Ты – одна из нас

      «Они идут за тобой.»       Похолодевшей рукой Джейд толкнула дверь комнаты и вошла внутрь. Тускло освещенная маленькой прикроватной лампой спальня встретила ее неприветливо и гнетуще. Несмотря на то, что это была самая красивая и любимая ею комната во всем доме, Джейд редко чувствовала себя здесь уютно. Ни окрашенные в пастельный светло-бежевый тон стены с легкими вуалевыми занавесками на окнах, ни любимые плюшевые медвежата, которых подарили родители и друзья, ни просторная мягкая кровать и минимум изящной, самой необходимой для девочки мебели не давали ей ощущения спокойствия и комфорта. Несмотря на время, которое Джейд обычно всегда с удовольствием здесь проводила, спальня удивительным образом с каждым разом становилась ей все более и более чужой. Подобно самому настоящему разумному существу по ночам она словно оживала и начинала нарочно страшить девушку беспрестанными подозрительными шорохами и скрипами, пугать причудливыми образами и тенями, лишая ее покоя и пытаясь выдворить за свои пределы раз и навсегда.       Но Джейд понимала, что не может позволить страху поглотить ее. Даже в обличье вполне реальных адских тварей.       «Они идут за тобой, и ты это знаешь.»       Поежившись, девушка проследовала босыми ногами по скрипучему полу и опустилась на краешек свежезастеленной кровати. Глубоко вдохнув, собралась с мыслями и попыталась настроиться на заслуженный после долгого дня отдых. Еще одна бессонная ночь в родном доме и в этой комнате, когда-то бывшей для нее самой любимой и надежной крепостью, а теперь ставшей западней, грозила свести ее с ума, а потому Джейд отчаянно желала как можно скорее погрузиться в сон. Обычно это хорошо получалось, стоило ей как следует расслабиться. Но в последнее время, когда начали приходить они, ни о каком отдыхе, а тем более сне не могло быть и речи.       Джейд знала, что частично это происходит из-за ее прогрессирующей клаустрофобии, к которой в последнее время прибавилась еще и боязнь темноты, развившихся после недавней аварии, но отнюдь не фобии пугали ее больше всего. С ними она уже научилась жить и даже радоваться каждому дню – сотни часов работы с опытным психологом и старый-добрый ночник действительно помогали. Что по-настоящему пугало девушку, так это собственная беспомощность и уязвимость перед лицом тех, для кого она даже не могла подобрать подходящего имени. За годы долгой восстановительной психотерапии Джейд научилась без медикаментов самостоятельно справляться с тревогами, стрессом, депрессией, паническими атаками, бессонницей и рядом других психосоматических расстройств. Но она до сих пор не знала, как справляться с теми, кто так страшно и беспричинно вторгался по ночам в ее жизнь, пытаясь окончательно расшатать ее без того поврежденную аварией психику, лишить жизненно необходимого сна и при всем при этом фактически даже не иметь какой-либо оболочки.       Не раз говоря об этом со своим психологом, девушка слышала лишь стандартные поясняющие фразы о том, что незваные ночные гости – это не более чем проявление обыкновенной тревоги, посттравматизма и уставшего от бессонницы мозга; что это побочный эффект, не до конца прошедший после длительного курса приема медикаментов.       Но Джейд знала, что это не так. Она знала, что что те, кто приходят к ней по ночам, более чем реальны и меньше всего они были связаны с лекарствами.       – Джейди!       Она вздрогнула, услышав свое имя. Сладкий мелодичный и будто бы еще совсем детский голос, зовущий сперва откуда-то издалека.       Начинается.       Опять эти неугомонные, питающиеся ее страхами и жаждущие ее крови твари. Опять эти восемь нескончаемых часов парализующего все нутро ужаса и борьбы за свою жизнь. Она знала, что они не успокоятся. Знала, что не отстанут от нее, пока им не удастся отправить ее туда, откуда они сами каждую ночь ей являлись. Жестокие, плотоядные, то и дело меняющие свой облик в игре теней, смеющиеся и сводящие с ума уже только тем, что она не имела ни малейшего понятия о том, с кем имеет дело, они, казалось, были готовы ждать и глумиться над ней целую вечность.       