Второй шанс.

Клод ещё раз прочитал приглашение, присланное ему с братом на благотворительный вечер. Всё повторяется. Очередной пир дураков! Он хотел вернуться во Францию, теперь для него незнакомую, но и пусть, главное, подальше отсюда. Судья с отвращением бросил приглашение на журнальный столик, и он никогда бы его не принял, но посол очень просил судью принять данное приглашение в знак благодарности персоналу больницы, поставившему его на ноги, особенно отметив мисс Анну. Конечно, куда же без этой рыжей! Раз в год устраивался благотворительный вечер, на который приглашались влиятельные и богатые люди, а собранные средства перечислялись в фонд больным детям «Подари жизнь!». Организатором этого фонда была, кто бы мог подумать, Анна! Опять она! Эта рыжеволосая паршивка, каждое столкновение с которой оборачивалось бурей!! Она была такая, судья облизнул свои тонкие губы, такая притягательная… С одной стороны, он ненавидел её, эта несносная девчонка дерзила на каждом шагу и постоянно перечила, но с другой стороны, она безумно волновала судью, и вот это бесило больше всего. Он потёр переносицу своими длинными пальцами. Всё это уже было. Как же он ненавидел публичные сборища и светские рауты, на которых должен был присутствовать согласно своему высокому. Да лучше б он сдох, падая с крыши Собора или в этой проклятой машине! И вот опять он сидит во главе стола на массивном и дорогом стуле, отдаленно напоминающим его судейское кресло, рядом трещит какой-то идиотский «поэт-песенник», которого хочется просто задушить, а его «обновленный и воскресший» брат снова цепляется к каждой юбке! Ах да, его судейская рожа на этом замечательном мероприятии нужна для придания статусности всему этому сборищу, которое направленно на сбор пожертвований для детского фонда при больнице. Так что там по списку далее? Выступление этой отвратительной особы. Настоящий день дураков! Ничего не меняется. А что можно ожидать от женщины-лекаря, благо в его время такой глупости не было! Клод, если бы не она, ты бы остался инвалидом и ходил бы под себя, как тебе такая перспектива?! Ага, а потом отказалась от меня, как от собаки… Да как она тебя вообще не убила, нарушив клятву Гиппократа, учитывая твой потрясающий характер! Это ничего не меняет! Она… Да, да, это мы уже слышали, что она отказалась от тебя. Маленькая ремарочка, Клод, она это сделала лишь тогда, когда вытянула тебя с того света и твоей жизни ничего не угрожало. Клод, скажи, пожалуйста, сколько людей выживает после падения с крыши Собора? Можешь не отвечать – нисколько! Я не знаю, почему тебе дан второй шанс, но, наверное, на это есть причина, и если ты не изменишься, то летать тебе с высоты ещё много-много раз, но однажды ты долетишь до цели, и твои мозги украсят мостовую! Фролло так бы и дальше пребывал в своих противоречивых размышлениях, не обратив никакого внимания на погасший в зале свет и зазвучавшую музыку, и до определённого момента происходящее на сцене судью совершенно не волновало. И вдруг до ушей судьи донеслась фраза, от которой он невольно вздрогнул: - А сейчас, дамы и господа, мы окунёмся в волшебный мир «Собора Парижской Богоматери», в потрясающую и трагичную историю любви грозного Клода Фролло… У судьи заиграли «желваки» на лице. - …и прекрасной цыганки Эсмеральды! Только для вас знаменитый «Адский огонь» исполнят: Партию Клода Фролло исполняет неподражаемый Артём Вознесенский, а в роли красавицы-цыганки - Анна Воронцова! Встречайте аплодисментами! Убить, однозначно. Нет, сначала пытать до полусмерти, а потом… Но закончить судья мысль так и не успел, потому что сцена в прямом смысле начала пылать. Он не слушал, что поёт этот идиот, но вот от неё было невозможно оторвать взгляд. Он даже не предполагал, что с такой страстью можно играть цыганку, она была совершенно не похожа на себя, ни следа от былой холодности и безразличия. Она была прекрасна, роскошные волосы ниспадали «огненными реками» по её плечам и спине, как изящно она протягивала руки, делала па точёной ножкой, и как в этот момент горели её зеленые глаза. От такой роскоши и красоты и в