***
Ужин был восхитительным, десерт тоже. Их фужеры для шампанского постоянно наполнялись, и Гермиона провела вечер чуть не согнувшись от смеха, вытирая слезы из уголков глаз, пока Тео и Малфой пытались раскрыть самые постыдные секреты друг друга. Благодаря чему она узнала, что Тео Нотт на самом деле потерял девственность с Миллисент Булстроуд, и Гарри сразу сказал, что неудивительно, что он больше никогда не вернулся к женщинам. Грейнджер также узнала, что Драко Малфой на спор поцеловал — с языком — Блейза Забини. В какой-то момент рука Драко легла на спинку ее стула, его большой палец выводил мягкие круги на ее лопатке. Жест был достаточно безобидный, едва заметный, если не приглядываться. Но точно так же делал старший Драко, и Гермиона встряхнулась, вспоминая, зачем она здесь. Тень упала на стол, и все взгляды устремились на новоприбывшую Сисели Сандерс, сногсшибательную в строгом черном платье и с малиновыми губами. В ее глазах горел огонь, когда она посмотрела на Гермиону. — Добрый вечер, невыразимец Сандерс, — вежливо сказал Малфой, вставая на ноги рядом с Тео. Гермиона и Гарри продолжали сидеть, глядя на красивую ведьму. На мгновение взгляд Сисели метнулся к Драко. — Аврор Малфой. В этом году прием даже грандиознее предыдущего. Ваша мать превзошла саму себя. — К чему она всегда стремится. — Хотела спросить, не уделит ли мисс Грейнджер мне немного времени? — черный взгляд Сисели вернулся к Гермионе. — Я скоро вернусь, — тихо сказала она, поворачиваясь к Драко и вежливо кивнув. Следуя за Сисели в нескольких шагах от нее, Гермиона пыталась успокоить бушующие нервы. Что-то было в этом жестком взгляде; они обе играли в одну и ту же игру, но у Гермионы складывалось неприятное ощущение, что у Сисели Сандерс было больше фигурок на поле, чем у нее. — Невыразимец Сан… — Приберегите свою хорошо отрепетированную ложь для кого-нибудь еще, мисс Грейнджер, — губы Сандерс скривились в презрительной усмешке, и новая волна гнева поднялась в груди Гермионы. — Я знаю, что вы здесь делаете. Знаю, что вам нужно и что вы нашли способ избавиться от защиты авроров. Громкий возмущенный смешок сорвался с губ Гермионы, и она закатила глаза. — Чушь собачья, Сандерс. Защита? Мы обе прекрасно знаем, что они не этим занимались, — шагнув к Сисели, Гермиона твердо посмотрела ей в глаза. — Я здесь со своим спутником, наслаждаюсь прекрасной вечеринкой. Если у вас с этим проблемы… — О, у меня с этим чертовски большая проблема. Видите ли, слишком странное совпадение, что вы решили завести романтические отношения с единственным человеком, который мог бы спасти вашу жалкую задницу. Сисели знала. Малфой был прав. — Прошу прощения, невыразимец Сандерс, но я понятия не имею, о чем вы говорите. Моя жалкая задница чувствует себя просто отлично на данный момент. Я бы на вашем месте гораздо больше беспокоилась о собственной шкуре. Ведьма приоткрыла свои полные губы в готовности выплюнуть очередную гадость, но в этот момент Гермиона почувствовала мягкую руку на своем запястье и увидела ставшего рядом Малфоя. — Не хочешь потанцевать? Все еще пораженная этой стычкой, Гермиона одарила его слабой улыбкой, пока они шли к танцполу. — Мисс Грейнджер, — бросила Сисели ей в спину. На взводе, Гермиона повернулась, губы сжались в плотную линию. — Было бы серьезной ошибкой думать, что только потому, что вы отклонили личную охрану, Отдел Тайн не относится к вашему делу с особым вниманием. Резко вдохнув, Гермиона заставила себя улыбнуться. — Приму к сведению. Ведомая сквозь плотную толпу людей, она отвлеклась, воспроизводя недавний разговор. Но не успела опомниться, как уже танцевала вальс, подстраиваясь под его