***
Спустя столько пережитого, жизнь, казалось для всех, не станет вновь прежней. Город и его жители несли свои надежды сквозь все потери и терзания, что им приходилось таить в себе все то время, потраченное на страх и ужас. Пустые до людей улицы были завалены стройматериалами, промокшими под дождем. Обугленные следы пожара на площади и прибитый повсеместно пепел, грязное белье оставленное сушиться на ночь. Старый бродяга заснувший пьяным под деревом. Испуганные животные и скованные горечью сердца людей… Ничего не осталось прежним. Сейчас Мондштадт уже не был способен верить или надеяться. Только начавший заново оживать, город снова обессиленно пал на колени. Джинн едва заметно потерла опухшие глаза. Верховному Магистру претило лить слезы, ведь лидер должен быть сильным и достойным доверия, иначе… какой он лидер? Около дюжины, рыцари, один за другим, стояли над главной площадью второго яруса города. Джинн, находясь недалеко от балюстрады, обдумывала свои слова. С каждым появившимся на площади человеком, девушка преисполнялась ответственности произнести речь, которая смогла бы снова вселить надежду в сердца людей, но даже она была слишком подавлена произошедшими событиями. Снова собирался дождь. – Не верится, что это снова происходит… – шепнула она себе под нос, вспоминая с какой уверенностью, Варка вверял ей эту, хоть и временную, но ответственность. Время близилось, а площадь все заполнялась людьми. Девушка глубоко вздохнула, выпрямила спину и подняла глаза к небу в попытке подавить свою подавленность. Она одернула мокрую накидку и поправила влажную челку. Медленными шагами подошла вплотную к балюстраде. Промокшие улицы, недостроенные здания, собранные по углам инструменты… все пронизанное водой насквозь молча наблюдало за происходящим. Аромат сырости разносился по площади. Вездесущий шепот, исходящий от уже собравшейся толпы, одолевал тишину. Джинн прочистила сдавленное горло и обратилась к людям. Они ее не услышали… – Уважаемые друзья! – она пыталась говорить как можно громче. Жители города по одному обращали к ней свое внимание и замолкали, попутно пихая друг друга в бок, одергивая и окликая. – Я хочу поблагодарить вас за ту скорость, с которой вы исполнили мою просьбу. – продолжила Рыцарь Одуванчик, когда воцарилась полная тишина. Вновь прочищая саднящее горло, она сказала: – Я понимаю и разделяю все ваши чувства… Вглядываясь в опечаленные и тревожные глаза людей, Гуннхильдр замолчала. Она действительно не знала, что ей сказать. Она перебирала десятки вариантов в своей голове, но все они звучали до боли фальшиво. Глядя на мать, прижимающую к себе своего ребенка, Джинн видела, что никакие слова не смогли бы утешить и успокоить их. Всем было страшно даже стоять посреди улицы на открытом пространстве, когда нет никаких гарантий, что инцидент не повторится. – Спасибо вам, что пришли. Хочу сообщить вам, что нижний город на данный момент безопасен и… прошу прощения за то, что вам пришлось пережить этой ночью. – громко сказала девушка, рыцари позади нее разделяли этот стыд, делая его всеобщим. Они не смогли предотвратить это. Вместе со стыдом в их душах разгорался гнев, которому еще предстояло выйти наружу. Разочарованные жители снова начали шептаться между собой. Это было явно не тем, что они намеревались услышать. Однако Джинн также хотела донести до людей отнюдь не это. Она продолжила с натиском, пока в ней медленно разгоралась стеганная несправедливостью злость. – Мы все глубоко ощущаем эту потерю… – твердо заключила Гуннхильдр, кладя ладони на гладкий гранит. – Мы упорно боролись за долгожданный мир и спокойствие! – сорвалась Рыцарь одуванчик. Ее