Холодное пламя твоих поцелуев

И снова вечер. Да, наверное, это уже вошло в привычку — каждый день примерно в одно и то же время Клауса везут в скорой с очередным «передозом». Он снова внезапно вскакивает, обменивается парой фраз с санитаром и выпрыгивает из машины, направляясь домой. Парень вспоминал события вчерашнего дня: Белль, ванная, сладкий запах ее феромонов… нет, это были не они. «Интересно, давно ли изобрели такие таблетки? Много ли омег ими пользуются? А что, если не одна Белль так обманывает людей? Боже, люди ужасны», — раздумывал четвёртый, проходя мимо той самой подворотни, где вчера он обнаружил очередную причину его употребления наркотиков. Бена не было слышно с обеда, что радовало Клауса до безумия. Хотя, в глубине души, ему не хватало собеседника, но он этого точно бы не признал. Наверное, Бен бы сейчас сказал, что мы ценим что-то лишь тогда, когда теряем это. Он был бы совершенно прав. Сегодняшний день отличался от предыдущего лишь тем, что сегодня похороны отца. Старик Реджинальд не отличался любовью к своим детям, и, как считали сами ученики Академии, он был слишком строг. Но плохо ли это? Возможно именно так он воспитывал в них силу духа, воли, стремление к самосовершенствованию. Все эти качества, к сожалению, не развились в Клаусе. Конечно, ведь когда тебя, умеющего видеть мертвых, но не умеющего это контролировать, запирают в склепе, то явно не возникнет желания совершенствовать эту способность. Наш герой считал, что его сила — это проклятье. «Надеюсь отец не явится передо мной на своих же похоронах», — сострил Клаус в своей голове. И вот, наконец, двери Академии. Медиум похлопал себя по щекам и зашёл внутрь дома. Семья снова о чем-то громко спорила, и Клаус, как и вчера, сел на своё любимое место — диван. Парень подкурил сигарету. Это сейчас единственное, что помогло бы ещё больше расслабиться. «Слишком много стресса для меня. Слишком шумно стало, как отец умер», — подумал он, делая затяг. Он наблюдал, как полупрозрачные клубы дыма растворяются в пространстве зала. Процесс курения вообще является хорошим антистрессом, который можно даже приравнять к ритуалу: достать пачку, взять сигарету, покрутить ее в руках, вставить между губ, придерживая зубами, зажечь ее зажигалкой, а ещё лучше спичками. Говорят, что спички лучше сохраняют вкус табака. Все это даёт мозгу немного передохнуть от насущных мыслей, сосредотачиваясь на такой вещи, как курение. Но это, впрочем, стало неважным, как только вся семья увидела яркую синюю вспышку в окне. Дом начал трястись. Люстры качались туда-сюда, предметы двигались и падали. Ребята выбежали на улицу к источнику небольшого землетрясения. — Похоже на аномалию или чёрную дыру, — заметил Лютер. Клаус, по причине своего любопытства, подошёл ближе, и решил, что хорошей идеей будет что-то туда кинуть. — Клаус, это может быть опасно! — донёсся ему в спину голос. — Пока не попробуем — не узнаем, — ответил он и мигом взял огнетушитель. Парень снова подошёл к синему порталу и, помедлив всего секунду, бросил со всех сил то, что взял немного ранее. Это, вероятно, привлекло мужчину, который стоял по ту сторону. Он коснулся руками грани «пространственного стекла» и начал идти вперёд, пытаясь преодолеть грань между ним и Академией. Спустя пару секунд вся семья была ошарашена. Перед ними появился маленький Пятый. — Что?.. — промямлила Элиссон. — Пятый? — удивилась Ваня. Это было действительно неожиданно. Мальчик пропал, когда им всем было по тринадцать лет, и, как все заметили, Пятый выглядел именно на этот возраст. — И