Nota bene

Книга перекочевала в руки профессора Снейпа, и тот вновь начал чтение в своей обычной вкрадчивой манере, внимательно всматриваясь в текст, словно ища там подвоха или какой-то подсказки. Глава 11, Квиддич Гермиона ощутимо напряглась. Она ясно понимала, что профессору совсем не понравится то, что она вытворила с его мантией. Может, ее исключат? Или преподаватель все же смилуется над ее грешной душой? Или она станет летать по Хогвартсу привидением-недоучкой? Кошмар! Тем не менее, если вернуться к рациональности, то можно рассчитывать если не на прощение, то на снисходительное отношение к ее, несомненно ужасному, проступку, ведь Снейп начал проявлять какие-то... человеческие черты?.. Такому сложно дать определение, особенно в подобном случае, но именно так это и можно окрестить. Гарри трясло от волнения. Он очень жалел, что Снейп не вернул ему "Историю квиддича", — книга помогла бы ему расслабиться накануне его первого матча. Гарри спросил себя, почему, собственно, он должен бояться профессора Снейпа? Гарри отметил, что это был хороший вопрос. Грозный преподаватель был не только источником опасений для мальчика, но и интереса. Ладони вспотели, а лоб захотелось почесать. Что ему мешает относиться к профессору так же, как и ученый относится к дикому, но жутко притягательному хищнику? И, не найдя ответа, решительно встал, сообщив Рону и Гермионе, что пойдет искать Снейпа и попросит вернуть книгу. "Естественно, что тогда я ничего не придумал!" — мысленно ухмыльнулся Гарри. Сейчас-то он был умнее и знал намного больше, что давало ему небывалый простор мысли. Впрочем, сейчас он не понимал, почему тогда так прицепился к несчастной книге. Северус лишь молча оценил смелость маленького Поттера. Мало какой ребенок (особенно первокурсник) наберется духу пойти наперекор страшному и несправедливому преподавателю. Он спустился вниз к учительской и постучал в дверь. Никто не ответил. Он постучал еще раз. Снова тишина. Гарри вдруг подумал, что, скорее всего, Снейп все равно оставил книгу именно здесь. Гарри приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Драко подивился наглости Поттера, но потом посетовал на маггловское воспитание последнего. Неписанные правила могут быть не самыми очевидными для тех, кто ничего о них не знал. Его самого воспитывали хоть и в любви, но также и в строгости, а потому он четко понимал, что ни в коем случае нельзя заходить в подобные места без разрешения или сопровождения кого-то из взрослых. Сейчас, наверно, его бы пустили туда, ведь он больше не маленький неразумный мальчик, однако проверять это на своем примере Малфой благоразумно не собирался. В памяти всплыла одна из запретных комнат мэнора, вход в которую был открыт исключительно для лорда, его отца. А сколько в детстве он гадал, сколько предположений строил насчет нее! Его глазам предстала ужасная картина. — Ума не приложу, что же ты там увидел! — тихонько хихикнула Джинни, фыркая в сжатый кулачок. — И правда, Гарри, — прищурилась Гермиона, которая все-таки прознала о случившемся, но решила поддержать небольшую интригу для остальных. Ей терять, решила она, особо уже и нечего: профессорскую мантию подожгла, компромат на преподавателя заимела. Что еще нужно? Близнецы многозначительно переглянулись, будто наперед знали, о чем пойдет речь, а Драко с трудом подавил желание зажмуриться, потому что прекрасно знал, что с его деканом шутки плохи. В учительской были только Снейп и Филч. Снейп сидел, поддернув свою длинную мантию выше колен. Одна нога была сильно изуродована и залита кровью. Справа от Снейпа стоял Филч, протягивающий ему бинт. На высоких, сухих скулах профессора МакГонагалл расцвели бледно-красные пятна, которые та попыталась скрыть от коллеги, отвернувшись от него. Впрочем, Северус и сам отлично понял, что подумала о нем старая кошка, как он иногда называл ее у себя в мыслях, и поспешил продолжить, обрывая только начинавшиеся ниточки несуразных догадок и шепотков студентов. — Проклятая тварь, — произнес Снейп. — Хотел бы я знать, сможет ли кто-нибудь следить одновременно за всеми тремя головами и избежать того, чтобы одна из них его не цапнула? Драко сразу прокрутил все самые ужасные варианты событий в голове и ужаснулся, насколько его декан был близок к смерти. — Поняли, что все это значит?