тихий полный негодования голос донесся легкими порывами ветра до каждого. Толпа глотала свою угнетенность вместе с девушкой. – Я даю слово, что это не пошатнет нас и в этот раз! – Ни одно преступление не останется безнаказанным! – басом огласила заместитель Верховного магистра. – Я лично прослежу, чтобы возмездие настигло каждого, кто виновен в непростительном происшествии, произошедшем этой ночью. Несчастное наваждение понемногу спадало с жителей. Кто-то перенял воинственный настрой главного магистра, кто-то более или менее познал хрупкое спокойствие, а кто-то занервничал еще больше в попытке осознать слова Джинн. Некоторые обеспокоенно глядели на девушку, понимая, что она не сообщила ничего по-настоящему важного. Джинн снова прошлась своим взором по вымученной толпе и вздохнула от негодования. На секунду ее взгляд зацепился за парнишку, который стоял около нижней восточной лестницы. Смотря ему, скрещивающему на груди руки, в лицо, Гуннхильдр продолжила. – Так же Орден принесет необходимую компенсацию и окажет поддержку по мере своих сил. – парень продолжал слушать с недюжинным вниманием. – В заключение: с этого дня будет введен комендантский час и усилена охрана. Прошу всех вас оказать содействие. Если увидите что-либо подозрительное… – Джинн запнулась, наблюдая за тем, как позади юноши, одна за другой, быстро возникли фигуры не прошеных гостей. Ошеломление сменилось нервозным негодованием, а то, в свою очередь, уступило место отвращению. – Немедленно сообщите рыцарям. Мы приложим все усилия, чтобы вновь добиться мира для всех нас. – уверенно закончила Рыцарь Одуванчик глядя в лицо дипломату фатуи. Виктория отвечала ей таким же холодным взглядом. Джинн мысленно подметила, что они появились в самый выгодный для них момент. Мысль со скрежетом оборвалась в голове. Отойдя от балюстрады, Джинн позволила себе секунду перевести дух. девушка уже давно привыкла к своему положению… и принимала эту честь с высоко поднятой головой. Она была благодарна за доверие, которое ей оказывали простые люди, и она не собиралась его предавать. Отдав распоряжения собравшимся вокруг нее рыцарям, она твердыми шагами направилась к лестнице.***
Кэйа не присутствовал на площади в тот момент, когда действующий магистр произносила свою речь. Вглядевшись в залитое кровью лицо парня, и разорванную окровавленную рубашку на спине, девушка тут же отправила Альбериха в лазарет вместе со всеми пострадавшими. «Мы справимся». – фраза Джинн назойливо кружилась в его голове. Юноша понуро ухмыльнулся, вновь вспоминая об этом без доли веселья. Он мог лишь надеяться, что с его близкими людьми все в порядке. Даже после получения помощи, пастор церкви Барбара все равно строго настрого запретила Кэйе покидать лазарет как минимум еще день. Юношу несколько забавляло, что сестры Гуннхильдр так похожи, даже несмотря на то, что росли порознь. Рана на спине, а так же над глазом, быстро затянулись в результате лечения. Однако эти места на теле продолжали предательски ныть, словно напоминая об этой ночи. Чувства огромной волной нахлынули на молодого человека с такой силой, что сейчас он в принципе перестал чувствовать что-либо вовсе. В тот момент в его душе покоилось лишь смятение и непонимание того, что происходит. Кэйа ненадолго прикрыл глаза, желая хоть немного заглушить реальность чем-то вроде иллюзорного сна, но даже это ему не удалось. Полностью разочарованный и огорченный, он встал с кушетки и приоткрыл дверь, желая найти неизведанный источник шума. Еще час назад, люди неустанно сновали из палаты в палату, оказывая нуждающимся необходимую помощь. Сейчас, когда ажиотаж спал, а большинство пострадавших