Ты – одна из нас

      Позади прочного непробиваемого стекла в выложенном белым кафелем коридоре стояли несколько человек. Невысокая смуглая женщина средних лет в очках и представительный седовласый мужчина негромко переговаривались с врачом и двумя медсестрами, то и дело бросая взгляды на сидящую по ту сторону стекла на своей кровати юную темно-русую девушку в белом. В ее комнате царил беспорядок: повсюду были разбросаны вещи, мебель сломана, мягкие игрушки порваны, а стены хаотично разрисованы ярко-голубым неоновым фломастером. Половину пола усыпали осколки от разбитой прикроватной лампы и маленького карманного зеркальца. По всему телу самой девушки виднелись свежие ссадины, порезы и синяки, в том числе следы от зубов. Лицо некогда красивой и обаятельной шатенки было повреждено и еще кровоточило, с пальцев рук содрана кожа, ногти обломаны.       – Мистер и миссис Эмерсон, простите, что пришлось вызвать вас так рано, но, боюсь, состояние Джейд ухудшилось, – заглядывая в медицинские документы, сообщил врач-психиатр. – Этой ночью у нее случился очередной приступ, в результате которого она покалечила себя и едва не умерла от удушья.       – Что с ней произошло? – дрожащим голосом спросил отец Джейд.       – По сути, ничего нового. Все же та же прогрессирующая клиническая шизофрения, вызванная черепно-мозговой травмой во время аварии, маниакально-депрессивный психоз, хроническая бессонница, галлюцинации, многочисленные панические атаки. Мы предпринимаем все необходимые меры для контроля и улучшения ее состояния. Однако лекарства, принимаемые ею последние полгода, стали недостаточно эффективны для стабильного самочувствия в течение дня, и мы не можем сказать наверняка, как будет протекать болезнь дальше.       – Почему… почему она вся в ссадинах и ушибах? – со слезами спросила Норма. – Ее кто-то избил?       – Ни в коем разе, миссис Эмерсон. Она регулярно делает это с собой сама из-за сильных приступов аутоагрессии. Тем не менее, Джейд считает, что вся ее злость и страхи направлены на кого-то извне.       – Как? Как такое возможно? – в неверии выдохнул отец Джейд, во все глаза глядя через стекло на находящуюся в палате дочь. Джейд продолжала сидеть на месте, немигающим взором уставившись в одну точку перед собой. Под ее глазами пролегли глубокие темные круги. Больничная одежда помята и испачкана кровью. Реакция на что-либо отсутствует.       – Ей постоянно кажется, что к ней приходят какие-то существа, – пояснила присматривающая за Джейд санитарка. – Каждую ночь. Она говорит, что борется с ними, хотя по факту совершенно одна.       – Все наши пациенты находятся в одиночных палатах, чтобы не допустить ни малейшего конфликта и членовредительства, – добавил врач, – но большинству из них разрешено выходить в коридор и говорить друг с другом, если они ведут себя мирно. Однако, сказать по правде, Джейд не особо общительна.       Он замолчал, завидев приблизившуюся к ним невысокую темноволосую девушку в белом, как и Джейд, одеянии и с копной густых вьющихся волос. На руках брюнетки виднелись татуировки, а в ушах – следы от когда-то большого количества сережек.       – Вы знаете, где живут герцумхоры? – вполне серьезно и отчетливо осведомилась она.       – Прости, милая, что? – вежливо улыбнулась ей Норма.       – Вы знаете, где живут герцумхоры? – повторила девушка.       – Прошу вас, не обращайте внимания, – доктор Коуэлл взглядом велел одной из санитарок увести девушку прочь. – Эмили, пожалуйста, возвращайся к себе в палату. Тебя накормят завтраком, хорошо?       – Они живут за волшебной дверью, – неохотно удаляясь вслед за медсестрой, сообщила девушка с татуировками. – Они живут за волшебной дверью, которая открывается только по ночам. Вы увидите, если подождете.       – У Эмили навязчивые галлюцинации так же, как и у Джейд, – тихо пояснил доктор Коуэлл, когда девушка под руку с санитаркой скрылись за дверью соседней комнаты. – Редкое наследственное заболевание поразило уже 70% ее мозга. Она живет в собственном выдуманном мире и ей кажется, что ее окружают некие мифические существа.       – Боже мой, как это ужасно, – с горечью покачала головой Норма. Ее муж успокаивающе приобнял ее за плечи.       – Я хочу, чтобы вы понимали, что шизофрения – это болезнь, которую нельзя вылечить медикаментозно, – сообщил доктор Коуэлл, вновь заглядывая в бумаги и делая в них какие-то пометки. – Безусловно, мы усилим даваемые Джейд препараты и тщательно проследим, чтобы она их принимала… Карен, – обратился он ко второй санитарке, – пометь у себя, пожалуйста: две таблетки Клозапина с утра и три Рисперидона на ночь для мисс Эмерсон. Кроме того, попробуем прокапать ей Валиум для улучшения сна.       Он вновь повернулся к родителям Джейд.       – Но в ближайшем будущем ей вполне может понадобиться электрошоковая терапия для более эффективного и длительного воздействия на поврежденные области мозга.       – То есть, ее… будут бить током? – выдохнул отец Джейд.       Врач утвердительно кивнул головой.       – Другого выхода у нас нет, – заключил он. – В противном случае мы рискуем еще больше усугубить ситуацию и довести мисс Эмерсон до новой нечаянной попытки самоубийства. В нашей клинике их было уже три.       Мать Джейд в неверии закрыла лицо руками.       – Господи. Бедная моя девочка…       – Наберитесь терпения, миссис Эмерсон, – врач обнадеживающе сжал руку женщины. – Обещаю, мы сделаем для Джейд все возможное.       – Если бы только не та ужасная авария, – не сдерживая слез, простонала Норма. – Если бы только она справилась с этим чертовым управлением… Я с самого начала знала, что ей нельзя садиться за руль!       Повернувшись к окну, она с содроганием обвела взглядом неубранное пространство палаты своей дочери. Маленький портативный радиоприемник, привезенный ей ими в прошлый раз, бесхозно валялся разбитым на полу. Их Джейди с самого детства очень любила слушать музыку и подпевать. Разноцветные фломастеры из большого набора для рисования были небрежно разбросаны по потертому исцарапанному ногтями полу. Норма невольно задумалась о том, почему дочь использовала только один из них – ярко-голубой. Возможно потому, что это был любимый ее цвет… а может, ей было уже просто все равно, какой взять. Каждый из плюшевых мишек девушки теперь был вспорот, их пористая набивка так же усыпала замусоренный пол, а в дальнем углу комнаты женщина разглядела какое-то бесформенное красное пятно с кучей ниток, тянущихся во все стороны.       – Даже свой рождественский свитер порвала, – в смятении пробормотала она. – Бедная, бедная моя Джейди.       – Сейчас она под воздействием седативных веществ, – доктор Коуэлл прекратил делать записи и, наконец, закрыл папку с документами. – Как только она окончательно успокоится, мы сможем зайти к ней и прибраться.       Продолжая тупо таращиться в одну точку, Джейд, казалось, совершенно не замечала стоящих снаружи палаты родителей и врачей, не говоря уже о творящемся в ее комнате бедламе. В какой-то момент девушка начала плавно раскачиваться на кровати взад и вперед, как маятник, и слабо шевелить губами, словно читая какую-то известную одной ей молитву. На секунду Норме показалось, что дочь произносит что-то вроде: «Они идут за тобой».       – Не могу на это смотреть, – женщина в отчаянии отвернулась от окна, не в силах справиться с накрывшими ее эмоциями.       Все четверо взволнованно обернулись, когда заслышали неподалеку резкий шум. Одна из пациенток опрокинула тележку с утренним завтраком, который развозили по палатам санитарки, и теперь громко ругалась на них, требуя новую порцию.       – Мисс Кросби, пожалуйста, успокойтесь!       – Руки от меня убери, дура ты крашеная! Я же ясно сказала, что хочу на завтрак гребаный молочный коктейль!       Раздраженная неполученным напитком девушка со смуглой кожей и вьющимися черными волосами грубо сплюнула прямо на пол, после чего попыталась пнуть санитарку ногой, но подоспевший в это время ей на помощь медбрат быстро вколол бунтарке какой-то препарат. Спустя пару мгновений девушка безвольно осела на пол, и подхвативший ее под руки санитар вместе с напарницей поволокли ее обратно в палату.       – Типичное поведение для темпераментной мисс Кросби, – со вздохом пояснил врач, снова обращая внимание на раскачивающуюся взад-вперед на своей кровати за стеклом Джейд. – Такие концерты у нас не редкость. Именно поэтому мы держим их всех порознь.       – Одна из самых буйных наших больных, – покачала головой медсестра.       – Пациенток, Карен. Пациенток, – деликатно поправил ее врач. – Ни одна из них не сознает, что больна.       Простояв так еще некоторое время и переговорив с врачом, родители Джейд, наконец, ушли, по-прежнему находясь в глубоком отчаянии, потрясении и горе. Даже не заметив их ухода, Джейд ни на секунду не прекратила своих медленных единообразных раскачиваний и шептания себе под нос одной-единственной пустой фразы.       Какая-то худощавая девушка с длинными спутанными светлыми волосами остановилась напротив окна ее палаты, и Джейд лениво повернула голову в ее сторону. Каждый раз проходя мимо ее окна, эта девушка зачем-то останавливалась и заглядывала к ней, так что со временем Джейд начала отдаленно ее узнавать.       Блондинка отворила дверь комнаты и долгим немигающим взором бледно-голубых глаз, обрамленных серыми кругами, смотрела из коридора на Джейд, неосознанно сжимая и вертя в руках старую потрепанную куклу. Тонкая бледная кожа была усыпана яркими веснушками, сухие губы искусаны и потресканы. Блондинка долго молчала, прежде чем бесцветно задала вопрос:       – Тебе уже говорили, что ты – одна из нас?       – Пошла к черту, – сквозь зубы процедила Джейд, на что блондинка лишь истерично расхохоталась, и снова возвратила взгляд прямо перед собой.       – Ты – одна из нас, – все тем же бесцветным тоном повторила светловолосая.       – Мисс Лампкин, прошу вас, пойдемте в палату. Вашей подруге нужно отдохнуть, – высокий юный медбрат в белом накрахмаленном халате, некоторое время назад усмиривший вспыльчивую темнокожую брюнетку, обходительно взял блондинку под руку и осторожно повел по коридору в сторону ее комнаты. Девушка рассеянно посмотрела на него, будто бы видя впервые в жизни и, еще раз бросив на Джейд мутный взгляд через окно, медленно двинулась по коридору прочь.       Даже когда она скрылась из вида, Джейд продолжила сидеть на краю своей койки и смотреть в одну точку, раскачиваясь взад-вперед и снова и снова одними губами повторяя вслед за блондинкой одну-единственную фразу:       – Ты – одна из нас.