— выдохнул он, закончив рассказ. — Он пытался пройти мимо того трехголового пса, и это случилось в Хеллоуин! Мы с Роном искали тебя, чтобы предупредить насчет тролля, и увидели его в коридоре — он направлялся именно туда! Он охотится за тем, что охраняет пес! И готов поспорить на свою метлу, что это он впустил в замок тролля, чтобы отвлечь внимание и посеять панику, а самому спокойно похитить то, за чем он охотится! — Позвольте полюбопытствовать, мистер Поттер, — обманчиво мягко сказал Снейп, — как вы умудряетесь приходить к настолько неверным выводам? — по виду профессора нельзя было сказать злился он, интересовался, или же, не дай Мерлин, шутил. — Конечно, сэр, — с облегчением выдохнул Гарри. Его, по всей видимости, не собирались убивать и закапывать в Запретном лесу где-то поблизости от логова Арагога. — У нас было мало информации и много времени, — пожал он плечами. Снейп в ответ лишь кивнул, подмечая, что в его время в школе было гораздо больше факультативов, на которые ученики тратили свои силы. Все началось в тот момент, когда Гарри уклонялся от очередного бладжера, со страшным свистом пронесшегося в опасной близости от его голов, Внезапно его метла резко накренилась вниз и сильно завибрировала. Гарри показалось, что сейчас он упадет и разобьется, но он удержался, крепко вцепившись в метлу руками и стиснув ее коленями. Он в жизни не испытывал такого ощущения беспомощности и растерянности. "Ложь!" — стучало набатом в голове Гарри. То же почувствовали и остальные, в особенности, Снейп, который не понаслышке знал о том, каково расти в нелюбви и насилии. Ладони вдруг вспотели и стали противно липкими, Гарри нервно обтер их о школьные брюки. Оно всегда рядом. Никогда не уходит, даже если кажется по-другому. Мальчика будто крепко сжали раскаленные тиски, не давая вдохнуть полной грудью, но тот не подавал виду. Лишь близнецы, не сговариваясь, сели ближе к Поттеру, и постепенно тому стало легче. Дышать, быть. Гарри хотел повернуть назад к кольцам Гриффиндора — ему пришло было в голову попросить Вуда объявить тайм-аут — но он почувствовал, что метла полностью вышла из-под контроля. Гарри не мог сделать поворот, он вообще не мог управлять. Метла беспорядочно металась в небе, время от времени настолько резко разворачиваясь вокруг своей оси, что Гарри едва удерживался на ней. — Иногда вам в голову приходят умные мысли, мистер Поттер, — усмехнулся Снейп, заметив подозрительные движения близнецов и странный для ребенка жест Гарри. Возможно он рассчитывал немного разрядить обстановку привычной пикировкой, но уже без перчинки былой злобы. Поттер не ответил, лишь кивнул, окончательно успокаиваясь. — Как ты вообще на ней удержался? — сквозь взгляд Драко проглядывал священный ужас. Ему и в голову не приходило, что отличного качества инструмент может вытворять такое и подвергнуть жизнь владельца смертельной опасности. Гермиона призадумалась. В силах ли колдомедицина собрать разбившегося человека по кусочкам? Судя по реакции Малфоя — нет. Страшное осознание пробежало холодом по ее спине. — Может быть, с ней что-то случилось, когда в него врезался Флинт? — прошептал Симус. — Да нет, не должно так быть, — возразил Хагрид дрожащим голосом. — С такой метлой ничего плохого произойти вовсе не может, разве что тут темная магия замешана, и сильная притом. Пареньку не под силу такое с Нимбусом проделать. Догадка Драко подтвердилась. Это был заговор. Их опасность они с отцом разбирали этим летом. Но кто посмел сделать такое с золотым мальчиком? Услышав эти слова, Гермиона выхватила у Хагрида бинокль, но вместо того чтобы смотреть на Гарри, она навела его на толпу зрителей, напряженно всматриваясь в нее. — Ты что делаешь? — простонал Рон, лицо его было серым. — Я так и знала, — сказала Гермиона, — это Снейп — смотри. Гермиона сначала зажалась, стараясь выглядеть как можно меньше, но после непродолжительной внутренней борьбы все же выпрямилась и смело посмотрела в глаза профессора, буравящего ее тяжелым взглядом. Так было нужно. Северус с легкостью прочитал мысли, которые были написаны чуть