Второй шанс.

Прошёл год.

За прошедший год Клод Фролло приложил титанические усилия для того, чтобы хоть немного понять время, в котором он оказался и, несмотря на то, что он имел необходимые знания своего предшественника, тем не менее, он изучил всё, что мог. Он увеличил семейное состояние, из очень богатого человека Фролло стал одним из самых богатых. Судья приобрёл огромное загородное поместье, нанял необходимый штат прислуги, которую вымуштровал до совершенства. Судья полностью сменил стиль одежды. В его гардеробе были только строгие дорогие, сшитые личным портным, деловые костюмы чёрного цвета. Он почти всегда носил одежду чёрного цвета, только белые рубашки выделялись светлым пятном на этом мрачном фоне. Ему очень шли приталенные рубашки, пиджаки и немного зауженные классические брюки. Обувь была очень дорогой и делалась на заказ. В холодное время он носил пальто и иногда одевал шляпу. Осенью и весной любил брать с собой классический мужской зонт, который иногда использовал как трость. Судья с удивлением отмечал, что на него обращают внимания женщины, вот только они были ему неинтересны. Но главной страстью судьи оставалась верховая езда, которой ему очень не хватало в этом веке. У него была прекрасная конюшня и лошади, но Фролло не успокоился до тех пор, пока не купил коня, очень похожего на его верного жеребца Малыша, и в свободное время разъезжал на нём по поместью и окрестностям, поражая всех мастерством верховой езды. Жан был поражён такой произошедшей переменой в старшем брате, но такой вариант Клода ему нравился больше. Всё окружение заметило, как судья изменился, и стал сильнее, целеустремленнее, жёстче, и непреклоннее, и все враги и завистник боялись Фролло как огня. Судья расширил все необходимые связи в высших кругах. Он был в курсе всего, в его руках был огромный компромат на всех нужных людей. В мире ничего не изменилось, усмехался про себя судья. Он добился ещё большего влияния, чем когда-то, и судья Клод Фролло стал председателем Государственного совета (Conseil d’Etat). Но было то, что судья старательно скрывал за высокомерной и холодной маской – это боль и одиночество, и часто картины прошлого вставали пред ним, а кошмары по ночам были ужасны. И образы прошлого перемешивались с картинами настоящего, и судья часто видел образ танцующей цыганки который сменился другим образом рыжеволосой красавицы, её зеленые глаза, рыжие волосы, пылающие огнем, а вместе с ними сгорал и судья. Она приходила в его мысли постоянно, каждый день и каждую ночь. Похоть, похоть… А бессонные ночи казались такими долгими и одинокими… Как же ему надоело быть одному… Да, он обрёл брата и, несмотря на любовь Жана к женщинам и веселью, всё же у него был тормоз и голова на плечах. Возможно, если Господь подарил ему второй шанс: брата, новую жизнь, то, может быть, подарит ему и дерзкую девчонку… Фролло очень хотел, чтобы она приехала во Францию, понимая в душе всю наивность подобных ожиданий, но, тем не менее, он отслеживал все престижные врачебные семинары и конференции, но она их не посещала. И судья не был бы судьёй, если бы не нашёл решение. Всегда были те, кто давал деньги и те, кто в них нуждался, поэтому судья проспонсировал несколько очень важный медицинских исследований, давших повод для значимой врачебной конференции. Как известно, кто платит, тот и заказывает музыку, поэтому судья, пожелав остаться инкогнито, отметил несколько персон, кому обязательно стоит направить приглашения, среди них была знаменитый нейрохирург из России – Анна Владимировна. Катя ворвалась в кабинет Анны, размахивая фирменным бланком. - Что это?