Без обид, милый!

Таких, как он — единицы. Тряхнув волосами, входит в класс ЗОТИ, словно на подиум. В его глазах —хрусталь, глянец и стекло; в пальцах — сигарета, а в голове — ветер. В который раз с нуля: у него хоть и шатко-валко, но обнадеживающе, даже если его партнеру слово «надежда» ни по нутру, ни по натуре. — Всем встать, секс идет! — вздернув носик, провозгласил Гарри, проходя по классу под взглядами гриффиндорцев и слизеринцев. — Нет, ну, вы только гляньте на эту профурсетку! — пробасили за его спиной. — Как дела, пиздюлина? — Деньги в банке, семья в достатке, строим империю — всё в порядке, — самодовольно дернул плечиком Гарри. — Я и не представлял, что ты такой самодрочер, — выгнул бровь Долохов, проходя за учительский стол, пока остальные ученики занимали свободные места. — Спросил бы у меня — я бы тебе сказал, — улыбнулся Гарри, присаживаясь с Роном и Гермионой. — Сигарету туши, — кивнул в сторону Антонин. — Уф-ф, какие мы серьёзные! Ну, давай, давай, за Россию, — ухмыльнулся Поттер и заставил окурок исчезнуть. Мужчина обвел взглядом класс, и негромкие разговоры стихли. Слизеринцы знали его по рассказам отцов, многие видели могучего «русского медведя» лично, но сейчас он внушал ещё больший трепет.  Гриффиндорцы смотрели на нового преподавателя с интересом, недоумевая, откуда он знаком с Поттером, и поражаясь его фривольному поведению. Некоторые, особо внимательные, вспомнили его на листовках Министерства двухгодичной давности и с настороженностью на лицах вглядывались в лицо Пожирателя Смерти. — Приветствую, дети. Меня зовут Антонин Геннадьевич Долохов, и я ваш новый преподаватель Защиты от Темных Искусств. Можете называть меня просто «Антонин», я не сторонник излишнего официоза, уважения я добиваюсь другими методами, — не обращая внимания на насмешливое фырканье Избранного, он продолжил. — Начнем с того, что меня категорически не устраивает называние вверенного мне предмета. Итак, я задаю вопрос, вы отвечаете: В чем смысл предмета Защита от Темных Искусств? Гермиона несмело подняла руку, и Антонин одобрительно кивнул, давая ей слово: — Предназначение седьмого курса ЗОТИ: обучение защите от вредоносных заклинаний, дабы спасти свою жизнь от покушений на неё террористов и неблагонадежных лиц, преступивших закон, прописанный в Своде Законов Магической Англии. Прежде всего, он направлен на изучение Непростительных Заклятий. — И что же такого в этих заклятиях «непростительного»? — насмешливо спросил Долохов, переглядываясь с Гарри, что, сложив руки на груди, сидел, помалкивая. — Только по одному, у меня на всех патронов не хватит. Класс начал переглядываться в замешательстве. Казалось бы, простой вопрос выбил их из равновесия, и они замерли, не понимая, как объяснить этому ненормальному учителю элементарную вещь, которую знает каждый первоклашка. — Что за глупый вопрос? С их помощью над другим человеком совершают насильственные действия, нет?  — приподняв брови, спросил Симус Финниган. — Вот! Это и есть последствия многовекового забивания в детские головы тупых, ненужных постулатов, с целью их отупения! — разведя руками, улыбнулся Антонин. — Да будет вам известно, что не заклинание определяет волшебника, как вам это говорили из года в год, а волшебник - заклинание. Например, заклятие «Круциатус» было разработано колдомедиками для лечения нервно-паралитических заболеваний. Всем известное «Империус» всего лишь средство для самообслуживания психически-тяжелых пациентов, а «Авада Кедавра» наиболее гуманный из вариантов эвтаназии. — Но как же это! — вскричал с места Кормак Маклагген. — Вы хотите сказать, что Смертельное Заклятие запретили зря? Что Защита ненужный предмет? И какой же, по Вашему, мы должны изучать на его месте? — Думаю, «Углубленный Курс Темных Искусств» звучало бы куда лучше. Вы должны знать, с чем можете столкнуться, должны понимать, как вам от этого защититься, и что может грозить вашему противнику при применении вами тех или иных практик. Вы должны знать, что вам будет грозить при причинении вреда другому волшебнику, чем могут грозить вам и окружающим те или иные ритуалы, примененные вами заклинания или зелья. — Это же просто чушь! Вы предлагаете узаконить Непростительные? — не выдержав, соскочил со