ли не на лбу совсем еще юной девушки. Эти львицы очень похожи друг на друга, как ни крути. Рон схватил бинокль. На трибуне, расположенной прямо напротив них, сидел Снейп. Его взгляд был сфокусирован на Гарри, и он что-то безостановочно бормотал себе под нос. Несколько пар глаз с неверием уставились на профессора. Он чувствовал себя... странно. Одно дело слышать недовольные шепотки в свою сторону, совсем другое — читать это самому, да еще и вслух. С раздражением он понял, что следует что-то сказать, чтобы остальные студенты не надумали себе невесть чего. — Это не профессор, — тотчас вмешался Гарри, будто забрав вдох Северуса. На него вопросительно посмотрели. — Просто подождите и поймете, — он поднял взгляд полный благодарности на учителя. Тот лишь неопределенно хмыкнул и продолжил чтение. — Он заколдовывает метлу, — пояснила Гермиона. — И что же нам делать? — Предоставь это мне. Уголки губ Гермионы подергивались, выдавая ее с головой. Жалеет ли она о содеянном? Нет, но у страха глаза велики. Непросто разрушать чужое представление о тебе. Особенно тогда, когда оно практически идеально-рафинированное. Прежде чем Рон успел что-то сказать, Гермиона исчезла. Рон снова навел бинокль на Гарри. Метла так сильно вибрировала, что можно было ясно: висеть ему на ней осталось недолго. Зрители вскочили на ноги и, раскрыв рты, с ужасом смотрели на то, что происходит. Близнецы Уизли рванулись на помощь Гарри, рассчитывая протянуть ему руку и перетащить на одну из своих метел. Но ничего не получалось, — стоило им приблизиться на подходящее расстояние, как метла резко взмывала вверх. Уизли немного опустились вниз и кружили под Гарри, очевидно рассчитывая поймать его, когда он начнет падать. — Спасибо, ребят, — шепнул Гарри еле слышно, зная, что его слова дошли до адресатов. — Мы всегда на подхвате, — заметил Фред, подмигнув Джорджу. Второй близнец просто аккуратно погладил мальчика по спине, будто обещая верность. Декан Гриффиндора очень гордилась своими львятами. Гермиона с трудом проложила себе дорогу к той трибуне, на которой сидел Снейп, и сейчас бежала по одному из рядов — Снейп находился рядом выше. Гермиона так торопилась, что даже не остановилась, чтобы извиниться перед профессором Квирреллом, которого она сбила с ног. Описание так развеселило Гермиону, что она тихонько прыснула со смеху. Кто бы мог подумать, что поможет своему другу таким нелепым образом! До конца года она винила себя за то, что не извинилась по-человечески и все ходила вокруг да около кабинета профессора ЗОТИ. Оказавшись напротив Снейпа, она присела, вытащила волшебную палочку и произнесла несколько слов, которые давно уже вертелись в ее голове. Ярко-синие языки пламени коснулись подола профессорской мантии. — Профессор Снейп, я хотела бы извиниться, — решилась девочка, набрав полную грудь воздуха. — Я очень сожалею, что неверные выводы привели меня к тому, что я подожгла вашу мантию, сэр, — она отвела взгляд, — но я бы не поступила иначе. — Извинения приняты, мисс Грейнджер, — декан Слизерина, казалось, и не злился вовсе, чему остальные пленники удивились. МакГонагалл же мягко улыбалась, видя, что ее ученики умеют признавать свои ошибки и просить за них прощения. Многим взрослым такое не свойственно. Снейпу понадобилось примерно секунд тридцать, чтобы осознать, что он горит. Гермиона не смотрела в его сторону, делая вид, что она тут вообще ни при чем, но его громкий вопль оповестил ее, что со своей задачей она справилась. "И ничуть не громкий" — пронеслось немного обиженное в мыслях Снейпа, на что его глаз дернулся в тике. Скучать с этими детьми точно некогда. После чего Гермиона незаметным движением смахнула с профессора пламя и оно оказалось в маленькой баночке, которую она держала в кармане. По-прежнему не разгибаясь, Гермиона начала пробираться обратно, удаляясь от Снейпа, и теперь профессор при всем желании не мог узнать, что именно с ним случилось. Этого оказалось вполне достаточно: Гарри удалось вскарабкаться на метлу. После этих слов Снейп негромко кашлянул, обозначая конец отведенной ему главы, и передал книгу Малфою, который во все глаза смотрел на внешне невозмутимого декана и удивлялся его спокойствию.