Снег шел всю ночь - 2

Шел противный мелкий дождь, который бывает только поздней осенью и который никак не может перейти в снег, когда отряд прибыл в замок. Александру выделили комнату на втором этаже. Молодая женщина, назвавшаяся Эрикой, принесла ему новую одежду, рассказала, когда в замке завтрак, обед, ужин и ушла. Никаких распоряжений насчет него от милорда не поступало, он был никому не нужен. Облазив за несколько дней замок вдоль и поперек и найдя самое интересное место — библиотеку, он стал проводить там все время, читая или играя на гитаре. Дни шли за днями, недели за неделями. Им особо никто не интересовался, кормили и то ладно. Однажды он сидел по привычке в библиотеке за тяжелой портьерой у окна и читал какой-то рыцарский роман. Он так увлекся приключениями благородных рыцарей, что не заметил, как в библиотеку вошла Эрика. Александр притих, чтобы не привлекать внимания. Она поиграла немного на клавире, спела небольшую балладу. Он уже вышел из-за портьеры, чтобы сообщить о своем присутствии, как она закрыла лицо руками и разрыдалась. Александр тотчас бросился к ней: — Госпожа, кто вас обидел? Не плачьте! Хотите, я сражусь со всеми вашими обидчиками. — Что ты, Александр, никто меня не обижал. Я плачу, потому что у меня еще есть слезы, чтобы оплакивать моего брата и погибшего милорда. А вот у нашего милорда слез уже нет, — и она излила ему свою душу, рассказав, что произошло почти два с лишним года назад. — После смерти милорда, ты первый и единственный к кому он проявил милосердие, — добавила она грустно. — Попробуй это оценить, попытайся быть благодарным ему. Они подружились. Часто гуляли вместе к роще. Эрика выяснила, что Александр совершенно не владел мечом, ему нужен хороший учитель, зато он знал много стихов и хорошо читал их, а также прекрасно играл на гитаре и пел баллады изумительным томным голосом. Прошла зима. Все в замке ждали милорда, до этого он никогда так долго не отсутствовал. Эрика как-то вечером поднялась к Александру. — Прошу, когда милорд приедет, выйди вместе со всеми его встречать, во сколько бы он ни приехал, пожалуйста, и будь поласковей и порадостней, как будто самого любимого человека встречаешь. Он все ждал и ждал, когда приедет милорд, и не заметил, как уснул. Он подскочил, как от удара, когда услышал стук копыт по мосту. На крыльце уже стояли люди, они встречали милорда. Александр быстро спустился и встал рядом с Эрикой. Милорд поздоровался со всеми, обнял улыбающуюся Эрику, а на него даже не взглянул. «Этот мальчишка. И зачем я его притащил в замок? Зачем мне он?» — размышлял мужчина, поднимаясь в свою комнату, когда всех отпустил и остался один. Он открыл дверь в свою комнату и остановился, как вкопанный на пороге — на его кровати на четвереньках стоял абсолютно голый Александр и, вращая бедрами, растягивал пальцами свой зад. Он повернулся в сторону двери и улыбнулся вошедшему. — Что ты здесь делаешь? — спросил мужчина строго. — Вас жду, господин, — ответил мальчишка улыбаясь. — Вон! — взревел милорд, и выбросил его из комнаты, как котенка. — Чтобы я тебя больше никогда возле моей комнаты не видел. Вслед полетели его вещи. — Щенок, даже на глаза старайся мне не попадаться, — мужчина захлопнул с силой дверь, и слышно было, как он продолжал рычать и бесноваться от негодования. Александр попытался в темноте нашарить свои вещи, не голым же идти по коридору, всегда может кто-нибудь навстречу попасться со свечой в руке, несмотря на поздний час, да и другой одежды у него все равно не было. После очередной неудачной попытки он привалился к стене и заплакал. Всхлипывая и сглатывая слезы, он оплакивал не только свою несчастную судьбу, которую таковой не считал — он жив, сыт, одет. А плакал