Опасное наследство

Нью-Йорк, март 1973 — Мисс Паркер, вам тут звонили, — Эбби, миловидная миниатюрная блондинка в сером платье ниже колен, быстро подскочила к Айлин. Она пыталась успеть за начальницей, но та шла очень быстро от лифта до своего офиса, находившегося в самом дальнем углу этажа. — Ваш бывший муж хотел с вами поговорить. — Ты сказала ему, что я не желаю его видеть? — Айлин потянула на себя ручку двери своего кабинета. — Он был очень настойчив, — продолжала Эбби. — Если будешь продолжать в том же духе, то я тебя уволю, — секретарша сразу же сникла после этих слов. В Нью-Йорке в это время не так уж и просто найти хорошую работу. Пусть ее хозяйка и настоящая стерва, но лучше так, чем вернуться в Висконсин и выслушивать нотации матери по поводу того, какие сейчас все стали распущенные. Эбби вернулась на свое место, поглядывая на остальных работников. Айлин Паркер была одной из немногих женщин в городе, кто боролся за права всех, кто казался ей незащищенным, за что успела получить прозвище Акула, ведь она умела добиваться того, чего хотела. Эбби всегда считала удачей работать в фирме «Паркер райтс», ведь платили достаточно, чтобы снимать квартиру, ходить в бары и покупать шмотки. Конечно, жалованья не оставалось, чтобы отправлять деньги матери и сестре, но Эбби совсем и не собиралась этого делать. Она считала, что мать сама как-то проживет, тем более у нее свое ранчо, а Сара поможет. Это было, конечно, несколько эгоистично с ее стороны так думать, но иначе Эбби сошла бы с ума. Она с такой радостью сбежала из дома, чтобы начать новую жизнь, с таким трудом окончила курсы для секретарей и получила эту работу, что было бы просто глупо сдаваться, и тем более возвращаться на ранчо. Эбби бежала не только от деспотизма матери, который довел до приступа отца, но и от Нейтана Говарда — их соседа, который давно положил на нее глаз и намеревался сделать своей женой — когда ей минуло семнадцать лет. Эбби этого не хотела, она всегда мечтала жить в большом городе и во всем этом была виновата музыка. Как-то они с подружкой поехали в Милуоки на концерт Led Zeppelin. Тот день изменил все в ее жизни, особенно, когда они с Кайли пролезли за кулисы и попали к музыкантам. В тот день она лишилась девственности, даже не помня с кем точно, потому что была так пьяна и очарована голубыми глазами Джимми Пейджа [1]. Но Эбби совершенно не сокрушалась по этому поводу. После того случая между ней и матерью пробежала кошка, и никто из них не понимал причину их испортившихся отношений. В любом случае все это не так важно, учитывая, где она сейчас живет, чем занимается и как проводит свободное время. Звонок отвлек ее от размышлений. Эбби подняла трубку. Это был снова Ричи Паркер — бывший муж начальницы. Он снова хотел, чтобы его соединили с Айлин. — Простите, но ее сегодня нет на месте, — соврала Эбби, помня слова про увольнение. — Когда она будет? — Завтра после обеда, — снова вранье, ведь завтра после обеда Айлин должна быть в мэрии. — Хорошо, — обреченно согласился Ричи Паркер. — Я приеду завтра в офис. — Я не думаю… — она не успела сказать до конца. Ричи бросил трубку. Что за истории любви была! Что за страсть! Что за творческий союз! Какие деловые партнеры! И все — ничего не осталось. Лишь только презрение, и все из-за какой-то глупости. И дело было не в измене, в их время только идиоты относятся к этому, как к чему-то трагическому. Проблема оказалась в том, что Ричи начал проворачивать дела за спиной Эбби, что ей категорически не понравилось. — Мисс Паркер, — Эбби прошла в кабинет, — он снова звонил. — Ты сказала, что я не хочу его видеть? — Айлин продолжила просматривать документы. — Да, сказала. — Принеси мне кофе без