Опасное наследство

Нью-Йорк, апрель 1978 Пасха стала для Айлин чем-то тяжелым и трудно воспринимаемым, наверное, все потому что она не смогла забыть то, что с ней случилось в Уэльсе. Это въелось под кожу, порой отравляя жизнь, но пути назад уже не было. Она иногда и не знала, что лучше на самом деле, какую следовало бы выбрать жизнь, но жребий брошен, и вернутся туда, чтобы остаться с призраками она не сможет. Впрочем, надо ли это ей? Она поставила чашку с кофе на стол, отодвигая шторы в сторону. Типпи почему-то зашипел на нее. Уехать из Нью-Йорка в Вашингтон было не самой лучшей идеей, но лучше, чем продолжать попытки выжить в большом городе. Они с Ричи все начали с чистого листа, решив, что так будет правильнее. Они продали свою фирму в Нью-Йорке, основав простую юридическую кантору в столице. Дела в начале шли не очень, но потом пошли в гору, особенно после того, как они выиграли пару муторных судебных тяжб, за которые никто из специалистов не хотел браться. Было так естественно и просто снова сойтись, словно и не было никаких проблем между ними. Айлин знала, что все равно не ощущает себя счастливой, впрочем, для нее это было привычное состояние, она свыклась с тем, что в ней нет того тепла и уюта, как говорили многие. Однако, они были вместе, наверное, потому что, как и в былые времена, они с Ричи находили друг в друге спасение. Вот и сейчас, спустя столько лет, они цеплялись друг за друга, несмотря на то, что позади были руины. Айлин бросила взгляд на часы, Ричи задерживался, и ее это беспокоило. Она не совсем доверяла ему. Не то чтобы Айлин думала, что он ей изменяет, это была не та вещь, что могла бы ее беспокоить. Она боялась, что он снова свяжется с мафией и тогда все вернется на прежний мертвый круг. Вот что больше всего занимало ее мысли. Три года тому назад случилось чудо. Невозможное, как часто твердили врачи. Айлин забеременела. Она не знала, кто точно был отцом ее дочери, потому что свои душевные терзания Айлин снова заглушала странным способом. Но Ричи было кажется все равно, хотя с каждым месяцем Айлин понимала, как Хоуп все же похожа на Ричи, и это снимало тяжелый камень с ее души. Она боялась сорваться. Боялась, что в ней осталась та странная тьма, что поглотила в итоге всех жителей Плезантроуз. Айлин не могла больше быть такой же как и раньше, но и с матерью она так и не помирилась. Это было выше ее сил. — Где ты был? — она накинулась на Ричи. — Прости, пришлось отвезти Шейлу к врачу. На нее напали отморозки, которые борются за легализацию наркотиков, — Ричи снял пальто. — Не поздно ли для кофе? — Нет, — отрезала она. Айлин боялась ему признаться в том, что ее гложет. Она боялась и себя в этом случае. Это было как гангрена, которую стоило бы отсечь от себя навсегда, но почему-то каждый раз она боялась этого, словно быть инвалидом хуже, чем при смерти. Именно это с ней сейчас и происходило. Она была при смерти. И уже много лет. Болезнь легких периодически возвращалась, отчего почти каждое лето она старалась проводить во Флориде или же Калифорнии, где ей становилось легче дышать. Но физическое состояние приводило к душевному расстройству: Айлин периодически употребляла и спала с разными мужчинами. Порой ей было стыдно за то, что она творила, а порой она не останавливалась ни на миг, продолжая себя уничтожать. — Как Хоуп? — спросил Ричи, доставая из холодильника остатки ужина. — Все хорошо. — Что ж, но с тобой что-то не ладно. — Я просто устала. — Нет, Айлин, ты просто все так же мыслями не здесь. Порой ей казалось, будто Джимми ее проклял, отнял возможность наслаждаться жизнью в полной мере. Забрал возможность быть собой. Она думала о нем. Тихо ненавидела и все равно думала о нем. И этот порочный круг никак нельзя было разомкнуть. — Ты ничего не хочешь мне сказать? — Ричи говорил тихо, но Айлин прекрасно знала, что именно кроется за этой мягкой интонацией. — Нет, ничего. — Что ж, надеюсь, что ты станешь со мной такой же честной и открытой, как и я с тобой. Ночью, находясь рядом с ним, Айлин все больше и больше убеждалась: она снова разрушит все то, что было вокруг нее. Айлин привыкла к этом, не могла двигаться по какой-то иной траектории. Путь разрушения всегда производил к чему-то ужасному, но сейчас он полностью захватил ее. Она знала, что стоит сделать, пусть ее могут не принять в этом мире, где все подчиненно смерти и вечности. Она купила билет до Англии. Это была наверное ужасная ошибка, но почему-то иначе Айлин уже не могла. Оставив Хоуп с Ричи, Айлин решила уйти из этого невыносимого для нее мира. Она не сомневалась ни в чем, не боялась, что Ричи вернет ее домой. Айлин лишь хотела покончить с этой мукой. До Плезантроуз она добиралась так же, как и в тот день пять лет тому назад. Остановив у Камео-Хауса машину, она отметила — тут ничего не изменилось. Все замерло во времени и тумане. Она вошла в дом, чувствуя, что поступает верно. Джимми убил ее. Убил в тот день, когда изнасиловал ее. Она была призраком все эти годы, пытаясь походить на всех окружающих, и это была ее ошибкой. — Я ждал тебя, — Джимми вышел из мрака гостиной. — Я совершила ошибку. — Ничего, Айлин. Вот и новая жизнь. На следующий день Ричи позволили из департамента полиции, сказав что его жена попала в аварию. Он был убит горем. «Каждый должен оставить что-то после себя... Что-то, чего при жизни касались твои пальцы, в чем после смерти найдет прибежище твоя душа. Люди будут смотреть на взращенное тобою дерево или цветок, и в эту минуту ты будешь жив», — так кажется писал Бредбери о жизни и смерти. Он не был уверен, что Айлин нашла свое успокоение, но собирался двигаться дальше ради Хоуп. Потому что все что нам остается — это надежда.