Легендарный дурак и смертельно опасный идиот

************ — Жив? Неплохо, — первое, что услышал Грелль ещё до того, как открыл глаза. Голос был очень даже знаком. Как же, Фантомхайва трудно забыть, во всех смыслах этого слова. — Я говорил вам, этих тварей трудно прикончить. Ну, разумеется, более-менее одарённых. Ваша сентиментальность, как обычно, играет с вами злую шутку! И этот голос был знаком. Как же коротышка без своего дворецкого. Эдак проще себя натуралом представить, чем Сиэля без Себастьяна. — Уймись, он рано или поздно будет полезен, — раздражённо ответил граф. — Да-да, а ещё попытки завуалировать корыстные мотивы добрым поступком, — иронично добавил Михаэлис. — Прикрой свой рот, Себастьян, ты что-то распоясался! — совсем недовольно добавил юноша. Сатклифф открыл глаза. Как это пошло и избито. Место, в котором он очнулся, ему было незнакомо. Голова ужасно болела, а в мыслях, как после выпускного в академии: ни одного воспоминания. — Иди отсюда, ты меня отвлекаешь! — потребовал граф. Вздохнул, поправил медицинский халат, надетый поверх костюма, и, подойдя к аловолосому, спросил: — Грелль, ты меня видишь? Сатклифф скосил взгляд влево. — О, скоро полвека как будем знакомы, а вы всё такая же мечта педофила. Халатик надели для ролевых игр в доктора? Сиэль закатил глаза: жнец, как обычно, нёс свою пошлую чушь, а значит не всё потеряно. Откровенно говоря, юноше даже показалось, что они не успели и притащили к Легендарному труп жнеца, но Михаэлис упрямо бубнел, что эту гадину даже десяток демонов не прикончит. Сбоку донеслось хихиканье. Гробовщик оценил шутку старого знакомого. — Что случилось? — теряя остатки хорошего настроения, спросил Грелль. — Я не знаю, мы успели только на финал истории. Ты пытался защитить начальника, а потом он исчез, оставив тебя окруженного демонами. Себастьян их уничтожил, и мы принесли тебя к Гробовщику. Ты мой должник, — самодовольно заключил Сиэль. Грелль раздражённо прикрыл глаза. Разбежался. Должник. Пусть со своими аристократами в долг чести и прочую благородную ересь играет, он, между прочим, не просил его спасать. — Почему ты не защищался? Почему твой начальник не позвал помощь? Он просто бросил тебя, — не выдержал граф. — Разве не понятно? Спирсу стыдно. Скорее всего, провалил задание, он сам по себе средненький боец. Сатклифф пришел его спасать, и позови Спирс помощь, все бы узнали, что он прокололся. Я видел, Сатклифф и в половину силы не сражался, так, отвлекал на себя внимание, чтобы шеф ушел, и никто не видел позора главы отдела. — Разве спасти своё начальство — позор? Это можно расценить как помощь в выполнении задания, — задумчиво произнес Сиэль. — Не в этом случае. Я давно понял, Грелль специально делает вид, что идиот. Всё для того, чтобы великий теоретик Спирс не оказался втоптанным в грязь как в академии. Грелль понимает, если он хотя бы на одну минуту покажет, что умеет, авторитет Спирса будет уничтожен. Грелль медленно сел. Его мутило, но больше всего хотелось заехать по физиономии демона. — Это многое объясняет, — почти с жалостью сказал граф. — Закрой свой рот, пародия на демона! Ты даже не выдержишь прикосновения моей косы, я уже молчу про рану. Я не лезу в ваш спектакль Господина и Дворецкого, который давно трещит по швам, потому что оба понимают, кто на самом деле главный! Я же не говорю, что вы потеряли всё, да и сила контракта вас не спасёт, так как вы даже не демон, а обращённый. И по одному слову Михаэлиса вас по стенке размажет: плевать на контракт, без души он недействителен, — рявкнул Сатклифф. Фантомхайв стал белее халата, что был на нём. Юноша, нахмурившись, принял эти слова молча, только судорожный вздох, словно после удара под дых, выдал его злость. — Может поэтому вы стали его подстилкой? Надеетесь, что таким образом удержите его на поводке? — издевательским тоном добил юношу жнец. В отличие от графа, Михаэлис никогда не отличался сдержанностью, что, впрочем, и не скрывал. Демон