Выбор

Пустые рельсы поддерживают каждый шаг шпалами, подгнившими в болотистых оттоках Горхона. Как же трудно заставлять себя сделать ещё и ещё один, как же тяжело. И дело не в ноше на руках. Самое неподъёмное бремя — на сердце. Степь перед рассветом тиха, и не слышит стонов умирающих, и не знает пальбы патрулей и стука заколачиваемых окон. Единственный выстрел, нарушивший этот покой, кажется, до сих пор звенит эхом, отразившись от нависшего неба. Безразличного-серого, ненастного, дерзко пробитого на севере вершиной Многогранника. Значит, в ту сторону и возвращаться. К неизбежности, от которой зря пытался удрать. Он не мог бросить Город, Приближённых, Уклад, унаследованный долг отца и свой собственный — но не мог бросить и её. Он пришёл, лишь когда совсем отчаялся. Когда песчанка забрала всех детей — его детей, пускай он знал их столь недолго. Когда понял, что и так не сумеет оправдать возложенных на него надежд. Всё, что оставалось — избавить себя от невыносимого зрелища их гибели. Но теперь чужая кровь всё равно отмечает его одинокий путь, и больше не дышит последний человек, которого он ещё мог спасти, и оборвалась эта жизнь у него на глазах. Выходит, от судьбы не уйти?.. Нет. Она верила в него. Он может сдаться, но предать — никогда. Он похоронит её здесь, в Степи, не ведающей агонии Города... а потом вернётся. Чтобы бороться до конца, даже если проиграет. Чтобы замкнуть узор Линий, который не смогла завершить она, как бы тот ни сложился. И если каждого, кто впутан в тот, придётся так же нести на руках до могилы — пусть... ...Тень в чёрном среди Трагиков почти неотличима в темноте вне лучей прожекторов, в которых кружится пыль. Здесь и так не дышится, как снаружи — прозрачной сентябрьской прохладой, — но кажется, будто вместо запаха краски и опилок он и вовсе вобрал в лёгкие вакуум, пустоту из небытия за пределами сцены, и нечем выдохнуть, и грудь парализована от сердца до вставших в горле слов. Но ответ опережает вопрос: — Я же сказала, что дождусь тебя. Слово Инквизитора не бывает брошенным на ветер. Не уточнила только, что ждать будет до самого конца, а не только до рассвета. И что застрелилась бы сама, если б он не пришёл. Судьба ни при чём; всё, что имеет значение — выбор. Её. Его. Их, в каждом варианте пьесы переплетённый неразрывно.