Избранная

      Руби старательно пыталась повторить фехтовальную стойку, которую ей показала Рейвен. Радость от того, что спустя целых два года она наконец-то посчитала ее достаточно взрослой для того, чтобы полноценно ее учить, давно исчезла, сменившись отупляющей усталостью. Руки дрожали от тяжести меча, который, несмотря на то что был изрядно облегчен благодаря использованию особой смеси металла и праха при ковке, сейчас, казалось, весил целую тонну. Прямо сейчас ей, как никогда хотелось просто плюнуть на все и сдаться. Они занимались так долго, что она уже потеряла счет времени.       — Руки выше, правую ногу вперед, — послушно выполнив указанные действия, Руби устало уставилась на Рейвен, которая критически осматривала ее стойку в поисках ошибок. — Теперь нанеси удар, который я тебе показывала на прошлой неделе       Во время урока уже привычная насмешка в голосе Рейвен практически исчезла. Глянув на Руби, она недовольно цокнула языком, но удержалась язвительных комментариев.       — Так?       — Повтори еще раз, — Руби попыталась, как можно точнее вспомнить и повторить. Она уже давно поняла, что единственный способ учиться у Рейвен — это идеальное исполнение того, что женщина от нее требует.       — Хм, уже в разы лучше. До сегодняшнего дня я учила тебя отдельным элементам своего стиля. Сегодня ты училась сочетать эти элементы, а теперь, для того чтобы закрепить это все в твоей маленькой голове, устроим небольшой спарринг.       Руби содрогнулась от того что ей придется сражаться с Рейвен, однако пугающая мысль о том, что выбор ее невелик и в противном случае Рейвен возьмет инициативу в свои руки, заставила ее действовать. Не долго думая, Руби шагнула вперед и нанесла диагональный удар, который было так удобно провести из позиции, в которой стояла Руби. Удар ушел в молоко, Рейвен просто сделала шаг назад. Со стороны Руби последовала череда быстрых ударов. Она старалась во чтобы то ни стало дотянуться мечом до Рейвен, а с каждой неудачей все сильнее злилась на собственную неуклюжесть, на то, как ловко Рейвен укорачивается от ударов, на саму Рейвен.       Последующие несколько минут Руби продолжала бесплодные попытки, старательно используя все то, чему была научена. Внезапно меч Руби натолкнулся на скользящий блок, и она, вложив в атаку весь свой скромный вес, провалилась вслед за своим мечом. Болезненный удар по ребрам заставил ее вскрикнуть, пока ее тельце тряпичной куклой отлетало в сторону. Руби не успела сгруппироваться, и удар о землю выбил воздух из ее легких. Пока она отчаянно открывала рот, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха, Рейвен вложила меч в ножны и подошла к Руби.       — Считай, что ты уже убита. Эмоции не должны застилать твой разум в бою, — она нахмурилась и посмотрела на отчаянно пытавшуюся вдохнуть Руби.       — Ты выронила свой меч. Мне надо объяснять, что это значит? — Руби наконец смогла вдохнуть такой сладкий воздух и отрицательно помотала головой. Мысль о предстоящем наказании ее не обрадовала, и она рассерженно посмотрела на меч, словно это была его вина. Скорее всего, Рейвен опять заставит ее делать кучу упражнений до полного изнеможения.       — Для первого спарринга не так убого, как я рассчитывала. Есть какие-то вопросы? — у Руби, была целая куча вопросов, но большая часть касалась не тренировок, а личности Рейвен, а то, что та не будет отвечать на такие вопросы Руби убедилась уже два года назад. Впрочем, был еще один вопрос, который крутился у нее в голове во время сегодняшнего занятия.       — Почему ты не открыла мне ауру? Перед тем как проводить спарринги Папа открыл Янг ауру. — на этот вопрос Рейвен, раздраженно вздохнула.       — Я тебе уже объяснила свои правила. Хочешь у меня учиться — соблюдай их. Или для твоего мелкого мозга слишком сложно запомнить несколько предложений?       — Нет, я всю помню: не ныть, не подвергать сомнению твои методы, исполнять все, что ты скажешь без возражений. Но я не спорю о твоих методах, мне просто интересно.       