голову никому не пришло, что цыганка не была шатенкой. Судья посмотрел на присутствующих мужчин в зале, и судя по восхищённым взглядам, пожертвования будут солидные. Кто бы сомневался! Цыгане всегда умели выпрашивать. Воспоминания и боль нахлынули на него разом, казалось, что он снова сидит на площади там, в Париже, а цыганка, его цыганка танцует перед ним… Вот сейчас она подойдёт к нему, сядет на колени… и… Судья тряхнул головой. Да как они посмели, да как она посмела! Фролло подпер свой волевой подбородок руками, с ужасом понимая, что этот адский маскарад приближается к нему. А происходило следующее: по задумке режиссера, Клод и Эсмеральда должны были пойти в «народ», остановиться возле стола с самыми почётными гостями и исполнить финальный аккорды. Анне идея не нравилась, потому что во главе самых почётных сидел этот высокомерный индюк, но делать было нечего, и они должны были закончить номер именно здесь. Сердце девушки бешено колотилось, когда они подходили к столу, где сидел Клод де Лавуа. И как только мнимый судья схватил «Эсмеральду» за руку возле настоящего судьи, последний сжал до боли кулак до такой степени, что поморщился от боли. Боже, прекрати эти муки! Это невыносимо! Судья на секунду закрыл глаза, казалось, время повернулось вспять, и снова он слышал звуки цыганского бубна, шелест юбки, видел взмах изящной руки, соблазнительное па точёной ножки… Судья потерял чувство реальности и пришёл в себя лишь в тот момент, когда в зале воцарилась гробовая тишина, а после все встали и послышались бурные овации. Судья смотрел в одну точку, на его лице ни дрогнул ни один мускул, он встал со всеми и демонстративно сделал несколько хлопков, а после встал из-за стола и направился в оранжерею, для того чтобы остаться в одиночестве. Он тяжело вздохнул, для чего он остался жить в этом безумном мире?! Некоторое время судья был один, пытаясь собраться с мыслями, но его размышления прервал Жан: - Братик, ты чего такой кислый? Разве после такого номера можно быть недовольным! Такая огненная красотка! Фролло закатил глаза. И этот балбес туда же! - Охренеть, как здорово! - Клод, да что с тобой не так? Хороший вечер, да и идея классная. Только не говори, что ты ничего не пожертвовал. - Что?! – брови судьи поползли вверх. – За это непотребство?! Жан, ты в своём уме! Она была так вульгарна, так… Казалось, судья говорил не своему брату, а сам себе. - Она? А-а, так ты о той рыжей красотке! Да, девочка огонь! - Жан! Даже не смей! - Братик, я бы с радостью, но меня деликатно послали. Судья властно сказал: - И когда ты только успел! Не смей к ней приближаться! Это тебе не к лицу! И ты ещё купился на… Анна слышала весь разговор двух братьев, она, как и судья, искала уединения, но услышав, что разговор касается её, не смогла устоять, чтобы не подслушать. Она понимала, что это частный разговор, и здравый смысл говорил, лучше промолчать и уйти Мерзавец! Подонок! И надо же было ей оказаться здесь в одно время с ним! - Ах ты, высокомерная скотина! Судьёй ещё называешься! Жан был ошарашен и не мог найти слов, он понимал, что бури не миновать, тем более, после аварии его брат сильно изменился. Ему стало жаль красотку, за такие слова Клод её опустит ниже плинтуса, но внимательно присмотревшись к этим двоим, которые были готовы разорвать друг друга, он усмехнулся про себя. О, этот тип ненависти был ему хорошо знаком, в чувстве негодования этих обоих было что-то не так, казалось, оба только и искали повод, чтобы зацепить друг друга. Жан усмехнулся ещё раз, поняв, что девушка не из тех, кто нуждается в защите. И он ушёл, оставив эту странную пару наедине. - Да как ты смеешь… - Заткнись! – Анна гневно перебила судью. – Тебя не смутило нисколько, когда над тобой, как над драгоценностью, тряслась команда лучших врачей, и французское посольство звонило мне по сто раз на день, спрашивая о твоей важной персоне. И все были готовы оплатить любое твоё лечение, несмотря на то, что на твоём банковском счёте столько нулей, что на бумагу не поместятся, если их написать! Тебя, вообще, ничего не смущает! Ты наглый и высокомерный! От