сахара, — мисс Паркер слабо улыбнулась. — И еще завтра у тебя выходной. В последнее время я не сильно тебя балую. — Спасибо большое, — Эбби вышла из комнаты, уже начиная думать, как проведет время. Девушка задалась вопросом — «А ходит ли Айлин Паркер на вечеринки?». Говорили, что да, но Эбби никогда не пересекалась с ней нигде. Но с другой стороны, где бы она еще могла общаться с проститутками, их сутенерами, девушками, что снимались на видео, если не в барах и прочих злачных местах? Но вообще хорошо, что Эбби так и не встретила нигде мисс Паркер, не хотелось бы ее узнать с другой стороны. Айлин Паркер недавно исполнилось двадцать девять и уже несколько лет она работала над тем, чтобы улучшить условия для девушек, которые оказались на улице или решили заработать легких денег. Никто не понимал, откуда столько стремления в Айлин. Возможно, она сама столкнулась с насилием, но скорее всего, Мисс Паркер относилась к тому типу людей, каких называют идеалистами. Ей — девушке из богатой, приличной семьи — явно было важно ощущать себя нужной. Папа, Джон Гордон-Льюис, был сенатором, мама — просто красавицей, а старшая сестра удачно вышла замуж за военного летчика. Бенджамин Кэрролл был гордостью их семьи, молодой парень, оставив вдовой Джеки с маленьким сыном на руках, умер как герой во время Вьетнамской войны. Сам Линдон Джонсон [2] посмертно наградил Бенджи за героический бой. Но, как говорили многие, именно это стало для Айлин отправной точкой. Еще будучи студенткой девушка стала выходить на демонстрации, словно протест мог стать силой, способной изменить все. Она начала курить траву и читать умные книжки, понимая, какой несправедливый мир, а потом появилась музыка. Ее сила была способна смести все на своем пути, возродить в душе все давно отмершее и дать надежду на светлое будущее, становясь слиянием миллионов голосов. Ее отец, конечно, не разделял взглядов и вообще считал, что ей стоит заняться чем-то полезным. Тогда-то Айлин и решила оставить Вашингтон и рвануть в Нью-Йорк, где, ей казалось, открыты все двери, но все, как выяснилось, не так уж и просто. Эбби помнила, как пришла наниматься в «Паркер райтс». Это случилось четыре года назад, как раз после Вудстока [3]. Денег тогда почти не осталось, а жить на что-то было нужно и Эбби стала лихорадочно просматривать объявления в газетах. Одна работа была хуже другой и казалось бы, что никто не примет ее в юридическую фирму. Когда она пришла в скромный офис на 46-ой улице, то увидела молодую женщину, одетую в белое платье, словно невесту, собравшуюся под алтарь, и это подкупило Эбби. Пусть Айлин и оказалась просто невозможным человеком, но ее все уважали, особенно за ее старания и стремления сделать мир чуть лучше и добрее, учитывая, какой профиль работы она выбрала. В тот день Айлин и правда после свадьбы пришла в свой офис. Она считала, что не может терять время, тем более, основав центр помощи для молодых девушек, каждая минута была на счету. Айлин поразила ее своей красотой: рыжеволосая голубоглазая девушка с фарфоровой кожей и нежными чертами лица. И не скажешь, что за этой ангельской внешностью скрывается стальной характер. Они с Ричи часто спорили и порой казалось, что он уйдет первым, не выдержав ее характера, и каждый раз все сотрудники делали ставки, когда это случится. Однако, они были вместе три года, а потом развелись. Неожиданно для всех. И во всем были виноваты амбиции Ричарда, который начал водить отношения с мэрией, которую Айлин презирала за то, что довели город до плачевного состояния, пусть даже этот дух декаданса ей очень нравился. — Мисс Паркер, — Эбби снова вошла в кабинет. — Да? — спросила Айлин. — Вам тут письмо от матери. Она звонила и