шаг. Потребовались все силы, чтобы сосредоточиться на этом моменте, который заслуживал все ее внимание. Потому что если будущая Гермиона может жить долго и счастливо со своим мужем, этой Гермионе все еще нужен был её. Его ладонь обжигала сквозь красный шелк платья, и через мгновение Драко притянул ее на шаг ближе, с ухмылкой глядя на нее. — Не слишком ли близко для джентльмена? — выдохнула она, игнорируя, как сильно ее сердце стучит о ребра. — Ты увидишь, я частенько пренебрегаю этим термином. Например, я, безусловно, могу надлежащим образом вести тебя в этом вальсе, но у меня нет абсолютно никакого контроля над моей левой рукой, — пока он говорил, его пальцы скользнули по изгибу ее задницы, казалось, он искал что-то, а затем нахмурился. — Ай-яй-яй, Грейнджер. Если не ошибаюсь, на тебе нет трусиков. Ни стыда ни совести, ведьма. Гермиона разинула рот и распахнула глаза от его грубого, хотя и правдивого, заявления. — Не воображай себе невесть что, Малфой. Этот материал плохо сочетается с трусиками. — О, я много чего воображаю, милая. Но ни на что не надеюсь, так что не переживай, — несмотря на сказанное, его взгляд потемнел, а губы оказались в опасной близости. Гермиона бросила через его плечо взгляд на Сисели, стоящую на краю танцпола с убийственным взглядом и бокалом шампанского в руках. — Может, выйдем на свежий воздух? — прошептала она, почувствовав, как ее грудь внезапно сдавило. Взгляд нервно скользил по толпе и остановился на Гарри, который ничего не сказал, только скривил губы в напряженной улыбке. Он поднялся со своего места, застегивая пуговицы на пиджаке, и кивнул нескольким находящимся в зале аврорам. — Конечно, — вернув все внимание к своему спутнику, она заметила, как тот нахмурил брови и поджал губы. Опустив руки, Драко быстро проводил ее из бального зала. С каждым шагом ее нервы натягивались все сильнее, а сердце сжималось в груди, пока десятки глаз провожали их к выходу. Но ее внимание было и где-то еще, она следила за Сисели Сандерс, к которой подошли Гарри и два других аврора. Она не слышала, что говорил Гарри, но могла догадаться, когда Сисели застыла с раскрытым ртом и вытаращенными глазами. Их взгляды встретились в последний раз, Гермиона резко кивнула невыразимцу и вышла из зала. Гарри купил ей самый желанный товар: время. Холодный воздух на задней веранде щекотал ее кожу, отрезвляя. Она окинула взглядом обширные сады, усыпанные крошечными золотыми огоньками под ясным ночным небом. Правда болезненно давила своей тяжестью, и она задержала дыхание, пытаясь разобраться в этом. Гермиона рассеянно потерла покрытые мурашками руки, погруженная в туман собственных мыслей. Тяжелый пиджак лег ей на плечи, и она почувствовала теплое дыхание на шее. — Я что-то сделал не так? Знаешь, я ведь просто придуривался ранее… Мягкий смешок сорвался с ее губ, и она плотнее закуталась в его пиджак. — Ты всегда ведешь себя как придурок. Боковым зрением она заметила, что Драко засунул руки в карманы брюк и устремил взгляд вперед. А после он заговорил тихо, серьезно. — Спустя столько лет я все еще чувствую себя неуверенно рядом с тобой, Грейнджер. И иногда, когда я смущаюсь, я вновь становлюсь ребенком, каким был. Я… — он замолчал, резко вдохнув через нос, — надеюсь, ты знаешь, что я на самом деле не такой. В голову полезли мысли о мужчине, которым он стал, о трудных временах, которые они пережили, и легкая улыбка тронула ее губы. — Как ни странно, я знаю. Но я не поэтому… — Драко, дорогой? Слова растворились в ночном воздухе, когда в гигантском дверном проеме позади них появилась Нарцисса Малфой. У Гермионы свело живот, и она с натянутой улыбкой поприветствовала