Огонь души, что однажды погаснет

– Папа, а почему злодеев сослали на Остров вместе с их детьми? Разве они виноваты в злодеяниях своих родителей? – по-детски наивным голоском спросил рыжеволосый мальчик, лицо которого было усыпано множеством веснушек, у своего отца, сидя у него на коленях. Мужчина, который только что подписывал какие-то важные бумаги, отложил ручку и взглянул на мальчишку с мягкой улыбкой на губах. Широкая рука потрепала рыжую макушку, вызвав недовольно-возмущённое фырчание у паренька. – Нет, не виноваты, но, боюсь, если бы этого не произошло, то злодеи бы нашли выход с острова. – Почему? Разве магический барьер может пропустить их? – Нет, но, пойми, для любого человека, будь то злодей, или герой, главным в жизни становится его ребёнок, как только тот рождается. Любой родитель бы сделал всё возможное и невозможное, лишь бы быть рядом со своим чадом. – Но почему тогда нельзя дать возможность детям посещать Аурадон? – Мальчик наклонил голову на бок. Голубые глаза смотрели на отца с искренним интересом и непониманием. – Разве злодеи не смогут измениться, если поймут, что их дети будут счастливы здесь? – Возможно, однажды такое и случится. Но, боюсь, не скоро. Понимаешь, люди так быстро не меняются, – мужчина вновь улыбнулся. Тимасеос медленно открыл глаза и окинул небольшую комнату, в которой собрались ребята с острова, Адам, Белль, Бен и Аид, задумчивым взглядом. Он стоял у самой дальней стены, рядом с Умой и Гилом. У зашторенного окна сидела Иви, закрыв руками лицо, то и дело тихо всхлипывая, рядом с ней стоял Бен, а с ним – Мэл, что, прижимаясь к любимому, пыталась найти в нём утешение и поддержку. Джей и Карлос стояли у дверей, неподалёку от Белль и Адама. У небольшого письменного стола, в кресле, сидел Гарри, неотрывно глядя на Аида, который бродил по комнате, не находя себе места. Причина собрания столь разных людей была проста, и лежала она на кровати – Мелиноя. – Вы... как? – робко спросил Карлос у Правителя Подземного мира, словно пытаясь его подбодрить, хоть в данной ситуации это и было очень неуместно. – Моя дочь умирает от моей же силы, а я не могу ничего сделать, как думаешь, малец, как я себя чувствую? – оскалился Аид, сжав ладони в кулаки. Он бросил презрительный взгляд на Бена, а после – на его родителей, словно это они были виноваты в случившемся. Наверное, именно поэтому в этой комнате и не было Одри и её родных – мужчина бы каждого из них перебил своими руками. – Почему нельзя просто вернуть её душу из загробного мира? – Ума смотрела на Аида без особого страха, хоть, признаться, и переживала за его дочь. – Потому что её души там нет. Если бы она умирала от болезни, раны от меча или яда, – это было бы возможно, но не в случае гибели от моего огня. Пламя смерти – его второе название. Оно сжигает не просто человеческую плоть, а саму его душу. Худшее наказание из возможных. – Мужчина перевёл взгляд на кровать, где лежала его бледная дочь и громко цокнул языком. – Проклятье! Дочь Злой Королевы вдруг подняла голову и уставилась на них каким-то уж слишком воодушевлённым взглядом, словно бы вспомнила что-то очень важное. – А как же поцелуй истинной любви? Разве он не может разрушить любые чары? – предположила Иви. – Чары... Но пламя Аида – не чары, это что-то более... сильное, – Мэл вновь тихо всхплинула, уткнувшись в плечо Бена. Парень осторожно гладил её по спине. – Однако попробовать можно, – Аид окинул изучающим взглядом ребят, – она говорила что-то о сыне Геркулеса... Вроде как, испытывала привязанность к нему. – Тис? – переспросил Бен и бросил косой взгляд на рыжеволосого паренька в углу комнаты, тут же опустив глаза в пол. – Я боюсь, что он не сможет помочь, – Гарри отрицательно покачал головой. – Почему же? Разве, – мужчина нахмурился, словно ему было не приятно произносить вслух это слово, – поцелуй, – он смягчился, – двух влюблённых не снимает любые чары? Будь то проклятье вечного сна или превращение в Чудовище? – От последних слов Адама бросило в дрожь. Белль тут же принялась его успокаивать. – Двух влюблённых, верно, – Гарри опустил взгляд в пол, видимо, боясь показать свои истинные эмоции, – они не любили друг друга... Мелиноя сама сказала мне об этом. – Что? – Аид замер на месте. Его волосы вспыхнули голубым пламенем, однако тут же погасли. Мужчина присел на край кровати, закрыв руками лицо. – Простите... – одними губами прошептал Тимасеос, видя его