уже пришли в более или менее терпимое состояние, сестры и братья трудящиеся не покладая рук в госпитале при соборе Барбатоса наконец-то могли дать себе спокойно перевести дух… если бы не один нарушитель спокойствия. – Да пропустите же вы меня! – часовой пробивался к двери, размахивая свободной рукой и прерывая полную тишину, томящуюся в помещении. – Вернитесь к себе в палату! – две сестры при соборе не давали ему пройти. – Тебе, как и другим пострадавшим, нужен покой! – рядом, возмущаясь, стояла Барбара. Две девушки удерживали парня что есть сил, не пуская его к двери, пока сам Свен едва мог двинуть своей загипсованной рукой. Парень все равно не оставлял попыток. – Мне нужно его увидеть! – продолжал парень почти плача. – Дайте пройти! – Мне придется угомонить тебя силой, если ты не успокоишься, Свен! – с трудом выдала Гуннхильдр. Даже угроза из ее уст звучала как просьба. – Перестань, ты поранишь себя еще больше! – Вы… – Понимая, что пора спасать положение, юноша подошел ближе. Честно сказать, спектакль часового даже пошел на руку капитану кавалерии. – Пропусти его. – прозвучал тихий голос со стороны. – Кэйа. – возмущенно обратилась к юноше голубоглазая девочка со светлыми волосами. Часовой посмотрел на Альбериха с надеждой и, в то же время, с опаской. – Я не могу этого позволить. – Я прослежу, чтобы он вел себя тихо. Беру всю ответственность на себя. – спустя короткую конфронтацию взглядов, пастор сдалась. – Хорошо, доверяю их тебе. – устало сказала она, одновременно с этим прося своих коллег отпустить травмированного рыцаря. – Спасибо. – с искренним теплом отозвался юноша, открывая перед Свеном дверь. Свен с опаской посмотрел на капитана, тот лишь кивнул ему и пропустил вперед. Какая-то часть внутри часового отчаянно отказывалась это делать, но ему также нужно было увидеть все своими глазами. Молодой человек встал в проходе, сделав один единственный шаг. Словно оцепенев, он тихонько сглотнул и перестал дышать. Перед ним лежал его друг детства… полуживой. Весь в синяках и ссадинах, с разбитым глазом и губой. Со сломанной ногой в нескольких местах и, как сказала сестра, с выбитой из сустава рукой. Ему требовались усилия для того, чтобы держаться в сознании. Рядом, на соседней койке лежал похититель сокровищ. Завидев его, внутри юноши поднялась волна гнева и негодования. – Свен. – прохрипел Лоуренс глядя одним глазом на друга. Рыцарь снова перевел взгляд на друга. – Как хо..рош.. о. – парень едва сдерживал набежавшие слезы. – Что здесь хорошего? – пытаясь сдержаться, высказался он, проходя дальше в комнату и садясь на соседнюю койку. Сгорбившись, он сидел и вытирал предательски выступившие слезы. Когда они выйдут, он обязательно расспросит обо всем капитана, а пока, перед другом, он будет держать лицо. – Прости… – сухо высказался Свен, не зная, что еще добавить к своим словам. – Ты – обессиленно прошептал он. – Не виноват. Не желая нарушать дружескую идиллию, Альберих направился ко второй койке и встал над ней, осматривая пострадавшего. Было несколько причин, почему похититель сокровищ находился здесь, а не в одной из камер катакомб под зданием ордена. Во-первых, в катакомбах в нынешнем состоянии он бы не выдержал. Во-вторых, Кэйа слишком давно его знал и, несмотря на это, старый друг так и не предупредил его о готовящемся кошмаре. С самого утра Август так и не приходил в сознание. – Извини. – быстро шепнул Свен все-таки не сумев сдержать своих эмоций. Отведя взгляд, он в первый и последний раз вытер слезы, пытаясь прийти в себя. – Прости, что тревожим тебя в таком состоянии, Лоуренс, – подметил Кэйа с другого конца комнаты, облокотившись о стену и сомкнув