его мать. — Я на минутку, — сказал он уголком рта, отступая и оставляя пиджак на ее плечах. Мерлин, минутка затянулась, слышалось их тихое бормотание, затем Драко застонал и поплелся обратно к своей спутнице. — Моей матери нужна помощь внутри. Ты хочешь… — Я подожду здесь, — быстро ответила она, чувство вины поднялось к горлу, замаскированное под желчь. Момент настал. Третий этаж западного крыла и обратно. — Ладно. Я вернусь так быстро, как смогу. Сжав губы в тонкой улыбке, она уткнулась подбородком в грудь, чтобы скрыть слезы, выступающие в уголках глаз. — Не торопись. Драко пересек комнату и исчез в толпе, послав ей напоследок ухмылку через плечо. Как только он скрылся из виду, Гермиона затолкала подальше чувство вины, вытащила фотографию из клатча и пристально смотрела на нее в течение долгого времени. Тихий голосок, становившийся все громче с каждой минутой, умолял ее подождать его, просто рассказать ему, что происходит, но… она не могла. Направив палочку на фото, Грейнджер шепотом произнесла заклинание. — Avenseguim. Фотография сложилась в маленький самолет, и он закружил перед ее лицом. — Незаметно, если можно. Качнувшись вверх и вниз, словно кивая, самолетик промчался вниз по ступеням с террасы и проследовал по мощеной дороге, огибая заднюю часть дома. Гермиона следовала за его устойчивым полетом несколько минут, его крылья радостно изгибались на вечернем ветру, двигаясь вперед. Однако ее паранойя вопила при каждом стуке каблуков по камням. Каким-то образом она настолько увлеклась этой неразберихой путешествий во времени, что упустила из виду очень очевидную проблему, которая заключалась в том, что она грабила Малфоев. Плотнее запахнув пиджак Драко, Гермиона заметила небольшую веранду рядом с тем, что, похоже, было западным крылом дома. Почти на месте. Маленький самолет парил перед стеклянными панелями дверей, гораздо менее грандиозных, чем те, что были в задней части фойе. Нос самолетика несколько раз ударился о дверь, затем сделал большую петлю и ткнул ее в спину. — Ай! Я поняла, поняла! Иду… Гермиона подошла к двери и дернула за ручку, но та, естественно, оказалась надежно заперта. Направив на нее палочку и не обращая внимания на то, что самолетик постоянно таранит ее плечо, она с трудом выдохнула и выровняла голос. — Alohomora. Нахмурившись, она обнаружила, что дверь все еще заперта, и попыталась еще раз. — Alohomora. Слева от нее раздался громкий треск, и появились два домовых эльфа в элегантных маленьких смокингах с яркими галстуками-бабочками. Широко раскрыв глаза, они уставились на одного из гостей, который пытался вломиться в дом их хозяев. Они не произнесли ни слова, а просто аппарировали, оставляя ее одну. — Блядь, — прошипела она, в суматохе поворачиваясь в поисках тропинки, по которой пришла. Конечно, она могла бы и догадаться, но решила последовать за гребаным бумажным самолетиком, не принимая во внимание никакие охранные или запирающие чары. Гори оно всё… Вдруг за спиной раздался более тихий хлопок, и ее сердце ушло в пятки. Она застыла, втянув шею в ожидании проклятия… или чего хуже. — Грейнджер? — Значит, чего хуже. По всему телу пронеслась дрожь. Она не могла пошевелиться. Не могла дышать. — Грейнджер? — повторил он, его голос звучал ниже и полон беспокойства. На подкашивающихся ногах Гермиона повернулась. Слезы навернулись на глаза, когда она посмотрела на Малфоя, без пиджака, с руками в карманах. — Не злись на меня, — выдохнула она. — С чего бы мне на тебя злиться? Ты заблудилась или… — Мне нужна твоя помощь, Драко, — закрыв глаза, она собралась с силами до конца. — И ты вполне можешь меня даже возненавидеть после. Уголки его