подобной дерзости судью переполнила ярость такой степени, что он перестал отдавать себе отчёт в происходящем, и он схватил девушку за руку, прижал к себе и резко сказал: - Я бы советовал, дамочка, выбирать слова! Они могут многого тебе стоить! Или ты думаешь, что я спущу подобное? Анна перебила его: - А мне по фигу! Читай по губам: «по фи-гу», от слова «совсем». Можешь бежать и жаловаться, сколько душе угодно! Ты же только на это и годен! Но я тебе всё скажу, что о тебе думаю! Я бы лучше спасла тысячи жизней, чем одну твою бесполезную! Раз ты считаешь благотворительность пустой тратой времени, а мы все здесь для тебя всего лишь отребье, то катись в ад! Там тебе самое место! Даже если ты перешлёшь хоть один рубль или евро, я лично найду тебя и брошу твои деньги тебе в рожу! Ты меня услышал, надеюсь! Опять это проклятое чувство дежавю, ведь он всё это проходил с цыганкой, но язык у этой девки был хуже жала змеи, она переплюнула Эсмеральду в стократ. Фролло поджал свои тонкие губы, потащил сопротивляющуюся девушку вглубь оранжереи, и только убедившись, что они одни, он отпустил девушку, оттолкнув от себя. Анна погладила руку, прикосновение судьи причинило ей боль, и всё это не ускользнуло от Фролло. Судья злобно усмехнулся, у него всегда получалось лучше всего причинять боль людям, особенно тем, кто был ему небезразличен. - Что ж, я вижу, ты всё сказала. А теперь послушай мне внимательно, девочка! Никому не позволено разговаривать так со мной! Как ты там сказала, читать по губам, так вот, читай: «ни-ко-му», от слова «совсем»! - И что ты мне сделаешь?! У тебя нет юрисдикции здесь! Судья усмехнулся. Что за особа! - Ты прекратишь меня перебивать, в конце концов! Хотя, что можно ожидать от такой невоспитанной особы! У меня достаточно связей, и я могу сделать так, что всю жизнь будешь лечить кошек и собак, а если когда-нибудь ты окажешься во Франции, то пожалеешь, что родилась на белый свет! - Ах ты ублюдок! И Анна не нашла ничего лучше, чем плеснуть шампанским прямо в лицо судьи, и это привело его в ступор, и он почувствовал, как алкоголь стекает по его лицу. - Блять! – прорычал судья. Он осмотрел себя. Просто прекрасно! Алкоголь испортил его дорогую рубашку, и теперь от него воняет, как от последнего пропойцы! Судья готов был прибить эту дрянь на месте, но девушка не стала дожидаться, пока он опомниться и ретировалась с места происшествия. Клооооод? Что ещё? Это твой голос разума. Я так понимаю, ты всё делаешь по отработанной схеме: напугать до чёртиков, оскорбить, и пообещать обрушить все возможные кары на голову. Если ты хотел именно этого, и второй шанс был дан тебе для подобного, то ты молодец! Эта девушка не куртизанка, она не обирает порядочных людей, она всё это организовала ради больных детей, и согласитесь, Ваша Честь, и в твоё время не особо-то богатые раскошеливались, помогая сирым и убогим. И Эсмеральда танцевала не потому, что ей так нравилось данное занятие, а ради куска хлеба! И ты, вместо того, чтобы проявить к ней милосердие к цыганке, гонялся за ней по Парижу с огнём и мечом! Я любил её больше жизни. И она должна была это понять, когда ты гонялся с солдатами за ней по Парижу, или угрожал в Соборе или, когда обещал бросить девушку в тюрьму?! А теперь история повторяется. Девушка, которая привлекла твоё внимание, снова унижена и оскорблена! Вот как ты думаешь, какого она о тебе мнения? Я тебе скажу, ты в её глазах высокомерная, жестокая и жадная скотина! Судья вздохнул. - Нет! - Что «нет», Клод? – спросил Жан, неожиданно возникший за спиной у судьи. Фролло обернулся. - Ничего, мысли вслух. - Вау, братик, а сценка-то была бурной, судя по твоей облитой роже, да и красотка чуть не сбила меня с ног, когда я шёл к тебе. - Жан, заткнись! - Всё, молчу! Короче, тебе нужно расслабиться! - Мне? Ты в своём уме? - Пошли-пошли. Я знаю один очень хороший бар, пару стаканов виски пойдут тебе на пользу. Посидим в нашем узком братском кругу. - Ты собираешься затащить меня в какую-то богадельню? Ну уж нет! Жан закатил глаза: - Клод, перестань! Пошли, я тебе говорю. Я же вижу, - Жан усмехнулся, - что