сказала, что не знает вашего нового адреса. — А, да, — отозвалась Айлин. — Я забыла его ей сказать, — «или просто не хотела», подумала про себя Эбби. — Когда она будет звонить, то дай ей мой номер телефона и адрес. Хорошо? — Да, конечно. Ой, кофе, — девушка взяла со своего столика поднос с кофейником и кружкой, и принесла Айлин. — Простите, я забыла. Как продвигаются дела с борделями? — Ну, если бы сутенеры, владельцы заведений и мафия не тормозили все дело, то мы бы смогли добиться легализации проституции, но пока всех заботит только одно — чтобы дерьма на улице было меньше. Только это лицемерие чистой воды, — мисс Паркер достала из ящика пачку сигарет и зажигалку. — Разгребая все по углам, мы не решим проблему. Все будет так же, как бы все не думали. Но времена определено меняются. — Вот письма, — Эбби отдала конверт. — Можешь идти. Девушка оставила начальницу. Она всегда восхищалась тем, что та делала. Молодая женщина всегда рвалась вперед в бой, словно не боялась поражений и быть отвергнутой. В мэрии ее мало кто любил, считая занозой в одном месте, но Айлин шла вперед, решив, что в итоге добьется своего. Конечно, ей бы стоило избираться в конгресс штата, а потом и сенат, но она точно не собиралась строить карьеру вокруг политики, решив, что применив мягкую силу, она получит куда больше, чем ее отец. Эбби уткнулась в газеты, задумалась, и вдруг… Айлин вылетела из кабинета. — Мисс Паркер? — девушка пыталась догнать начальницу. — Прости, но меня сегодня не будет. — Вы завтра будете в мэрии? — Да. До скорого. Эбби пожала плечами, не зная, что случилось на самом деле.

***

Айлин могла бы просто выбросить письмо из Плезантроуза, и сделать вид, будто его никогда и не было. Игнорировать прошлое — это все же трудная задача, но большинство людей сейчас с этим легко справляются. Вот и она пыталась оторваться от семьи, предпочитая идти своей дорогой, веря всей душой, что она борется за правое дело. Она не была против того, как жили сейчас все, легко относясь к сексу или изменам, не считая их аморальными. Она никогда не бастовала против проституции, считая, будто несчастных женщин используют все как могут, и вообще, находят подобное занятие унизительным. Айлин не относилась к подобным людям, считая их лицемерами и ханжами. Она просто хотела, чтобы правила игры изменились, но кажется, это случится не скоро, хотя хотелось надеяться, что дело всей ее жизни принесет пользу всем. В последнее время она выпала из реальности: развод с Ричи, болезнь легких, накрывшая ее так, что она не могла подняться с постели. Теперь надо было снова браться за дела, но прежнего запала больше в Айлин не было, она все потратила на борьбу с болезнью. Наверное, поэтому она не проигнорировала письмо из Плезантроуза. Плезантроуз… Забытая точка на карте Уэльса. По крайне мере, в последние несколько лет Айлин так казалось. Она давно уже не была там. В последний раз гостила у тетушки Джози, сестры ее матери, когда Айлин было тринадцать. Это было шестнадцать лет тому назад, до того, как мир накрыла биттломания, а все девчонки мира сошли с ума от английских музыкантов. Тогда она впервые влюбилась в сына соседки, и ей казалось, что умрет, если они не будут вместе. Какой же она была глупой и как хорошо, что поняла простую истину — убиваться из-за любви — вообще пустая трата времени. Она и сейчас не сходила с ума от того, что Ричард исчез из ее жизни, просто дележка имущества подкосила ее серьезно. Все эти судебные тяжбы, которые еще не окончились, выматывали все нервы. Женщина села в голубой «Мустанг», она посмотрела в зеркальце, замечая двух негров разодетых в пух и прах. Они праздно прогуливались по улице, словно рабочий день не был в самом разгаре. Что