потому, что не мог понять, что он сделал не так. Его попросили встретить милорда поласковей и порадостней, как будто самого любимого человека. Он и пытался это сделать. Он не мог неправильно Эрику понять. Она же сама рассказала ему, что милорд любил в прошлом мужчину и был любим мужчиной. Он продолжал плакать, размазывая слезы по щекам. Почему милорд не захотел узнать, как он умел любить и доставлять удовольствие в постели? Его этому учили. Он ведь знал, со слов Эрики, что у милорда уже давно не было не только постоянного любовника, но и временных он не брал в свою постель. Значит, именно, для любовных утех он его оставил, не убив там, на ристалище. А если это так, то почему выгнал сейчас? Может, он плохо выглядит? Но нет, он сегодня в зеркало смотрелся. Он хорош собой, похудел только немножко, но ему нельзя быть толстым, по опыту он знал, что мужчинам худенькие нравятся, не тощие, худенькие, то есть без жира. Продолжая плакать, он провел рукой по груди, по бедрам. Кожа мягкая, нежная на ощупь, он следил за своим телом всегда, даже сейчас он выпрашивал у Эрики масла и втирал их по вечерам. Милорд этого даже не оценил, он его выгнал, не прикоснувшись к нему ни разу. Может, он в столице встретил кого? Тогда он, Александр, ему не нужен. Наверное, так и есть. Он же не взглянул на него ни разу ни на крыльце при встрече, ни во время ужина. Как он этого сразу не заметил, не понял? Он вздохнул, успокаиваясь, нашарил, наконец, рубашку, натянул ее и побрел в сторону своей комнаты, споткнувшись через пару шагов о свои штаны. «Отошлет меня милорд? Или в темницу запрет? Он же сказал, что я его пленник. А пленников где держат? В темницах. Туда мне и дорога. Я все равно должен был умереть, умру сейчас. Какая разница?» — так невесело рассуждал он, пытаясь уснуть, лежа свернувшись клубочком в своей маленькой комнате. «И как мне теперь по замку передвигаться, я же не привидение, чтобы на глаза милорду не попадаться? Придется здесь все время сидеть», — принял он решение, уже засыпая… …Утром Александр понял, что единственным его развлечением стало рассматривание крепостной стены, которая была видна из его окна. Он стал пересчитывать камни сначала одного, а потом другого цвета, из которых она была сложена, заскучал. Поскучав еще немного, он решил перебраться в библиотеку, там было где спрятаться, да и с книгами все веселее будет. Выглянув в коридор и убедившись, что милорда не наблюдается, он юркнул на боковую лестницу. Этот путь в библиотеку был длиннее, зато вероятность встречи со своим господином меньше. Он приник к двери, прислушался, вроде бы никого нет, проскользнул за дверь, осмотрелся — точно никого нет. И принялся за портьерой, где была ниша перед большим окном, сооружать себе «гнездо», чтобы, когда войдет милорд в библиотеку, можно было там затаиться. Он передвинул туда большое удобное кресло, забрался в него с ногами и погрузился в чтение толстого исторического романа, который предусмотрительно взял с полки. Он решил просидеть за чтением книг до темноты, потом пробраться на кухню, что-нибудь поискать поесть, потому что голод уже начал проявлять себя утробным урчанием. Скоро он перестал улавливать смысл прочитанного, все мысли были о еде. — Ничего, ничего, скоро стемнеет, все разойдутся отдыхать, и я смогу на кухне найти себе остатки от ужина, — успокаивал он свой желудок шепотом, при этом поглаживая живот рукой, — Я тебе и на завтра чего-нибудь припасу, хотя бы корочку хлеба. Дверь в библиотеку открылась и закрылась. — Александр, ты где? — спросил женский голос. — Не прячься, я знаю, что ты здесь. Я уже была в твоей комнате, тебя там не оказалось, и я знаю, что тебя сегодня никто не видел в замке. Он тихонько выглянул из-за портьеры: в