тебе это нужно, пока ты тут кого-нибудь не пришиб. Я серьёзно. Такое ощущение, что ты никогда не расслаблялся. Клод вздохнул. А его новый брат был прав. В прошлый жизни было некогда, нужно было содержать себя и брата. А, когда тот погиб… Об этом лучше не думать. Да и на поддержания порядка уходило много сил и времени, постоянные облавы, стычки, поэтому было не до веселья. Судье было не до пустых великосветских сборищ, состоящих, в основном, из идиотов и пустозвонов, которых он не переносил, но всё же приходилось посещать светские рауты, ведь деньги, власть, авторитет не рождаются на пустом месте. А потом он встретил её на своем пути, и жизнь пошла прахом. Он готов был дать ей всё, положить целый мир к ногам безродной цыганке, но она не приняла его, отвергла, а этого он простить ей не мог. И сейчас в его жизни снова загоралось пламя и он, как мог, пытался затушить его. Боже, пожалуйста, только пусть ничего не повторится! Я не переживу этого ещё раз. - Ну пошли. Только я не могу в таком виде появиться на людях. Мне нужно переодеться. - Да не вопрос, Клод. Переоденешься и поедем. Клод с братом пришли в самый престижный и дорогой бар Москвы, и примерно через час оба были почти в сопли. Судья, подпиравшей ладонью щёку, пытался выдавить из себя что-нибудь умное, глубокое, и главное, членораздельное, но получалось крайне нелепо: - ВТ ты мне обсни, чего нжно этим жнщинам? Даеся тбе втрй шанс, та же хуйня плчатся! Встречешь жнщину, а она прсто НЕВЫНОСИМА! Жан пьяно икнул: - Браатк, ты влюбися в рыже…, бля, доктора, ктрая рыжая? - В эту! Ни в жизнь! Жан пьяно хмыкнул: - Ты болшой млчик, ты чё жнщину первый раз видишь? Не знашь, чё с ними делатьТы ж не дственик! - Совсм идиот! Кнечно, нет. Псто мне все жнщины не нужны,- Фролло закатил глаза, - всгда попадсяяя смая упрмая.. - Клод, я не зню, чё у вас прзошло, и чё ты натворил, исравляй стуациюю. У вас с первого дня прбежала искра… Бля, извнись, там, цвты подри… - Я и извенся пред ней! Никогда! Что кстся цвееетов, то ими же мне заедут по мрде! - Если хчешь получить жнщину, надо чте-то ей сделать хорошее. - Пффф… И что? – хмыкнул пьяный судья. - Ну пожертвуй детям днги, жщины это люят. Ты же на этом вечере не сделал этого? - Нет. - Сдлай. - Ха. Она мне скзала, что кинет в рожу мои, ииик, деньги. - Кааак? Это ж не её лчный счет! Не будет она этого делать! - Упрмая, невоспитанная до непрличия! Судья залпом опрокинул ещё стакан виски. В пьяном мозгу зашевелилась мысль, что ему уже хватит, и он сделал попытку встать, но из этого ничего не получилось, он плюхнулся на высокий барный стул, словно мешок с картошкой. Судья еле выдавил из себя: - Д..дмаю, нам пора. Я лыка не вяжу. Пьян в дрыыызг. Жан кивнул. Он вызвал такси, потому что вести машину ни он, ни брат не могли. В обнимку, поддерживая друг друга, оба брата вышли из бара. Судья важно заявил: - Я поведу. - Ты? Ты в говно! И я тоже! - Угу! Не могу же свою мшину здесь оставить, это отрбье… - Ты в своём репертуаре, братик! На такси поедем, я уже вызвал. А машину водитель заберёт. Судья пьяно кивнул. Он чуть было не заехал кому-то по носу, но к счастью Жана подъехало такси, куда он благополучно впихнул брата и влез сам. Утро у судьи выдалось знатное. Он открыл глаза, и зажмурился от яркого утреннего света. В голове били сотни колоколов. Фролло попытался приподняться, но со стоном упал на кровать. Это ж надо было так нажраться вчера почти до поросячьего визга! С добрым утром, пьянь! Судья посмотрел на себя и усмехнулся, просто чудесно, даже не раздевался, вот в чём был вчера, так и плюхнулся на кровать. Радует, что хватило мозгов разуться и, судя по тому, что ботинки валялись по разным сторонам, с задачей он справился с трудом. Ох, братик, ну и попадёт же тебе! Но всё равно судье «обновлённый» и «воскресший» брат нравился больше, чем его предыдущая версия. Конечно, Жан любил женщин и эти, как их там, «тусовки», но он был гораздо серьёзней и умнее, и самое главное, он был жив. Может, не всё ещё потеряно, если Господь вернул ему брата, то возможно, и другие ошибки удастся исправить… Но для начала нужно