в несколько шагов оказался у красноволосого и стальной хваткой сжал его горло. Легендарный не остался в стороне и, схватив за руку графа, приставил к его горлу свою косу. — Всё ваше идиотское благородство! — рявкнул Себастьян, отпуская Грелля. — То-то же, — заключил Гробовщик, парой движений ставя демона на место и ясно давая понять, что скандалов в своём бюро он не потерпит. — Сатклифф, извинись. Граф и его дворецкий спасли тебе жизнь. Ты можешь злиться на Михаэлиса, но парнишка не виноват, не его слова взбесили тебя. — Защищаете самого слабого? Старость так сентиментальна, — насмешливо фыркнул аловолосый. — В какой-то мере — да, — ответил Гробовщик, в упор глядя тяжёлым немигающим взглядом. Михаэлис тонко ухмыльнулся, наблюдая, как теперь поставили на место Сатклиффа. — Не нужны мне ничьи извинения. Пойдём отсюда, Себастьян. Отпусти меня, Гробовщик, — граф хлестнул мужчину ладонью по руке, ловко выныривая из его хватки. Голос у юноши был настолько мёртвым, что стало ясно: даже с учётом того, что он не участвовал в скандале, слова смогли его задеть. Михаэлис уставился на аловолосого так, словно пытался лишь взглядом пояснить, что грозит ублюдку, как только Сиэль будет спрятан куда подальше, а у него появится полчаса свободного времени. Грелль иронично стрельнул глазами в сторону Гробовщика. Извиняться? За правду? Разбежался. Не он первый начал эту перепалку. Да и в принципе, не пошёл бы куда подальше этот идиот. Однако Гробовщик игру в гляделки прекращать не собирался, лишь убрал челку с лица, всё так же неотрывно следя за Греллем. Его взгляд, тяжёлый и властный, обладал удивительной силой. Сатклифф, сцепив зубы, пытался не моргать, не сдаваться этому старому чудику, но увы. Всё-таки перед ним стоял не просто идиот или какой-то рядовой жнец. А тот самый Легендарный. Уважение к этой персоне было соизмеримо лишь с уровнем ненависти в его сторону, а чтобы заставить кого-то что-то делать, ему порой даже не нужно было угрожать косой. — Гадина, — вполголоса пробурчал Грелль, отводя взгляд от Гробовщика. Тяжело вздохнув, посмотрел на графа. Бедный, как бы он не делал вид, что ему плевать, было заметно, что речь его неприятно кольнула. — Ну же, мистер Сатклифф, — вкрадчивым тоном напомнил Гробовщик о том, что ему требовалось сделать. — Граф, вы меня простите. Михаэлис, учти, мне на тебя фиолетово, а твоего котика даже жалко, нашёл с кем связаться. Только договоримся, больше в мою жизнь не лезть. Граф, своему дворецкому объясните это, а? Понятия не имею, откуда столько информации, но надеюсь, вы больше не будете наводить обо мне справки. — Я никогда не обижаюсь на тех, кто понятия не имеет, о чём говорит. Глупцы и юродивые не ведают, что творят, — равнодушно ответил граф. Юноша протянул руку за плащом, дворецкий привычно помог ему надеть его, на пару мгновений задержав руки на плечах мальчика, словно давая понять, чтобы тот не расстраивался. Вроде бы незаметный жест, но жнецы, куда более внимательные, чем кто-либо, разумеется, подметили данный момент. Гробовщик улыбнулся, не как обычно по-безумному, а вполне тепло и даже по-человечески. — Спасибо, что выручили, мой дорогой граф. Удачи в вашей затее. Сиэль моргнул, кивнул в ответ на эти слова и быстро ушел. Разговаривать он явно не хотел и не мог. Демон улыбнулся Гробовщику и последовал за графом. Хорошо, что этот старый безумец всё ещё оставался другом для юноши, порой поддерживая его как отец. Дверь в похоронное бюро захлопнулась. Грелль развалился на диване, явно намереваясь поспать пару часов под безумное хихиканье хозяина заведения, но Гробовщик, выпрямившись в полный рост, быстро подошёл к аловолосому и, наклонившись, схватил за глотку. — Слушай сюда, тварь бестолковая! Мне очень и очень плевать на твои сердечные муки и за кем ты там бегаешь в своём образе придурка. Позорься как угодно, это твой выбор. Но ещё хоть раз, хоть слово в сторону Фантомхайва, и моя коса рассечет тебя надвое, уяснил? Мальчишка