Merci

      На сборы у меня оставалось полчаса.       Кир благоразумно смылся ещё до того, как я начал паниковать, нагло привирая, мол, на свидание пошёл. Нет, я не спорю, парень он был весьма красивый и интересный, но, помнится, ещё неделю назад этот красивый и интересный встречался с Соней из триста второй комнаты. Соня гостила у родителей в Крыму, а мой сосед был не настолько дебилен, чтобы изменять этой страшной женщине. Так что я пришёл к выводу, что он или врал, или отправился к любимой. Ну или желал изобразить через некоторое время рогалик из человечины, если действительно потопал налево.       Впрочем, я отвлёкся.       — Вы здесь принципиально не убираетесь? — Арсений, даже не поздоровавшись, брезгливо схватил какую-то тряпку, свисающую с дверцы приоткрытого шкафа, и комично откинул в сторону, видимо, распознав в ней чьи-то трусы.       Я уже хотел было что-то ответить или хотя бы поприветствовать гостя, пока пластался по полу в поисках зарядки от телефона, но, узнав в лежащей на полу ткани свои трусы, тут же к нему подскочил, схватил их и бросил в раскрытый чемодан.       — Когда ты стал таким педантичным? — проронил как бы между прочим, мысленно составляя список оставшихся для сбора вещей. Краски ещё нужно. Кисти. А холсты?       — Когда ты стал таким неряшливым? — хмыкнул в ответ он, громко плюхаясь на скрипучую узкую кровать и не переставая посматривать на наверняка жутко дорогие наручные часы.       Я возмутился. Остановился ровно на секунду, чтобы колко что-то ответить, но потерялся в ворохе мыслей и чувств, когда посмотрел на него. Как же ему шёл этот чёртов костюм, боже. А эти ботинки и пальто... Как же хотелось их заботливо снять, чтобы затем нежно размять скованные напряжением плечи, расцеловать ещё прохладную от улицы кожу шеи, прижаться к ткани выглаженной до хруста рубашки своей растянутой, заляпанной краской футболкой и...       Так, Антон, не теряй лицо!       — Это творческий беспорядок, — всё же отбил, возвращаясь к сборам. Пять минут. Арс четвертует меня, если мы не выйдем через пять минут.       — Это свалка.       — Заебал, — цокнул я, закатывая глаза.       — Следите за языком, молодой человек, — тут же грозно проговорил немец в ответ своим теперь уже привычным преподавательским тоном. Я вздрогнул, покраснев, но вида не подал. Терпи, Антон, просто терпи, — На вашем месте я бы занялся насущными делами, потому что времени осталось мало.       — Я не виноват, что меня задержали на зачёте.       — Ты виноват, потому что мог сдать его ещё на прошлой неделе.       — Заебал!       В меня прилетел шнур от зарядки, но я только смешливо показал язык, а потом сунул вещь в карман чемодана. Одним предметом для поиска меньше.       Всё-таки я был рад, что нам удалось совместить расписания так, чтобы полететь вместе. Это была моя первая поездка за границу, и я на самом деле боялся потеряться или налажать. Несмотря на провокации к ежеминутным срывам в пищащий мир кинков, фигура Попова внушала больше спокойствия и умиротворения, чем чья-либо ещё. Когда он был со мной, я точно знал, что все проблемы решаемы, хоть и принимал тот неоспоримый факт, что временами мужчина был не меньшим придурком, чем я. Оксана как-то сказала, что чувствовала то же самое рядом с Мариной. У нас даже появилось название для данного феномена.       Магия Поповых, чтоб её.       — Только не говори, что ты наденешь это, — я недоумённо уставился на немца, так и не положив в чемодан свои любимые джинсы, — Ты это не наденешь.       — Почему?       — Потому что это свадьба! Там нужно быть в классическом костюме.       — Они чёрные, ничем не отличишь от брюк, — упрямо проговорил в ответ, всё же запихивая почти новую пару джинс в уже совсем полный чемодан, — Надену ещё рубашку эту, и будет классно.       — Oh mein Gott, mit wem habe ich mich angelegt ..* — тут же протянул мужчина, и я вздрогнул сильнее обычного. Даже мурашками покрылся. Можно было бы подумать, что за четыре года тесного общения я должен был привыкнуть к немецкому в исполнении Арса, но каждый раз меня продолжало прожигать похотью от этого грозного тона и этих чертовски привлекательных рычащих ноток. Мешало ли это? Да, и очень сильно. Но вскоре я умело научился скрывать горящее лицо и крепнущий стояк.       — Мы же договаривались, — укоризненно прищурился в его сторону, — Никакого немецкого, пока не покинем пределы страны.       — Теряешь концентрацию? — ухмыльнулся он самодовольно, и я бы сотню лет себя корил, если бы не пустил слюни на этот изгиб губ, на эту приподнятую бровь и эти сверкающие холодным блеском желания глаза.       — Представь себе, да, — нагло согласился, захлопывая крышку и с трудом застёгивая молнию, — Так. Теперь краски. Где мой рюкзак?       — Почему бы тебе не положить их в чемодан? Там осталось место.       — Они всегда должны быть рядом со мной, — важно ответил я, запихивая свёрток с кистями в боковой карман, а наборы акварели во внутренний. Чувствовал, что кто-то подошёл со спины, но не дёргался, зная личность этого человека и совершенно не желая тешить его самолюбие своей реакцией. Лишь бы только сердце не выдало меня быстрым стуком, да руки не так заметно дрожали от напряжения.       — Unerträglicher Junge**.., — прорычал немец прямо на ухо, чтобы тут же схватить чемодан и с ничуть не скрываемым смехом выйти из общажной комнаты, оставляя меня судорожно хватать ртом пахнущий дорогим парфюмом воздух.       — Ну Арс! — только и смог крикнуть ему в след, отчаянно краснея.

