Акт I
Учебник по биохимии лежал отодвинутым на край стола, пока Хистория выделяла маркером нужную информацию в тетради. Блондинистые волосы были собраны в неряшливый пучок на затылке, глаза задумчиво бегали по предложениям, рука время от времени непроизвольно касалась пухлых губ. Весь образ представлял из себя безгрешного человека с внешностью ангела. Лучи солнца пробивались через небольшое окно в библиотеке, красиво сияя на светлой коже. И от этого света волосы Хистории казались только ярче. Голубой цвет её глаз усиливался на фоне тёмно-серой радужки и обрамлялся тёмными ресницами, которые отбрасывали тени на щеки. — У тебя ошибка, — Имир указала кивком на раскрытую тетрадь. Она глядела на девушку и почувствовала, что улыбалась, прежде чем смогла сдержать улыбку. — Где? — с искреннем любопытством поинтересовалась Хистория, хмуря брови. Её пухлые губы блестели от блеска. — Если рассматривать в целом, то в твоих отношениях с Джагером. Если сейчас и по существу, то вот, — указала пальцем на неправильное использование термина. Рейсс тяжело вздохнула, захлопывая тетрадь, и выглядела удрученно, словно собиралась сказать то, что повторяла по несколько раз. И на самом деле так и было. — Я не хочу ссориться из-за этого, — она поймала взгляд подруги, удерживая и весомо добавляя: — Опять. А как же Имир не хотела ссориться из-за этого по несколько раз в месяц. Правда, её вышибало из равновесия только одно упоминание парня, она прикладывала все силы, чтобы случайно не огрызнуться на него в присутствии Хистории. Чтобы не обидеть, чтобы, мать твою, бедный парень не чувствовал себя обманутым. Только вот ей это чувствовать можно было. — Конечно, — Имир закатывала глаза и откидывалась на спинку стула, скрещивая руки. — Ты не хочешь ссориться ни с кем. Вся такая милая, хорошая для остальных. Только вот ответь мне на вопрос: в какой момент ты начнёшь жить для себя? Хистория собралась бросить свирепый взгляд, но лишь дёрнулась, как от пощёчины, качая головой. Она выглядела так, будто не верила, что девушка начинала свою любимую извечную тему. Между ними будто что-то вспыхнуло, и, по мнению Имир, Рейсс изо всех сил старалась не обращать на это внимание. Возможно, это и могло сойти ей с рук, но было слишком поздно. Они сами дали этому разгореться, сжечь их самих. — Этот разговор не приведёт ни к чему хорошему, Имир. Ты, как всегда, расстроишь меня и себя. Имир сжала губы в тонкую линию. — Ну так хватит, — зло выплюнула она. — Если всё ещё не заметила, то ты единственная, кто расстраивает нас двоих. Рейсс печально отвела взгляд, не собираясь показывать застывшие в них слёзы вины и муки. Но Имир, как всегда, как обычно, как много раз до этого, прочитала всё по малейшему знаку и прикусила губу, чтобы не сорваться и не привлечь в объятия девушку. Хистория видела внутреннюю борьбу подруги, моля и прося Бога, чтобы та сидела на месте. Каждое такое касание обжигало сильнее самых обидных слов, попадающих в цель. В последние несколько недель они действительно не были одни — если это имело какой-то смысл. Как только Имир узнала, что Хистория предпочла начать отношения с Эреном, то попала в такую прострацию, из которой боялась, что не выберется. Они провели до этого всю жизнь, с детства держались друг за друга, и такая тупая вещь, как парень — смогла выдернуть их из этой идиллии. Имир принимала свои чувства со всей ясностью, с которой только могла. Её желудок сжимался всякий раз, когда она замечала на периферии Хисторию — её улыбки были такими лёгкими и понимающими, а смех мягким. И всё это она дарила другому человеку, и это было нихрена не правильно и не легко. — Тебе же нравилось военное училище, — просипела Рейсс в сторону, чтобы нарушить затянувшиеся тишину. — Ты всегда мечтала поступить туда, добиться высот и стать одной из самых влиятельных женщин в армии. Воздух был тяжёлым от вопроса без ответа, и взгляд, который бросала на девушку Имир, не казался неправильным, но в нём таились трещины, о которых, к огромному сожалению, Рейсс подозревала. Ни для кого из них двоих не было секретом чувства Имир к Хистории. Такие всепоглощающие и сильные, что иногда казалось, что девушка мир готова возложить к её ногам. Она готова провозгласить Рейсс своей Королевой. — Хистория, — предупреждающе начала Имир. Рейсс не послушала. Она всегда считала себя недостойной. Имир была сильной, великолепной и настоящей, не боялась себя и своих чувств. Имир желала чего-то, что могло длиться вечно, чего-то, чему бы она себя полностью посвятила, не боясь, что это разорвёт её по швам. Ей нужен кто-то, кто понял бы её и увидел за фасадом той стервы, за которым она так послушно держалась. И Имир знала, что Хистория её поймет; вот только та пряталась за панцирем, наплевав на себя и чувства. Рейсс взмахнула рукой в каком-то беспомощном жесте и прижала пальцы к задрожавшей нижней губе. — Если это