не сдохнуть от похмелья… От этих мыслей судью оторвал вошедший Жан и вид у него был неважный. Судья хмыкнул, значит, не ему одному плохо, и раз брат остался у него, значит оба вчера нажрались вусмерть. - Жан, какого хера было вчера? - Мы с тобой нажрались. На, - Жан протянул стакан,- это лекарство хорошо помогает от похмелья. - По твоему зелёному лицу я это понял. - Ты на себя лучше посмотри. - Я вчера, ммм, ничего лишнего сказал? Фролло с ужасом подумал о том, что он проболтался и, чего доброго, рассказал про цыганку и другое время… Не хватало, чтобы его приняли за чокнутого. - Ты и лишнего? Нет. Ну разве что об одной особенной женщине… Фролло облегченно вздохнул. Конечно, ему никому не хотелось говорить о ней, тем более, он и сам не мог разобраться в себе. Однако это было меньшее из зол. - Какая ещё женщина? – осторожно спросил судья, хотя внутри у него всё похолодело. - Такая рыжая и хорошенькая, ну тебе видней, - Жан заговорщически подмигнул. Фролло облегчённо вздохнул и сказал: - Прекрати нести этот бред! Нет никакой женщины! Поговорим о более важных делах. – судья сменил тему разговора,- Я так понимаю, самостоятельно добраться до дома, как и ты, я не мог, а в памяти у меня большой пробел, то я хотел бы его заполнить. Жан сказал: - На такси мы приехали. Ты, конечно, порывался сесть за руль, но мне удалось тебя удержать от этого. А теперь, братик, мне пора. Я хочу в душ и переодеться. Жан, уходя, сказал: - И всё же, Клод, ты, конечно, старший брат, вроде как мудрее, но позволь дать тебе совет. - Только твоих советов мне и не хватало. Ну, валяй. - Клод, если ты запал на рыженькую, то стоит исправить ситуацию, чтобы ты не натворил. Ты скоро улетаешь во Францию, а до этого есть ещё время зажечь с красавицей. - И откуда ты такой умный выискался?! И эту чушь я должен принять к сведению? - Да ну тебя! Ты запал на неё, признайся уже хотя бы себе в этом. Жан хлопнул дверью и ушёл. Судья вздохнул, а ведь брат был прав. Почти прав. Дров он, действительно, наломал, но извиняться перед этой девкой он не собирается. Это неприемлемо после вчерашнего инцидента. Судья ударил кулаком по кровати… А ты, Клод, не оскорбил вчера девушку, и всегда обращался к ней вежливо и ласково? Она невыносимая, невоспитанная… А ты у нас джентльмен, образец воспитания и манер. Но она… Судья закрыл глаза, сжав ладони в кулаки до боли. Почему он не может выкинуть её из своих мыслей?! Она такая огненная, страстная, в ней столько огня, и это пламя обжигало его… И, Боже мой, до чего же она прекрасна и соблазнительно! Единственное, что спасало, как бы это дико не звучало, так это жуткое похмелье. Как же я вчера нажрался! Судья сел на кровати, обхватив голову руками, чертовски болела голова, а печень аплодировала стоя. Надо привести себя в порядок, вымыться, переодеться и подумать над дальнейшими действиями. Я должен её забыть и выкинуть из головы, и жить дальше, раз меня занесло в это проклятое время. Эсмеральды мне хватило с лихвой! Выполнить первую часть плана для судьи не составило труда, после душа он почувствовал себя лучше, переоделся в очередной дорогой костюм, и приказал прислуге принести кофе. Он сел в кресло, поставил чашку на журнальный столик и задумчиво посмотрел в окно. Вроде он всё твёрдо решил, тогда почему он сейчас оспаривает своё собственное решение? И почему он чувствует угрызения совести? И не дает покоя одна мысль, что он опять совершил ошибку. И самый главный вопрос дня: почему он не может выкинуть эту девчонку из головы? Да, это была не любовь… Пока не любовь… А, если все изменится и он снова…. Нет, это невозможно! Судье в память въелась одна её фраза и то, как она это произносила: «даже если ты перешлёшь хоть один рубль или евро, я лично найду тебя и брошу твои деньги тебе в рожу!». Мне бы очень хотелось посмотреть, как ты это сделаешь. Судья взял свой айфон и сделал пожертвование. И ты что-то говорила про ад, девочка? Так я в нём живу! А дальше что, Клод? Если ты хотел впечатлить её, это надо было делать на приёме, а сейчас она даже не поймёт, кто сделал такое пожертвование, пусть и внушительное. Ну