Hanging On in Quiet Desperation

От Грегори Лестрейда пахнет виски, когда он мокро дышит Майкрофту в лицо. Его руки уверенные и твердые, одна крепко обхватывает член Майкрофта, поглаживая его длинными, твердыми движениями, другая крепко держит его сзади за шею. И Майкрофт не может полностью подавить беспомощный всхлип, который вырывается из его рта, когда он выгибается над кроватью и толкается в этот скользкий кулак. — Боже, да, так чертовски хорошо, — рычит Грегори в его кожу, а затем втягивает мочку уха Майкрофта в рот и покусывает ее. Майкрофт снова всхлипывает, мышцы его живота напрягаются от небольшого приступа боли. В то же время его сердце сжимается в груди, когда он позволяет себе обдумать слова, которые говорит Грегори. Это хорошо, он хочет, чтобы это было хорошо, нуждается в этом. Если он никогда не сможет получить это снова, то он должен сделать это хорошо, когда он воспроизведет все это в своем уме позже. Майкрофт отстраняется от Грегори и слегка отталкивается от партнера, чтобы лежать на боку. Он крутится на кровати, пока его ноги не оказываются направлены к изголовью кровати, а затем вытягивается; его лицо — прямо перед твердым членом Грегори, а его собственная эрекция направлена на рот Грегори. Он сжимает красивый член перед собой одной рукой, облизывает губы, а затем смотрит вниз на свое тело, чтобы увидеть Грегори, смотрящего на него с выражением нескрываемого вожделения. — Такой красивый, Майкрофт, твою мать, — говорит Грегори низким и грубым голосом. Майкрофт чувствует, как его сердце болезненно подпрыгивает в груди, прежде чем он успевает подавить это чувство. Он закрывает глаза и напоминает себе, что Грегори пьян и возбужден, что это говорит алкоголь, что он сам стар и дрябл, бледен и веснушчат, что он очень далек от красоты. Он ругает себя за то, что поверил этой милой лести хотя бы на секунду. И в то же время он наклоняется вперед и берет Грегори в рот. Почти сразу же, хотя он все еще не торопится определить запах, вкус, восхитительную тяжесть на своем языке, он чувствует, как горячий влажный рот Грегори смыкается вокруг его эрекции. Он стонет и чувствует ответный стон в вибрациях окружающего его рта. Одного этого ощущения, а также знания о том, кто именно его вызывает, почти достаточно, чтобы лишить его рассудка, поэтому он начинает сосать всерьез, используя свою руку, чтобы добавить трения. Они оба работают быстро, неистовая жгучая потребность со стороны Майкрофта и то, что он может только предполагать, — это подпитываемое алкоголем либидо Грегори, заставляющее их толкаться и сосать друг друга до безжалостного, беспощадного завершения. Майкрофт кончает первым, его бедра двигаются вперед по собственной воле, и он не может закричать, не может предупредить Грегори, потому что член мужчины так глубоко вонзился ему в горло, что он почти не может дышать. Грегори не отрывается, не останавливается, и Майкрофт чувствует, как его рот движется вдоль его длины на протяжении всего оргазма. А потом, когда он заканчивает, Грегори соскальзывает с его члена и вскрикивает, а теплая эякуляция заливает рот Майкрофта. Он жадно глотает его, смакуя вкус, изо всех сил стараясь запомнить на будущее. Когда Грегори перестает дергаться во рту, Майкрофт неохотно отпускает его и откатывается назад. Некоторое время он лежит на спине, тяжело дыша, потом садится и смотрит на Грегори. Старший мужчина уже засыпает, посторгазменное блаженство в сочетании с алкоголем выводят его из себя, и Майкрофт чувствует облегчение. Он тихонько выскальзывает из постели и крадется по коридору во вторую ванную, чтобы не разбудить спящего человека шумом воды. Стоя под горячими струями, он закрывает глаза и позволяет каплям падать ему на лицо, размышляя о том, что он только что сделал. Он не собирался забирать Грегори сегодня вечером, по крайней мере, не таким способом. Он наблюдал за этим человеком — через камеру видеонаблюдения, как часто делал — и видел, как тот направлялся в паб вместе с Джоном. Через несколько часов он увидел, что Джон ушел один. Он продолжал наблюдать в перерывах между другими делами, но, когда Грегори все еще не появился через несколько часов, он начал беспокоиться. Поэтому он поехал на машине в паб, намереваясь поговорить с Грегори под предлогом проверки Шерлока, а затем предложить ему подвезти его домой. План сработал, пока они вдвоем не оказались на заднем сиденье его машины. Затем чрезвычайно пьяный детектив-инспектор внезапно и совершенно неожиданно забрался Майкрофту на колени и засунул язык ему в рот. И Майкрофт знал, знал, что он должен прекратить это, сказать Грегори «нет» и оттолкнуть его. Но он не мог этого сделать. Единственное, чего он хотел больше всего на свете, единственное, чего, он был уверен, у него никогда не будет, это чувствовать его, сидящего верхом на его коленях, практически облизывающего его миндалины, и прежде чем он осознал это, он потянул Грегори вниз за бедра и ткнулся своим уже твердым членом в пах другого мужчины. Но сейчас Майкрофт впервые чувствует сожаление и понимает, что дальше будет только хуже. Он воспользовался этим человеком, его пьяным состоянием и принудил его к действиям, которые он никогда бы не совершил трезвым, и все потому, что он был слишком слаб, чтобы остановить себя. И он знает, что завтра Грегори возненавидит его за это. Приняв душ, Майкрофт закутывается в халат и возвращается в свою комнату, где крепко спит Грегори. Он ставит стакан воды и упаковку парацетамола на прикроватный столик и на цыпочках выходит из комнаты. Он не будет спать сегодня ночью, в любом случае он не заслуживает спать рядом с этим человеком, так что можно разумно использовать свое время. Он направляется в свой кабинет, где попытается сделать кое-какую работу, и в то же время будет работать над восстановлением своих стен, чтобы, когда придет время, отказ не причинил ему такой боли. Или, по крайней мере, Грегори не увидит, как это больно.