из-за меня, то я не прощу себе это никогда. Имир зло покачала головой. Как же её это достало. — Брось ты эту чушь из головы. Хистория не собиралась сдаваться. Не в этот раз. — Хватит, — тихо отрезала она, хватая подругу за руку. Они обе вздрогнули от жгучего и яркого контакта кожа к коже. — Хватит, — переплела пальцы, с силой сжимая. — Ответь честно, ты поступила сюда из-за меня? Ты отбросила мечту только ради того, чтобы быть со мной? Имир, заворожённая, следила за тем, как пальцы едва касались чужой кожи, вызывая собственнические чувства. — Чёртов вздор, — возразила она, нехотя поднимая взгляд на Хисторию. Яркость в глазах от солнечного света только усилилась. — Я поступила сюда, потому что в дальнейшем мечтаю стать военным врачом. Спасать жизни не хуже, чем убивать врагов. — Даже лучше, — как истинная христианка проговорила девушка, стараясь поверить в это. Единственное сравнение заставило Имир скривиться и выдернуть руку. Ей захотелось сжечь все церкви в округе. — Конечно, — прошипела она, отпуская взгляд на свою ладонь, которая секунду назад покоилась в чужой. Её лицо оставалось пустым и безэмоциональным. — Бог учит сохранять жизнь даже врагам, подставлять другую щёку, но никак не… Хистория резким движением закрыла той рот, прижимая с силой ладонь. Её лицо выражало крайнюю степень страдания и печали. Она долго всматривалась в глаза напротив, позволяя несказанным словам повиснуть в воздухе. Имир надеялась, что Рейсс понимала её, как никто другой. Она была уверенной и заботливой, она отдавала всё, что имела. Но как же было больно понимать, что ожидания не соответствовали действительности. — Не смей, — предупредила тихо Хистория, придерживая руку возле чужого лица. Ладонь покалывало от близкого контакта и горячего дыхания. — Я не хочу сейчас это слышать. Имир моргнула раз, другой. Те терзания, которые видела Хистория в глазах напротив — она не видела нигде прежде. Глубокие раны, которые наносились опять и опять. — Ты не должна предавать собственные мечты ради меня, — продолжила Рейсс. Имир протянула руку и убрала прядь волос, выбившуюся из пучка, за ухо Хистории. Прикосновение было мягким и таким знакомым им обеим, то, что она делала бесчисленное количество раз и… поэтому Рейсс так удивлённо распахнула глаза, не ожидая слов, которые вырвались из подруги позже. Её сердце колотилось в груди, а ощущение падения начиналось в животе и поднималось к горлу. — Иногда ты заставляешь меня тебя презирать, — бросила Имир, отодвигаясь от руки, стараясь больше не прикасаться. Ей было дурно. Она быстрыми, чёткими движениями закинула свои вещи в сумку, с шумом отодвинула стул и, не прощаясь и не смотря в сторону собеседницы, ушла. Хистория глядела ей в след, пока та не скрылась за дверями библиотеки. Она с тихим всхлипом положила голову на сложенные руки и вдохнула. Девушка надеялась, что молитвы о выдержке дойдут до адресата. Нужда в Боге превышала веру в собственные силы.Акт II
В начале учебного года наплыв студентов в библиотеку казался сущим нерациональном поступком, поэтому Эрен без труда нашёл Хисторию. Огромная чашка свежего кофе стояла у её локтя, она казалась подавленной и пила большими глотками, словно быстрее хотела взбодриться. Учебник лежал отодвинутым в сторону, раскрытые тетради выглядели нетронутыми, и в целом создавалось ощущение, будто Рейсс и не пришла в библиотеку для подготовки. Эрен не имел представления, как пригласить девушку в дом человека, которому пытался втереться в доверие. Поэтому решил просто спросить. Будет ли ощущать себя при этом низко? Отнюдь. Он придерживался мнения, что любая цель оправдывала средства. И Хистория должна сыграть свою роль, независимо от того, выглядело это низко или подло. Не то, чтобы Эрен против грязных ходов, потому что в дальнейшем он собирался делать вещи гнуснее, чем простой ужин. Заметив его приближение, Хистория подняла взгляд и улыбнулась. — Эрен! — радостно воскликнула она. — Я не думала, что ты придёшь. Йегер не стал упоминать, что сам и спросил, где находилась девушка. Он поприветствовал Рейсс лёгким поцелуем в щеку, невзначай подумав, что так ни разу и не целовал её по-настоящему. Эрен присел за соседний стул, делая вид, что вслушивался в спокойную речь. Он убрал её болтовню на задний фон, отмечая только ключевые моменты, вроде тех, где она упоминала, что её родители на днях собираются в церковь в другой город, оставляя её одну. У парня чуть не вырвался вопрос, являлось ли это приглашением. Вскоре, Хистория всё-таки вспомнила про сообщение и решила уточнить по какому поводу Эрен её искал. — Нас пригласили на ужин, — бросил он, следя за реакцией. — Ужин? — переспросила девушка с извечными милыми ямочками. — Было бы здорово. — Я даже не сказал к кому, — заметил Йегер, беря в руки её учебник, и начал перелистывать страницы. — Готовишься к контрольной? Хистория улыбнулась и по-доброму