ж, у сутенеров работа такая — ждать, когда их девочки принесут им денег. Взять бы их всех за одно место, чтобы не хотелось зарабатывать на чужих бедах. Как жаль, что девушка сама не может решать, как ей торговать своим телом. Айлин приехала на 10-ую авеню, где жила сейчас после развода. Она прошла в дом, кидая ключи и сумку на тумбочку. Она сняла туфли, и прошла на кухню. Не самая лучшая привычка — пить в течение дня, но Айлин надо было унять волнение. Она плеснула в стакан крепкого бурбона. Сделала первый глоток, и только тогда вспомнила причину, по которой находится здесь в течение рабочего дня. Она достала из сумки конверт и вытащила дрожащими пальцами письмо. Это был незнакомый почерк, но знакомое имя. Джимми Рочестер, тот самый парень, в которого она была влюблена когда-то. Дорогая Айлин, Я думаю, ты помнишь меня. Надеюсь, что у тебя не осталось плохого осадка от крайнего нашего лета. Я совсем не хотел обидеть тебя, просто пытался сказать — между нами ничего не может быть. Но теперь это не так важно. Теперь я стал священником, и недавно вернулся домой, став местным викарием. Я виделся полгода назад с твоей бойкой тетушкой Джози, правда она уже не такая деятельная, как раньше. Нэлли, твоя кузина, давно оставила ее, отправившись искать лучшую жизнь. Поговаривают, она отправилась вслед за каким-то музыкантом и теперь живет в грехе, что она прижила ребеночка от неизвестного мужчины и живет где-то в Лондоне, употребляя наркотики и выпивая. Я пытался найти Нэлли, но все мои попытки оказались тщетными. Твоя тетушка очень сильно болела в последние годы. Я говорю в прошедшем времени, так как она умерла две недели назад. В старой записной книжки Джози я нашел адрес твоих родителей. Твоя мать сказала, что ты теперь живешь в Нью-Йорке, но не знает, какой у тебя адрес. Я отправлю письмо родителям, все же некоторые вещи лучше высказать бумаге, нежели сказать вслух, отправляя слова по проводу своему собеседнику. Вчера пришел поверенный Джози, сказав, что именно меня она назначала ее душеприказчиком. Теперь я пытаюсь исполнить ее волю, надеюсь, что у меня все выйдет. Джози завещала тебе свой дом. Я знаю, возможно ты вряд ли решишься оставить Нью-Йорк ради того, чтобы оформить наследство. Но я все же надеюсь, что скоро смогу увидеть тебя. В последние годы поместье пришло в запустение. Сейчас в Англии очень непростые времена: все эти нарушители морали только и делают, что скупают дома и замки, потому что у них денег куры не клюют. У Джози не раз спрашивали: хочет ли она продать дом, но она отказывалась. Теперь мне кажется, что это самый лучший способ расплатиться с долгами твоей тетушки, но решать, конечно, тебе. Кое-что все же осталось неизменным — красота Уэльса, и я очень надеюсь, что только ради этого ты решишься приехать в Великобританию. С уважением, Джимми Рочестер. Айлин села на диван. Она не знала, что делать. Наверное, сбежать из Нью-Йорка сейчас — решение всех ее проблем. Просто оставить позади себя все трудности, а потом вернуться и начать все заново. Продав поместье и поменяв английские фунты на доллары, она могла бы организовать центр помощи для девушек, а те деньги, что у нее остались после развода с Ричи, она потратит на взятки для мэрии. Администрация Джона Линдси [4] очень любила деньги, как и полиция, да всякие инспекции. Кажется, в этом городе всем было лень выполнять свою работу, куда проще быть у кормушки и жить припеваючи. Добив бутылку бурбона, Айлин решила, что нужно выйти поужинать, благо кафе, где еда была прям как в детстве, было недалеко. Она любила, как дома готовила Бернис, их темнокожая кухарка, и только ради этого стоило возвращаться домой. Но сейчас она давно ушла на пенсию, и