и пусть. Клод, эти жалкие попытки исправить ситуацию ни к чему не приведут. Но ты можешь прийти в больницу и извиниться, тогда… Я – что? Никогда! Тогда забудь о ней… И забуду! Может быть… Что же касается Анны, то и её обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, она была зла на этого высокомерного ублюдка, у неё были разные пациенты, но такого несносного человека она видела впервые. Но вот с другой стороны, он достаточно привлекательный, высокий, хорошо сложен, очень образован и умён, обладает прекрасными манерами, что свойственно аристократу. Но вот его характер был отвратительный! Как можно быть настолько высокомерной скотиной, и пожалеть деньги для больных детей, да ещё так гордо заявлять об этом! И вот уж насмешка судьбы, именно этого мужчину из всех выбрала она! И что дальше? Ничего. Если ты решила снять с себя табличку старой девы, это, конечно, замечательно, но про него забудь, будущего у вас всё равно нет, вы никогда не встретитесь, и он рано или поздно вернётся во Францию. У тебя всё в жизни хорошо и стабильно: собственное жильё, престижная работа, хорошая зарплата, ты прекрасный врач с большой перспективой. Что тебе ещё нужно? Разве не этого ты хотела всю жизнь? Но все это не успокаивало, но она должна привести свои мысли в порядок, и отгулы для этого очень подойдут. Сегодня Анна проснулась с предчувствием грядущих перемен, она не могла отделаться от чувства, что в этот день должно произойти важное событие. Что за чушь! Анна тряхнула своей рыжей головой. Тридцать лет ничего не происходило и вряд ли произойдёт сейчас. На улице стояла прекрасная летняя погода, не хотелось сидеть дома, и она решила прогуляться. Какой хороший день! Анна наслаждалась солнцем, стараясь заглушить в себе странные предчувствия. Ничто не предвещало непогоды, все прогнозы обещали ясный солнечный день. Гроза налетела неожиданно, небо потемнело, тучи угрожающе нависли над городом. Сверкнула молния, послышался резкий удар грома. Анна впервые в жизни не взяла зонт, поэтому осмотрелась по сторонам в поисках укрытия. Она может переждать непогоду в ближайшем кафе. Но реализовать задуманное ей не удалось. Недалеко от девушки затормозила чёрная спортивная машина, из которой вышел мужчина, подошёл к ней, раскрыл свой зонт и сказал тоном, не требующим возражений: - В машину и быстро! Это был он. Его голос она бы узнала из тысячи! Анна вздрогнула и повернулась, оказавшись лицом к лицу с судьёй. - Вы? - Да, я. А теперь марш в машину, нет никакого желания промокнуть вместе с тобой! - Да никуда я с вами не поеду! Нет никакого желания быть в очередной раз оскорблённой и, чего доброго, выброшенной из машины! Судья хмыкнул: - Непогода усиливается, и я не намерен стоять здесь и пререкаться с тобой! Или ты сама сядешь в машину, или я затащу тебя туда силой, можешь не сомневаться! В конце концов, ничего я с тобой не сделаю! Я … я хотел поговорить. - Поговорить? И о чём же? Придумали что-нибудь бомбическое?! Брови судьи поползли вверх. Нет, она просто невыносима! Он взял её под руку и потащил к машине. - Боже, почему ты не сделал её немой! Сначала они ехали молча, и судья лишь краем глаза посматривал на Анну. До чего же хороша! Мокрое платье, прилипшее к девичьему стройному телу, позволяло судье рассмотреть каждый изгиб. Молчание нарушила Анна: - А вы здесь откуда? Случайно проезжали мимо? - Можно и так сказать. В принципе, он не солгал, ему тоже не сиделось дома, в голову лезли разные мысли и воспоминания, особенно он скучал по лошадям и верховой езде. Как хотелось снова сесть на коня и нестись прочь, почувствовать свободу и гул ветра в ушах, и судья дал себе зарок, как только он вернётся во Францию, то сразу купит себе коня. А пока пришлось довольствоваться железным конём, поэтому он сел в свою дорогую машину и бесцельно колесил по улицам Москвы до тех самых пор, пока не увидел её, стоящую под дождём на краю тротуара. И тогда у судьи появилась цель, и мысль заработала моментально, посадить её в машину, даже если придётся затащить насильно, а там как пойдёт. И зачем это тебе, Клод? Совесть загрызла твою мерзкую