покачала голову из стороны в сторону. — Не все так хороши, как ты или Армин. Парень положил книгу на стол. — Я не так хорош, — возразил он. Эрен и правда не гордился теми знаниями, которые имел. Рейсс весело рассмеялась. — Ты, как всегда, стараешься не выделяться, — Хистория замечала то, что видел и Армин: в любое время Йегер готов быть в центре внимания, но, как только это касалось не поверхностного общения, — он всеми силами скрывался. — Так кто нас пригласил? Девушка, хоть и не претендовала на центральное место в жизни своего парня, но всё же имела интерес к Эрену. — Леви Аккерман. Он владелец чайной, в которую мы ходили. — Я видела его, — Хистория с минуту изучала его лицо, а когда поняла, что парень не собирается объяснять, спросила: — Но почему? — Почему меня, имеешь в виду? Рейсс была слишком вежлива, чтобы сказать это вслух, но у Эрена не было проблем с восприятием подобных вещей. — Мы с ним, если так можно сказать, с недавнего времени начали общаться. Не то, чтобы близко, но достаточно, чтобы мистер Аккерман решил пригласить нас на ужин, — Эрен замолчал, а затем неожиданно усмехнулся. — Сказал, что хотел бы познакомиться с тобой. — Со мной? — удивлённо переспросила Хистория, но сразу же предложила: — Видимо ты его достаточно впечатлил, раз он захотел узнать круг твоего общения поближе. Йегер кивнул, склонив голову по-птичьи. Проще было дать людям думать так, как они хотели. — Можно сказать и так. — Тогда передай ему, что мы обязательно придём, — искренне произнесла девушка, кладя руку на запястье Эрена. — Я правда заинтересована в знакомстве с людьми, с которыми ты проводишь время. Йегер бросил короткий взгляд на место, где соприкасалась кожа, отмечая, что не чувствует ничего, кроме самого факта касания. Он достал мобильный телефон свободной рукой, чтобы напечатать короткое сообщение. — Ты замечательная, — он натянуто улыбнулся. — Ужин сегодня вечером. Хистория покраснела, а затем удивлённо выдохнула. — Сегодня? — переспросила. — Тогда, к сожалению, я не успею ничего испечь. Придётся купить в кондитерской торт, — она убрала руку с чужого запястья и нервно достала телефон, открывая заметки. — Ты не знаешь, какой он любит? Из Эрена чуть не вырвалось, что лучший подарок для Леви — ванна ароматных трав для чая. Он так и представлял невысокого мужчину с хмурым лицом, купавшимся в цветочном отваре, смешанным с хлоркой. В специальной голубой шапочке. — Наверное, шоколадный, — первое, что пришло в голову. — Можешь не заморачиваться на этот счёт, я собираюсь купить ему бутылку хорошего виски. — Ничто не сравнится со сладостями, Эрен, — проговорила она, записывая предположение парня. Йегер собирался встать, но почему-то передумал, оставаясь на месте. — Видел выходящую Имир, — бросил он, замечая, как Хистория пыталась скрыть, что вздрогнула. — Она не так часто начала проводить с нами время. — Правда? Вроде нет, — поспешно ответила девушка. — Возможно, это связано с новой работой? Она говорила, что спешит на смену. И в этот самый момент по нервному поведению Хистории в голове Эрена наконец сложилась картина, и он широко улыбнулся. Сопоставил слова Микасы, намёки Армина и ложь Хистории, но он не произнёс догадки вслух, оставляя их на лучшее время. — Что ж, — Йегер повернул учебник к Рейсс. — Пока есть время, могу помочь с подготовкой. Он сам не до конца понимал, что его сподвигло на этот поступок, но не собирался отступать после того, как предложил. — Это ты замечательный! Эрен получил застенчивый поцелуй в щёку и уведомление о сообщении. «Думаю, адрес не стоит говорить, сталкер». Не успел парень ответить, как пришло следующее: «не могу не заметить, что иногда твой интерес пугает».Акт III
Дом Аккермана был заметен, свеж; особенно на фоне сочной зелени вокруг. Среди остальных домов казался, мягко говоря, броским — асимметричный двухэтажный из обожжённого дерева, тёмный фасад в скандинавском стиле, контрастирующий с классической кирпичной кладкой, и с панорамными окнами. К дому вела аллея, выложенная булыжником, идеально ровный газон. Лаконично, строго и идеально. Эрен под рукой с Хисторией зашагали к массивной двери. — Это очень необычный дизайн, — восторг так и сочился в словах девушки. Необычный. Пожалуй, это слово как ни кстати подходило владельцу. — Так и есть, — подтвердил слова Хистории, не особо восторгаясь фасадом. Он видел его не в первый, и, как он думал, не в последний раз. После протяжного звонка, замок щёлкнул, и дверь широко распахнулась, являя взору видение, заставившее Эрена замереть. На Леви красовалась тёмно-синяя рубашка, приталенная к телу, но совсем не это удивило парня. Он уставился на фартук на торсе мужчины. — Эрен, — поприветствовал мужчина Йегера, одетого в белую рубашку и классические брюки, а затем перевёл взгляд на миловидную девушку в длинной клетчатой юбке и мягком лёгком свитере пастельного оттенка. — Ты, как