spicy pumpkin cocoa

Переступая порог чужого дома, Цукишима никак не ожидает почувствовать яркий аромат пряностей. Ямагучи отходит вглубь коридора, давая гостю больше места, улыбается как-то растерянно, взглядом блуждает по скудному интерьеру узкого пространства. Цукишима еще раз показательно принюхивается, спрашивает с искренним любопытством: — Ты что-то приготовил? Пахнет как глинтвейн. Ямагучи протискивается мимо него к двери и какое-то время возится с замком — он не хочет игнорировать вопрос, но с ответом почему-то всё равно тянет. Кей терпеливо ждёт, не подгоняя и не пытаясь перевести тему. В самом деле, если Тадаши что-то приготовил, почему он стесняется говорить об этом? Цукишима всматривается в спокойное лицо, силясь понять, почему его настораживает чужая улыбка, но так и не находит ответа. Ямагучи, наконец, отмирает. — Я пытался приготовить пряное тыквенное какао. Подумал, самое то для хэллоунских посиделок, — отвечает со смешком, прикрывая глаза. Цукишима расслабляется. Они решили отпраздновать Хэллоуин довольно спонтанно. Едва ли это вообще можно назвать празднованием — просто родители Ямагучи уехали, праздник пришёлся на субботу, а Цукишиму отпустили на ночёвку к однокласснику, вот и всё. Они не договаривались провести день особенно, но кто сказал, что Ямагучи не планировал ничего к Празднику Мёртвых? Цукишима мысленно улыбается, думая о том, что еще подготовил по случаю Хэллоуина Тадаши. — Можно мне попробовать? — от предвкушения в груди собирается тепло. Ямагучи редко готовит что-то новое, но каждое его блюдо однозначно входит в список любимых у Цукишимы. Дело даже не в экзотичности выбираемых продуктов или особом способе приготовления, вовсе нет. Просто Тадаши действительно вкладывает душу в свои кулинарные творения, будь то клубничный пирог или пресловутая яичница. Ямагучи старательно подходит к любому делу, за которое берётся, и готовка не является исключением — Цукишима убеждается в этом каждый раз, стоит ему попробовать кусочек приготовленной парнем пищи. Вопреки его ожиданиям, Ямагучи отрицательно мотает головой. На этот раз он не медлит с ответом и, пока они двигаются туда, где пряностями пахнет сильнее всего, поясняет с улыбкой: — Невкусно вышло, — и добавляет тут же, сводя на нет все непроизнесённые возражения и уговоры: — Я всё вылил. Правда невкусно вышло. Они останавливаются посередине кухни. Ямагучи, ни разу за всё время не посмотревший выше шеи парня перед собой, выглядит отчего-то виноватым, и Цукишима удивился бы, если бы так хорошо не знал его. Кей выдыхает и решительно берет чужое запястье, расцепляя беспокойные пальцы. Кожа возле ногтей болезненно красная — Ямагучи опять нервничал и обрывал заусенцы. Тадаши удивленно смотрит на то, как чужие пальцы переплетаются с его собственными, и заглядывает, наконец, в глаза напротив. Цукишима хмурится. Взгляд у Ямагучи расстроенный, потухший, и Кей досадливо поджимает губы — на себя злится. Они оба, вообще-то: Тадаши корит себя за испорченный напиток к празднику, Цукишима — за то, что сразу не понял, что что-то не так, повелся на деланную лёгкость в чужом тоне. Сам ведь прекрасно знает эту его особенность с улыбкой переносить что угодно, будь то повод для настоящей радости или собственная серьёзная ошибка. Тадаши хорошо скрывает истинные эмоции, со смехом рассказывая о провалах в учебе или волейболе, давит улыбку, даже когда вскользь упоминает о ссорах с родителями. Он не пытается казаться сильнее, чем есть на самом деле, Цукишима понимает это — просто не хочет показывать, что его задевают те вещи, которые многие считают ерундой. Цукишима знает, насколько болезненно Тадаши относится к собственным неудачам — они обсуждали это, еще будучи друзьями. К тому моменту, когда они начали встречаться, Кей уже достаточно хорошо научился определять, что скрывают бесчисленные улыбки его парня, и с переменным успехом выискивать ответы в чужом взгляде. Иногда, конечно, Тадаши сам заговаривает о том, что его тревожит, но в большинстве случаев Цукишима первый начинает разговор, невзначай поднимая неприятные темы. Сейчас Ямагучи определённо не в порядке — он старательно прячет проскальзывающее на лице разочарование, снова опуская голову, но Кей уже понял достаточно. Он тянет Тадаши, мягко прижимая к себе, и утыкается носом в темные волосы. Спустя несколько секунд Цукишима чувствует, как расслабляется тело в его руках, а через пару мгновений Ямагучи обнимает его в ответ. — Прости, Цукки, — звучит глухо, но Кей слышит. Тадаши извиняется как будто за всё и сразу — наверняка успел себе придумать, что испортил вечер и подвел Цукишиму, а теперь еще злится за то, что заставил утешать себя из-за такого пустяка, как неудачно сваренное какао. Ему отвечают невесомым поцелуем в макушку — Цукишима всегда был немногословен в своей поддержке, но Тадаши вполне хватает его присутствия, чтобы чувствовать себя лучше. Ямагучи отстраняется и моментально краснеет, спотыкаясь о взгляд медовых глаз — в них нежность плещется напополам со спокойствием, сбивая к чертям