Но Джейд не собиралась так просто сдаваться.       – Джейди, иди сюда!       Легкий покалывающий холодок пробежал вниз по ее коже, и Джейд обхватила себя руками. Напряженно обводя глазами неярко освещенную светом лампы спальню, тщательно всматривалась в каждый угол, прислушивалась к каждому шороху, улавливала малейшие перемены в обстановке. Джейд чувствовала, что им неприятен свет, но застывшая в ожидании на месте она решила пока повременить с включением большой люстры.       Что бы ни ждало ее этой ночью, она должна быть готова постоять за себя. У нее нет оружия, нет защитников, нет уверенности ровным счетом ни в чем, но есть колоссальный запас терпения, здравомыслия и упорства, которые не дадут ей пропасть. А еще – многолетний опыт борьбы с детскими страхами и навязчивыми воспоминаниями. Ее психолог всегда говорил, что пока она не поддалась панике и отдает отчет тому, что с ней происходит, она в безопасности. Но стоит хоть немного осечься, как они завладеют ее сознанием и превратят его в то, что находится в голове примерно у 1% всего населения Земли, обитающего в местах, не столь отдаленных и всем известных.       Джейд не могла этого допустить. Только не после всего, через что ей пришлось пройти. Она пережила лихорадку, скарлатину, коклюш, четыре перелома, одно сотрясение, ужасную автокатастрофу, несколько депрессивных эпизодов и даже суицидальных приступов… и все же смогла не сойти с ума и вернуться к нормальной жизни.       А значит, переживет и этих несчастных терзающих ее каждую ночь тварей, кем бы они ни были и откуда бы они ни пришли.       Она знала, что сможет все.       И если бы в эти моменты хоть кто-то сказал ей, что никакой нечисти не существует, она бы незамедлительно отвела их в свою комнату, чтобы на деле лично во всем убедить.       – Джейди, мы тебя ждем.       Детский голосок стелился по пространству комнаты, лаская слух и внушая ложное чувство спокойствия и доверия. Прямо как в детстве, когда она сидела на полу вместе с родителями возле камина, играя с куклами и игрушечной железной дорогой долгими зимними вечерами. Папа обязательно читал газету, мама что-нибудь шила или вязала, а брат Карл увлеченно рубился в тетрис. Лучшие годы жизни, лучшие совместные занятия дома и самые лучшие люди рядом... лучшая версия самой ее, Джейд.       Она увидела лежащее на тумбочке маленькое карманное зеркальце и, открыв пластиковую крышку, взглянула на себя. Как же раньше она любила в него смотреться. Играть, дурачиться, корчить рожицы, пускать веселых солнечных зайчиков по стенам... сколько было эмоций и бесценных памятных моментов.       Теперь же все изменилось. Вроде все та же симпатичная загорелая девочка с темно-каштановыми вьющимися волосами, карими глазами и очаровательной улыбкой с ямочками на щеках... только на 20 лет старше. Джейд почему-то не очень любила смотреть на себя в зеркало последнее время, хотя продолжала часто слышать от окружающих, что она красивая. Почему-то ею больше не ощущалась эта красота. Зато более чем отчетливо ощущалась нехватка, пробел, какая-то пустующая часть внутри нее. Как если бы для полной и ясной картинки паззла не доставал всего один элемент. Джейд знала, что со дня аварии она стала неполноценна; знала, что теперь она не такая как все; знала, что с ней что-то не так, и этот глубокий недостаток в себе она уже не могла ничем восполнить.

«Свет мой, зеркальце, скажи Да всю правду доложи: Кто на свете всех больнее, Всех бледнее и мертвее?» «Свет твой, зеркальце, все знает: «Та, что смотрит, – отвечает. – Та, чей взгляд – одно лишь зло, И все гибнет от него...»