я предполагаю, Хистория? Девушка счастливо улыбнулась. Леви отошёл на шаг, распахивая дверь в приглашении. — Хистория Рейсс, — в ответ сказала она. — У вас прекрасный дом, мистер Аккерман, — воодушевленно добавила, рассматривая вокруг. Всё было лаконично и чисто, каждая поверхность блистала и сияла. Девушка озиралась, подмечая преобладание серых и приглушённых оттенков, но затем резко спохватилась и протянула картонную коробку, перевязанную белым бантом, в руки мужчины. — Это вам. Шоколадный торт. Леви дёрнул уголком губ, но заставил себя растянуть рот в улыбке. — Благодарю, но правда не стоило, — мужчина принял подарок, кивнув Эрену на дверь. — Прикрой её. Йегер выполнил просьбу. — У вас и правда прекрасный дом, — он с издевательской ухмылкой, скрывая её за милой улыбкой, протянул пакет. — Это вам, как и обещал. Виски. Леви несколько секунд гипнотизировал взглядом пацана, но вспомнив, что вместе с ними в прихожей находилась девушка, принял и этот подарок. — Не могу сказать, что не стоило, — он повернулся к Хистории, поясняя: — Твой парень познакомился со мной, облив пивом. Я сказал, что его извинения будут равноценны бутылке хорошего виски. Рейсс слегка покраснела и нервно поправила локон волос, заправив его за ухо. — Надеюсь, он не доставил вам много хлопот. Леви усмехнулся, разворачиваясь и направляясь вглубь дома, зовя гостей за собой. — Ну что ты, — всё же издевательски добавил он. — Никаких хлопот. Эрен уловил саркастические нотки и закатил глаза. Этот выпад казался таким детским. Хистория же не придала этому значения, заходя в столовую и восторженно ахнув. — Вы всё это сами готовили? — Рейсс рассматривала с явным трепетом обеденный стеклянный стол на массивных деревянных ножках, заставленный красиво оформленными блюдами. — Выглядит очень аппетитно и восхитительно! — Благодарю, — Аккерман положил торт в холодильник, а бутылку виски поставил на его законное место рядом с другими напитками. Затем снял фартук, вешая на специальный крючок. — Присаживайтесь. Когда гости и хозяин сели за стол, Хистория первым делом прикрыла глаза, сложила руки в молитве и быстро пробормотала необходимые слова. Леви перевёл вопросительный взгляд на Эрена, но тот лишь повёл плечом. Что он мог сказать? Он упоминал, что Рейсс верующая. Девушка мягко улыбнулась, отказываясь от вина, которое предложил Леви. — Извините за мой отказ, мистер Аккерман, — постаралась сгладить углы Хистория. Всё же по этикету не стоило отказывать от любых алкогольных напитков. — Моя вера не позволяет пить алкоголь. — Не извиняйся, — Леви взял за ножку бокал Эрена и наполнил его одним из дорогих вин, которые только нашёл у себя в доме. — Я тоже не пью. — Тогда я выпью за вас двоих. Йегер кинул быстрый взгляд на бар, заполненный разнообразными алкогольными напитками. Он записал небольшой пунктик в голове, отмечая, что мужчина являлся коллекционером не только чая. — Если вам это не покажется слишком навязчивым, то не могли бы ответить с чем это связано? — Хистория благодарно улыбнулась, принимая заботу хозяина дома, когда тот налил в её бокал брусничный лимонад. Леви присел во главе стола, слегка задевая ногой ногу парня, сидевшего справа от него. Мужчина повернулся влево, дежурно улыбаясь. — Ничего навязчивого, — начал он. — На самом деле мне просто не нравится алкоголь. Плохие воспоминания. — Ох, — Рейсс сочувственно выдохнула, сдерживая порыв дотронуться до мужчины. Что-то в её сознании дало понять, что Леви это совсем не оценит. — Мне жаль, что я это спросила, извините. Аккерман лишь закатил глаза. — Прекрати извиняться, — приказал и взял в руки приборы, указывая кивком на накрытый стол перед ними. — Лучше попробуйте эти блюда, не зря же я корчился у плиты. Эрен первым делом поднёс вино к лицу, вдыхая его аромат, и сделал небольшой глоток. — Превосходно, — отметил он, проводя языком по губам и ногой по чужой под столом. Леви смотрел на парня дольше, чем то требовалось, позволяя намёку проскользнуть между ними. — Рад, что нравится. — Вы прекрасный повар, мистер Аккерман, — прервала идиллию Хистория, отрезая кусочек мяса, и мило улыбалась. — Вашей будущей жене с вами повезёт. Леви застыл на долю секунды перед тем, как отпить лимонад. Он перевёл взгляд на Эрена, затем обратно на девушку. — Парню, — заметил он, стараясь грубое исправление сгладить ласковой и ободряющей улыбкой. Хистория чуть не подавилась куском мяса, который собиралась проглотить. Она прокашлялась, удивленно глядя на мужчину во главе стола. Её лицо покраснело, она выглядела смущенно и явно ощущала себя не в своей тарелке. — Извините, я не хотела вас обидеть, — она стыдливо отвела взгляд. — Я просто не знала. — Ничего страшного, — успокоил он бедную девушку, но всё же не стал останавливаться. — Прости, что интересуюсь, но Эрен упоминал про твою веру. — Ох, — она тревожно провела рукой по волосам, подняла бокал и