душонку? Нет. Если ты не хочешь исправить ситуацию, в противном случае, для чего ты это всё затеял?! - Странно всё это,- сказала девушка, удивляясь их встречи. - Аннет, если ты думаешь, что я колесил в поисках тебя, то ты ошибаешься. Я случайно наткнулся на одну особу, с которой хочу поговорить. - Меня зовут не Аннет, меня зовут Аня! Не коверкай моё имя. - ANJA! – выдавил из себя судья, думая, что сломает себя язык. – Ты довольная? Мне кажется, что получилось что-то несуразное! Ну, если тебе нравится… Девушка фыркнула. - О чём и где говорить собрался? - У меня дома. Девушка уставилась на него во все глаза. - Боже, да не смотри ты на меня так! Ничего я тебе не сделаю! Это просто неприемлемо! Я действительно хочу поговорить с тобой. Я улетаю завтра, не хочу, чтобы всё оставалось так… Девушка вздохнула. Он исчезает завтра навсегда из её жизни и мыслей… - … а разговаривать в богомерзких местах, в этих забегаловках, - Фролло брезгливо поморщился, - я не намерен! Анна не могла себе объяснить то доверие, которое к нему испытывала, несмотря на его ужасный характер, он не лукавил. Он говорил то, что думал, даже если лучше было молчать. - Хорошо, - сказала Анна. Судья привёз девушку в особняк, арендованный на время пребывания в России, и Анна, осматривая роскошную обстановку дома, понимала, что этот человек родился с золотой ложкой во рту, и подобного богатства, а оно было не кричащим, она никогда не видела ранее. Дорогуша, а ты не догадалась об этом по его безупречным и дорогим костюмам, по машине последней модели?! Фролло жестом указал Анне на кресло. Они молчали некоторое время, пока прислуга не принесла ароматный кофе. Судья некоторое время рассматривал девушку. - Почему вы так на меня смотрите? - Возможно, я просто любуюсь, ANJA – сказала судья, делая акцент на её имени. Девушка так и прыснула со смеху. Боже, какой он забавный, особенно, когда пытается выговорить её имя, а выходит это у него из ряда вон плохо. - Не припомню, чтобы я сказал что-то забавное. Я уже предложил, что могу называть тебя… - Даже не думай! Или запущу чашкой прямо в тебя! Учись - это полезно! «Издевается, - подумал судья, - причём, делает это совершенно намеренно. Бесит меня в моём собственном доме!» Но тебе это нравится. Безумно. - В моём доме в меня чашками ещё никто не кидался, - усмехнулся судья. - Ты хотел поговорить. О чём? - О том вечере, - выдохнул судья. - Так вот оно что! Мне кажется, ты сказал тогда достаточно. Главное, конструктивно. Девушка встала. Нет, спасибо, хватило подобных разговоров в прошлый раз! Судья отреагировал молниеносно, он быстро пересёк комнату, подошёл к девушке, обхватив её плечи руками, тихо сказал: - Я не хочу тебя оскорблять! Да послушай же ты меня хотя бы один раз спокойно! Девушка села, но ладони судьи так и остались на её плечах. Фролло судорожно вздохнул, собрав всю волю в кулак, убрал руки с её плеч. Он взял стул, поставил напротив неё и сел. Хотелось быть ближе, особенно, когда она была рядом. - Ты достаточно тогда ясно высказался касательно пожертвований, меня и много чего ещё. - Я знаю, что кажусь тебе последней сволочью. Я не хотел тебя оскорблять, и твоя забота о детях весьма похвальна. Мне действительно было тошно после нашего с тобой разговора. - Клод, у нас тобой вообще ни один из разговоров не складывался. Никогда. - Я в курсе. Пусть получится хотя бы один. Касательно благотворительности я перегнул палку. И изменил своё решение. - Так анонимный благодетель – это ты? - Да, это я. Я достаточно богат, это, ANJA, тебе и так известно, - судья накрыл её ладони своими. Девушка вздрогнула о неожиданности, но руки не убрала. - Какое одолжение! Совесть заела? - Я никогда и никому не делал одолжений и не собираюсь! – судья еще сильней сжал её ладони. - Значит, совесть заела, - усмехнулась девушка. Фролло закатил глаза. Невозможная! Судья притянул девушку за руки к себе и сказал почти грудным голосом: - Возможно. Его лицо так было близко, она чувствовала его обжигающее дыхание, а от прикосновений его рук мысли в голове путались. - И более того…., - начала поучительно девушка. - Да