глаз напряглись, взгляд потемнел, когда он сделал шаг к ней. Еще один сильный толчок в спину от самолетика, и она почти услышала, как тот застонал от ее несостоятельности, а потом пролетел мимо нее и снова толкнулся в дверь. — Это что? — Я даже не знаю, с чего начать, — она усмехнулась, заправляя локон за ухо и пиная камушки у своих ног. — Все так непросто. Голос сорвался, и она почувствовала знакомую боль в груди. Малфой фыркнул, явно нервничая из-за происходящего, и всплеснул руками. — Может, начнешь с начала? Черт возьми, все не может быть так уж плохо, правда? Тяжело сглотнув, Гермиона приподняла подбородок и пристально посмотрела на него. — На прошлой неделе меня вызвали в Отдел Тайн. Сандерс заставила меня дать обет конфиденциальности, так что я не могла говорить об этом ни с кем, кто не задействован в деле. Впервые за много дней правда беспрепятственно слетела с ее губ. — Вот почему за тобой следуют авроры? Так что изменилось? Почему ты вдруг можешь говорить об этом сейчас? — Да, именно поэтому за мной повсюду следуют авроры. И ничего не изменилось, просто я поняла, что еще с самого начала могла рассказать тебе, — тонкий слой пота покрыл ее ладони, сердце бешено колотилось, а в ушах шумело. — Мне? — еще один шаг к ней, и она физически ощутила напряжение, витающее в воздухе. — Видишь ли, как ни странно, кто-то провалился в Темпус Мотус в Комнате Времени. Меня вызвали, потому что этот человек прибыл из будущего, из 2023 года, и в самую первую очередь потребовал поговорить со мной. — …ладно? — замешательство все еще явно читалось на его лице, и он внезапно оказался достаточно близко, чтобы она могла разглядеть голубые крапинки в его серых глазах, тусклый свет отбрасывал туманное золотое сияние на одну сторону его лица. — Этот мужчина утверждал, что он мой муж, по крайней мере, через двадцать лет. Он — это ты. Будущая версия тебя прыгнула во времени, чтобы забрать вот это, — взмахнув палочкой на упорный самолетик, все еще бьющийся об оконное стекло, она призвала его обратно к себе. — Finite. Дрожащими пальцами Гермиона развернула фотографию и подала ему. Последовало долгое напряженное молчание, пока Драко изучал изображение. — В будущем, по крайней мере, в этой версии, меня прокляли. Я… ну, я умираю, и, по всей видимости, ты не можешь этого допустить. Поэтому ты вернулся за мной, вернее, за этим ожерельем. Оно должно… — Я знаю, что оно делает, Грейнджер, — его голос был так напряжен, что звучал надломленно. — Так и где именно эта альтернативная версия меня? — В моей квартире. Он… ты находился там, в основном, с того дня, как прибыл, не то чтобы тебе это очень нравится. — Мы женаты? Как ты можешь быть уверена, что это на самом деле я? — в его голосе слышалось удивление, или, может быть, это было неверие, но он до сих пор не поднял глаз с фотографии. Гермиона сухо рассмеялась. — Поверь мне, я уверена, и да. Женаты почти семнадцать лет. Мы, кажется, счастливы, если верить тому, что ты говоришь. У нас есть дом во французской провинции, и я только что объявила о своей заявке на пост министра магии, вот почему Сисели Сандерс сочла необходимым проклясть меня, чертова стерва. И ты знаешь, какой завтрак я люблю по выходным и как я пью чай. Ты все еще сводишь меня с ума, даже два десятилетия спустя, что ни в малейшей степени меня не удивляет… — слеза скатилась из уголка глаза, и она всхлипнула, отчаянно желая, чтобы он услышал все это и влюбился в идею о них вместе так же безумно, как и она. — Мы любим друг друга. Малфой сглотнул, мышцы шеи напряглись, и он все же поднял на нее свои глаза. Он хранил мучительное молчание, изучая ее в течение долгих минут. Наконец, когда