***

      Точно не помню, когда наши отношения стали похожи на дешёвый ситком.       Когда я только поступил, мне было как-то не до Арса. Он периодически писал, приглашал выпить или просто перекусить, но я постоянно отказывался не столько из-за того, что чувствовал себя неловко, а сколько из-за того, что просто не вывозил то количество дел, что на меня свалилось. Хотя это была наглая ложь. Я всегда находил время на тупое залипание в стену, но никогда — на Арса.       Попову в какой-то момент откровенно надоел мой игнор, и он волоком вытащил меня из общаги и почти насильно накормил в каком-то дорогущем ресторане. Потому что да, ел я очень плохо и да, игнорил его несправедливо.       Долгое время общение было сугубо дружеское, и он даже не пытался это изменить, хоть и обещал меня добиться. Расстраивало ли это? Да. Но я решил оставить это на его совести. В конце концов, это он меня бросил, и не мне было делать первые шаги.       Чувства были где-то на периферии и особенно остро ощущались каждой клеточкой тела, когда я обнимал его во время коротких обедов, когда засыпал на нём на ночевках, когда ехал с ним в обнимку из тухлого клуба, где меня пыталась споить одна неприятная мадам. В какой-то момент до меня дошло, что это и был его способ меня добиться: заботиться, быть рядом и никогда не держать в секрете свои намерения. На самом деле очень действенный способ.       И вот когда я осознал все эти чувства вновь, когда вернулись множественные кинки и когда гормоны начали снова шалить в откормленном и вполне здоровом теле, проснулись они.       Мои безумные планы.       Просто сесть и поговорить с Поповым о наших чувствах? О, нет, это слишком просто. Нужно было придумать что-то настолько идиотское, чтобы растянуть гдейство на года два.       Тупица.       систр       Ты уже засосал Арса?

Вы Ммм Да Нат мы уже едем в аэропорт Спасибо что спросила Да я вроде все собрал, ничего не забыл

      систр       Зачем мне спрашивать такие очевидные вещи       Мне нужны интриги чувачелло

Вы Почему ты так уверена, что именно в этот раз что-то произойдёт?

      систр       Потому что твой план настолько отвратный, что Арса уже давно заебал сто проц

Вы Сомневаюсь

      систр       А ещё вы проведёте вместе несколько дней

Вы Это не совместные выходные Там будет дохуя людей

      систр       А ещё там будет вся ваша компашка гопарей-неразлучников

Вы И чо

      систр       Вы проебётесь с планом уже завтра

Вы Спорим на сотку?