замолчи ты уже наконец! – хрипло сказал судья, впившись поцелуем в её губы. Ему было недостаточно просто целовать девушку, хотелось её обнять и почувствовать всю. Судья, не отрываясь от губ Анна, поднялся и прижал девушку к себе. Он гладил её волосы, спину, плечи, всё крепче прижимая девушку себе, а поцелуй становился всё более требовательным. Но судья хотел большего, он подхватил Анну под ягодицы и посадил на массивный стол посреди гостиной, предварительно смахнув всё со стола. «Боже, - думала Анна,- неужели я отдамся впервые мужчине, который завтра исчезнет, прямо здесь на столе?» Но голос разума заглушали горячие и требовательные поцелуи судьи. Прикосновения судьи «запрещали» думать, и девушка отдалась во власть его рукам и губам. Пиджак судьи полетел на пол, рубашка была наполовину расстегнута, и если бы его спросили, когда он это умудрился сделать, то он бы не ответил. Фролло гладил её стройные ноги, касался ладонями и губами пышной груди девушки, но ему хотелось почувствовать её всю, платье, надо сказать, здесь было лишним элементом. Он впервые поблагодарил моду двадцать первого века за простоту кроя, приспуская платье с изящных плеч, потому что в его времени легче было перехотеть, чем раздеть. Девушка, почувствовав, как платье медленно, но уверенно сползает с плеч, и ещё мгновение, и взору откроется намного больше, чем следовало, ощутила страх, инстинктивно прижав руки к груди. Судья, чувствуя волнение и страх девушки, успокаивающе погладил её по рукам, покрывая поцелуями её лицо, тихо сказал: - Тссс, расслабься… Ничего не бойся… Легко сказать. Судья продолжал: - Завтра я возвращаюсь во Францию… Девушка напряглась. - …и я хочу, нет, я требую, чтобы ты отправилась со мной! - Что? – вырвалось у Анны. - Ты прекрасно меня слышала! Мой, э… э, - судья вспоминал правильное слово,- самолёт улетает из Домодедово в 18:15. Все остальное я улажу. И отказа я не приму! Если ты не останешься со мной, то лучше никогда не попадайся мне на глаза, если твоя чудная ножка вступит на французскую землю, то ты моя! Его слова напугали девушку. Она оттолкнула судью и убежала. Фролло был похож на грозную каменную глыбу. Некоторое время он стоял неподвижно, опираясь руками на стол. Дыхание его было тяжёлым и прерывистым. Ярость заполняла судью. Да как она могла…. Да как посмела…. Что именно, Клод? Голос разума был похож на приговор. Ты опять всё испортил. Как всегда. Кто тебя сейчас тянул за язык?! Но я дал ей выбор… Ты это теперь так называешь? Ты выдвинул ультиматум. Я сделал ей предложение… Какое, идиот? Ты собирался заняться с ней любовью прямо здесь, а потом, ни с того и не сего, сделал «очень заманчивое» предложение! - Аннет…, - прошептал судья. На следующий день в аэропорту судья ждал до последнего. Она не пришла, но это можно было предвидеть. На следующий день судья был мрачнее тучи, он знал, что всё кончено, и очень был рал тому, в бизнес-классе он летит один. Он никогда не летал до этого времени, и воспоминания «предшественника» ему очень помогли справиться с эмоциями, с которыми он ни за что не справился бы сам. Судья смотрел в иллюминатор, подавив страх, он испытал чувство восхищения, наблюдая с высоты, как мир мелькает под крылом самолёта. Но избавиться от мыслей об Анне он не мог, эта бестия проникла к нему в душу, сердце и голову, и никак не хотела выметаться отсюда, а самое главное, судья не мог отделаться от чувства, что всё снова повторилось, и это приводило в бешенство. Злись на себя, если нет мозгов! Она была бы твоей, если бы ты всё не испортил! Теперь это уже неважно, я сюда никогда не вернусь, а она вряд ли полетит во Францию в поисках меня. Клод, летать нам ещё не раз с разных возвышенностей. Анна долго собирала себя по частям, пытаясь во всём разобраться! Она была сама от себя в шоке, вела себя, как последняя шлюха! Да как можно было почти отдаться мужчине в первую встречу! И как она могла потерять голову настолько! Он такой необычный, то нежный, ласковый, страстный, то бессердечный и высокомерный ублюдок! И почему ты выбрала его?! Да, выбрала! И не смогу принять другого… Никогда!