спас твою задницу, пытался утешить, а ты его тычешь носом в грязь! Я вытаскивал его с демоном из депрессии год. Если завтра я увижу на его лице хотя бы тень печали, я весь ваш отдел, включая твоего хахаля, уничтожу. Грелль ощутил, как у него по коже пробежались мурашки от ужаса. Длинные, пепельные волосы накрыли его, словно саван, а безэмоциональное лицо Гробовщика оказалось так близко, что красноволосому стало дурно. Во взгляде безумца читалась сосредоточенная ярость. Сатклифф не был трусом, даже окружённый демонами, смертельно раненый, он не боялся погибнуть. А сейчас у него дар речи пропал, язык просто прирос к нёбу и, даже при большом желании, он не смог бы ничего ответить. Длинные черные ногти впились в горло. Грелль как мог барахтался со страхом. Ему даже почти удалось поднять руку, чтобы спихнуть с себя ублюдка, как тот, хмыкнув, схватил его кисти и завел их вверх, словно пригвоздив к дивану. — Проблемы с речью, так ты кивни, — любезно разрешил Гробовщик. «Разбежался, ублюдок старый!» — упрямо подумал Грелль, с ужасом понимая, что он теряет сознание. Гробовщик ошарашенно уставился на жнеца под собой. Что? Не сдался? Сознание потерял? Это ещё что за новости, обычно жнецы не выдерживают такого прессинга, один взгляд: и любой бы уже языком полы мыл, а Сатклифф хоть и онемел, но, можно сказать, по-своему справился с этим. Пепельноволосый ловко, как кот, спрыгнул с высокого дивана. Мужчина покосился на неподвижно лежащего и, убедившись, что тот не притворялся, а действительно был без сознания, поплёлся на кухню за водой. Сатклифф — ну самый ненормальный жнец, встреченный им когда-либо. Отключиться вместо того, чтобы подчиниться, это вот что такое? ********** Во второй раз просыпаться было куда неприятнее. А в луже холодной воды пробуждение та ещё мерзость. Гробовщик с любопытством наблюдал за аловолосым. Грелль рывком встал, коснулся мокрых волос, поёжился от холода и пошел к шкафу, начав вытаскивать вещи прямо на пол. — Слушай, у тебя одеяльце есть какое? Холодно — жуть, — обернувшись, посетовал Грелль. Жнец выглядел так, словно ничего не случилось, а Гробовщик не пытался придушить его пару часов назад, доведя до обморока. — Там синенькое в соседней комнате, в подарочной упаковке, — добродушно ответил пепельноволосый. Инцидента словно не было. Грелль миновал покойницкую, споткнулся об несколько разобранных гробов (интересно, зачем они тут были) и, войдя в комнату, сразу увидел стол, заваленный всякой всячиной. Нашел одеяло, укутался в него, пошёл обратно и заметил гроб с покойником на столе. — Слушай, того мертвеца, что на столе, когда хоронят? — донёсся крик Сатклиффа. — Завтра, — машинально ответил пепельноволосый. Странный вопрос смутил мужчину только через несколько минут, и он пошёл проверить, что там устроил Грелль. Сатклифф как раз закончил одеваться в сухой, снятый с покойника костюм. Попутно, пытаясь согреться, он развел в раковине костёр. Голый труп, заботливо укрытый одеялом, лежал в гробу. — Я так подумал, у него и постелька, и костюмчик. Я ему одеяльце дал, а себе костюмчик взял. Мой просохнет, тогда верну, — грея руки у огня, пояснил Грелль. Гробовщик молча хлопал ресницами, глядя на такое кощунство. А может и не кощунство, он ведь уважительно прикрыл обнажённого мертвеца. Но, с другой стороны, стащил его костюм. Простой, строгий черный костюм с темно-синим галстуком чертовски шёл Греллю. Особенно прекрасен был контраст наряда со спадающими до самой талии алыми волосами. Сатклифф, обняв длинные стройные ноги, пытался согреться. — Ты это что так на меня смотришь? — коварно и с нотками флирта спросил Грелль. Такова уж была его привычка, заигрывать со всеми, кто был сильнее его в десятки раз или же с теми, кого это доводило до бешенства. — Ты хорошенький. Даже очень. Мне больше нравится, когда ты в красном, твой цвет, — прозвучало не как комплимент, а как констатация факта — и это удивляло ещё больше, ведь Гробовщик точно не