      систр       Ты меня недооцениваешь       Я уже сделала ставки в оксанкином тотализаторе       Я со смешком отложил телефон и тут же наткнулся на внимательный прищур Арса через зеркало заднего вида.       — Что?       — Я почему-то уверен, что ты что-то забыл.       — Что, например?       — Сказать мне спасибо, — и улыбнулся ещё так лучезарно и мило, что у меня у самого уголки губ вверх потянулись. В такие моменты он мне всё больше напоминал кота. Важного и серьёзного кота, порой грозного, способного сильно оцарапать или громко порычать, но чаще такого нежного и ласкового, что руки сами тянутся погладить его по холке.       — Я не буду тебя благодарить, Арс, — с комфортом откинувшись на заднем сидении, хитро проговорил я, — Даже не пытайся.       — Хотя бы разочек, Тош, — тут же почти захныкал мужчина, — Я тебя из общаги забрал, везу в аэропорт, чтобы вместе с тобой полететь во Францию, где мы два часа будем на электричке добираться до особняка, в котором пройдёт свадебная церемония твоей лучшей подруги и моей не лучшей, но определённо единственной сестры. Неужели я не заслужил одного-единственного слова благодарности?       Я с улыбкой отстегнул ремень безопасности, чтобы с наглым блеском в глазах приблизиться к его сидению и тихо прошептать ему на самое ухо:       — Пока не готов тешить твои потаённые желания. Попытайся в следующий раз, мой фюрер.       А потом тут же отстранился и пристегнулся вновь, чтобы с садистским удовольствием уловить в том же самом зеркале заднего вида лишь на мгновение мелькнувшие горящие страстью глаза и сжатые в недовольстве челюсти. Я даже уловил еле слышное рычание. Или, возможно, оно мне только причудилось.       Хитро ухмыльнулся, мысленно прибавляя себе единичку к счёту несуществующей игры "Кто кого ебёт". Я уже давно не был тем зашуганным пацаном, которого можно было смутить парой фраз и взглядов. Да, я всё ещё реагировал на немца, но теперь и сам был способен вызывать в нём неконтролируемые порывы. И ох, как мне это нравилось!

***

      Полёт прошёл хорошо. Даже как-то скучно.       Арс, как оказалось, очень боялся этого вида транспорта. Он нацепил на себя дебильную маску, заткнул уши и резко реагировал на любые мои попытки завести разговор. А уж как он на меня зыркнул, когда я предложил посмотреть в окошко. Просто уморительно!       Это было даже классно. Сидеть рядом с ним в тихом салоне первого класса, слушать мерный гул турбин и смотреть на облака с непривычного ракурса. Я даже сделал пару зарисовок, пока меня не начало укачивать, а запястье не заныло застаревшейся болью. Знал, что у Арса был специальный пластырь и обезболы, но беспокоить его не хотел. Он к тому моменту только успел заснуть.       А вот когда мы высадились в Париже, нас ждал неприятный сюрприз. Ну, не нас. Меня.       — Погоди-погоди, что эти лягушатники сделали?       Попов закатил глаза, но улыбнулся развеселённо, проследив за тем, как вздрогнул сотрудник аэропорта от моего тона. Видимо, молодой паренёк впервые столкнулся с чистой русской яростью. Затем немец собрался, пригладил своё пальто и повторил:       — Они потеряли твой багаж. Такое часто бывает, Антон. Не стоит строить из этого такую драму. Его вернут через неделю.       — Арс, там был мой костюм.., — я надеялся, что мой голос звучал достаточно убито.       — И я благодарен, что он не добрался до этой страны.       Вот же мудак!       — Оксана меня убьёт...       Попов что-то проворчал себе под нос, ещё раз закатил глаза, а потом поблагодарил сотрудника и утащил бледного меня в сторону залитого утренним светом холла. Я вообще не понимал, как быть дальше и что делать. Радовался, что хоть краски и кисти были со мной: догадался положить их в рюкзак в качестве ручной клади. Что ещё у меня было с собой? Документы, телефон и носки. Всё. Даже трусы были в блядском чемодане, который потерялся хуй знает где! Сука!       — Арс.., — меня всё ещё волокли по коридору в сторону выхода, когда в голову пришла гениальная идея обратиться к иностранным связям.       — Что? — иностранные связи не желали отвечать на наше обращение.       — Ну, Арс! — пришлось дёрнуть за рукав правосудия, чтобы остановить машину закона и обратить на себя внимание. Делегация жалостливых глазок собралась выступить с заявлением, спикер надувшиеся губки выдвинул предложение о гуманитарной помощи району Антон.       — Будет тебе костюм, не смотри на меня так! Я уже такси вызвал!       И всё. Делов-то. Не зря я брал у оксанкиной группы поддержки те усиленные курсы по управлению мужиками.