***

На следующее утро Грегори появляется в дверях его кабинета в мятой одежде и с застенчивым выражением лица. Майкрофт мгновенно замечает его присутствие, но не поднимает глаз от бумаг. Грегори ждет мгновение, а затем прочищает горло. Майкрофт быстро поднимает глаза вверх, прежде чем быстро опустить их. Вид его, взъерошенного и разбитого ото сна и, без сомнения, ужасного похмелья, вызывает в груди Майкрофта прилив нежности, который он с трудом сдерживает. — Послушай, Майкрофт, прости меня за вчерашнее, — начинает Грегори. Майкрофт морщится. Даже сейчас, после того, что он сделал, Грегори будет добр к нему, постарается подвести к разговору мягко. Это уже слишком, и он резко встает, обрывая Грегори на полуслове. — Остановитесь, детектив-инспектор, — быстро говорит он, поворачиваясь, чтобы пройти в другой конец комнаты. Он не смотрит на Грегори. — Конечно, это было ошибкой, и я не собираюсь ее повторять. — Он захлопывает папку и с силой кладет ее на стол, не замечая, как Грегори вздрагивает от неожиданного звука. — Пожалуйста, примите мои искренние извинения и позвольте мне облегчить это утро, предложив подвезти вас до вашей квартиры. — …но… — Грегори делает глубокий вдох. — Хорошо. — Его плечи поникли, и Майкрофту больше всего на свете хочется обнять этого человека. Похмелье, должно быть, очень сильное. Майкрофт кивает и посылает короткое сообщение. Он старательно избегает смотреть на Грегори и говорит: — Машина будет ждать вас, когда вы спуститесь вниз. — Хорошо. Наступает пауза. — Ну, тогда до свидания, Майкрофт, — тихо говорит Грегори и уходит. Майкрофт ждет, пока не слышит, как закрывается входная дверь, прежде чем позволить себе опуститься в кресло, закрыв лицо руками, и почувствовать, как слезы покалывают в уголках его глаз.