врал. Легендарный пошёл к себе, даже не заметив, как округлились от удивления глаза Сатклиффа. Аловолосый несколько секунд переваривал услышанное, а потом направился за хозяином бюро. — Ну, что надо? — даже не поднимая головы от чтения какого-то письма, спросил жнец. Грелль и сам не понимал, зачем пошёл за ним. Ещё надо было что-то сказать, не зря же он сюда явился. — Есть хочу. Покорми меня. — Кухня на первом этаже, ешь, обсыхай и уходи, — равнодушно ответил Легендарный. Грелль ещё немного потоптался в дверном проёме и ушёл. Гробовщик убрал письмо. Странный Сатклифф какой-то, больше, чем обычно. Любой нормальный жнец убрался бы как только смог, а этот нет. Ведёт себя как ни в чем не бывало. Сатклифф пришел в комнату через полчаса с подносом полным еды. Налил себе горячего чая и сел рядом. — Угощайся, — кивнув в сторону снеди, заявил жнец. Кажется, он даже не заморачивался на тему чьи это продукты и кто на самом деле тут угощается. Наконец бутерброды были уничтожены, а тёплый чай приятно грел руки. Гробовщик хмыкнул, покосившись на Грелля, что с любопытством ребенка рассматривал его кабинет. — Я назвал тебя хорошеньким, и ты пошел на кухню готовить мне ужин. Хм, что же будет, если я скажу, какой ты красавчик? — Мне интересно, что будет, если я это тебе скажу, — нагло ответил Грелль. — А ты проверь, — в тон аловолосому парировал хозяин бюро. — Без проблем. Исключительно внешне ты красавчик, — наливая себе чай, сказал Грелль. Гробовщик подавился чаем. Благо, жнецам не нужно было дышать. — Врешь ты так легко, как дышишь. Интересное качество, обычно оно присуще демонам. Сатклифф отставил чашку на стол и молча подошёл к Легендарному, убирая челку с его лица. — Я не вру, ты красавчик. От резкого, громкого смеха у любого смертного или демона, наверное, уши бы заложило. Грелль же восторженно наблюдал за хохочущим жнецом и, похоже, ему это нравилось. — И смех у тебя заразительный. Не будь ты таким дураком, нет не так, не существуй Уильяма, я бы влюбился, — улыбаясь, произнёс Сатклифф. — А, этот? Он такой раздражающий и шумный. Ещё что ни скажет — невпопад. Передай ему, чтобы меньше книжки читал и больше тренировался. Грелль хмыкнул и сел обратно в кресло около хозяина дома. Может в чём-то Легендарный и был прав, но всего он точно не понимал. — А почему ты так с Фантомхайвом? Он же уже не человек, можно сказать нет того ребенка, с которым ты был знаком. — Дурак. Смена сущности всего лишь добавила красок в его портрет. Он остался почти таким же, каким я его помню при жизни. Редкость, когда люди становятся даже низшими демонами. Ещё большая редкость, когда они остаются в трезвом уме. Необходимо ценить такое. — А ты часто сталкивался с таким феноменом? Пепельноволосый с интересом посмотрел на жнеца рядом с собой. Работы было мало, вечер грозил превратиться в нудную пытку, а Греллю, кажется, действительно было интересно его послушать. — Идём. Грелль с готовностью встал, слушать Легендарного было занятно. — Куда? — На первый этаж. Камин растопим. Старые байки нужно рассказывать у живого огня, — ухмыляясь и тихо шурша саваном, ответил Легендарный. ********* В этом было что-то неправильное. Даже для Сатклиффа. Легендарный не поддавался на провокации, поддерживал идиотские шуточки и… больше того, он был доволен всем. Даже тем, что под конец вечера Грелль сорвался на улицу и вернулся через полчаса с сокровенным запасом вина, который был распит под уютное потрескивание огня в камине. Он не ругался за громкий топот и снег в прихожей, пробормотал что-то на тему шапки-шарфа, как старый друг или заботливая нянька. Вскользь просмотрев бутылки, сказал, что в такую погоду хорошо бы сварить глинтвейн, и далее пошёл на кухню, оставив жнеца греться у камина. А потом даже не был против, когда в конец осмелевший Грелль уложил голову ему на колени. Напротив, даже истории с работы, которые никогда и никто не слушал, казалось, были интересны Легендарному. Да, может это самообман, едва ли