отчаяние. Он отвернулся, поймав на себе удивлённый и соболезнующий взгляд Умы. Все в комнате притихли. Были слышны лишь тихие всхлипы девушек и учащённое сердцебиение "злодея". – Я... – Гарри неуверенным шагом вышел вперёд. – Я мог бы попробовать... – Крюк? – Аид поднял на него глаза и резко поднялся на ноги, нависнув тенью над парнишкой. – Я не позволю пирату и пальцем коснуться её. Разве не из-за одного из вас она однажды чуть не умерла? – Но не умерла же, – Гарри не отступил, – она спасла мою жизнь, и не раз, и я не раз спасал её. У нас есть... связь. Я... кх... – Он заглянул точно в его светлые глаза, произнеся заветную фразу, – люблю её. Хоть и осознал это совсем недавно, когда уже было поздно. – Он сжал руки в кулаки. – Если есть хоть один шанс на её спасение, то вы, как отец, должны позволить мне это сделать. Мужчина тихо что-то прорычал, словно пытаясь побороть в себе отвращение, но, поскольку судьба дочери была для него в тысячу раз важнее каких-то разбирательств с пиратом, отошёл в сторону. Гарри прошёл к кровати и, опустившись на край, наклонился к женскому личику. Бледные губы были слегка приоткрыты, словно провоцируя его. Парень осторожно опустился ещё ниже и, почти невесомо, словно бы боясь, что не сумеет, коснулся её губ своими, подарив ей первый поцелуй. Крюк, отстранившись, уставился на девушку, но та не шевелилась. Казалось, время текло бесконечно долго. Все в комнате замерли. Надежда зародилась в их сердцах и теперь не хотела угасать. Мелиноя еле заметно пожмурилась и, сглотнув ком, застрявший в горле, медленно приоткрыла глаза. – Получилось! – воскликнул Джей. – Получилось, – прошептал Аид, не сдержав улыбки. – Что вы все такие мрачные? – Мелин приподнялась на локтях и окинула собравшихся удивлённым взглядом. – Отец? – Перевела взгляд на Адама и Белль. – Король, Королева? – Она не понимала ничего. Гарри, прекрасно осознавая, что потом получит сполна за это, резко притянул девушку к себе, накрыв её губы своими. Где-то слева радостно засмеялась Мэл и облегчённо выдохнул Тимасеос. Мелиноя поначалу удивилась такому, но, подавшись вперёд, ответила на поцелуй, обхватив мужскую шею руками. – Кхм, я думаю, нам стоит оставить их одних, – предложил Адам. Аид смерил его прожигающим взглядом, однако на его лице тут же появилась безумная улыбка. – Конечно! Покажите мне того, кто чуть не разрушил весь Аурадон и чуть было не убил мою дочь! – Нет, отец, стой! – Мелиноя тут же оторвалась от Гарри и, чуть ли не спрыгнув с кровати и не упав, попыталась остановить мужчину, понимая, что ничем хорошим это не кончится. Особенно для Одри. – Тебе стоит отдохнуть. – Аид подхватил её под локти, не дав свалиться на пол. Его взгляд смягчился, а выражение лица стало более расслабленным. – Я же просил быть осторожной. Ты обещала мне... – Ну, герои всегда рискуют своими жизнями. – Она виновато улыбнулась в ответ и крепко обняла отца, прошептав, – прости. Я виновата перед тобой, но я не хотела, чтобы кто-то погиб... – Бен, ребята, – Джей тихо свистнул и, кивнув на дверь, намекнул, что лишние глаза и уши сейчас явно не нужны. Ребята поспешили удалиться. Только Гарри и Мэл задержались в дверях. – Я подожду снаружи, – сообщил Крюк и, усмехнувшись уголками губ, вышел за дверь, провожаемый холодным взглядом Аида. – Пап, я же обещала, что вернусь с Мэл! Смотри, – Мелин попыталась перевести тему с отрицательных моментов на положительные и тут же кивнула на сестру. Девушка невольно вздрогнула и, подняв глаза на отца, замерла на месте. – Приятно видеть, что вы не враждуете, – мужчина мягко улыбнулся старшей из дочерей и, подозвав её жестом, осторожно обнял обеих. – Спасибо. Вам обеим. – За что? – удивилась Мэл, с трудом сдерживая слёзы. Она ждала этого момента все свои шестнадцать лет. – За то, что остались живы. – А ты, вообще-то, спас Аурадон, – буркнула Мелин. – Кто огонь потушил? – Так это, правда, был ты? – изумилась Мэл. – Я знал, что вы обе безрассудны до невозможности. И, раз уж остановить вас не вышло бы, пришлось снизить риски самостоятельно. – Постой, а... почему ты не ушёл? Разве, как только суматоха стихла, всех злодеев не отправили на остров? Ты мог бы сбежать, – старшая из сестёр с искренней надеждой в глубине зелёных глаз уставилась на отца. Мужчина не ответил, лишь тепло улыбнулся. Но эта улыбка словно говорила сама за себя. Он не ушёл ради них. Для него семья уже давно была дороже собственной свободы.