вам добрый вечер, — процедил вернувшийся член Академии «Амбрелла», поднимаясь с земли и отряхивая униформу, которую когда–то носили все присутствующие, — времени на долгие объяснения нет, нам срочно нужно поговорить. Он окинул всех оценивающим взглядом. Мальчик понимал, что разговор выдастся тяжелым, и что, возможно, его не поймут, но он надеялся на доверие и смышлёность своих родственников. — Пятый, отец умер, — отрезал Диего, словно пропустив мимо ушей просьбу брата, — поговорим после похорон. — Это точно не важнее, чем то, что я собираюсь вам рассказать! Да старику было абсолютно плевать на нас, и вы хотите сказать, что сейчас он важнее конца света?! — Пятый, он — наш отец. И каким бы он ни был, мы должны попрощаться, — сказал Лютер, уходя в сторону, где будут проходить похороны. Вся семья последовала его примеру. Клаус, пребывая в «легком» шоке, последний раз взглянул на брата и пошёл за остальными. — Отлично, прощаемся со стариком и собираемся в зале, — крикнул Пятый. *** Церемония прошла в абсолютной тишине. Ни один из детей не смог сказать что-то своему отцу. Думаю, это было очевидно, ведь для них он сделал мало чего хорошего. Он преследовал лишь свои цели, не обращая внимания на чувства его подопытных. Действительно, можно было сказать, что ученики Академии — это один большой эксперимент. «Смотрите, чудо-дети спасают мир от конца света!», — таких возгласов, по мнению самих учеников, хотел получить Сэр Реджинальд. Но вот незадача: чудо-дети выросли, оставив отца, а тот умер, так и не увидев их воссоединение. Как и просил Пятый, ребята собрались в зале. Клаус, Ваня и Элиссон сидели на диване, рядом стояли Лютер и Диего. Пятый прокашлялся в кулак и, оценив, насколько заинтересованы его братья и сестры, начал: — Конец света наступит через восемь дней. Мы должны это остановить. Мне нужна ваша помощь. Второй ухмыльнулся и вскинул бровь: — Ты головой ударился от перемещения? Какой конец света? — Я вас видел! — гаркнул самый «молодой» брат, — и вы все были мертвы! Поэтому я хочу предотвратить это! Теперь заволновались сидящие на диване. Они переглянулись, и Элиссон с недоверием спросила, как именно они умерли. — Слушай, я не знаю. Я переместился именно в то время, когда все закончилось. Вы лежали под обломками Академии, и… — он вдруг остановился. — И… что? — словно с просьбой продолжить спросил Лютер. — Ничего, забудьте, — немного раздраженно ответил номер пять. — И как прикажешь тебе верить, если ты что-то не договариваешь? — с той же ухмылкой вклинился парень в кожаном костюме. — Вы должны мне поверить! — Пятый сделал акцент на слове «должны». В это время Ваня немного сморщилась, а затем встала и произнесла: — Я вам здесь ничем не помогу, ребята. Мне нужно репетировать, простите, — и девушка быстро удалилась за колоннами зала. — Ваня! — крикнула Элиссон и побежала за ней. — Нет, брат, я не могу в это поверить, слишком много ты недоговариваешь, — Диего развернулся от Пятого и хотел шагнуть вперёд, как тот появился прямо перед ним и злобно посмотрел ему в глаза. — Вы должны мне поверить, — повторил мальчик, теперь парцеллируя каждое слово. — Пятый, Диего прав. Мы не можем верить на слово тому, кто появился полчаса назад из ниоткуда, — прервал брата номер один. Клаус в это время успел встать, походить вокруг дивана, обдумывая сказанное внезапно появившемся братом. Он улыбнулся и, раскинув руки, произнёс: — Я согласен с Лютером и Диего. Чувак, какие у вас там наркотики в будущем? Ты, случаем не прихватил парочку с собой? Мне так надоели эти современные