- спросила Аня. - Мы едем во Францию. В Париж, дорогая! При словах «Франция» и «Париж», Анна побледнела. Последний год она избегала поездок на конференции во Францию, куда её приглашали неоднократно, но она отказывалась, ссылаясь на занятость. - Кать, да дел много. Даже не знаю. - Аня, ты совсем заработалась. Ты не слышала о последних открытиях в медицине? - Слышала, конечно. - Ань, будет серия лекций, семинаров и конференций. Приглашают самых выдающихся и талантливых врачей. Анна прикусила губу. Все эти семинары и конференции были разными, и не от всех приглашений можно было отказаться, тем более, прошёл год, и он давно забыл про её существование, а ей нужно жить дальше, строить карьеру, и не упускать перспектив. А вот она не могла его забыть, у неё выходил из головы этот высокомерный, спесивый ублюдок. - Аня, с тобой всё нормально? Только не говори, что ты не поедешь, в противном случае, тебе к психиатру нужно! В конце концов, в посольстве у неё есть знакомый, которого она оперировала. Операция была очень сложной, но Аня сотворила чудо, Олег не только выжил, но и полностью восстановился. Так что за ним должок! Пусть уговаривает посла разрешить ей проводить свободное время от конференций в посольстве. - Да, едем, конечно. Я просто не ожидала. Париж. Анна вышла из посольства, осмотрелась, его нигде не было. Всё это напрасные страхи. Вот уже несколько дней как она в Париже, и пусть его угрозы звучали очень убедительно, но не будет же судья вынашивать целый год коварный план мести, Клод и имя-то моё давно забыл. Девушка тряхнула своей рыжей головой, сделала несколько шагов, как вдруг за спиной раздался звучный голос: - Ну, здравствуй, ANJA! Анна подскочила от неожиданности. Клод?! А он здесь откуда? - Вы? Судья усмехнулся: - Именно. Боже, ничего не меняется. Одна бегала в Собор, другая в посольство. - Если ты думаешь, что я тебя испугалась, Клод, то ты глубоко ошибаешься! - Конечно, а правом убежища ты воспользовалась абсолютно случайно! На идиота я пока ещё не похож. Впрочем, как я и говорил, шаг за порог и ты моя! - Держи карман шире! Не воспринимай мою страховку за трусость. Судья моментально отрезал ей путь к отступлению. - Даже не думай. Я так понимаю, ты куда-то собиралась? Девушка фыркнула - А тебя не касается! Судья схватил девушку за руку: - Ошибаешься. Если ты думаешь, что я забыл твою выходку… - Какую? Или я должна была прибежать к тебе как собачонка! - Что? - брови судьи поползли вверх. - Собачонку, значит. Сейчас ты идёшь со мной! - Куда? - Я, кажется, спрашивал тебя, куда ты идешь, а ответа так и не последовало. Анна сказала первое, что пришло на ум: - В Собор Парижской Богоматери. Судье вздрогнул. Столько воспоминаний было связано с этим местом. - Зачем тебе туда? - Клод, странный вопрос. Это один из самых ярких примеров готической архитектуры. И потом, именно этот Собор описывал Гюго в своем романе. Разве ты не читал? - Нет, - судья нахмурился. - Значит история трагической и красивой любви Фролло и Эсмеральды вам неизвестна. «Ещё как известна», - подумал судья, а вслух сказал: - Что может быть потрясающего, когда один любит до безумия, а другой ненавидит?! Чудесней некуда! - Ты же не читал, откуда ты знаешь? Я, деточка, там жил! - Ты сама только что сказала. «Выкрутился», - с облегчением выдохнуло подсознание судьи. - Клод, да Фролло вести себя надо было иначе. И ещё я хочу видеть надписи Квазимодо. - Надписи? Этот идиот ещё и стены поганил! - Клод! Да что с тобой не так! Не хочешь - не иди. Судья вздохнул, казалось, что в сердце вонзились тысячи кинжалов, не мог же он сказать, что нет никакого желания идти в то место, откуда он полетел башкой вниз! - Поехали! - рявкнул судья и потащил девушку к машине. Анна не сопротивлялась. Если честно, она очень соскучилась по судье, и по его странной манере выражать свои мысли и чувства. Судья собрал всю свою волю в кулак и вошёл в Собор. Он не был здесь с того самого момента… И никогда не пришёл бы сюда, если бы не она. Для него ничего не изменилось, в его глазах это место осталось прежним. В нем жили тени прошлого и их голоса взывали к нему. Вон там колонна, возле которой он прижал цыганку к себе, вдыхая аромат её волос. Он и сейчас слышал этот дивный голос: «….знаю, что Вы представили». Сколько же было в нём ненависти! Если бы она только знала, как он её любил. Одно её слово… Судья шумно вздохнул. - С тобой всё нормально?