руки на груди. – Но я надеюсь, ты сможешь что-нибудь вспомнить. – Да, – часовой неловко посмотрел на друга. – После того, как мне пробили руку, я сразу отключился. – он аккуратно потер гипс. Лицо Лоуренса исказилось. – Но со мной все в порядке. – выставляя ладонь перед собой, стыдливо добавил Свен. На несколько секунд воцарилась полная тишина. Лоуренс прикрыл глаза, мысленно возвращая свое сознание в эту ночь. Он приложил немереное усилие, чтобы вспомнить все, как оно было на самом деле. – Большой, в плаще… я не разглядел большего. – тихо выдавил из себя он и с ужасом посмотрел на друга. Лоуренсу не хотелось ничего вспоминать. Упуская все болезненные подробности, юноша продолжил. – Не знаю, что и сказать... Свен смотрел в никуда, словно пытался что-то осмыслить. На его лице застыла удивленная гримаса. – Я смутно припоминаю его образ. – так же тихо шепнул он немного щурясь от легкой колющей боли в голове. – Да. – образ нехотя всплыл в голове Альбериха, отражаясь на его лице ледяной гримасой. Сорванный с шеи мужчины медальон все еще покоился в его руке, наводя на некоторые мысли и разжигая внутри юноши конфликтное негодование. Тем временем Лоуренс с трудом продолжал: – Он ничего не говорил... кроме... – с перерывами сказал он. – Почти теряя сознание я услышал:«Моя напарница с ними разделается.» Свен встретился взглядом с Лоуренсом, затем перевел взгляд на задумчивое лицо Кэйи. – Выходит та девушка их сообщница? Быть не может. – словно бы разговаривая сам с собой, Свен снова вопросительно вгляделся в пустоту. – Я, конечно, никого не защищаю, но мне так абсолютно не кажется. – Давай не будем делать выводы раньше времени. – устало закончил Кэйа.***
Зал собраний не сильно отличался от других помещений Ордена. Здесь также располагался большой ковёр красного цвета с гербом Ордо Фавониус. На нем, прямо перед дверьми, стоял большой овальный стол, занимающий половину комнаты. Стены были увешаны канделябрами, и декорированы щитами. Вдоль одной из них, стоял большой архивный шкаф, а на стене напротив была карта Мондштадта. На столе также была выгравирована карта, но в больших масштабах. На ней были отображены Драконий пик и часть Ли Юэ. Окон, как и растений, в помещении не было, лишь две громадные люстры. – Ущерб большой, но не настолько, чтобы доставить большие проблемы. – Альбедо спокойно достал свой отчёт и положил перед действующим магистром. – Ты уверен? Сгоревшее здание, почти у въезда в город… – скептически высказалась Герта, пока Джинн всматривалась в список убытков. – это выглядит внушительно, но не очень хорошо. Старший Алхимик кивнул. – Так и есть, но большую часть вполне можно восстановить если воспользоваться складом моей лаборатории на Драконьем Хребте. – без доли сожаления сказал он. – Единственное… – Нам не хватает ресурсов на починку самого здания. – догадалась Гуннхильдр исходя из отчета. «Починка» было мягко сказано. Альбедо снова кивнул. – Все материалы уже ушли на восстановление жилых домов и других зданий. – снова высказалась капитан шестой роты. Отвечая за логистику, она самостоятельно производила все закупки и как никто другой понимала положение вещей. – Последняя закупка была произведена в рассрочку. – Герта упала головой на стол, словно вспоминая о своей тяжелой ноше. – Мы тогда еле выбили эти материалы на верфи в Ли Юэ. Металл мы ещё можем закупить при наличии средств, но дерево… Джинн и Альбедо промолчали, разделяя настрой девушки. Оставалось только до самого конца истощать запасы мондштатских лесов, которые итак уже изрядно редели. Вместе с этим, конфигурация мондштатских земель не совсем подходила для эффективной работы этого плана. – Да