такой жнец как он мог интересоваться жизнью бестолкового отдела в департаменте, но Гробовщик как минимум делал вид, что слушает. Или же… Действительно слушал. — Так что с Рональдом то в итоге случилось? Ты оборвал рассказ на середине, — мягко уточнил жнец, машинально гладя алые волосы мужчины. Грелль уставился на подбородок жнеца. Хм, действительно что ли слушает? — Он упал прямо на демона, вместе с косой. Тёмный не ожидал такого развития событий и даже блок не выставил. Нокс не растерялся и прибил тварь. Конечно, так себе техника, но я как его наставник принял решение поставить ему зачёт. На моем веку никто не нападал на демона задом наперёд, ещё и свалившись на него, — расхохотался Грелль. Гробовщик поддержал смех гостя, похоже, даже представил себе эту картину. Сатклифф случайно разлил вино на светлый ковер и уже приготовился к разносу, как Легендарный задумчиво тронул пятно сапогом и заметил: — Красивое пятно. Как на человеческом теле от ножевого ранения. Сатклифф перевел взгляд на ковер, а ведь прав ненормальный, очень даже смахивает. Странно, но, по-видимому, кто-то в этом скучном мире имел такие же взгляды на некоторые вещи как и он. Грелль с неохотой посмотрел на часы: надо было идти домой. Наверняка Уильям после случившегося объявит ему сотню выговоров, устроив прилюдное бичевание на тему какой же диспетчер Сатклифф идиот. Так уж лучше перед этим выспаться. — Ты куда-то торопишься? — заметив взгляд аловолосого, спросил Гробовщик. — Ну, не то чтобы, — замялся Грелль, поудобнее устраивая голову на коленях жнеца, словно хотел ещё немного поблаженствовать. — Оставайся сколько захочешь. Ты мне нравишься. Давно у меня не было таких уютных вечеров, — добродушно сказал мужчина. Грелль прикусил губу. Заманчиво, особенно если ему дадут ещё теплого вина и продолжат гладить, он точно поддастся искушению. Гробовщик слегка изменил положение руки и длинные ногти начали гладить жнеца по голове. Сатклифф закатил глаза, прелесть какая, до мурашек пробирает. — Ты знаешь, мне утром на работу надо, — жалобно протянул Грелль. — И мне надо. Завтра похороны, между прочим, — не прекращая гладить Грелля по голове, уточнил Гробовщик. — Это садизм, ты такого у демонов набрался? — буквально простонал Грелль, закрыв глаза. — Будешь так стонать, покажу чего я ещё у демонов набрался, — вкрадчиво ответил Гробовщик, убирая алую прядь волос с лица жнеца. Это был даже не намек. Это было предложение, сказанное таким тоном, что Сатклифф услышал предательский отклик внутреннего голоса, упорно требовавшего остаться. По щекам и шее разлился румянец, Легендарный прыснул со смеху, убирая руку с головы жнеца. Да, давно Грелль такого не ощущал, казалось бы, что он уже не способен смущаться, а тут одна фраза и всё. — Нет, прямо как красна девица. Я думал — ты так не умеешь. Я же пошутил, — рассмеялся Гробовщик — Гад! — дрожащим голосом сказал Грелль, скатываясь на пол. Повторяя себе, что это всё вино и может быть он просто простудился, Сатклифф встал с ковра и пошёл на выход. Пафосно-театрально хлопнул дверью. Гробовщик привстал на диване, с усмешкой глядя на забытое жнецом пальто. Ему стало интересно, насколько жива в Грелле любовь к театральщине и вернётся ли он за теплой вещицей, испортив всю соль ухода. Грелль же, обняв плечи, проклинал сам себя и поглядывал на дверную ручку. Может, если он совсем тихонько зайдет, то Гробовщик его не заметит? До дома час ходьбы, а он в тонком костюме. На улице январь, снега по колено. Дверь отворилась, Гробовщик с серьёзным лицом набросил на него пальто, а поверх обмотал своим шарфом. — Захочешь — возвращайся, красна девица, — прямо в ухо промурлыкал жнец. Грелль слился по цвету со своим зимним вишнёвым пальто. Не оборачиваясь, быстро пошёл в сторону своего дома, но умудрился поскользнуться и рухнуть в кучу снега. Гробовщик опять расхохотался и закрыл дверь. «Точно заболел!» — вставая с сугроба, грустно подумал жнец, чувствуя, что щеки всё ещё горят.