гермиона Грейнджер, официально. — Мисс Грейнджер, — миссис Малфой склонила голову, и на ее идеальном лице появилась приятная улыбка. — Я слышала, в эти выходные вы сопровождаете моего сына на Благотворительный Вечер… — Мама… — Что? — его мать прижала ладонь к груди, изображая удивление. — Ты весь день ни о чем другом не говорил, а мне даже не разрешено упомянуть об этом? — Мама! — Драко зашипел через плечо, его щеки стали ярко-розовыми. Сдерживая смешок, Гермиона кивнула. — Да, я в восторге. Вообще-то, я только что купила платье, — ну, они купили ей платье. — Так, из чистого любопытства, почему вы здесь? — Я? Ох… — она неловко улыбнулась и дернула один из своих локонов. — Просто… финансовые вопросы, как вы понимаете. — С Гризулом? — Малфой изогнул бровь, и Грейнджер почувствовала неприятное скручивание в животе. — Эмм, да. Драко склонил голову набок, и ее накрыло ощутимое напряжение. — С личным банкиром Священных Двадцати восьми? Просто изумительно. — Да, — громко сглотнув, она больше ничего не сказала, молча умоляя Вселенную, наконец, сжалиться над ней. — Ясно. Ну, нам пора идти. Нужно сделать пожертвование на завтрашнее мероприятие. Я зайду за тобой в семь? — С нетерпением жду этого, Малф… эээ, Драко. Миссис Драко, то есть миссис Малфой! Теперь Нарцисса Малфой улыбалась во все тридцать два — совершенно странное явление, и Гермиона не знала, существовало ли оно до этого момента. Нарцисса кивнула на прощание, и Грейнджер сделала реверанс — гребаный реверанс — и тотчас сбежала, мечтая провалиться сквозь землю.