- спросила Анна. - Да. - Я хочу увидеть колокола. Спрошу разрешения у священника. Судья поджал губы, туда ему идти не хотелось. А молодой священник, заметив такую яркую пару, спешил им навстречу. - Добрый день, молодые люди. Какой у вас вопрос? Молодой человек, у вас такая красивая невеста! Хотите назначить дату венчания? Анна покраснела, а Фролло посмотрел на священника таким взглядом, что последний пожалел, что родился на свет. Девушка поняла, если не разрядит обстановку, то не видать ей колокольни, как собственных ушей. - Падре, - она улыбнулась такой лучезарной улыбкой, сверкнув своими зелёными глазами, что священник невольно открыл рот и облизнул губы, и был готов выполнить любую просьбу красавицы. Судья от удивления и возмущения ловил свою челюсть в районе пола, и этот олух туда же! Готов об стенку разбиться ради этих глаз. В свое время именно такие зелёные глаза погубили его. - Какую? Или я должна была прибежать к тебе как собачонка! - Что? - брови судьи поползли вверх. - Собачонку, значит. Сейчас ты идёшь со мной! - Куда? - Я, кажется, спрашивал тебя, куда ты идешь, а ответа так и не последовало. Анна сказала первое, что пришло на ум: - В Собор Парижской Богоматери. Судье вздрогнул. Столько воспоминаний было связано с этим местом. - Зачем тебе туда? - Клод, странный вопрос. Это один из самых ярких примеров готической архитектуры. И потом, именно этот Собор описывал Гюго в своем романе. Разве ты не читал? - Нет, - судья нахмурился. - Значит история трагической и красивой любви Фролло и Эсмеральды вам неизвестна. «Ещё как известна», - подумал судья, а вслух сказал: - Что может быть потрясающего, когда один любит до безумия, а другой ненавидит?! Чудесней некуда! - Ты же не читал, откуда ты знаешь? Я, деточка, там жил! - Ты сама только что сказала. «Выкрутился», - с облегчением выдохнуло подсознание судьи. - Клод, да Фролло вести себя надо было иначе. И ещё я хочу видеть надписи Квазимодо. - Надписи? Этот идиот ещё и стены поганил! - Клод! Да что с тобой не так! Не хочешь - не иди. Судья вздохнул, казалось, что в сердце вонзились тысячи кинжалов, не мог же он сказать, что нет никакого желания идти в то место, откуда он полетел башкой вниз! - Поехали! - рявкнул судья и потащил девушку к машине. Анна не сопротивлялась. Если честно, она очень соскучилась по судье, и по его странной манере выражать свои мысли и чувства. Судья собрал всю свою волю в кулак и вошёл в Собор. Он не был здесь с того самого момента… И никогда не пришёл бы сюда, если бы не она. Для него ничего не изменилось, в его глазах это место осталось прежним. В нем жили тени прошлого и их голоса взывали к нему. Вон там колонна, возле которой он прижал цыганку к себе, вдыхая аромат её волос. Он и сейчас слышал этот дивный голос: «….знаю, что Вы представили». Сколько же было в нём ненависти! Если бы она только знала, как он её любил. Одно её слово… Судья шумно вздохнул. - С тобой всё нормально?- спросила Анна. - Да. - Я хочу увидеть колокола. Спрошу разрешения у священника. Судья поджал губы, туда ему идти не хотелось. А молодой священник, заметив такую яркую пару, спешил им навстречу. - Добрый день, молодые люди. Какой у вас вопрос? Молодой человек, у вас такая красивая невеста! Хотите назначить дату венчания? Анна покраснела, а Фролло посмотрел на священника таким взглядом, что последний пожалел, что родился на свет. Девушка поняла, если не разрядит обстановку, то не видать ей колокольни, как собственных ушей. - Падре, - она улыбнулась такой лучезарной улыбкой, сверкнув своими зелёными глазами, что священник невольно открыл рот и облизнул губы, и был готов выполнить любую просьбу красавицы. Судья от удивления и возмущения ловил свою челюсть в районе пола, и этот олух туда же! Готов об стенку разбиться ради этих глаз. В свое время именно такие зелёные глаза погубили его. «Судья! Вы этого уже не прочтёте, но я должен сказать. Вы были правы! Не думал, что нам вас так не будет хватать. Так жаль, что вы умерли….» «Кому - это нам?» - лихорадочно билась мысль в голове у судьи. «… даже Эсмеральда жалеет. Ох, как она ошиблась с Фебом! Он оказался таким подлецом! Ещё и я им помог. Помните, Вы приносили мне виноград, удивляясь, почему я такой странный...» «Как будто ты был другим», - хмыкнул про себя судья. «...