      – Мы всего лишь хотим помочь тебе, Джейд. С нами ты в безопасности.       Продолжая ловить в себе дрожащее нечеткое отражение лица девушки, зеркальце случайно лопнуло, порезав дрожащие пальцы Джейд и пролив на потертый пол капли густой темно-алой крови. Едва обратив на это внимания, слишком озабоченная своими мыслями и чьим-то зловещим потусторонним присутствием она уронила атрибут на пол и, наступив на осколки ногой, поднялась с кровати на зовущий ее все громче голос.       Где-то в дальнем углу комнаты возле комода возникло небольшое свечение, постепенно обрисовавшее на стене контуры маленькой деревянной двери. Ее проема едва бы хватило, чтобы пролез ребенок. Что-то сказочно теплое и родное отозвалось в Джейд при виде нее. Дверь слегка приоткрылась, и Джейд услышала за ней слабую приглушенную музыку, характерную для мелодии из старинной музыкальной шкатулки.       – Иди сюда, Джейд, не бойся. Только посмотри, что здесь для тебя есть!       Музыка зазвучала громче. Теперь она стала казаться Джейд странно знакомой. Музыка детства: она определенно слышала ее много раз, но никак не могла вспомнить, где именно. Завороженная приятным убаюкивающим звучанием Джейд осторожно приблизилась к волшебной двери. В неярком подрагивающем свечении она разглядела за ней позолоченную шкатулку с гравировкой, потертой от времени и уже плохо читаемой. Крошечная грациозная балерина изящно кружилась в танце под эту чарующую мелодию, и девушка вспомнила, как в детстве могла часами заводить ее и смотреть… заводить и смотреть… Эта шкатулка казалась ей самой прекрасной вещью в мире.       Часть фарфорового лица и руки балерины были отколоты, и в памяти Джейд бегло вспыхнул момент неосторожного падения шкатулки из ее рук… несколько кусочков разлетелись в стороны, поранив ее… все новые и новые капли крови, падающие на потертый пол… тупая ноющая боль в предплечье…       Джейд посмотрела на свою руку. Крошечные осколки фарфора застряли в кровоточащей ране и саднили прямо как в тот самый ненастный день. Неужели она снова переживает это…       Встряхнув рукой и снова переведя взгляд на шкатулку, Джейд, наконец, ее узнала.       Это была та самая музыкальная шкатулка, которую подарила ей бабушка незадолго до своей смерти, и с которой девочка не расставалась со дня ее ухода ни на день. Старая-добрая исправно работающая фамильная шкатулка, передающаяся из поколения в поколение и ставшая такой дорогой и значимой для всей ее семьи.       Но ведь бабушка была уже как четыре года мертва, а ее фамильная именная шкатулка давным-давно валяется у них сломанной где-то на чердаке…       Будто бы в ответ на ее воспоминания шкатулка глухо заскрежетала и стихла. Осененная внезапной догадкой Джейд отпрянула, но в этот самый момент чья-то рука с длинными загнутыми ногтями вынырнула из-за дверцы и с силой схватила ее за предплечье.       – Куда же ты, Джейди? – зловеще прошелестел чей-то голос. – Ты забыла забрать свой подарочек!       Захваченная иррациональным страхом Джейд подалась назад и, не удержав равновесия, навзничь шлепнулась на холодный пол. В следующее мгновение чья-то объемная бесформенная фигура стала проворно выбираться из-за двери, немедленно поднимаясь и вставая над ней в полный рост.       – Бабушка передает тебе привет и говорит, что совсем скоро вы с ней встретитесь!       Слабый свет ночника осветил оказавшуюся в комнате высокую темноволосую девушку в причудливом тряпичном костюме. Ее длинные уши были неестественно заострены и сплошь утыканы мелкими ржавыми гвоздями, черты лица вытянуты, руки почти полностью испещрены замысловатыми узорами. Ярко-алые губы скривились в усмешке, стоило незнакомке выпрямиться во весь рост и сделать пару шагов по направлению к Джейд. Босые ноги прошлепали по паркетному полу. Отдаленно она чем-то напоминала эльфа, в полумраке кажущегося особенно неприветливым и зловещим. Потерявшая дар речи девушка съежилась перед ней, беззаветно сжимая в руке серебряный крестик и в отчаянии молясь, чтобы все происходящее с ней оказалось лишь сном.       – Кто… кто ты? – дрожа всем телом, слабо вымолвила она, на что брюнетка в тряпичном одеянии лишь оскалила белые, как снег, зубы и разразилась ледяным пронизывающим смехом.       – Я – часть твоего волшебного мира, Джейди, – встряхнув копной густых вьющихся волос, отозвалась она. – Ты сама меня создала, не помнишь?       Джейд готова была поклясться, что видит гостью из-за двери впервые в жизни, и уж точно никак не могла представить ее появление, даже обладая самой богатой фантазией или воображением.       