своего места Невилл Лонгботтом, покраснев от негодования. — Я предлагаю рассматривать судом каждый случай отдельно, а не грести всё под одну гребенку, — отрубил Долохов, с видом «за Русь усрусь». — Я прямо сейчас могу вскипятить твою кровь безобидным, а главное, разрешенным заклинанием, которым обычно волшебники заваривают чай. Ослепить усиленным Люмосом. Удалить из твоего тела половину органов обычным «Эванеско» или содрать твою кожу парой слов, которыми волшебники выворачивают и складывают одежду. Главное, это намерение, мальчик, понимаешь? — Я не понимаю, почему мы Вас слушаем, «профессор»! — выплюнул последнее слово гриффиндорец под удивленными взглядами остальных. — Такие, как вы, должны сидеть в Азкабане, а не преподавать в школе! Чему вы можете научить студентов? Вы Пожиратель Смерти! — А я и не скрываю, — хохотнул Антонин, уперев руки в бока. — Что же в этом плохого? — Вы со своим предводителем — террористы, пытаетесь захватить власть Министерства и творить аморальщину, геноцид и беззаконие… — распалялся Невилл. — Это называется революция, перемена курса политического ориентирования и смена внутреннего режима, мальчик! — перебил его профессор, снисходительно улыбаясь. — Присядь, пожалуйста. Насчет аморальщины и тому подобного мы ещё поговорим, задержись после урока, а насчет того, чему бы я вас мог научить… Он повернулся к Гарри, с хитрым видом наблюдавшего за жаркой полемикой и жестом пригласил выйти к нему на возвышение: — Не подсобишь? Или тебе за выступление доплачивать нужно, звездень? — Ну, почему же? Мы ебем бесплатно, — мурлыкнул Гарри, одним плавным движением поднимаясь со стула. — Всем рассредоточиться вдоль стен класса, -- скомандовал Долохов. — У этого студента немного протекает башка, поэтому я советую вам выставить щиты, дабы не пораниться в случае чего. Он засучил рукава рубашки, без стеснения открывая чужим взорам Черную Метку на предплечье и взмахом палочки разогнал мебель по углам. — Страховка-то есть, а, Тох? — сверкнул зубами Гарри, вставая в стойку. — Может, сдашься пока не поздно? — Уже лечу, плача от восторга! Спасибо-то, ебать, какое, что пощадил! — пробасил Тоха и поклонился. — Ну, щас посмотрим, чему ты научился, красивый мальчик. Expelliarmus! — Перун бы тобой гордился! А чего не Rictusempra? — захохотал Гарри, легко отбивая красный луч. — Aguamenti Maxima! На Долохова с оглушительной скоростью понеслась огромная волна воды, но тот испарил ее и ответил ярко-желтым лучом невербального заклинания. — Опаньки! Да мы никак по-взрослому играть начали, наконец? — вскинул брови Гарри, разбив заклятие трансфигурированной преградой. — Flagrum! — метнул он модифицированное пыточное. — Чувствуется почерк Мастера! — улыбаясь, кивнул Долохов. — Ну да, мы недавно занялись углубленным изучением самых разных… — парень отбил заклятие слепоты. — дисциплин. Telum Palatum! — Эва как, заинька! Шутки кончились, что ли? — притворно изумился Долохов, увернувшись от направленного потока электрических разрядов высокого напряжения. — Ignis Sjpitur! Черную водолазку чуть зацепило, и она осыпалась пеплом, павшая жертвой «Чуть Тлеющего Огня». Взору учеников, что тут же зашептались, и Долохова открылась израненная стеклом спина парня и многочисленные синяки на его плечах и запястьях. — Ну и что это? — недовольно поинтересовался Антонин, отбивая Заклятие Окаменения. — Следы любви, блять! — рявкнул Гарри. — Вас ебать не должны. Он подскочил к учительскому столу и, схватив тяжелую пепельницу, метнул ее в Долохова, одновременно с этим пуская связку из Incarcerous и Silencio. Долохов отбил заклятия и поймал летящую ему в голову пепельницу, и дал знак Гарри о прекращении дуэли. Поттер трансфигурировал себе футболку и, сунув палочку в карман, натянул её на себя, недовольно зыркнув на перешептывающихся учеников. — Спасибо, принцесса. Примерно так должна выглядеть зачетная дуэль на вашем выпускном экзамене. Все свободны, домашнего задания я не задаю. Гарри, вечером зайдешь, потолкуем с тобой кое-о-чем. Невилл, останься. — А хули нам пиздатым бабам, — махнул на него рукой Гарри, сбегая с возвышения. В сопровождении Рона и Гермионы, всё ещё находящихся под впечатлением, он вышел из кабинета, оставляя ошарашенных одногруппников позади.