поэтому поводов навестить родителей у Айлин почти не осталось. Джоуи, владелец кафе, явно знал толк в том, что хотят его клиенты. Он всегда внимательно слушал пожелания, словно меню никогда не существовало. Заказав тушенное мясо и овощи, Айлин села за столик, ощущая, как гудит голова от выпитого. — Что-то Вы совсем расклеились, — Джоуи, высокий, поджарый темнокожий мужчина, поставил тарелку перед Айлин. — Кофе? — Лучше чай с ромашкой, — попросила женщина. — Думаю, это поможет унять нервы. — Вам точно нужна смена обстановки, — посоветовал Джоуи. — Вы так думаете? — Это самое лучшее лекарство, — ответил мужчина. — Приятного аппетита. Вечером Айлин решилась прогуляться по Двойке [5]. Она надела джинсы-клеш и серую водолазку, пальто с меховой отделкой и ботинки на платформе. Наряд в самый раз, чтобы зайти в бар, послушать музыку и выпить чего-нибудь не особо крепкого. Она забрела в первый попавшийся бар, где всегда толпилось много народа и играли новые группы. Айлин сумбурно помнила, чем окончился весь вечер. Проснулась она в чужой квартире, рядом сопел красивый светловолосый парень. Она приподнялась на локте, ощущая голову такой тяжелой, что оторвать ее от подушки стоило ей больших усилий. Конечно, она и раньше не отличалась моралью. Айлин изменяла Ричи, а он — ей, у них даже было правило, которое помогало им избегать множество недомолвок и ссор: они вешали на дверную ручку табличку, когда кто-то из них развлекался с кем-то. Многие полагают, будто именно измены довели их брак до краха, но Айлин прекрасно знала — не в этом было дело. Они оба были не ангелами, но больше всего она терпеть не могла предательство своих принципов, именно это не смогла простить Ричи. Тихо собравшись, оставив краткую записку, Айлин отправилась домой. Нужно было привести себя в порядок перед встречей в мэрии. Признаться, она не хотела туда идти, прекрасно зная, чем окончится разговор — опять ее пошлют к черту, сказав, что она ничего не понимает и у них связаны руки. Но не прийти — означало сдаться. Все и правда прошло как всегда. Джон Линдси объяснил ей, как справляется с проблемами на городских улицах, что это первый шаг к улучшению ситуации и только время поможет Нью-Йорку залечить раны, и наладить быт. Брехня чистой воды! Понятное дело, что Линдси и его прихлебалы ничего не собирались делать, их все и так устраивало. Пока Никсон [6] не даст пинка под зад, так все и будет продолжаться, и как же это бесило Айлин. — Черт! — она ударила по рулю машины. — Да пошли они все к черту. Гребаные лицемеры. Может быть, и правда ей стоит оставить Нью-Йорк на время. Скрыться от Ричи, позабыть о фирме, пусть Фред займется делами, ведь у него очень хорошо получалось, когда он договаривался с управами районов или управляющими борделей. Айлин признала, что выдохлась, еще чуть-чуть и она сдастся. Она вышла из машины, кинула монету в телефонный автомат, набирая домашний номер Эбби. Она подняла трубку не сразу: — Алло, — голос ее был запыхавшимся. Наверное, только сейчас вернулась домой. — Это мисс Паркер, — начала Айлин. — Я уезжаю по делам в Англию. Скажи Фреду, чтобы он занялся делами. Он знает, что делать. — Но, мисс Паркер… — Надеюсь, что я быстро разберусь со своими делами, — и она повесила трубку. Айлин достала пачку сигарет и зажигалку. Врачи после болезни просили ее бросить курить, но так было сложно это сделать, пусть радуются, что она не нюхает ничего и не глотает таблеток, как в былые времена. Она поискала еще монетку в кармане пальто. Кинув ее в автомат, она набрала номер аэропорта, чтобы забронировать место на самый ближайший рейс. Видит Бог, она клялась, что никогда больше не вернется в Плезантроуз, но придется нарушить свое обещание.