дыхание. — Приготовим какао вместе? — предлагает Цукишима, и Ямагучи заторможенно кивает. Они используют тот же рецепт, которого придерживался Тадаши. На маленькой кухне оба чувствуют себя комфортно — случайные столкновения локтями вызывают скорее смех, чем недовольство. Ямагучи включает скачанный по случаю Хэллоуина плейлист и сам же тихо подпевает знакомым песням, помешивая подогревающееся молоко; Цукишима возится с тыквенным пюре. В пропахшей пряностями и терпким шоколадом комнате царит уют, и оба парня искренне наслаждаются совместным занятием, постоянно прерываясь на мимолетные объятия и короткие поцелуи. Когда все ингредиенты доходят на плите, на кухне внезапно гаснет свет. Ямагучи от неожиданности роняет ложку, тихо ойкая и тут же извиняясь. Вкупе с отзвучавшим своё весёленьким альбомом про мертвецов, кладбища и смерть, воцарившаяся темнота действительно пугает. Цукишима чувствует, как Тадаши жмётся ближе к нему, и сам стискивает чужую узкую ладонь своей. Привыкнув к мраку комнаты, оба постепенно начинают передвигаться, и уже через несколько минут вместо перегоревшей лампочки небольшое пространство кухни освещает слабое пламя свечей. Какао в самом деле получается вкусным. — Уверен, первый вариант был не хуже, — говорит Цукишима, на что Ямагучи упрямо качает головой. — Ты бываешь слишком критичен к себе и тому, что делаешь, — добавляет он тоном, не терпящим возражений, и Тадаши решает не спорить, не собираясь, в прочем, подтверждать слова парня. Они сидят за столом, заворожённо наблюдая за причудливыми движениями рыжих капель огня. Ямагучи говорит что-то об атмосфере, и Цукишима с ним полностью согласен — дух Хэллоуина ощущается в каждом глотке пряного напитка и каждой стремительной тени, отброшенной пламенем свечи. Какое-то время они молча наслаждаются хрупким волшебством, окутавшим их, но какао неизбежно заканчивается, а стрелка настенных часов подбирается к полуночи. Предложение посмотреть какой-нибудь ужастик поступает как нельзя кстати. Одноместная кровать в комнате Ямагучи тесна для двоих, но никто не придаёт этому значения. Тадаши, повернувшись боком, практически лежит на Цукишиме, прижимаясь щекой к его груди. Поза не совсем удачная — с такого ракурса проблематично рассмотреть всю картину, разворачивающуюся на экране ноутбука, но парень даже не думает шевелиться. Фильм выбирают наугад на первом попавшемся сайте, и такой выбор, откровенно говоря, оставляет желать лучшего — скримеры, то и дело появляющиеся на экране, пугают ровно столько же, сколько и раздражают. Это, правда, не мешает парням синхронно вздрагивать, а Цукишиме — крепче прижимать Ямагучи одной рукой. Когда сцена убийства очередной жертвы обезумевшего маньяка слишком затягивается, Тадаши поднимает голову, чтобы оценить степень вовлеченности Цукишимы в происходящее на экране. Интерес к фильму оказывается нулевым — Кей опускает голову сразу же, стоит Ямагучи пошевелиться. Их взгляды пересекаются, и какое-то время они просто смотрят друг на друга, слабо улавливая крики, доносящиеся из динамиков ноутбука. — Иди сюда, — просит Цукишима, и Ямагучи приподнимается выше, переворачиваясь так, чтобы его лицо было напротив чужого. Их губы встречаются как раз в тот момент, когда на экране под торжественную музыку ползут титры. Поцелуй выходит неторопливым и долгим, оба парня просто наслаждаются близостью, неспешно даря друг другу ласку. Тадаши цепляет зубами чужую губу и хихикает в поцелуй, слегка отстраняясь. Он выглядит таким счастливым — даже не видя толком его лица в полумраке комнаты, Цукишима не может перестать думать о том, насколько он красивый. — Спасибо за этот вечер, — вырывается внезапно, но это действительно то, что Кей хочет сказать. — Спасибо, что позвал, — свободной рукой он прикасается к чужим волосам, перебирая мягкие пряди, — что согласился вместе приготовить какао, — Тадаши открывает рот, чтобы возразить, но Цукишима качает головой, не разрешая перебить себя, — что позволяешь быть рядом и делаешь меня счастливым, — он замолкает. Ямагучи, потрясённый этим признанием, замирает, позволяя услышанным словам тлеть где-то в области сердца и разгонять по телу жар. — Я тоже люблю тебя, Цукки, — выходит задушенно, но настолько искренне, что теперь Цукишима на мгновение каменеет, чтобы в следующую секунду с силой стиснуть Ямагучи в своих руках, переворачиваясь вместе с ним набок. В тусклом свечении отставленного в сторону ноутбука едва ли можно разглядеть покрасневшие глаза и носы, но красноречивое шмыганье одного и прерывистое дыхание второго говорят достаточно. Ямагучи осыпает поцелуями лицо парня перед собой, аккуратно стаскивая с него очки. Кей доверчиво жмется ближе, бездумно прикасаясь к невидимым веснушкам на чужих щеках, оглаживая нежную кожу кончиками прохладных пальцев. Они так и засыпают в объятиях друг друга, переплетаясь ногами и даже не потрудившись как следует расстелить постель. Их решение отпраздновать Хэллоуин было довольно спонтанным. Но каждый момент, проведённый вместе сегодня, стал для них особенным.