***

      Уже в магазине выяснилось, что костюм будет куплен обязательно брендовый, исключительно на деньги Арса (без возможности возврата) и только по вкусу графа Поповского. Мне в данном действе отводилась роль манекена, судя по всему.       Я не чувствовал себя ужасно из-за этого. Немного неловко, конечно, но спустя пару лет общения с этим человеком я понял, что для него деньги не значили ровным счётом ничего. Для него купить бедному студенту макбук последней модели было равноценно покупке шоколадки в магните по акции. Золотые часы с перламутровым циферблатом? Обычный подарок на новый год. Разбитый лексус? О чём ты, Антон, вообще не помню такого.       Так что да. Хотелось ему заняться моим внешним видом на свадьбе — вот предоставилась великолепная возможность, и я не собирался как-либо мешать. Ну, почти. Я понимал, как всё это выглядело со стороны, и привыкнуть к взглядам незнакомцев всё ещё было очень сложно.       — Арс, я заебался, — в который раз проныл из кабинки примерочной, — Прошлый костюм был очень даже неплох. Давай возьмём его и уедем уже!       — Следи за языком! — тут же появился рядом Попов, придирчиво рассматривая на мне пиджак из какой-то очень дорогой и очень приятной на ощупь ткани. Его взгляд нырнул куда-то к моей заднице, и я невольно залился краской смущения, потому что именно эта модель брюк еле на неё налезла, — Куда ты так торопишься? Поезд только через пару часов.       — Мне не нравится, как на нас смотрит эта картавая.       — Ты про милашку Кюрррри?       — Ты специально сейчас скартавил?       Он в ответ только весело хмыкнул, шутливо потрепав меня по щеке. Я уже собирался возмутиться, когда из-за шторки раздался звучный голос, что возмущался по поводу охренительно высоких цен, а затем и ещё один, что бурчал что-то про другую страну и другие доходы. Нет, я не удивился русской речи во французском торговом центре. Я просто узнал эти голоса.       — Дим? — пришлось высунуть голову, чтобы увидеть друга под руку с Матвиенко, который тащил на себе целую гору цветастых костюмов, — Ты тоже тут?       — Антон? — шторка в моей руке ещё немного сдвинулась, а глаза у друга округлились, — Арс? Что вы тут делаете?       — Мой багаж потеряли.       — О, мой тоже, — пробурчал из-под кучи дорогого шмотья Серёжа. Дима рядом только закатил глаза и пихнул бывшего биолога в одну из пустых кабинок. Мне было его жалко ровно до того момента, как Арс повторил это действие и, прежде чем выйти, жестом приказал мне примерить следующий вариант. Я устало вздохнул, но послушался. Любой каприз за ваши деньги, как говорится.       — Возмутительная безалаберность, — бухтел тихо Поз, — Серый, нет, даже не трогай этот фиолетовый безвкусный взрыв! Когда ты его успел схватить?       — Дима!       — Я сказал нет!       — Это мои деньги!       — И мои нервы! Я не желаю тебя видеть в этом говне!       Они о чём-то разговаривали с немцем, но я не вслушивался особо. Меня наполнило такое светлое, насыщенное чувство счастья, что я просто не мог думать о чём бы то ни было. Я ведь действительно был в другой стране в окружении друзей и любимых, занимался тем, чем хотел, и знал, что как только закончу учёбу, все двери будут передо мной открыты. И даже если будут закрыты, я обязательно найду ключи. Только тонкая ткань рубашки, близкий аромат дорогого парфюма и мужчина моей мечты за бархатной шторой удерживали от восторженного писка. Меня ждали полные приключений выходные.       Кстати о них.       — Дим!       — Что, Тох? — тут же отозвался друг. Кажется, до этого они с Поповым договаривались о том, как бы всем вместе успеть на электричку. Небольшая паника поднялась во мне, но затопившее минутой ранее счастье легко её подавило. Сейчас вопрос был в другом.       — Сколько ты поставил и на что?       — Косарь на завтра!       — Вот ты сука! — резко отодвинул шторку, чтобы возмущённым взглядом прожечь будущего врача насквозь, но остановился, вспоминая, что ещё не купленный костюм не следовало пачкать пеплом поверженных врагов.       Арс всё ещё стоял там, слегка улыбался, будто бы знал, о чём шла речь. Возможно, и правда знал, но я старался об этом не думать. Как и не думать о том, насколько хорошо он смотрелся в этой позе, облокотившись о перегородку коридора и устроив руки в карманах брюк, в этом шикарном наряде и с этой обворожительной ухмылкой. Тяжело сглотнув и с трудом возвращая себе самообладание, покрутился перед ним, как бы спрашивая мнение. Возможно, специально слишком долго поворачивался задом, слегка отклячивая его и проводя руками по бедрам. Только возможно.       — Этот мне нравится, Junge, — с той же ухмылкой, но уже с хищным блеском в ледяных глазах проговорил он, — Тебе очень идёт.       — Берёшь?       Я говорил не о костюме.       — Беру.       Он, надеюсь, тоже.       Боже, я точно попал в порно.