и Вагнер с помощником уже не справляется. – подытожила Герта. Джинн, в попытках не терять надежды, что все можно решить, ненадолго поникла. – Ладно… я напишу письмо на винокурню с просьбой о займе. – быстрым движением выровняв бумаги в своих руках, сказала она. – Как ты и сказала, металл закупим в Ли Юэ, там же сделаем заказ в кузне. – решительно заключала Джинн. – Пусть сделают половину работы. Благо, наш порт еще цел… – Должно получиться. – подытожил Альбедо. Герта кивнула и следом спросила. – Нельзя из пепелища преобразовать дерево? – Можно, но качество будет посредственным. – Стоит попробовать и этот вариант тоже. – Гуннхильдр скрестила пальцы в замок и поднесла к губам. – Постарайся восстановить хотя бы часть с должным качеством. – Как скажешь. – молодой человек сделал пару пометок в своей карманной записной книжке. – Частично это должно выйти. – Хорошо… – облегченно вздохнула Джинн. Герта уставилась на старинные часы в углу комнаты.***
Стрелки часов в ритм отбивали свои секунды. Нервы натягивались, а напряжение поднималось. Послышались шаги, скрип двери и скрежет дергающейся дверной ручки. Кэйа, кое-как улизнувший из под присмотра и при этом оставшийся незамеченным, тихо зашел и уселся на своё место подле действующего магистра, жестом приветствуя всех остальных. Джинн смерила его беспокойным взглядом, но промолчала. – Раз все в сборе, можем начинать. – действующий магистр кивнула капитану разведывательного отряда Ордо Фавониус. Эола элегантно встала из-за стола и принялась обозначать на карте места, привлекая внимания всех собравшихся. – По правде сказать, приятного мало. Мы прочесали всю округу, близ Мондштадта. Сейчас мой отряд продолжает прочесывать отдаленные участки. Соколы с новыми данными продолжают пребывать. – коротко и четко рыцарь Морская пена обосновала ситуацию. Девушка из клана Лоуренс указала на шепчущий лес. – Первый лагерь был здесь. Он был довольно большим, не скажу, что искатели приключений обычно разбивают такие… – Продолжай. – полностью погружаясь в рассказ коллеги, шепнула Джинн. Эола немного напрягла брови, но добровольно послушалась. – В радиусе километра от лагеря, со всех сторон были мелкие повреждения. Хоть дождь и смыл все следы и запахи... сломанные ветки и растоптанные растения никуда не делось. Складывается впечатление, что они что-то упорно искали. – Есть идеи? – с неким увлечением поинтересовался Альберих. Капитан разведки отрицательно помотала головой ему в ответ. – Разве что… – Это был кто-то очень подвижный. – девушка невольно кивнула, соглашаясь с главным алхимиком. – И очень важный… – добавила Герта. – Иначе бы они не стали подвергать себя такому риску. Нет? – Кэйа задумчиво сощурился, словно бы ответ уже был в его руках, но медленно ускользал. Юноша не мог знать наверняка. Образ высокого крепкого мужчины, чуть не оставившего капитана без глаза, продолжал надоедливо крутиться в голове. Единственное, юноша знал наверняка, что подозрительное лицо не собиралось покидать их с пустыми руками. – Вполне может быть. – немногословно добавил парень, продолжая погружаться в свои мысли. Эола многозначительно посмотрела на Джинн, похитителей сокровищ они уже частично исключили после допроса. – Что удивительно, – Лоуренс обвела своей нежной ладонью всю равнинную область вокруг города. – Мы совсем никого не нашли… ни одной живой души. – Думаешь, они поднялись в высокогорные области? – Да. Они не могли так быстро пересечь границу, тем более, что мы усилили пограничную охрану. Сейчас это было бы слишком рискованно. – Так же, в скалистой местности их будет труднее нагнать. – Альбедо многозначительно задумался. – Все