отпила, чтобы потянуть время. — Если вы спрашиваете про то, верующая ли я, то да. Мои родители окунули меня в это с детства. Если же интересуетесь тем, осуждаю ли я гомосексуальные пары, то нет. Я верю, что Бог любит каждого своего ребёнка одинаково. Леви, заинтересованный в продолжении разговора, склонил слегка голову в сторону. — Но твои родители другого мнения, не так ли? Хистория поражённо моргнула. — Как вы догадались? — задала она риторический вопрос и тут же стушевалась. — Думаю, они придерживаются других взглядов из-за старой закалки. По-настоящему они не ненавидят людей, которые любят свой пол. Эрену подумалось, Рейсс говорила, потому что это было правдой или же она просто желала, чтобы это стало правдой. Йегеру же ещё хотелось поинтересоваться разрешает ли её религия есть определённое мясо. Или встречаться с девушками. — А как ты к этому относишься? — Леви склонил голову вбок и приподнял правый уголок рта. — Как я уже сказала, я верю, что Бог любит всех одинаково, — начала Хистория, немного отодвигаясь от стола. — Порождать ненависть, только потому что другой человек испытывает чувства, неподвластные ему, — глупо. Никто не имеет права заставить жить по своим правилам, — она задумчиво замолчала, прикусив нижнюю губу. — И всё это дело в прощении, понимаете? Великом прощении, который заслуживает каждый. Требуется время, чтобы осознать, что мы понятия не имеем, через что прошёл другой человек в своей жизни или проходит в настоящее время. Может он хочет покончить с собой из-за такого глупого разделения на «можно» и «нельзя», — её голос становился тише. — Я знаю, что многие люди слышат «религия» и «гомосексуализм» в одном предложении и чаще это в грубом контексте. Понимаю, что многие предполагают, что я могу так думать, потому что не секрет, что являюсь духовным человеком, но… Мне кажется, это всё выходит за рамки этого, понимаете? — она горячо зашептала, будто доказывала сама себе такие простые истины. — Я придерживаюсь мнения, что сострадание и прощение — это то, что мир мог бы использовать чаще. Девушка сконфуженно передёрнула плечами. Она выглядела так, будто разом из неё выкачали весь воздух. — Извините, где у вас уборная? — тихо поинтересовалась она, стараясь не глядеть ни на кого за столом. Леви указал направление, ожидая, когда Хистория встанет и уйдёт. — Она очень хорошая, — первым подал голос мужчина, размышляв вслух. Он не выглядел как человек, которого впечатлила речь, но он смотрел на Эрена прямо и очень серьёзно. — Так и есть, — просто согласился Йегер, неотрывно глядя в ответ. — Ты разочаруешь её по итогу. Йегер неожиданно усмехнулся. Он выстраивал в голове мотивы поступков Леви, стараясь предугадать его действия. Выходила картина, будто он пригласил их, чтобы ткнуть Эрена, как щенка носом, и показать какая Хистория милая и великолепная. Милая. Чертовски милая маленькая Хистория. Если Аккерман придерживался такой цели изначально, то Эрен собирался его разочаровать. Он толком не понимал, как слова Рейсс действовали на него, но точно чётко осознавал, что она сама обманывала себя, загоняя в угол. Возможно, он не был героем или просто хорошим парнем, но собирался в любом случае сделать так, чтобы Хистория вышла из его игры с наименьшими потерями. А что касалось Леви, то тут Йегер задавал сам себе один и тот же вопрос, который поселился несколько дней назад. Зачем он вообще играл в эту игру? Стоило ли это информации или парень создавал себе ещё одну проблему, с которой ему, вероятно, придётся иметь дело позже? Пока единственное в чём Эрен был уверен, так это в том, что он чертовски сильно устал от всего дерьма вокруг. Ему нужны были секреты Леви, чтобы зажить спокойной жизнью. — Не думаю, что это ваше дело. Её разочарование — моя забота, — всё же ответил он. — Думается мне, что оно и моё, раз ты начал этот спектакль, — заверил мужчина, беря в руки бокал. — Тогда получается, что и вы разочаруете её, — вернул ему Эрен игру слов. Леви отпил, глядя поверх бокала. — Я слишком самонадеян, чтобы не знать исход, — Аккерман задумчиво постукивал по стеклу. — А зная исход, разве могу думать, что разочарую того, кого считал разменной монетой с самого начала? Эрен фыркнул, совсем не веря в услышанное. — А вы жестоки. — Скорее, рационален, — не согласился Леви, отсалютовав и поставив бокал. Перестав притворяться заинтересованным в разговоре про Хисторию, Йегер чуть наклонился вперед и сфокусировался на лице напротив, наблюдая, как расширились зрачки в глазах цвета грозовой тучи. — А я разочарую вас? — уронил шепотом. Их разделяли считанные дюймы. От осознания этого внутри всё замирало, и Эрену в голову пришёл момент, когда девушка положила руку на его запястье. Йегер испытал спокойствие от осознания, что прямое касание не произвело такое странное ощущение, как это наэлектризованное пространство между ними. Они всматривались друг в