Рейвен, иронично выгнула бровь, словно спрашивая, что она должна ответить на такую явную ложь, но не увидев на лице Руби раскаяния, все же соизволила ответить.       — Тай может делать что хочет со своей ученицей, но ты учишься у меня, ты сначала должна доказать, что ты достаточно сильна для того, чтобы я тебе открыла ауру. Так понятно? — получив ответ на вопрос, который ее мучил все занятие, Руби кивнула и перевела взгляд с Рейвен на небо. Тело было таким усталым, а земля — такой мягкой, что Руби потянуло в сон, несмотря на то, что сейчас был только вечер.       —…овтори… — Голос Рейвен заставил Руби очнуться.       — Прекрасно, либо ты меня не слушаешь, либо ты внезапно оглохла, —она повернулась направо, к отцу с Янг, которые сидели на скамейке, расположенной на краю поляны.       — Эй Тай, а где моя зарплата?       Руби поморщилась от того, каким язвительным стал голос Рейвен. Впрочем, за два года это было уже привычным. Пусть нормально учить Рейвен начала только сейчас, но и до этого она давала ей разные задания, чтобы подготовить ее к полноценным тренировкам. Впрочем, Рейвен, временами не стеснялась использовать Руби как прислугу, а на возмущения Руби заявляла, что таким образом она учит ее терпению. И вообще, если она слишком слаба для того, чтобы выполнить простые задачи, то браться за ее обучение не имеет смысла.       Тайянг не стал кричать через всю поляну и быстрым шагом подошел к ним, а Янг семенила следом за ним. Вообще, Руби заметила, что Янг странно вела себя в присутствии Рейвен. Обычно яркая и нахальная, сестра при виде Рейвен теряла весь свой запал и становилась почти такой же стеснительной и неуклюжей, как сама Руби. Янг точно не знала, что Рейвен является ее матерью и думала, что она просто ее тетя, поэтому Руби терялась в догадках, с чем связано такое поведение.       — О чем ты? Ты питаешься у нас бесплатно, ешь больше, чем я и Кроу вместе взятые, и превратила Руби в свою прислугу, — не обращая внимания, на возмущенное восклицание Рейвен, отец продолжил: — Так что если кто и должен требовать зарплату, то это Руби. И раз уж так удачно сложилась, что я ее отец, то у меня один вопрос — где ее зарплата?       — И теперь я должна заниматься с твоим глухим отродьем за еду. — она цыкнула языком       — Следи за своим языком. Хоть ты вкладываешь много усилий в обучение Руби, но это не дает тебе права ее оскорблять.       — О, а у тебя, оказывается, есть еще яйца.       — Рейвен!       — Тай, она меня не слушает, а значит, либо она тупая, раз игнорирует меня, либо она внезапно оглохла. Одно из двух.       — Ты загоняла ее почти до беспамятства, не удивительно, что она тебя не услышала.       — А теперь ты еще и недоволен тем, как я с ней нянчусь.       — Я много чем недоволен в тебе, но раз уж Руби так яро горит желанием научиться махать мечом, то я смирюсь со своим недовольством.       Папа и Рейвен часто устраивали между собой подобные пикировки, и хотя опыт просмотренных в прошлой жизни аниме утверждал, что это признак будущей парочки и в тайне они наслаждаются подобными пикировками, Руби искренне сомневалась, что это так. Временами ей казалось, что папа мирится с присутствием Рейвен только из-за желания Руби учиться у последней.       Руби не видела смысла в этих пикировках вовсе. Так, к примеру, все задачи Руби в роли прислуги заключались в том, чтобы она приносила Рейвен пиво и, когда отца не было рядом, в мытье посуды после нее. Руби не нравилось выполнять эти поручения, но она боялась, что Рейвен перестанет ее учить. Пусть полноценное занятие у них произошло только сегодня, но за эти два года Рейвен обучила ее основам, что является отличным результатом, учитывая ее возраст. Даже папа признавал, что Рейвен вкладывает много усилий в обучение Руби. Временами она задавалась вопросом, почему бандитка столь серьезно взялась за ее обучение, ведь она вполне могла ограничиться минимальными усилиями со своей стороны или вообще отказаться обучать Руби. Узнав Рейвен получше, она уже сомневалась в наличии у той чести или какого-то чувства долга, особенно перед мертвыми. Но, как и многие вопросы, которые Руби задавала Рейвен, этот остался без ответа.       