Со стороны улицы раздался неясный стук, словно в стекло кто-то бросил маленький речной камешек. Джейд повернула голову к окну и обомлела. В тусклом свете луны, проглядывающей сквозь рваные низко летящие облака, какая-то юная светловолосая особа со сверкающей россыпью бриллиантов кожей и яркими розовыми губами сосредоточенно смотрела на нее по ту сторону.       Как, скажите на милость, эта незнакомка могла оказаться и стоять там, если комната Джейд располагалась высоко над землей на втором этаже?..       Блондинка обворожительно улыбнулась. Сильный осенний ветер развевал длинные волнистые волосы и трепал полы свободной белой одежды, но, казалось, девушке было совсем не холодно. Огромные сапфировые глаза светились гипнотизирующим неоновым светом, и на какое-то время Джейд полностью утратила способность двигаться. Немигающим завороженным взором она смотрела, как красивая светловолосая девушка без труда просачивается сквозь стекло и уже спустя мгновение оказывается рядом с ней и брюнеткой в комнате. Пришедшие вместе с ней холод и скрытая угроза немного привели замершую в оцепенении Джейд в чувство, и девушка тотчас отпрянула от ночных посетительниц подальше к противоположной стене.       – Мы скучали по тебе, Джейди, – прошелестела блондинка, и Джейд почувствовала, что даже от ее дыхания веет холодом. Холодом и пустотой. – А ты? Всего один день врозь, но каким долгим он кажется…       Голубые глаза вспыхнули неоновым сатанинским светом с удвоенной силой, и Джейд почудилось, что теперь они стали светить ярче, чем настольная лампа. Эти искрящиеся неземные глаза невольно напомнили ей о любимом ярко-голубом фломастере из большого набора, купленного когда-то отцом, которым она так любила рисовать в детстве. Он был почти точно такого же цвета, как глаза светловолосой девушки, и так долго, так красочно везде рисовал…       Джейд не заметила, как до боли сжала ладони в кулаки. Она выдохнула и расслабила кисти рук, в недоумении обнаруживая, что ее пальцы сплошь перепачканы липкими ярко-синими чернилами. Прямо как тогда, в детстве, когда ей было всего шесть.       – Сегодня все завершится, – добавила похожая на эльфа брюнетка, – и ты станешь одной из нас.       – Я никогда не стану одной из вас, – дрожащим голосом отозвалась Джейд, – потому что вы не существуете! Вы всего лишь галлюцинация!       – Ошибаешься, девочка, – раздался совсем рядом еще один женский голос. – Мы реальнее, чем ты думаешь.       По правую руку от Джейд смутно зашевелилась какая-то тень, и девушка в панике отстранилась. На ее глазах тень заклубилась, задымилась, начала пульсировать и расти, стремительно приобретая очертания человеческой фигуры. Длинные кучерявые волосы показались из-под упавшего с головы незнакомки капюшона и рассыпались по узким женственным плечам; темно-карие глаза недобро сверкнули; смуглая бархатистая кожа заметно контрастировала с широкой белоснежной улыбкой, не предвещающей, как и у двух других, ничего хорошего. Просторные рукава иссиня-черной мантии открывали вид на длинные тонкие пальцы третьей гостьи, сжимающие и плавно перекатывающие из ладони в ладонь клубок красной шерстяной пряжи. Точно такой же пряжи, из которой был связан свитер, подаренный Джейд ее мамой на прошлое Рождество. Джейд свято носила его каждый день, ведь он был ее самым любимым… тем, с которым она не рассталась бы никогда и ни при каких обстоятельствах.       – Ты ведь знаешь, что это такое? – с улыбкой спросила у Джейд кудрявая девушка, продолжая играть с клубком.       Неожиданно клубок выпал из ее рук и покатился по полу, разматываясь и оставляя за собой длинную нить.       Кончики замерзших пальцев Джейд слегка защипало, и девушка осторожно пошевелила руками. Острые красные ворсинки застряли под неровно обрезанными ногтями и вызывали неприятное колющее чувство. Каким-то образом она умудрилась поранить пальцы об шерсть, хотя клубка она не касалась и свитер сегодня не брала.       Как бы там ни было, весь этот дискомфорт был ничем по сравнению с тем, что заставляли ее чувствовать три незваные полуночные гостьи.       – Иди сюда, Джейди… Иди к нам, не бойся. Мы не причиним тебе зла.       – Нет! – вскрикнула Джейд, подскакивая на ноги и пулей бросаясь к двери. Она больше не могла этого вынести.       Родители. Они должны были ее услышать, должны были ей помочь! Мама всегда первой прибегала к ней еще когда она была совсем крошкой и по нескольку раз за ночь могла проснуться в поту и криках из-за бесконечных мучающих ее кошмаров.       