друга, потеряв счёт времени. Зеркально кривили ухмылки, прищурившись. Казалось, приди Хистория, они бы и не заметили. Притяжение, что-то магнетическое, Эрен ни хрена не знал, но тело само наклонилось ближе, и он был слишком слаб, чтобы остановиться. Наваждение всё же рассеялось, едва до их слуха достигли тихие шаги. Леви моргнул, взгляд прикипел ко рту напротив, наполняясь чем-то извращённым. Но Аккерман не предпринял никаких действий, лишь отодвинулся назад, как ни в чём не бывало, увеличивая расстояние. — Если боишься разочаровать меня, то могу тебя успокоить, потому что мои ожидания относительно тебя и так невысоки. Эрен в шутливой форме прижал руку к сердцу и бесшумно произнёс губами: «ауч». Посторонний голос вмешался в разговор, сопровождаясь появлением улыбающейся девушки: — Что обсуждаете? — с любопытством поинтересовалась она, присаживаясь за стол. Её вид уже не казался таким потерянным, как несколько минут ранее. Аккерман промолчал, передавая право оправдываться парню. Эрен сделал глоток вина, смачивая вдруг пересохшее горло. — Интересовался военной жизнью мистера Аккермана, — сказал так, чтобы выглядело, будто он придумал это только что, будто это не было его целью изначально. — Вы были на войне? — сочувственно ахнула Хистория, прикрыв рот рукой. — Был, — согласился мужчина, кинув недовольный взгляд на Эрена. — Но сейчас я в отставке. Рейсс непонимающе нахмурилась, но вопрос так и не высказала. Леви на эту вежливость лишь закатил глаза. — Да, я знаю, о чём вы подумали, — он аккуратно и педантично нарезал мясо на тарелке на равные куски. — Но произошло кое-что, что привело меня в больницу на полгода, а потом уже и в отставку, — он резко усмехнулся. — Извини, дорогая, но что именно — я рассказать не могу. Правительство платит мне хорошие деньги за моё молчание. Какие… интересные тайны. Хистория на лёгкий намёк, связанный с её любопытством, покраснела, уставившись в тарелку. Эрен потянулся через стол и ободряющим жестом коснулся руки девушки. Та в ответ благодарно улыбнулась и попыталась расслабиться. — Знаете, что интересно, — начал Эрен, чтобы перевести тему от Хистории. — Я сначала хотел поинтересоваться, как это вы не умерли от скуки в больнице, но потом вспомнил, что у вас есть мисс Зое, с которой точно не соскучишься. Незаметно уголки губ Леви приподнялись. — Единственное, чему я мог радоваться — это частичная изоляция на полгода в том числе и от назойливых людей. Сделав ещё один глоток вина, Эрен скрыл улыбку. С новой информацией слежка за Ханджи не казалась чем-то бессмысленным, раз ей было запрещено появляться в палате Леви. Возможно, он не такой плохой охотник и в дальнейшем приложит больше усилий, не допуская таких промахов. — Не хотел бы показаться грубым, но меня правда интересует один вопрос, — сказал Леви Хистории после того, как прожевал. Получив от неё утвердительный кивок, продолжил: — Ты учишься на врача, на сколько правильно я мог сделать выводы. Твоя вера помогает тебе в этом или возникают трудности? По лицу Рейсс было видно, что она не удивлена вопросу. Каждый, примерно через одного, новый знакомый интересовался этим аспектом её жизни. Девушка вытерла уголки рта салфеткой, положила её на край стола и мило улыбнулась. Как дюжину раз до этого. — Я понимаю, почему вы задали этот вопрос. Обычно у людей возникает непонимание, как эти несовместимые понятия могут уживаться вместе. Кажется, что сложно верить в бога, обладая научными и обширными знаниями о человеке. Тем не менее верующих учёных всегда было немало. К ним, например, можно причислить Галилео Галилея, Исаака Ньютона, Томаса Эдисона и Альберта Эйнштейна. — «Каждый серьёзный естествоиспытатель должен быть каким-то образом человеком религиозным», — процитировал Эрен последнего из списка учёных, первый раз с интересом наблюдая за Хисторией. Наконец-то он её видел. Леви слегка качнул головой, опровергая направление, по которому начали мыслить студенты. — Я не считаю, что современная наука была основана людьми атеистических взглядов, — взгляд прояснился, смягчая холодное выражения лица. — Более того, я убеждён, что наука как метод очень тесно сочетается с верой у подавляющего большинства самых значительных ученых, — лёгкий кивок в сторону Хистории. — Меня больше интересует твоя точка зрения. Отбрось все теории о великих умах человечества и ответь мне, чем помогает религия именно тебе. Рейсс стушевалась, явно почувствовал пристальное наблюдение Аккермана за своей персоной. Пока мужчина был занят, ожидая ответа девушки, Эрен не мог отвести взгляд от Леви, действительно поражаясь тому, что тот сказал. Парень вспомнил о своём вопросе о его вере в высшие силы и призадумался, а действительно ли он тогда правильно понял. Он в силу своих первичных впечатлений сделал вывод, что Аккерман — человек циничный и неверующий. Что про оскорбление кого-то сверху, тот имел в виду