она почувствовала, что ее сердце вот-вот разорвется, он подошел и легко повернул ручку, которая доставила ей столько хлопот, придерживая дверь открытой и жестом предлагая ей пройти. Выдохнув с облегчением, Грейнджер приняла приглашение, вошла в западное крыло и последовала за ним в тишине через несколько залов, пока они, наконец, не остановились у двойных дверей с замысловатыми рунами, выгравированными на поверхности. Нахмурив лоб и сжав губы, он распахнул двери. У Гермионы перехватило дыхание от несметного количества предметов в огромной комнате: шкатулки с великолепными драгоценностями, магические артефакты и статуи. Она зашла в комнату, хотя Драко остался на пороге, сцепив руки перед собой. Подойдя к нескольким манекенам, стоящим у дальней стены, Грейнджер с изумлением разглядывала потрясающие старинные мантии, тонкие нитки которых сотканы в сложные узоры. Рядом с ними стоял стол с диадемами, каждая инкрустирована драгоценными камнями любого размера, формы и цвета. Гермиона увидела ящик с книгами, настолько старыми, что они, должно быть, передавались из поколения в поколение, потом ее внимание привлекла коллекция средневекового оружия и палочек. — Все это так невероятно, — выдохнула она, приподняв брови и продолжая рассматривать комнату. — Ты, кажется, совсем не шокирована тем, что мы в конечном итоге будем вместе, — Драко все еще был… напряжен. Тон его голоса ей не понравился, и пикси бесновались у нее в животе. — Я была в шоке. Честно говоря, я не поверила этому, — на ее губах появилась полуулыбка, когда она наткнулась на ряды колец за стеклом очередного стеллажа. Гермиона попыталась угадать то, что подарил ей Малфой, и ее взгляд остановился на изящном колечке с большим бриллиантом в окружении рубинов. — Но ты умеешь убеждать, — пробормотала она уголком рта, отвернувшись от украшений и нежно улыбаясь ему. — То, что ты рассказал мне о нашей жизни… вряд ли ты все это придумал. Гермиона ощутила тяжесть его взгляда и залилась краской. — Немного странно, что ты так близко меня знаешь, — признался он. — Трудновато поверить во что-либо из этого. Подойдя к дальней стене, Малфой выдвинул ящик, достал тот самый черный опал и протянул ей, как если бы это была дешевая побрякушка. — Ты уверен? — во рту пересохло, когда она приблизилась к нему, внимательно изучая гигантский камень. Драко фыркнул и сунул украшение ей в руки. — Если тебе оно так нужно, оно твое. По крайней мере, так ты получила его добровольно. — Спасибо, Малфой, — искренне сказала Гермиона, надежно укладывая ожерелье в сумку. — Ты сейчас очень сильно осчастливил самого себя, — она легко рассмеялась, но заметила, что он все еще напряжен и неуверен. — Ты зовешь его Драко? — его взгляд метался по ее лицу, замечая каждую мелочь, словно откладывая все в памяти. — Иногда, когда он меня не бесит, а это довольно частое явление. — Как он зовет тебя? Грейнджер не смогла сдержать счастливой улыбки. — Обычно ты зовешь меня любимой, хотя я ругалась с тобой из-за этого несколько дней. Когда ты наглеешь, то дорогая. Иногда это все еще Грейнджер, и еще реже Гермиона. Драко смотрел на нее сквозь полуприкрытые ресницы, его губы дернулись в едва заметной ухмылке, но тут же снова скривились в недовольстве. — Он тебя целовал? Вот оно, это ужасное ноющее чувство в животе, постепенно скручивающее ее внутренности в тугой узел. — Драко… Она отвернулась, отмахиваясь от него, но он обхватил рукой ее тонкое запястье, останавливая ее. — Ты не зовешь меня Драко. Так целовал? Это всего лишь вопрос, Грейнджер. И довольно простой, учитывая, что ты сегодня чуть не украла ожерелье моей бабки, — в его голосе звучали сердитые