таблетки, — жалобно закончил он, подойдя к старшему-младшему брату и обняв его. Затем он аккуратно полез тонкими пальцами в карман синего пиджака, но вдруг Пятый переместился к дивану и Клаус, не ожидая такой подставы, упал. «Боже, копчик», — подумал он и взялся за больное место, потирая его. — Ещё раз подойдёшь так близко — я тебе шею сверну, — нахмурив брови и скривив улыбку маньяка, произнёс Пятый. Первый и второй лишь посмеялись с такой «дружелюбности» и, уловив взгляд голубых глаз, тут же замолчали, поняв, что это относилось и к ним. Альфа встал, все ещё потирая копчик, и, ухмыльнувшись, ответил: — Если это будет с удушением, то я, в общем-то, не против. Пятый даже немного удивился такому ответу. Конечно, Клаус, наверное, и сам не понимал, как у него такое вырвалось по отношению к его собственному брату, но сослал все на то, что просто по нему скучал. «Интересно, а если бы Пятый умер, то его призрак привязался бы ко мне, как Бен?», — подумал четвёртый, удаляясь из комнаты, в которой остались трое его братьев. *** Клаус вернулся в свою комнату и лёг на кровать. Так много событий за два дня, слишком много стресса. Это действительно давило на него, пускай он даже и не признавал этого. Парень прокручивал в голове все, что произошло за этот вечер, как бы пытаясь понять, что делать дальше. Хотя, наверное, для него все останется прежним, это же Клаус. Вдруг он вспомнил свой ответ Пятому. «Почему же я сказал это ему?», — задал он немой вопрос, — «Что такого произошло? После вчерашнего я вообще о сексе думать не могу нормально, да даже шутить про него! Я альфа, черт возьми, а меня просто не тянет думать о сексе!». Эти раздумья прервал стук в дверь. Не дождавшись ответа на него, кто-то повернул ручку. На пороге, как ни странно, стоял Пого. — Я хотел бы с Вами поговорить, Мастер Клаус, — начал он, — можно войти? — Да, конечно, — ответил четвёртый и сел на край кровати. Пого зашёл в комнату. Он осмотрел ее планировку, и с улыбкой сказал: — Ничего не изменилось с Вашего отъезда, да? Клаус лишь положительно покачал головой. Он хотел сказать, что добавил бы блеска и яркости сюда, но решил, что разговор будет явно не об этом. — Бен с Вами сейчас? — вдруг спросил дворецкий. — Нет, — сначала спокойно ответил Клаус, но поняв, что никто не знал о привязанности Бена к нему, уже более взволнованно продолжил, — стоп, а тебе откуда известно, что он со мной? — Я слышал, как вы разговаривали утром, — успокоил его Пого, — а теперь… — он стал более серьёзным, — не могли бы Вы сказать, что за девушка вчера была здесь? — Ох, Пого, мне жаль. Я шёл по улице в поисках… — Клаус прервался, осознав, что это не та информация, которой стоит делиться с тем, кто тебя растил, — не важно. В общем, я нашёл ее в период течки. Она что-то сделала? — Нет, Мастер Клаус. Я просто подумал, что Вы решили удовлетворить свои потребности в нашей ванной комнате с этой особой, пока все спали. Вы были не очень тихими, — с каким-то скрытым за улыбкой недовольством высказался дворецкий, — знаете, Вы — альфа, и недостаток соития — это нормально. Но не думали ли Вы обзавестись постоянным партнёром? Может, это хоть немного дольше держало бы Вас в трезвости. «Боже, он заметил», — подумал Клаус с явным стыдом. Он понимал, что осознание того, что ребёнок, которого ты знал с малых лет, оказался наркоманом — это не самое приятное чувство. — Пого, я могу тебе доверять? — спросил медиум. Он хотел наконец кому-то высказать свои переживания, и дворецкий, который был всегда другом детей Академии «Амбрелла», как раз для этого