библиотеке у стола стояла Эрика и озиралась по сторонам. — Я здесь, — шепнул он и шагнул ей навстречу. Она порывисто обняла его за плечи: — Что случилось, почему ты прячешься? И почему ты ни разу не появился в малом зале, где все кушают? Ты что? Еду с кухни таскал? — Нет, — он грустно покачал головой, — милорд мне запретил ему на глаза попадаться. Вот я и прячусь, здесь, по крайней мере, не так скучно. Я сегодня еще ни разу не ел, принеси мне, пожалуйста, воды и хлеба, если тебе не трудно. — Я сейчас пойду и поговорю с милордом, — и она решительно шагнула к двери. — Нет, не надо говорить с милордом, — он испугано схватил ее за руку, ему вдруг стало страшно стыдно за свой вчерашний поступок. А что если милорд расскажет ей, как он хотел его встретить порадостнее, а Эрика совсем не это имела в виду. Она хорошо к нему относилась, и он испугался, что может лишиться ее расположения. — Не надо, я наберусь мужества и сам завтра попробую объясниться с ним. — Что все-таки произошло? — спросила она, пытаясь заглянуть Александру в глаза. Он покачал головой: — Я, кажется, не правильно понял слова, которые мне сказали, и поэтому совершил поступок, который привел милорда в ярость. Принеси мне поесть, пожалуйста, и я подумаю, как мне вымолить прощение у милорда, а то на голодный желудок что-то плохо думается, — и он снова юркнул за портьеру, — и, пожалуйста, не говори ему, что я здесь. Эрика ушла, а он снова погрузился в свои невеселые думы. Он хоть и пообещал Эрике, что сам поговорит с милордом завтра, но совершенно не представлял, как он это сделает. — Милорд меня прибьет, и правильно сделает. Нечего было к человеку в постель лезть. Если бы он хотел, сам бы меня позвал, — рассуждал он грустно. От самобичевания его отвлекли голоса, раздававшиеся около двери в библиотеку. Спорили мужчина и женщина. Прислушавшись, он узнал голос Эрики, мужской же голос принадлежал милорду. Потом голоса стихли, скрипнула дверь библиотеки, открываясь. Александр замер, затем он услышал шаги и голос милорда: — Выходи. Он вздохнул и, не смея ослушаться, шагнул из-за портьеры. Зажмурившись и втянув голову в плечи, словно ожидая удара, он опустился на колени и прошептал: — Простите, мой господин. Замерев в такой позе, он ожидал своей участи, не смея взглянуть на мужчину. — Ну, и долго я буду держать в руках твой ужин? — раздался насмешливый голос. Александр открыл глаза, поднял взгляд на милорда и остолбенел. У того в руках был ни кнут или палка, как он себе представлял, а небольшой кувшинчик и блюдо с булочками, мясом и сыром. Все это он поставил на стол и произнес: — Ешь, — а потом добавил, — сегодня я тебе разрешаю поужинать здесь, но требую, чтобы это было в первый и в последний раз. Будь добр, ешь вместе со всеми за одним столом. И не забудь за собой все убрать. И скользнув по нему изучающим взглядом, развернулся и вышел. Александр медленно поднялся с колен, подошел к столу, где стоял ужин для него, взял мягчайшую булочку, откусил. И вдруг глаза защипало, и неожиданные слезы потекли по щекам. Он глотал их, заедая мясом с сыром и запивая вкуснейшим вином, которое оказалось в кувшинчике. — Что это со мной? — спрашивал он себя вслух шепотом в перерывах между всхлипываниями. — Я не плакал уже очень давно, а сейчас рыдаю, как маленький ребенок, у которого озорник отобрал любимую игрушку, а рядом нет мамы, чтобы защитить и приласкать. Он рассмеялся сквозь слезы, успокаиваясь: — А я поэт. Не зря мне так удаются романтические баллады. Надо написать такую, в которой злой хозяин сначала ударил и обидел своего раба, а потом, когда нежный раб ожидал новое наказание, его неожиданно приласкали. И он, еще раз рассмеявшись, продолжил с аппетитом поглощать принесенный ему ужин.