К ее безграничному ужасу и изумлению входная дверь спальни исчезла. Джейд впустую водила руками по глухой стене, не веря своим глазам. Способа выбраться из комнаты у нее не было. Единственной дверью оставалась лишь та, за которой она обнаружила старую бабушкину шкатулку и из-за которой появилась первая из странных дьявольских сущностей, что стояли теперь вместе с ней в ее комнате.       Маленькая дверь больше не светилась. Из-за нее веяло мокрой гнилью, холодом и смертью. Тем, что неизбежно грозило Джейд уже совсем скоро, если она не найдет способ отсюда сбежать.       – Пожалуйста, кто-нибудь! – в отчаянии заколотила саднящими руками по стене Джейд. – Мама! Папа! Кто-нибудь меня слышит?.. Помогите, прошу вас!       – Ну что же, теперь, когда мы все в сборе, пора окончательно объединить свои силы в одну, – торжественно провозгласила голубоглазая бестия, приближаясь к Джейд. – Еще совсем немного – и мы станем неразлучны навек. Теперь мы как Земля, Вода, Огонь и Воздух, только не здесь, а дома… в Аду. Как же долго мы этого ждали, сестры.       – Очень, очень долго.       С этими словами все три девушки приподнялись над полом и зависли в воздухе подобно призракам.       – Теперь ты одна из нас, Джейди, – прошептала смуглая черноволосая девушка в мантии, – и мы наконец-то объединимся.       – НЕТ!!! Никогда!       Сжавшись на полу, Джейд дрожащей рукой вытерла катящиеся по разгоряченному лицу слезы. Ей некуда было деться, некуда было бежать и нечем защититься от тех, кто вот-вот грозил раз и навсегда оборвать ее юную, некогда счастливую, еще ничем не провинившуюся ни перед кем жизнь. Она оказалась слишком самонадеянной, слишком наивной, полагая, что справится с тем, что ее мозг был просто не в состоянии постичь и преодолеть.       Они загнали ее в угол.       – Проснись, Джейд… пожалуйста, проснись, – зажмурившись, в отчаянии зашептала себе под нос девушка, до последнего не желая верить в реальность происходящего. Она с силой хлопнула себя обеими ладонями по мокрым щекам. – Ты не можешь позволить им просто так взять над собой верх! Ты сильнее, чем они!       В попытке хоть как-то утешить себя Джейд дотянулась до сидящего на краю комода мягкого плюшевого медведя. Прижав его к себе, девушка, всхлипывая, уткнулась носом в мягкий согревающий материал, но игрушка внезапно зашевелилась и выскользнула из ее рук на пол. В следующую секунду маленькие пластиковые глаза медведя ожили и загорелись огненно-желтым; стягивающая милую улыбку нить рта распоролась, являя шесть рядов острых, как бритва, зубов. Ощетинившись, некогда милая и безобидная игрушка зашипела, после чего набросилась на Джейд и впилась клыками ей в руку. Он в ярости попытался оторвать целый кусок ее плоти.       Острая боль обожгла предплечье. Джейд завопила и, отбросив медведя в сторону, в панике зажала пальцами рану, пытаясь остановить кровь, хлынувшую из-под зубов взбесившейся и теперь уже живой твари.       – Нет, умоляю! Уйдите, уйдите прочь!!!       – Не бойся нас, Джейди… не бойся, – кошмарный дьявольский шепот приближался, и Джейд уже могла различить над собой пронизывающий холод и трепет одежд нависших над ее головой фурий, – тебе будет лишь только капельку больно…       – Нет, пожалуйста! Оставьте меня в покое, прошу!       Девушка предприняла последнюю попытку выскользнуть из хватки злобных мистических существ, ухватившись за подол черной мантии брюнетки и изо всех сил рванув ее книзу. Как и следовало ожидать, девушек это не остановило. Восстановив баланс, кучерявая ведьма грубо ударила Джейд в лицо, после чего схватила за волосы и толкнула обратно к стене. Ударившись головой, Джейд зажала сочащийся кровью нос и в нескончаемом ужасе, парализующем каждый атом ее тела, увидела, как глаза всех троих вспыхнули кроваво-красным, а улыбки превратились в смертоносные саблезубые оскалы.       – Ты не сможешь остановить нас, Джейд! – верещали девушки, кружась над ней. – Что бы ты ни делала, куда бы ты ни бежала, ты всегда будешь с нами и одной из нас!       Ее последний пронзительный животрепещущий крик потонул в свирепом кровожадном хохоте празднующих свою победу над всем живым бестий. Истерзанная страхом, переживаниями и болью Джейд, из последних сил сопротивляясь и цепляясь за остатки жизни и здравомыслия, захлебнулась собственной кровью в тот момент, когда все трое вонзили острые, как иглы, клыки глубоко в ее горло.