***

Почти две недели спустя боль все еще не отступила. Майкрофт перестал следить за Грегори с камер видеонаблюдения, перестал незаметно наблюдать за ним на месте преступления, перестал незаметно отслеживать его передвижения. Он изо всех сил старается дистанцироваться, перестать так нелепо тосковать по тому, чего у него никогда не будет. Раньше это было почти игрой. Он мог наблюдать, мечтать и мучительно сладко желать седеющего детектива, не испытывая при этом чувства вины. Он мог притвориться, что где-то там есть шанс, что они могут быть вместе. Но теперь, когда он вкусил свое самое сокровенное желание, действительно держал его в своей руке и действительно испытал его сладость, а затем разрушил все своей слабостью, теперь это больше не невинная детская игра. Эта горькая и одновременно сладкая боль исчезла, и ее место заняла зияющая дыра. В полдень он сидит за письменным столом в своем кабинете, когда входит Антея со стопкой бумаг. Он выпрямляется и стирает с лица страдальческое выражение; не стоит позволять другим видеть его терзания. Антея подходит прямо к его столу и, не говоря ни слова, бросает перед ним бумаги, которые она несла. Его глаза опускаются, и он видит, что в дополнение к тому, что выглядит как стенограммы, есть фотографии. Знакомая седая шевелюра едва видна по краю одного из них. Он вскидывает глаза, чтобы встретиться взглядом с Антеей, и открывает рот, чтобы заговорить, но она опережает его. — Прочтите документы и просмотрите фотографии. — Затем она резко поворачивается на каблуках и снова выходит, не дав ему возможности ответить. Майкрофт ничего не может с собой поделать. Он отодвигает стенограммы в сторону и жадно листает фотографии, отчаянно желая увидеть знакомое, измученное заботами, потрясающе красивое лицо. Но то, что он видит, заставляет его сердце замереть в груди. Грегори выглядит ужасно. На каждой фотографии он выглядит ужасно. Его кожа пожелтела, морщины на лице стали глубже, а под глазами появились темные мешки. Он тоже выглядит худым, как будто ничего не ест. И на его лице такое болезненное выражение печали, что у Майкрофта чуть не разрывается сердце. Он медленно перелистывает записи. Это текстовые сообщения, и он узнает номера Грегори, Шерлока и Джона Ватсона. Грегори переписывался с ними обоими, пытаясь получить информацию… о Майкрофте. Он связался с Шерлоком и Джоном, чтобы запросить номер телефона или адрес, по которому можно связаться с Майкрофтом. Джон, конечно, не знал, и Шерлок отказался дать ему эту информацию. Майкрофт снова смотрит на фото и принимает решение. Очевидно, его неосторожность задела Грегори сильнее, чем он думал. Он надеялся, что этот человек сумеет простить себя, свалить вину на выпивку, а потом забыть о ней, но, очевидно, она преследует его. И Майкрофт не может оставить его в таком состоянии. Тогда он отправится к нему, извинится и посмотрит, что можно сделать, чтобы загладить свою вину. Даже если это включает в себя обещание никогда больше его не видеть. Он сделает это, чтобы Грегори почувствовал себя лучше, даже если это его погубит.

