I've been around for a long, long year. Stole many a man's soul and faith
Я с вами много-много лет. Крал души и веру у людей.
Sympathy for the devil | Rolling Stones
Олливандер был педантичен, когда дело касалось каждой созданной им палочки. На каждую из них он тратил дни и даже недели. Во время одного знаменательного события он провел два года, работая над одной палочкой. Он мог вспомнить точные детали: десять с половиной дюймов, ясень, струна души дракона. Его не удивило, что это была идеальная палочка для темпераментного Сириуса Блэка. Жаль, что она была сломана после его ареста. Олливандер был занят подготовкой к нападению. Хотя он продавал волшебные палочки круглый год, август всегда был самым загруженным. Первокурсники из Хогвартса придут. Каждому из них нужна была волшебная палочка, которая подходила бы им идеально. С этого момента и до сентября он будет работать почти без перерыва. Поправив очки с толстыми стеклами, Олливандер сосредоточился на густой шерсти единорога, зажатой между большим и указательным пальцами. Вставить сердцевину в оболочку волшебной палочки было все равно что продеть нитку в иголку. Нужно быть предельно аккуратным Он как раз собирался вставить волосы в середину, когда колокольчик на двери зазвонил, и Оливандер, сняв очки, поднялся. Он широко улыбнулся и направился к стойке, - Добрый день. Он помолчал, изучая вошедшего молодого человека. Его холодные голубые глаза с отвращением оглядели магазин. Олливандер почувствовал, как у него сжалось сердце, - Я тебя знаю. Том Марволо Риддл поднял глаза, скривив губы в усмешке, - Значит, это правда, что говорят о тебе. Твоя легендарная память. Олливандер покачал головой. Это не может быть происходит. Тот-Кого-Нельзя-Называть был жив, но он больше не был этим мальчиком, - Уходи. Том подошел поближе, сцепив руки за спиной, - Нет, пока я не получу то, за чем пришел. - Ты ненастоящий, - прошипел Олливандер. - Ты мертв. - Уже нет, - Том ухмыльнулся. - Я излечился от этого недуга. А теперь мне нужна волшебная палочка. Олливандер бросил взгляд камин в углу. Успеет ли он добраться туда вовремя и бросить порошок в огонь? Ему нужно было связаться с Дамблдором. Том отрицательно покачал головой, - Ты же знаешь, что я убью тебя раньше, чем ты успеешь это сделать. Ну же, помоги мне, и ты выйдешь отсюда невредимым…Скорее всего. - Я скорее умру, чем помогу тебе, - злобно выплюнул Олливандер. Отвращение скрутилось у него в животе. Он не мог даже смотреть на этого мальчика, мальчика, который вырастет в монстра. Нет, который уже был монстром, хотя и замаскированным. Том схватил Олливандера за шиворот и швырнул на пол, - Разве ты не слышал фразу, что клиент всегда прав? Хорошо. Если ты мне не поможешь, я сделаю это сам. Поднявшись с земли, Том принялся изучать полки. Олливандер пополз к камину. Том повернулся и набросился на него, - Нет, ты останешься здесь. Я не могу допустить, чтобы ты сейчас помчался к Дамблдору. Ты все испортишь. Том вскочил на ноги, опрокинув одну из высоких полок. Она упала на ноги Олливандеру. Боль пронзила его, когда тяжелые полки сломали ему ногу. Он сразу это понял. Он тщетно пытался подняться. Даже если бы он мог, то не смог бы ходить. Он мог только наблюдать за Томом. Он поглаживал подбородок, изучая полки, - Я был очень привязан к своей старой палочке. Возможно, мне стоит попробовать что-то подобное. Том взял с полки волшебную палочку и помахал ею. Но ничего не произошло. Он покачал головой, перекидывая ее через плечо. Палочка с глухим стуком упала на опрокинутую полку. Знал ли Дамблдор, что Том жив? Должен был. Ничто не могло пройти мимо Альбуса Дамблдора. Если он знал, то почему не сказал об этом Олливандеру? Он не мог сосредоточиться на своих мыслях. Боль подавляла их. Ему хотелось закричать, но он не мог доставить Тому удовольствие своим криком. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Том улыбнулся и взмахнул в воздухе волшебной палочкой, высекая зеленые искры, - А! Этот вполне подходит. Не так хороша, как моя старая, но я думаю, что подойдет, - он подошел к Олливандеру, протягивая палочку. - А теперь давай проверим. Олливандер в немом ужасе наблюдал, как Том взмахнул палочкой, бормоча непростительное. Его тело сотрясала неописуемая боль. Он хотел покончить с собой, просто перестать испытывать это. Как он мог все еще быть жив, когда ему казалось, что его сердце вырывают из груди? Боль утихла, и Олливандер почувствовал, как к горлу подступает рвота. Он повернул голову, и его вырвало. Том рассмеялся, потрясая волшебной палочкой, - Ну, я думаю, это меня устроит. - Тебе это никогда не сойдет с рук, - прохрипел Олливандер. Том ухмыльнулся. - Мне кажется, я только что это сделал, - он снова направил палочку на Олливандера, - Я знаю, что сказал, что не причиню тебе вреда, но тогда ... Ты действительно не помог мне, не так ли? Авада Кедавра.***
Том вышел из лавки, улыбаясь при виде своей новой волшебной палочки. Теперь с помощью палочки он мог вселить настоящий ужас. Он больше не будет говорить пустыми угрозами. Он действительно мог причинить им боль. Теперь ему предстояло заняться более приземленными делами. Ему надоело торчать в своей Хогвартской форме. Ему нужно было купить новую одежду, что-нибудь подходящее для человека его положения. Он подошел к магазину одежды мадам Малкин. В отличие от Олливандера, там его никто не узнает. Разумеется, он не собирался платить за одежду. Теперь, когда у него есть волшебная палочка, это не будет проблемой. - Авада Кедавра, - пробормотал он легким и небрежным голосом. Мадам Малкин упала замертво на пол. Было приятно иметь возможность убивать. Он слишком долго был заперт внутри дневника. Том принялся рыться в одежде. Он нашел набор темно-зеленых мантий, лежащих в стороне. На карточке было написано: «Драко Малфой». Том сморщил нос, рассматривая их. Они были очень изящны. Слишком хороши для отпрысков Малфоя. Он снял свою униформу, оставив ее в куче на полу. Он примерил мягкие зеленые одежды. Они были приятными на ощупь, может быть, немного малы в плечах. Простое корректирующее заклинание исправит это. Да, одежда действительно были ему впору. Том просмотрел другую одежду, пытаясь найти еще что-нибудь. Он не знал, как долго сможет так свободно ходить по улицам. Он прекратил свои поиски, заметив на витрине мантию. Это было женское платье с облегающим лифом и открытыми плечами. Он протянул руку, позволив пальцам скользнуть по мягкой ткани. Он улыбнулся, думая о том, как черная ткань будет контрастировать с бледной кожей его принцессы. Он взмахнул палочкой, снимая платье. Он сложил его и положил его рядом со своей одеждой. Возможно, есть и другие вещи, которые он мог бы найти для нее. Он определенно не хотел, чтобы она носила эти кричащие джемперы и Маггловские юбки вокруг него. Том! Том подпрыгнул, панические крики Джинни атаковали его разум. Это застало его врасплох. Каждый раз, когда он общался с Джинни через их ментальную связь, он был тем, кто инициировал контакт, - Милая, что случилось? Он услышал тревогу в своем голосе. Он попытался подавить в себе нарастающий страх. Ему не нравилось, что его принцесса, нет, его любимая так волнуется. Почему это его беспокоит? Она сделала свою работу. Он больше не нуждался в ней. И все же он не мог смириться с мыслью, что она напугана. - Они поймали меня! Они нашли тело Борджина... Мне очень жаль, Том. О, я не знаю, что они собираются со мной сделать! У Тома скрутило живот при мысли о том, что дураки Дамблдора причинят Джинни боль. Почему эта глупая девчонка не могла быть более осторожной в своих убийствах? Теперь она ожидала, что он внесет за нее залог. - Что они с тобой сделали? - спросил Том. Он старался быть таким небрежным, бесстрастным. Он не даст ей понять, что беспокоится. - Они заперли меня в моей комнате. Они вызывают Дамблдора. Ох, Том... Мне очень, очень жаль. Том слышал, как она плачет, и всхлипывания наполняли его голову. Он нахмурился. Почему он хочет утешить ее? Это была ее глупость, - Не волнуйся, принцесса. Я обо всем позабочусь. Дом находится под доверием, верно? Просто переступи порог, и я смогу тебя забрать. Он почувствовал прилив гнева. Джинни принадлежала ему. Никто не запретит ему видеться с ней. Это было не их право. - Ты можешь до тех пор сохранять спокойствие? Мне неприятно слышать, как ты страдаешь. Джинни снова шмыгнула носом, - Полагаю, что