так вот, Феб был у меня тогда, он был ранен, лучше б он умер, и чтобы Вы не услышали его стоны, я старался быть ещё более неуклюжим. Надеюсь, вы простите меня. Капитан плохой человек, он женился на знатной даме, а Эсмеральда стала ему не нужна. Бросил с ребёнком….» «Кто бы сомневался. Этого стоило ожидать, но она ничего не хотела замечать. Монстром был только я»,- думал судья. Но боль была такой силы, что лучше умереть и ничего не слышать. «… я помогал, чем мог. Часто она с малышом оставалось у меня. Мне-то много не надо, мне помогали старых архидьякон и монахи. Ребенок не выжил… Она была безутешна, и вспоминала вас, уже сомневаясь, что вы настолько плохой. Может, если бы вы, ох, простите, судья, это её слова, не были бы такой скотиной, и вели бы себя не так… (дальше неразборчиво) Оказалось, что монстров не всегда видно сразу. Но и Эсмеральду у меня отняли, её жизнь унесла чума. Теперь и мне осталось недолго. Жаль, что вы никогда этого не прочитаете….» На этом письмо обрывалось, как будто жизнь покидала автора. Судья судорожно вздохнул, и с удовольствием сполз бы по стенке вниз, силы покинули его, но гордость не позволяла это сделать. Анна внимательно посмотрела на Клода: - Что с тобой? - Ну, я вытер все стены своим пиджаком, надышался пылью и плесенью, поэтому готов к новым свершениям! Девушка вспыхнула, подошла к нему и выпалила почти в лицо. - Знаешь что, если тебе не нравится, то выход там, а я пойду на крышу и посмотрю Париж сверху! На судью накатила бешеная ярость. Она хочет Париж сверху, она его получит. Он схватил девушку за руку, вытащил на крышу и рявкнул: - Ну, любуйся, ты так этого хотела! Анна высвободила руку, влепила нахалу пощёчину и ушла. Судья застыл на месте. Он был в растерянных чувствах. В нём бушевали гнев, боль, воспоминания, и потом, как много людей приходит на места своей смерти? Он подошёл к краю и посмотрел вниз. Картина прошлого отчётливо всплыла перед ним: огонь, он падает вниз, его сутану раздувает ветер, шаперона нет. Эту картину Фролло прокручивал много раз. Вот зачем ему это всё, может, плюнуть и махнуть вниз… Здесь всё равно ничего не клеится. Ага, и очнуться в каком-нибудь ещё «забавном месте». И ещё эта рыжеволосая девчонка! А что она, Клод? А ты не подумал, что причины случившегося известны только тебе? Ты же понимаешь, она не знает, что ты тот самый Клод Фролло, и в её глазах ты выглядишь, мягко говоря, странно! Клод, пора прощаться с прошлым, возможно именно поэтому ты здесь. Всё-таки Эсмеральда увидела настоящее лицо капитана… Возможно, если бы ты не был такой сволочью, она бы и тебя разглядела. И кстати, сейчас ты ведёшь себя, как самая последняя скотина! С меня довольно! Если нужно прощаться с прошлым, то пусть эта рыжая ведьма тоже станет им! Мне не к лицу бегать за кем попало! Но сказать было легче, чем сделать, ведь он целый год думал о ней, и ждал её вопреки всему. И у него были совершенно другие планы касательно девушки, если бы в эту прекрасную голову не взбрела совершенно бредовая мысль посетить Собор Парижской Богоматери, пройдя по его прошлому. Судья ударил кулаком по облицовке Собора. Последующие несколько дней судья тщетно пытался выкинуть эту ту рыжеволосую бестию из головы, но «выкидыш» производиться не хотел, и он тосковал. Он мог сделать всё привычным способом, ведь этот век ничем не отличался от минувшего, и она просто не смогла бы покинуть страну, будучи поставленная в безвыходное положение, но здравый смысл восставал против этого потому, что данный способ был неэффективен. Клод, смотря, чего ты хочешь добиться, если того, чтобы она шарахалась от тебя и возненавидела пуще смерти, то ты двигаешься в правильном направлении, но если нужен противоположный результат, то ищи другой способ, а по-другому судья не умел.