подходил. Пого лишь одобрительно кивнул, — знаешь, Пого, я столько лет менял партнёров, но они все… совсем не то, чего я хочу. Вчерашняя девушка казалась мне моей «истинной парой», но… я ошибся, — он усмехнулся, — я столько ошибаюсь в своей жизни, что уже и не хочется пытаться. А тут ещё Пятый со своим концом света. Я никак не помогу, ведь я всего-лишь вижу мёртвых. Я бесполезен. Пого перестал улыбаться. В его глазах, вроде животных, но на деле более человечных, чем у многих, виднелось сострадание к сидящему перед ним. Пускай он и альфа, про которых говорят, что они лишь своим гендером могут заработать все, но Клаус — ранимый и очень переживающий по поводу своей значимости в этой семье, в этом мире, парень. — Мастер Клаус, уверяю Вас, это не так. Именно то, что Вы видите мертвых, позволяет жить Вашему брату, Мастеру Бену. А тот факт, что Вы — альфа, позволяет Вам взять верхи там, где не пройдут беты или омеги. Но, к счастью или сожалению, Вы этим не пользуетесь. Вы добрый и прекрасный человек, — сказал Пого, натянув улыбку, прежде чем выйти из комнаты. «Пого, ты слишком добрый», — подумал Клаус, уже собираясь завалиться обратно в кровать, как его прервал голос: — А он прав, братец. Это был голос Бена. Он сидел на той же тумбе, на которой расположился вчера. — Ну да, тебе виднее, — и с этими словами медиум, наконец, плюхнулся на мягкую кровать. Клаус закрыл глаза. Теперь-то точно его никто не побеспокоит, и он сможет подумать о том, о чем начал до прихода дворецкого. Он прошёлся по вечеру. Приход, скорая, дорога, ворота, зал, портал, похороны, снова зал, небольшая стычка с Пятым… объятия. Запах. Волосы. Карман. «Неужели… здесь причина?», — подумал Клаус, но тут же открыл глаза, вскочил и начал бормотать: — Нет, нет, нет, нет, нет! У меня просто недотрах! Я просто хочу кого-то, да! Я – альфа! Вот тут причина, а не в… — А не в чем? — спросил Бен. — Что «в чем?», — как бы делая из себя дурака, переспросил четвёртый. — Ты все говорил вслух, наркоман несчастный, — с насмешкой ответил Бен. — Чёрт… сделай вид, что ничего не слышал. Вообще, надоело твоё появление из ниоткуда. Совсем никакого личного пространства, — Клаус пытался перевести тему, но Бен, как и всегда, не хотел отступать: — Тебя начал возбуждать даже твой брат? Боже, Клаус, да ты псих. — Такого не было, ясно? Я просто ошибся. Забудь! — он тут же бросил в призрака подушку, но та прошла насквозь. — Ну, ты пытался, — с этими словами Бен встал и вроде хотел что-то сказать альфе, но передумал. Клаус, даже не заметив этого, подобрал подушку, улёгся на кровать и стал готовиться ко сну. Бен ещё немного походил кругами около кровати, но решил, что стоит отложить разговор до завтра. *** Наконец, все в Академии «Амбрелла» закончили сегодняшний день. Лютер и Элиссон спали в своих комнатах. Диего, как обычно, поехал расследовать преступные дела отдельно от полиции. Даже Клаус, который очень любил бодрствовать ночами, спал. Не мог отдаться Морфею только Пятый. Он забился в угол своей комнаты, пытаясь сдержать крик. Его хрупкое детское тело тряслось, будто пыталось избавиться от какого-то чувства, ранее незнакомого этому человеку. Капельки пота ощущались такими холодными на огненно-красной коже. «В прошлый раз такого не было», — подумал парень, — «Похоже я слишком сильно ошибся в расчётах… боже, да где же я допустил ошибку? Хотя да, я же не перепроверял, так что мог… боже… как же…», — на этой мысли спина Пятого прогнулась. Парень чувствовал себя очень странно. — Это точно ошибка… Как же долго я не перемещался самостоятельно…