же, трудно не значит невозможно. Можно успешно… – Загнать их в угол. – ехидно подвел итог Кэйа. «Было бы просто отлично». – пронеслось в голове у Джинн. Девушка как никто другой мечтала избавиться от невидимой паутины, в которую известные личности уже давно пытаются затащить королевство. Джинн сжала свои маленькие изящные кулачки. Были бы у нее хоть какие-то доказательства их повинности… она бы заставили каждого фатуи пожалеть о том, что они даже мысленно позволяют себе угрожать суверенитету Мондштадта. Однако все, что рыцари могут делать в данный момент – просто терпеть. Действующий магистр угрюмо вздохнула, мысленно возвращаясь к утреннему разговору с фатуи. Даже после прямого отказа в аудиенции, упрямцы все равно продолжали оказывать на девушку прямое давление, требуя немедленной официальной аудиенции… – У меня есть кое-какие мысли… – неохотно высказался Альберих, играя пальцами со свернутым в тубус пергаментом с показаниями часовых. Молодой человек так и не договорил. Дверь без всякого стука распахнулась, приковывая к себе все внимание. Спустя несколько секунд, посреди зала собраний стояли три человека. – Какая неожиданность. – Кэйа саркастически усмехнулся, хоть его взгляд и не прибавил в тепле. – Не было ли наглостью с вашей стороны воспользоваться тем, что почти все рыцари сейчас в городе и за его пределами? – Виктория недовольно усмехнулась в действующему магистру. Она посмотрела в лицо Рыцаря Одуванчика, недовольство которой полностью ее отражало лицо. – Не слишком радушный приём, не находите? – сухо бросила фатуи. – Или вы думали, что у вас получится галантно запереть нас в гостинице до нужного вам момента? – Женщина вновь покосилась на присутствующих. Кэйа обвел взглядом сопровождающих дипломата людей, но никого ему знакомого так и не приметил. – Прошу прощения, если я показалась вам грубой, госпожа дипломат. – спокойно ответила девушка. – Однако, так же прошу вас заметить, что вы выбрали неудачный момент для визита. – Это лишнее. – равнодушно сказала Виктория и уселась напротив Джинн, пока двое ее провожатых остались стоять у двери. Кэйа и Эола расслабленно обвели сопровождающих своим проницательным взглядом. Парень готов был поклясться, что они почувствовали, как мурашки пробежали у них по коже от холода. Альбедо расслабленно облокотился на спинку стула. – При всём уважении, – в голосе Гуннхильдр снова послышались стальные нотки. Девушка не собиралась поддаваться на провокацию и оправдываться. У нее были другие планы. – Вы видимо забыли, что вы не у себя дома. – Возможно мне бы не пришлось проявлять столь кричащую наглость, если бы вы меня услышали изначально. – отрезала дипломат. – Думаю, я ясно дала вам понять в прошлый раз, что Мондштадт не нуждается в поддержке Снежной. – Джинн скрестила пальцы обеих рук и выставила перед собой. – Нам не нужна помощь ни в убийстве наших «чудовищ», ни в финансовой поддержке при восстановлении города. – Я пришла не предлагать помощь, а просить ее. – словно выталкивая слова из своих уст, высказалась Виктория, оставляя всех присутствующих в тяжелом скептическом замешательстве. – Насколько я знаю, помощь не просят подобным образом. – заметила Герта. – Действительно. – Поддержала Эола, пока Альбедо тихо продолжал наблюдать за происходящим. – Я уже ответила на ваше недовольство, будьте добры наконец меня выслушать. – вспылила женщина. Виктория замолчала, выдерживая недолгую паузу. – Я скажу вам, кто спланировал и устроил все, что произошло этой ночью.***