***

Майкрофт застает Грегори в обеденный перерыв в кафе чуть дальше по улице от Ярда. Он подумал, не поискать ли его дома, но в конце концов решил, что в общественном месте будет удобнее. Он входит и молча садится напротив детектива-инспектора, на мгновение лишившись дара речи, впервые за две недели увидев Грегори воочию. Удивительно, но он выглядит еще хуже, чем на фотографиях. Глаза Грегори расширяются, когда он поднимает взгляд и понимает, кто к нему присоединился. Майкрофт поднимает руку, предупреждая все, что тот может сказать, и сразу же приступает к речи, которую готовил с тех пор, как решил провести эту встречу. — Детектив-инспектор, я здесь, чтобы еще раз извиниться. Я хочу, чтобы вы знали, что я сожалею о том, что воспользовался вами таким образом, и я готов сделать все, что в моих силах, чтобы загладить свою вину. Я надеялся, что вы захотите забыть об этом, но теперь я вижу, что это не так, и у меня нет желания причинять вам еще больший вред. Поэтому, пожалуйста, скажите мне, что вам нужно, чтобы я сделал. — Он поднимает глаза, когда заканчивает, и с некоторым удивлением замечает озадаченное выражение на лице Грегори. — Что? — Я сказал, что пришел еще раз извиниться за то, как воспользовался вами… — Ты воспользовался мной? — Грегори прерывает его, повышая голос. — Да, — смущается Майкрофт. Не может быть, чтобы Грегори забыл… так ведь? — Две недели назад, когда я встретил тебя в баре? — Ты имеешь в виду ту ночь, когда ты попытался мне помочь, я напился и набросился на тебя, а потом вырубился, как осел? — Грегори говорит довольно громко, и посетители поворачивают головы, чтобы посмотреть на них. — Что? Я имею в виду ту ночь, когда ты напился, а потом я эгоистично воспользовался этим, чтобы затащить тебя в постель! — Майкрофт отвечает таким же тоном. Из угла слышится хихиканье. Грегори моргает, и оба мужчины некоторое время молча смотрят друг на друга. — Ты… ты хотел затащить меня в постель? — наконец спрашивает Грегори, его голос мягкий и неуверенный. Майкрофт морщится. — Да, я сделал это. Я хотел. Я увидел возможность и воспользовался ею, хотя ты был слишком пьян, чтобы понимать, что делаешь. Как бессердечный ублюдок, которым я, очевидно, являюсь. К полному удивлению Майкрофта, Грегори запрокидывает голову и смеется. Это глубокий смех, чистый и веселый, он смеется от души, и Майкрофт понятия не имеет, как реагировать. — Ты… ты думал, ты… воспользовался пре… преимуществом… — пытается заговорить Грегори, но постоянно прерывает себя смешками и хихиканьем. По его щекам текут слезы, настоящие слезы от смеха. — Не понимаю, что тут смешного. Грегори смотрит на него, действительно смотрит, и наконец перестает смеяться. Он склоняет голову набок и улыбается такой красивой нежной улыбкой, что у Майкрофта перехватывает дыхание. — Майкрофт, я тоже хотел переспать с тобой. Уже целую вечность, Честное слово. Наверное, с тех пор как ты в первый раз меня похитил. Внезапно в ушах у Майкрофта зазвенело, и он почувствовал, что его вдавливает в кресло какой-то тяжелый груз. Он бормочет первое, что приходит ему в голову, пытаясь осмыслить то, что только что сказал Грегори. — Но… ты был слишком пьян, чтобы согласиться. — Да, я был пьян, но точно знал, что делаю. Боже, я хотел сказать каждое слово, сказанное в тот вечер. А на следующее утро, когда ты сказал, что это было ошибкой, я подумал…я подумал, что я просто жалкий ублюдок. Что ты сделал это, потому что тебе было жаль меня, а потом пожалел об этом. — Ох, — выдыхает Майкрофт. Кажется, будто железные прутья сдавливают его легкие, и он не может набрать достаточно воздуха, чтобы говорить. Он закрывает глаза и сосредотачивается на том, чтобы сделать долгий, медленный вдох, а когда снова открывает глаза, Грегори внимательно наблюдает за ним. — Грегори, — начинает Майкрофт, и Грегори неожиданно улыбается, — мне жаль, что я заставил тебя так думать. Просто я был уверен, что ты пожалеешь об этом, потому что ты был так пьян, поэтому я пытался облегчить тебе уход. Я никогда не думал, что ты так ко мне относишься. Ты никогда даже не намекал на это раньше. — Ну конечно же, нет. Ты птица не моего полета, и наша связь — это просто смешно. От этой невероятной лжи у Майкрофта снова захватывает дух, и все, что он может сделать, — это недоверчиво уставиться на Грегори, который спокойно смотрит на него. — Я… это… я… я считаю, что все наоборот, — наконец удается ему сказать. Улыбка Грегори становится шире, и он слегка качает головой, его взгляд опускается на пластиковую столешницу. — Ну разве мы не пара, — бормочет Грегори так тихо, что Майкрофт не слышит. Затем он снова смотрит на Майкрофта, и выражение нежной тоски, которое он носит, проникает прямо в сердце Майкрофта, вытягивая старую сладкую боль. — Грегори… — слабо произносит он, но потом, возможно впервые в своей взрослой жизни, не знает, что сказать дальше. — Майкрофт, — голос Грегори, напротив, тверд и уверен, — не хочешь поужинать со мной? — Я не… что? — Ужин. Сегодня вечером. Я должен выйти около шести, если не учитывать экстренные случаи и твоего ненормального брата. Мы можем встретиться у меня дома около семи? Майкрофт закрывает рот и делает долгий медленный вдох через нос. Он едва может в это поверить, он почти уверен, что это сон, какая-то бредовая фантазия, вызванная его отчаявшимся, израненным разумом. Он украдкой щиплет себя за бедро под столом, но сцена не меняется. Он встречает пристальный взгляд Грегори, впервые позволяя себе ощутить всю красоту и глубину этих невероятных шоколадно-карих глаз, и расслабляет свою бдительность, обнаженная тоска, которую он чувствует, омывает лицо. Он видит, как меняется выражение его лица в расширяющихся глазах Грегори, слышит это в его резком вздохе. — Ужин — это было бы чудесно, — говорит Майкрофт, и внезапно он чувствует себя легче воздуха, полностью наполненным радостным, теплым возбуждением. Ответная улыбка Грегори сияет ярче солнца.