высшие чины или же публичных должностных особ. Эрен с пущим ему любопытством заинтересовался жизнью Леви, гадая, что он сделал такого, чтобы думать, что заставил гневаться, по его мнению, Богов. — В первую очередь это придаёт мне сил в настоящем и в будущем бороться за каждую чужую жизнь, которую я уже встретила или встречу на своём пути, — мягко молвила Хистория. — Я верю, что у любого, ступившего на землю, есть своё предназначение, будь оно хорошим или плохим, — прикусила губу, задумываясь. — Нет, ни хорошим или плохим, — опровергла саму себя и с жаром добавила: — Я не желаю быть тем человеком, который делит мир на такие понятия. Лучше будет сказать, что моя вера основана на спасении любого, находящегося в безвыходном положении и просящего о помощи. Что-то в словах Хистории привело к мимолётному окаменению Аккермана, что сразу же заметил Эрен. Мужчина был задумчивее, чем прежде. — Правильно ты поступил или нет, удается выяснить лишь когда сталкиваешься с последствиями, — заметил Эрен. И также подметил странный и поглощающий взгляд Аккермана. Как только он повернул голову, чтобы поинтересоваться, Леви тут же оборвал зрительный контакт, поворачиваясь к Хистории. — Ты бы простила любое предательство? — соскользнул с темы и задавал вопрос для Рейсс. Эрен услышал намёк в вопросе мужчины. — Да, — так спокойно и просто ответила девушка. — Похвально, — Аккерман кивнул и поднял свой бокал, заставляя присутствующих последовать своему примеру. — Предлагаю выпить за прощение. — А вы бы простили? — подал голос Эрен, беря в руку бокал с вином. Они тянулись друг к другу взглядами, скрещиваясь ими, как клинками. — Ложь — никогда. Йегер никогда не нуждался в прощении, поэтому с улыбкой чокнулся с Леви и Хисторией. Ложь — его защита и инструмент. — На самом деле, если вас интересует врачебная сторона вопроса, то тут лучше их задавать Эрену, — Хистория поставила лимонад на стол, и её лицо приняло приятное выражение лица. С таким только комплименты и отвешивать. — Он один из лучших студентов. Леви приподнял брови, явно не веря. — Он больше похож на прогульщика и двоечника, чем на умного парня. Рейсс издала смешок, деликатно пытаясь скрыть его за ладонью. — Я, чёрт возьми, действительно умный парень, — защищался Эрен, подмигнув Хистории. Они проболтали ещё час, в котором Йегер выслушивал колкие замечания Леви по поводу того, что он думал об интеллекте парня, и мягкую защиту Рейсс. Эрен ловил себя на мысли, что не ощущал какой-то неловкости или же напряжения между ними — лишь спокойную атмосферу. Вот оно. Вот что хотел доказать Аккерман. Под конец вечера, когда они уже стояли возле входной двери, Эрен почувствовал ладонь на пояснице, и ему показалось, что всё его существо разом успокоилось, будто он только и делал, что весь вечер ждал такого хоть и мимолетного, но контакта. Он с удивлением подумал, что даже не замечал своего подвешенного состояния до этого момента. Мужчина убрал руку, напоследок надавливая сильнее. У парня это место горело огнём. Йегер первым вышел на улицу, желая проветриться. Он не подавал виду, что заинтересовался тем, почему Леви остановил Хисторию у двери. Парень предпочел отойти подальше, создавая видимость. Но Эрен был бы не Эреном, если бы не подслушивал. — У меня была подруга, — Аккерман на секунду отвел взгляд, показывая ту самую брешь, на которую в последствии собрался давить парень. — Она очень похожа на тебя, если честно. Поэтому мне бы хотелось в память о ней дать тебе небольшой совет: научись делать свой выбор и принимать свои решения, вне зависимости от веры или же авторитета твоих родителей. Хистория поражённо застыла. — Вы слишком добры ко мне, — зашептала она. Леви усмехнулся, облокотившись на дверь. — Ты сама сказала, что нет добрых людей, Хистория. Есть только люди, которые делают свой выбор, — ответил он, предпочитая направить свои пугающие глаза сквозь девушку прямо на Эрена. Йегер понял простую истину: Леви хотел наглядно показать, как различались отношения парня с ним и с Хисторией. Мужчина был настолько самоуверен и самонадеян в своей правоте, что в наглую пригласил будущего, по его мнению, любовника с девушкой, чтобы продемонстрировать и сравнить притяжения. Это было вызывающе и высокомерно — и это сработало. Кивнув на прощание с далека, не дав больше преимущества Аккерману каким-то непостижимым образом через прикосновения выбивать почву из-под ног, Эрен отправился провожать Хисторию до дома. Они шли в приятной и спокойной тишине, думая каждый о своём. Вечер выпил из него больше, чем предполагал Йегер, и он, если честно, даже с какой-то заторможенностью заметил, что стоял напротив собственной квартиры. Всё накопившееся напряжение ждало выхода. Эрен зашёл в помещение, закрыл входную дверь и на несколько мгновений застыл, держась за ручку. Ему казалось, что в этом было что-то волнующие, бодрящее, и такое невероятно