Четыре человека, включая меня, собрались в маленькой гостевой комнате на втором этаже винокурни. На часах было полвосьмого утра. Мы прибыли до рассвета, но доктора нам пришлось ждать еще часа полтора. Казалось, я не успел, но надежда ещё была. За это время Аделинда смогла немного сбить незнакомке температуру, но эффект был совсем невелик. Пока она была занята, я удалился, чтобы не мешать и, за это время, смог кое-как обработать свои раны не беспокоя никого лишний раз. Честно сказать, я действительно был удивлён тем, что от огромного ожога, покрывавшего почти всю площадь моего торса, остались несколько, хоть и больших, но легких болячек. Это вызывало противоречивые чувства. Пока я перевязывал свои раны, мысли сами собой возвращались к этой злосчастной ночи: построив несколько теорий, я тут же отбрасывал их раз за разом, но стоило только получить сокола с посланием от одного из моих информаторов, все сложилось. Вглядываясь в размашистый почерк, я пробежался взглядом по буквам. Надпись гласила: «Делегация фатуи прибыла в город». Не выдержав напряжения, я с силой сжал клочок бумаги, скомкав его в руке. Это значило только одно: то, что было – только начало. Я слегка согнулся, сидя на стуле и устало взъерошил челку. Перед глазами стояли наработки, на которые я наткнулся несколько лет назад в одной из лабораторий Доктора – второго предвестника фатуи. Тогда это были всего лишь глупые чертежи, которые были похожи на что-то неосуществимое... У меня уже тогда были мысли о мотивах, которыми руководствовались эти нелюди, но кое-что так и осталось необъяснимым. Еще один тяжелый глубокий усталый вздох. Я скрепил руки в замок и нервно оперся о них лицом. Взгляд сам собой притянулся к лежащей в кровати девушке. Я сидел на стуле подле нее, ощущая, как все мое нутро раз за разом сжимается словно виноград при выжимке. Казалось, происходящее не закончится ничем хорошим. Ее бледное истощенное лицо было покрыто холодной испариной, а тело, со слов Аделинды, синяками и ссадинами. Потрескавшиеся губы слегка подрагивали, но уже не нашептывали. Шея была одной сплошной гематомой при одном взгляде на которую меня пробирала дрожь. Судя по тому, насколько было истощено ее тело и разум, она в принципе не могла представлять никакой опасности. Единственное, что не давало мне покоя – еë глаз бога. – Я не буду давать гарантий. – мужчина весьма преклонного возраста, много лет являвшийся нашим семейным врачом, вырвал меня из потока мыслей. – Она может не дожить до завтрашнего дня… – с какой-то непонятной легкостью он произнес слова, которые я больше всего боялся услышать. За долю секунды доктор заставил меня вновь ощутить, что такое смерть. Я вновь зарылся руками в волосы, осознавая, насколько давно я не чувствовал себя так беспомощно. Слишком часто я вспоминал об этом последнее время. – Совсем ничего нельзя сделать? – шепнул я, пока Аделинда нервно сжимала юбку руками. – Я дал ей жаропонижающее и противовоспалительное, также обезболивающее. – доктор сидел за столом в другом конце комнаты и чиркал что-то пером на куске пергамента. Он встал спустя минуту и протянул Аделинде бумагу вместе с несколькими по-аптекарски завернутыми конвертами. – Это рецепт. В остальном все зависит только от неё. – немного подавленно сказал мужчина. – Джозеф. – я небрежно повернулся в его сторону, старик не дал мне договорить. С максимально гуманным выражением лица, он снял очки и засунул их в карман пиджака. Послышался звон монет моры. – Не стоит беспокоиться. – спокойно сказал он и взял кожаный кошель из рук Аделинды. Мужчина спрятал его в свой тряпичный ридикюль. – Я, как всегда, ничего не видел. – его слова заставили уголки моих губ слегка приподняться в ответ. – Спасибо. – доктор тихо удалился оставив нас наедине. Хоть что-то в происходящем не вызывало беспокойства...