За время обучения Руби так и не полюбила Рейвен. Пусть последняя наглядно объяснила, почему она не спасла ее маму от Салем, это не прибавило Руби любви к ней. Однако за время обучения Руби начала уважать силу и знания Рейвен. Несмотря на недовольство отца, тогда, два года назад, Рейвен была лучшим вариантом начать обучение. В таком раннем возрасте, папа отказался ее учить до того момента, пока ей не исполниться хотя бы семь лет. А дядя Кроу, уговорить которого у Руби имелись все шансы, мог не появляться у них дома неделями, а то и месяцами, так что Рейвен была лучшим вариантом.       Их с Рейвен взаимодействие строилось следующим образом: раз в два-три дня Рейвен приходила через портал к ним домой, ела, пила пиво, и вела Руби на эту поляну, где обучала ее базовым элементам своего стиля, и добиваясь от Руби идеального исполнения. Перед тем как уйти, Рейвен наказывала ей отработать все, чему она ее учила до автоматизма. Между тренировками Руби должна была делать кучу физических упражнений.       Потерявшись в своих мыслях, Руби и не заметила того, как уснула. Сквозь сон она почувствовала, как отец осторожно ощупал ее ребра и, видимо не найдя ничего опасного, взял ее на руки. Он понес ее домой, словно маленькую девочку. Впрочем, для Руби это было не важно, так как она уже крепко спала.

***

      Руби проснулась от того, что Янг тормошила ее в попытках разбудить.       — Янг, дай поспать.       — Вставай, а то опоздаешь в школу, — от услышанного по спине Руби пробежал табун мурашек, а остатки сна испарились в мгновения ока. Она не любила школу, и не только из-за чужих воспоминаний, которые не только обеспечивали ей неплохой объем знаний по естественным наукам и показывали детскую жестокость во всей красе, но и из-за одиночества, которое она испытывала в самой школе. Над Руби никто даже и не думал издеваться, просто воспоминания о чужой жизни и возможном будущем сделали ее психологически старше, и это чувствовали не только ее ровесники, но и все люди, с которыми она общается.       — Как ты себя чувствуешь? Если тебе плохо, можешь остаться сегодня дома, — в голосе Янг звучали непривычные слуху нотки вины. Руби вскочила с кровати и, радостно кивнув сестре, начала одеваться. Школа находилась на Патче, на том же острове, что и их дом, так что дорога до нее занимала всего лишь пятнадцать минут. Закончив свои приготовления, Руби спустилась на кухню, где ее ждал теплый завтрак. К счастью для Руби, отец ушел рано, и она не успела его застать.       Пока она старательно поглощала овсянку, Янг молча смотрела на нее и виновато хмурилась. Руби подозревала, что это из-за синяка на пол-лица, который она заработала вчера во время спарринга с сестрой. Папа еще не был в курсе о том, что она уговорила Янг провести спарринг, который закончился, увы, не очень удачно. Янг не удержала контроль над аурой, и Руби своим мечом порезала ей левую руку, а Янг, в свою очередь, не размениваясь на любезности, приласкала саму Руби ударом с правой.       — Янг, вчера же не произошло ничего непоправимого, в следующий раз просто будем аккуратнее.       — Не будет никакого следующего раза, — Янг еще сильнее нахмурилась.       — Если ты переживаешь по поводу папы, то я ничего ему не скажу, или скажу, что подралась в школе.       — И он пойдет разбираться в школу, и выяснит, что ты ему соврала, после чего накажет еще и тебя.       — Это несправедливо! Это я тебя уговорила проверить наши силы, я виновата.       — А я старшая сестра, да и меня не волнует наказание. Руби, ты правда не понимаешь, в чем дело?       — А в чем? Ничего же страшного не произошло. Если ты про синяк, то с тех пор как Рейвен начала проводить со мной спарринги, я к синякам привыкла.       — Рейвен — опытная охотница, которая умеет дозировать силу, а я, — Янг отвернулась от Руби, ее плечи поникли.       — Что ты?       — Я чуть не усилила этот удар аурой, — Руби вздрогнула. Таким ударом Янг может пробивать деревянные брусья. Ужасная картина того, что могло произойти, не сдержись Янг, заставила ее побледнеть.       — Ну все же обошлось! В следующий раз просто будешь осторожнее, — Янг резко повернулась, в ее глазах вперемешку с виной плескалось раздражение.       — Следующего раза не будет, по крайнее мере, до того момента, пока у тебя не будет открыта аура.       — Но, Рейв…       — Никаких "но", Руби! Я вчера чуть не умерла от ужаса, когда поняла, что могло произойти… что я своими руками чуть тебя не… — на глазах Янг заблестели слезы. Она утерла их рукавом своей школьной формы, после чего посмотрела на Руби, выпрямив плечи, и слабо улыбнулась ей.       — Давай оставим эту тему, лучше расскажи о школе. Уже подружилась с кем-то? — Янг и так знала, что происходит с Руби в школе, причем гораздо лучше отца, однако она тоже была не против сменить тему разговора.       Говоря о пустяках и школьных событиях, они закончили завтрак и быстрым шагом направились в школу. Отец не разрешал Руби ходить в школу одной, так как, несмотря на то, что охотники регулярно чистили от Гримм районы, прилегающие к поселку, все равно существовал шанс того, что они могли кого-то пропустить. Руби не спрашивала у отца, что в случае столкновения с серьезным Гримм, Янг сможет сделать, ведь, несмотря на открытую ауру, та все еще оставалась девятилетней девочкой с соответствующей ее возрасту весом и ростом. Наверное, папе было просто так спокойнее.       Местная школа представляла собой большое трехэтажное здание с узкими окнами и массивными стенами. Как им рассказывали на уроках, школа специально спроектирована так, чтобы обеспечить максимальную безопасность детей, а если случится полномасштабное нападение, то и служить укрытием для жителей близлежащих районов.       Попрощавшись с Янг, Руби направилась в свой класс. До начала уроков оставалось еще пятнадцать минут, но мисс Терист уже была в классе. Руби нравилась эта молодая женщина-фавн. Увидев Руби, она радостно улыбнулась, но увидев ее синяк, ее собачий уши встали торчком, а улыбка исчезла.       — Руби, что случилось?       — Ничего страшно, просто неудачно упала, — однако, судя по ее нахмурившемуся лицу, ее совсем не устроило такое нелепое оправдание.       — Ребята, выйдите пожалуйста из класса, мне нужно поговорить с Руби, — дождавшись, когда класс опустеет, она повела Руби в небольшой кабинет. В нем хранились различные учебные материалы, а в углу стоял небольшой стол, на котором, помимо тетрадей, стоял праховый чайник с несколькими чашками. Выдвинув стул, она усадила за него Руби, а сама села напротив.       — Руби, пожалуйста, скажи мне, откуда у тебя этот синяк?       — Упала.       — Ты уже месяц так падаешь, не нужно бояться сказать правду. — должно быть, она имела в виду ее тренировки с Рейвен. Руби не хотела врать мисс Тэрист и, несмотря на воспоминания чужой жизни, решила довериться учителю.       — Это ничего особенного, я просто учусь быть охотницей.       — А кто тебя учит?       — Моя тетя и Янг, — дверь кабинета резко раскрылась и в него вошла смутно знакомая женщина. Она окинула взглядом помещение, задержав взгляд на лице Руби. Мисс Тэрист вздрогнула от внезапного шума и повернулась к вошедшей.       — Здравствуйте, мисс Ларена.       — Здравствуй, Айли. Я вижу, что ты меня не поняла в прошлый раз. Думаю, нам нужно обстоятельно поговорить и прояснить все непонятные моменты.       — Руби, не могла бы ты , пожалуйста, выйти, нам с мисс Лареной нужно срочно поговорить, — Руби послушно вышла из кабинета, но не могла сдержать любопытства и прислонилась к двери, надеясь подслушать, о чем они будут говорить.       — Айли, дорогая, я надеюсь, что я ошибаюсь, и ты не пыталась сделать то, о чем я думаю.       — Я просто пыталась выяснить, откуда у нее синяк.       — Ты совсем не держишься за свою работу?       — Что? Я не понимаю, — обычно всегда жизнерадостный и веселый, голос учительницы был полон растерянности и страха.       — Я повторяю тебе в последний раз: не лезь не в свое дело, если не хочешь лишиться этой работы.       — Я просто хочу помочь девочке. Вы сами видели этот фингал на пол-лица. И это не единичный случай, она уже месяц постоянно ходит с синяками.       — Ты мне уже об этом говорила, и я тебе сказала не лезть в это дело, — Руби с трудом подавила желание ворваться в кабинет и объяснить, что это все недоразумение.       — Но почему?       — Кто ее отец?       — Охотник. Но это не дает ему права допускать такое обращение с ребенком, — ее собеседница устало вздохнула.       — Айли, что конкретно ты хочешь?       — Привлечь к этому делу службу опеки.       — А дальше что?       — Это прекратится. А если нет, то они заберут ее из семьи, — Руби гневно сжала кулаки, воспоминания были правдивы, учителям доверять нельзя. Они либо закрывают глаза на травлю, либо вмешиваются и делают все хуже.       — К нашему общему счастью, в службе опеки таких идеалистов, как ты, не держат.       — Что вы имеете в виду?       — Еще раз Айли, кто ее отец?       — Охотник, но…       — Чем занимаются Охотники?       — Защищают людей от Гримм.       — А теперь давай подытожим: ты хочешь натравить службу опеки на человека, чьей профессией является убийство Гримм на постоянной основе, так?       — Я просто хочу, чтобы девочка перестала приходить в синяках. У каждого ребенка должно быть детство.       — Ладно, давай по-другому. Айли, давай гипотетически представим ситуацию, что в службе опеки сидят одни идеалисты без инстинкта самосохранения. Придут с проверкой раз, придут два, придут и в третий, а потом попробуют забрать ребенка. Как ты думаешь, что произойдет?       — Они заберут Руби в приют. Да, там не лучшие условия, но там ее никого не будет избивать на постоянной основе.       — А если подумать? Айли, что будет, если служба опеки попробует забрать у тебя Томаса?       — Что вы говорите? Вы же сами знаете, как я его люблю? Зачем им его у меня забирать?       — За то, что ты и он фавны.       — Простите?       — Представь себе, что это произойдет. Что, к примеру, выйдет очередной расистский закон и у тебя отберут Тома. Что ты будешь чувствовать?       — Наверное, я разозлюсь. Но такого закона никогда не примут.       — А теперь подумай. Ты хочешь забрать у Охотника его дочь только из-за того, что она хочет быть охотницей.       — Но это совсем другое! И я не хочу ее забирать из семьи, а просто хочу, чтобы она перестала приходить в синяках!       — Она не перестанет, а все, чего ты можешь добиться, это разозлить одного из тех, кто защищает наши жизни. Я лично знаю людей и фавнов, которые обязаны жизнью ее отцу. Хотя, как я и говорила, к нашему счастью, в органах опеки сидят не дураки, и дети охотников это для них особая категория, так что максимум, чего бы ты добилась своими обращениями, это своего увольнения.       — Но так же нельзя, есть же законы.       — Я все еще не могу поверить, что после всего, что с тобой произошло, ты продолжаешь смотреть на мир сквозь розовые очки. Сильно законы тебе помогли с расистами? Ты же даже работу не смогла получить без моей помощи. Я лично уговаривала директора и взяла тебя под свою ответственность, а сейчас ты хочешь подложить мне свинью.       — Это же все неправильно, так не должно быть.       — Но такова реальность. К тому же я не думаю, что Тайянг жестко с ней обращается. Скорее всего, это действительно часть ее обучения, как охотницы.       — Но на охотников учатся с двенадцати лет, в том же Сигнале-       — И ее отец как раз один из преподавателей Сигнала. Ты действительно думаешь, что знаешь о том, как обучать охотников лучше, чем преподаватель Сигнала?       — Нет.       — Поэтому и не стоит вмешиваться в то, что ты не понимаешь. Если ты, конечно, не хочешь остаться без работы и покинуть Патч.       Руби поняла, что разговор близится к завершению, и выскользнула из класса, раздраженно отмахнувшись от вопросов одноклассников. Она залезла на подоконник и уставилась в окно. Все это казалось ей неправильным. С одной стороны, мисс Тэрист не права, влезая туда, где она ничего не понимает, но с другой стороны, будь Руби действительно жертвой жестокого обращения, никто бы ничего не сделал для того, чтобы ей помочь.       Наконец, мисс Ларена вышла из класса и сказала, что они могут зайти. И ее одноклассники бурным потоком хлынули в класс.