Двое

Когда Тренер через шесть долбанных лет видит за стойкой лондонского бара знакомый светлый затылок, он решает, что бредит. Что сошел с ума. Когда Рэймонд Смит оборачивается к нему лицом, Тренер чуть не прикусывает себе язык. Все вокруг словно замедляется. Как будто в проекторе зажевало пленку. Куски словно пропадают из поля зрения, оставляя после себя только черные пятна. Другие же, наоборот, врезаются в память, словно яркие осколки. В ушах шумит кровь, а тело словно разрывается между тем, чтобы начать двигаться немедленно и врасти в пол по колено. Тренер готов поклясться, что видит перед собой Джексона, мать его, Теллера. Ставшего старше, сменившего имидж и место проживания, с безупречными манерами хищника. Смит смотрит на него холодно, хмурит брови, и Тренер видит Джекса. Ровно до того момента, пока тот не произносит первые слова. Джексон Теллер мертв. И, кажется, кое–чего так и не успел узнать. Черт бы побрал эти семейные тайны. Последующие события закручиваются так стремительно, что Тренер не успевает за ними уследить. Все, что он помнит, так это чуть нахмуренные брови и светлые глаза, в которых плещется разочарование, когда Тренер говорит: – При всем уважении, надеюсь, нет. Он верит в это даже когда невольно вспоминает чужой запах, неспешные движения, резкий нервный тик. Четкие линии официальных костюмов и мягкие очертания домашних пуловеров. Проглядывающий из–под тканевой салфетки ствол, лежащий на столешнице барби, и недоуменный взгляд, смотрящий на два трупа. Кому он врет. Он помнит абсолютно все. И немного больше. « – Какого черта? – Это конь.– Джекс мягко оглаживает мощный круп. – Я вижу, что это конь, я спрашиваю, зачем ты притащил меня сюда? – Один из шишек города занимается конной ездой и решил подарить одну лошадь в местную школу. Школа не знала, что с ней делать, и отдала нашему знакомому, а тот отдал нам. Ну и… – И ты привел меня сюда, потому что я цыган, а значит, знаю, что делать с лошадьми? Джекс поводит плечами, а после дерзко ухмыляется. – Я позвал тебя, потому что решил, что ты знаешь, кому его можно перепродать. Тренер наблюдает за ним какое-то время, после хлопает по плечу. – Ты будешь мне должен, Джекс. – Он достает из кармана пиджака телефон. – Ало, Майки! У меня для тебя подарок!» «–Хочу ли я знать? На Джекса Тренер смотрит из-под нахмуренных бровей. Его волосы стали длиннее и светлее. Соломенные пряди на лбу придерживает пара цветастых заколок. – Решил тебе в братья заделаться.– Он обратно ныряет по пояс под капот машины. – Мог просто вступить в клуб. – Мне своего клуба хватает. – Тренер машет в сторону палаток. Джекс смеется, забирает из рук ключ и, отпихивая бедром, сам лезет под капот.» «Джекс забирается на крышу фургона, устраивается поудобнее в куче подушек и неспешно глотает холодное пиво. Фургон Тренера стоит поодаль от других. От костра еще слышен редкий смех, иногда долетают обрывки фраз. Джекс поднимает голову и наблюдает за звездами в темном небе. Он пытается вспомнить хотя бы одно созвездие, но в голове уже шумит, и он не может соединить вместе даже две рядом расположенные звезды. Тренер, лежащий рядом на ярком покрывале сразу с тремя подушками под спиной, перебирает струны гитары. Мотив Джексу знаком. Он пытается вспомнить слова, мычит обрывки строчек под нос, подбирая, как россыпь бисера, нанизывает на нить. Тренер тихо подпевает, подхватывая там, где Джекс забывает.» «– Так ты из Ирландии. – Джекс смеется, перекрикивая звуки выстрелов. Он слушает заковыристые обороты, которые выдает Тренер. – Весь мир мой дом! – Орет тот зло. – А материшься как настоящий ирландец. – Я как-нибудь расскажу тебе эту увлекательную историю. – Тренер резко выворачивает руль, уходя от прицепившегося за ними хвоста. Джекс делает еще пару выстрелов с заднего сидения.» «– У меня есть сестра. – Язык Джекса немного заплетается от выпитого. Тренер наблюдает за его движениями, слушает рассказ про Белфаст и редкие вставки про тюрьму. Все еще не может привыкнуть к короткому ёжику светлых волос. – Я думал, что у тебя был только брат. – Я тоже так думал…» Как оказалось, не только сестра, Джекс. Тренер пытается представить реакцию Джекса, если бы он узнал о брате. Брате-близнеце. Он бы обрадовался или разозлился? Захотел бы встретиться с тем, кто как две капли воды похож на него? Тренер стирает из списка контактов выученный наизусть номер и клянется про себя, что больше они никогда не встретятся, ни за что на свете. И как обычно это бывает, все происходит не так, как ты планируешь. Тренер натыкается на Рэя чуть ли не каждый день. Магазины, парки, бары, кафе и даже общественные библиотеки. Тренер почему-то думал, что Рэймонд Смит предпочитает проводить свободное время в тишине собственного дома,а не шататься по людным местам. Хотя справедливости ради стоит отметить, что где бы они ни встречались, Рэй всегда был там по работе. При каждой встрече, как бы Тренер себя ни уговаривал, он продолжал искать между ними сходства. И, к своему ужасу, находил. Образ Рэя