детское. Парню хотелось играть в эту игру столько, сколько бы она не продолжалась. Ему хотелось создать пузырь, в котором Леви не был тем звеном в его плане, а являлся простым мужчиной, который по своему желанию заинтересовался Йегером. И был просто Эрен, не прошедший через то, через что он прошёл. Обыденность — дар свыше, не так ли, Леви? Как жаль, что Эрен не мог понять и никогда не поймёт, что такое обыденность. Он был множеством осколков из разных зеркал, и их, к сожалению, никто не додумывался склеить в единый, хоть и кривой рисунок. Ему иногда не хватало сил поддерживать весь тот фасад, и он разваливался на части. Эрен медленно сполз вниз, соприкасаясь коленями с полом. Рука всё ещё держалась за ручку, и он чертовски сильно боялся её отпустить. Иррациональное ощущение, будто это единственное, что удерживало его на плаву, скручивало внутренности в тугой узел. Эрену хотелось орать в голос. Разодрать глотку, чтобы просто, блядь, больше никогда не заговорить. Иногда он путался, не понимал, вырос он и сбежал или остался всё тем же маленьким мальчиком, который не понимал за что мир так сильно его ненавидел. Просто не понимал, что это за удар, которым били наотмашь снова и снова. И всё, что он чувствовал — гнев, колотящийся внутри, жгучий страх, который был похоронен так глубоко, чтобы сам парень забывал о нём, и такую неистовую, едкую ненависть, разъедающую всё внутри. Его губы шевелились, пока разум боролся с самим собой. Он произносил слово, не совсем понимая его значение. Всё плыло и единственное, что его держало — грёбанная дверная ручка. Эрен Джагер — обман. Личность, которая никогда в помине и не существовала. Он — проекция эмоций, чувств, черт характера других людей. Йегер догадывался, что он фальшив, но никогда прежде не ощущал себя таким шарлатаном. Он чувствовал, как маниакальная улыбка грозила расцвести на лице и где-то глубоко внутри смех клокотал с такой силой, что нет-нет, да вырвется в сию секунду наружу. Но тут Эрен с ужасом прикрыл рот свободной рукой, осознав, что звал мать. Человека, к которому он испытывал тёплые чувства, граничащие с ненавистью. Это привело его в такое бешенство, что ему хватило несколько секунд, чтобы встать и стряхнуть это мерзкое наваждение. Его переживания стекли к ногам, обнажая холодную и пустую — истинную — маску парня. — Эрен? — тихий голос позвал его из динамика телефона. От этого единственного слова вся нелепая болтовня в голове стихла. Штиль настиг его так внезапно, что Йегер мог только слышать, как Микаса выдыхала воздух по ту сторону провода. Его мозг работал за тысячу миль отсюда. Он крепко зажмурился. — Мне кажется, — сдавленно начал Эрен и прокашлялся, всё ещё не веря, что позвонил ей. Он надеялся, что это игра его воображения. — Мне кажется, я разозлил достаточно людей сверху. Йегер ничего не слышал, он слушал тишину, он вслушивался в равномерное дыхание Микасы. — Тогда остановись. И это было сказано так просто, так обыденно, так банально, что Эрену захотелось рассмеяться на свою тупость. Почему он сам до этого не дошёл? Почему? К сожалению, он знал ответ. — Я не могу, — и это было также элементарно, как знания того, что Земля крутилась вокруг Солнца. — Я должен дойти до конца. По ту сторону на мгновение замолчали. Эрен прикусил губу, позволив себе отвлечься, пока молчание затягивалось, а в голове крутились вопросы, на которые у него пока не имелось ответов. Например, зачем он вообще позвонил? Стоило ли привлекать на свою сторону Микасу, стоило ли ей вообще доверять на столько, на сколько он не доверял никому? Был ли он прав, думая про маски девушки? Правильно ли поступал, затягивая её в это? — Тогда дойди до конца, Эрен, — и было сказано таким непреклонным тоном. Таким властным и отдающим чем-то грохочущем внутри парня. — Тогда дойди до конца, а потом сотри всё и начни заново. В ответ единственное, что сделал Йегер — сбросил звонок и уставился на пустой экран с цифрами. Их разговор длился более трёх минут, что говорило о том, что Микаса в начале или же долго звала Эрена и тот не слышал, или же она просто молчала, давая ему время. До конца, говоришь? Он уронил телефон на пол, будто тот его обжёг. У него онемели пальцы, поднимая это ощущение по рукам, к груди, ближе к сердцу. Он вовсе перестал дышать, застывая во времени и пространстве. Дойти до конца и начать заново. Заново. Такое тупое слово. Эрен моргнул первый раз. Это движение показалось каким-то заторможённым и неоправданно тяжёлым. Как только он смог моргнуть и второй раз, то онемение отпускало всё тело. Парень сделал ещё несколько глубоких вдохов, нагнулся, чтобы поднять телефон с пола, и наконец решил, что ему нужна вода. Или слежка. Или как можно быстрее разобраться в себе и в неправильных и непонятных отношениях с Леви. Да хоть что-нибудь. И впервые за долгое время он не знал, что ему важнее: его месть или его жизнь.