да. Но что, если Дамблдор начнет задавать мне вопросы? Том ухмыльнулся, - Скажи ему. Нам нечего скрывать. Как только я вытащу тебя отсюда, мы убежим. Они увидят тебя только тогда, когда мы захотим, и мы убьем их. - Ох, Том. Я люблю тебя. Том крепко зажмурился, тепло разлилось по его груди. Почему ему так нравится это слышать, - Я знаю. Держись крепче, милая. Все будет хорошо. Связь прервалась. Том упаковал найденную одежду, в том числе и платье для Джинни. Ну, это было неожиданно. Он думал, что у них еще есть время, прежде чем идиоты Дамблдора поймут их планы. Ну что ж. Он найдет ее и вернет. И он убьет любого, кто встанет у него на пути.***
Джинни лежала на кровати, прижавшись щекой к руке. Что, если он не доберется до нее вовремя? Что, если Дамблдор решит убить ее? Нет, конечно, они не убьют ее. Она была младшей дочерью Молли и Артура. Они будут отрицать ее предательство до конца света. И все же ее терзали сомнения. - Джиневра? Джинни обернулась. Дамблдор стоял в дверях, скрестив руки на груди. Она рассмеялась и снова легла на спину, - Значит, они прислали важную шишку, да? Я чувствую себя особенной. - Это ты убила Борджина? - спросил Дамблдор, в его голубых глазах не было обычного веселья. Джинни закрыла глаза и зевнула, - Даже не потрудишься начать разговор? Просто собираешься спрашивать? - Джиневра. Медленно облизнув губы, Джинни кивнула, - Мммм, да, я так и сделала. Джинни почувствовала тяжесть на кровати, когда Дамблдор сел у ее ног, - Ксенофилиус Лавгуд тоже? Она подождала, прежде чем ответить. Вопрос повис в воздухе, напряжение нарастало. Дрожь пронзила ее. Когда она решила, что больше не выдержит, Джинни прошептала, - Нож просто так приятно скользнул сквозь него. - Где дневник, Джиневра? - голос Дамблдора был твердым и непреклонным. Джинни улыбнулась. Она никогда не слышала такого гнева в обычно великодушном директоре. Стоило бы умереть, чтобы просто чтобы увидеть, как он теряет контроль. Джинни открыла глаза, ее улыбка стала шире. - Я сказала остальным. Дневник исчез. - Я почему-то сомневаюсь в этом. Джинни села, накручивая волосы на палец, - Я уничтожила его. Я говорю правду. Дамблдор в замешательстве покачал головой, - Зачем тебе его уничтожать? Джинни подползла ближе к Дамблдору, облизывая губы, - Он мне больше не нужен Дамблдор отодвинулся, избегая контакта с Джинни. Его глаза расширились, когда он изучал ее, - Что ты сделала, Джиневра? - А вам не хотелось бы узнать? - Джинни рассмеялась. - знаете, мне надоело, что мне задают вопросы. Я хотел бы задать вам несколько вопросов, - она подползла ближе, сосредоточившись на глазах Дамблдора, - Скажите мне... Каково это - ничего не делать, только терпеть неудачу? Вы подвели меня... Вы подвели Сириуса... Джеймс... Лили... Седрик... И вы знаете, что это только вопрос времени, когда вы подведете Гарри. Все, кого вы пытаетесь защитить, умирают. Зарывшись пальцами в простыни, Дамблдор едва сдерживался, - Я еще никого не подводил. - Тогда как ты объяснишь то, что я сделала? - спросила Джинни резким голосом. - Кто-то подвел меня. Вы месяцами не замечали, что делает со мной дневник. Даже вы не догадывались об этом. Потом, когда все закончилось, все решили, что я в порядке... - Это не входило в мои обязанности, - голос Дамблдора звучал напряженно. - Ты сама выбрала этот путь. И если ты останешься на нем, ты поплатишься. - Я такая, какой меня сделали, - прошипела Джинни. - Вы никогда ничего не делаете. Великий защитник волшебного мира не станет пачкать руки. Вы оставляете это детям и отверженным. Может быть, когда-то у меня была надежда. Вы хорошо устроились. Если чего-то нет перед носом, значит этого нет Джинни придвинулась ближе, ее губы были на расстоянии вдоха от губ Дамблдора, - Я сделаю так, что вы никогда не забудете, кем я стала. Ваша предсмертная мысль будет о том, как ужасно вы меня подвели, - ее губы изогнулись в улыбке, - Но сначала я убью всех, кого вы пытались защитить. Вы будете смотреть, как все они умирают, и не сможете ничего сделать, - Джинни отстранилась. - Нет, мой дорогой Альбус, смерть - это не самое ужасное. Смотреть, пока все, кого ты любишь, умирают. И вы испытаете это на себе.