нотки, которые когда-то были так ей знакомы, целую жизнь назад, когда он был еще злобным ребенком, но она так давно не слышала их, что отшатнулась от него. — Мерлин, Малфой. Может, успокоишься? Он слишком громко фыркнул, перекрывая путь и заставляя ее остановиться. — Он целовал тебя! Урод хренов… — на его лице появилось отвращение, и тут же он, казалось, осознал кое-что еще. — Ты с ним трахалась? Гермиона резко подняла голову и дернула руку для пощечины или проклятья, но вместо этого сжала ее в кулак. Драко побледнел, губы приоткрылись в полном неверии, когда он отступил на два шага. — Ты действительно спала с ним — со мной? Злые слезы текли по ее щекам, и она яростно пыталась стереть их. — Это не… все не так. Это ведь не просто кто-то, это ты! — Да! — крикнул он, выпрямляясь во весь рост и насмехаясь над ней. — В этом-то, блядь, все и дело, Грейнджер! Ты трахнула меня без моего ведома. У тебя уже есть такой опыт. Так что допустим, эта грандиозная жизнь, которая нас ждет, все же случилась — ты отняла что-то у нас! У меня! Как бы ты себя чувствовала, если бы я уже знал тебя так близко? Уже видел тебя голой? Это вторжение в мою личную жизнь! — Драко замолчал, взволнованно запустив руку в волосы. — Этот твой муженек? Он вернется к своей жене, а ты? Что ж, а у тебя останется один разъяренный Малфой, который сейчас едва может смотреть на тебя. Каждое слово резало сердце, разрывало на мелкие части, пока она тщетно пыталась сказать хоть что-нибудь сквозь рыдания. — Драко, это не… — Вот почему ты пришла со мной сегодня? — его голос звучал ехидно, лицо было искажено отвращением. — Это не имело ничего общего ни со мной, ни с каким-то нашим совместным будущим, верно? Мерлин, я думал, что я тебе нравлюсь! — он подошел к камину и схватил мешочек с летучим порохом. — Уходи, Грейнджер. — Драко, но ты мне правда нравишься! Я знаю, это звучит безумно, но я люблю… — Не смей этого говорить. Ты меня не знаешь. Ты знаешь какую-то путешествующую во времени версию меня, но теперь этого никогда не произойдет, так что возвращайся к нему. Забирай свое долбаное ожерелье, забирай все, что хочешь, только, блядь, уходи, — он не стал дожидаться ее. Бросив мешочек обратно на каминную полку, он выбежал из комнаты, громко хлопнув дверьми.***
Гермиона вышла из камина с угрюмым лицом и размазанной по щекам тушью, ее взгляд скользнул по пустому месту на диване. Сбросив туфли, она устало поплелась в свою спальню. Драко дремал на ее кровати с раскрытой книгой в руках. Она пересекла комнату и устроилась в своем изысканном платье на краю кровати. Он скоро уйдет. Этот ее странный седовласый муж, которого она одолжила на неделю. Это все еще был он, тот Драко, который несколько минут назад кричал на нее до посинения, но одна очень большая разница заключалась в том, что тот, кто был в ее постели, уже знал, что любит ее. Конечно, Малфою она может сейчас нравиться, но он не любил ее, даже близко. Щелкнув клатчем, она достала ожерелье, ради которого этот человек путешествовал сквозь пространство и время, и осторожно положила его ему на грудь. Моргнув, он проснулся и покосился на нее, неуверенно улыбаясь, пока не заметил ее заплаканные щеки и мокрые ресницы. — Милая? Что случилось? Поднявшись, он схватил ее руку на своей груди, и вздрогнул, почувствовав прохладу ожерелья под пальцами. — Ты достала его? — Да. Драко нахмурил брови, обхватил ладонью ее щеку, она не могла не ответить на это нежное прикосновение и прижалась к его руке, стараясь выровнять дыхание. — Тогда в чем дело? Подняв на него свои заплаканные глаза, Гермиона изо всех сил пыталась улыбнуться, но вместо этого ее губы задрожали. — Я потеряла тебя.