обрастает деталями и привычками Джекса,они сплетаются в одну дикую фигуру, которая не была ни тем, ни другим. Тренер следит за тем, как Рэй поднимает подбородок, разговаривая с бесящими его людьми. Как прикуривает, прикрывая огонек зажигалки ладонью. Как хмурит брови едва заметно, когда ему что-то не нравится. Как запихивает пистолет, отобранный у кого-то из противников, за пояс брюк. Поворот головы, слова, привычка крутить что-то в руках, когда задумывается, у них даже манера вождения похожа. Тренер смотрит и чувствует, как все сильнее впивается ногтями в ладонь. Нервно поправляет очки, чтобы те не сползали, и отворачивается. Он все реже выбирается куда-то, все чаще пропадает в зале. Увеличивает нагрузку для себя и парней. Останавливается только тогда, когда терпеливый и обычно молчаливый Джим просит выходной. Тренер недоуменно смотрит на загнанных Карапузов и машет рукой, отправляя их домой. Он забирает часть работы у Алана с утренних групп. Тот не сопротивляется, после травмы в прошлом месяце ему сложно передвигаться. А Тренер рад забить себе голову работой, чтобы кроме нее больше туда ничего и не помещалось. Но стоит ему на минуту задуматься, и он словно падает в бездонный колодец. В груди камнем лежит застарелая тоска, покрытая ворохом сожалений. «Не помог», «не удержал», «не успел», «не спас». Тренер старается не зарываться в это «не», потому что знает, что помимо тоски под этим пологом таится обида и злость. Потому что Джексон Теллер, называя его другом и братом, так ничего ему и не сказал до самого конца. Потому что Джексон Теллер так и не поверил ему, несмотря на годы дружбы. Потому что Джексон Теллер доверил ему своих сыновей. Потому что Джексон Теллер умер, оставив в его груди дыру размером с себя. Поэтому Тренер держится подальше от человека, который, он уверен, закроет эту дыру просто идеально. Рэй и Джекс – не одно и тоже. Рэй и Джекс – два разных человека. Но Рэй и Джекс похожи слишком сильно. Тренер ловит взгляд светлых глаз, отвечает на вопросы, поддерживает разговор, не разрывая зрительного контакта. А ночью не может заснуть, потому что под веками отсветы стальной радужки. Рэймонд Смит, как бы ни был похож на брата, не является Джексоном Теллером. Тренер повторяет про себя это на все лады, как мантру. Изо дня в день. Из ночи в ночь. После каждой новой встречи Тренер возвращается в зал, сколько бы времени ни было на часах. Он выколачивает пыль из груши следующие час-полтора, а после, лежа на матах, тупо пялится в потолок. Взрослый мужик, а не может рот открыть и поговорить. И что он скажет? «Я знал твоего брата»? «О, так ты не знал, что у тебя был брат? Какое совпадение, он тоже не знал». «Да, я говорю«был», потому что, ну, он вроде как мертв». «Как и второй брат». «И твой отец». «И твоя мать». Он уходит в душ и остается на ночь в зале, ломая спину на старом диване, бессмысленно пялясь в темноту. Малодушно надеясь, что больше они не встретятся. Они пересекаются на следующий же день, рядом с домом Тренера. Рэй вежливо здоровается, туша сигарету о мусорный бак, задает совершенно обычные вопросы: про здоровье, Карапузов, дела клуба. У Тренера шумит в ушах. Снова. Этой же ночью он проходит почти три квартала до круглосуточного магазина, чтобы купить зеленого чая и сигарет. Старая пепельница, со сколом на боку, стоит на самом верху кухонного шкафа. Чай по вкусу напоминает сено. Первой затяжкой Тренер давится. Последующие приглушают шумящие мысли. Его слегка заносит на повороте в гостиную. Он включает проигрыватель, особо сильно затягивается и блаженных три минуты слушает музыку, ни о чем не думая. Пепел летит на пол. Утром Тренер смотрит на пачку и забрасывает ее вместе с пепельницей обратно на шкаф. И достает обратно через день. Он понимает, что с этим нужно что-то делать, когда на невинный вопрос Мэлла, все ли у него хорошо, чуть ли не рычит. Смотрит на бледное лицо парня и медленно разжимает кулаки. И зачем он вообще вернулся на острова? Это место еще ни разу не подарило ему ни мира, ни спокойствия. Он должен был просто собрать свои вещи и отправиться как можно дальше. Может быть, куда–нибудь в Румынию? Или еще дальше, в Индию. Возможно, в Китай. Все равно куда, возвращаться в Королевство было ошибкой. Когда они пересекаются снова, Рэй говорит: – Как на счет кофе? Они стоят на парковке возле бара и Тренер хочет сбежать, отговориться, наплести с три короба или снова резко отказать. Но вот Рэй поправляет печатку на мизинце, достает пачку сигарет и вежливым жестом протягивает Тренеру. Тренер молчит и с минуту тупо пялится на пачку. И когда Рэй уже хочет ее убрать, тянет руку. «– Когда большую часть своей жизни зарабатываешь, прыгая по рингу и уклоняясь от чужих кулаков, приходится следить, чтобы в легких хватало воздуха.» Тренер замечает, как в глазах Рэя мелькает недоумение. – Я думал, ты не куришь. – Бросил только что. Засовывает сигарету за ухо и думает о том, что где-то дома была бутылка виски. С кофе должно хорошо сочетаться. – Я думаю, нам стоит поговорить.