CIX - Jungle вижу данную историю исключительно под эту песню \(=-=)/
Казавшиеся бесконечными, стопки из бумаг и папок разлетелись по воздуху, оседая и врезаясь во всевозможные предметы. Они следовали мановению чужих рук и совсем не желали попасться под разгневанного детектива. Мужчина, теперь сталкивающий со стола и кружки с держателем для ручек, повалится назад. Кресло, чудом выдержавшее гневную тяжесть, отъезжает к шкафам, глухо стукнувшись о стекло кожаной спинкой. Детективу Киму в последнее время особенно не везёт. С тех пор, как к нему в кабинет попало дело о похищении одной из звёзд шоу бизнеса, он не спал ни одной ночи в привычном спокойствии. По словам подавших заявление о пропаже Со Чанбин начал не задолго до исчезновения получать СМС странного содержания. Придя к выводу, что его преследуют, заперся в доме, оповестив самых близких, накормив каждого разной версией событий. Родители Со думают, будто их сын находится на реабилитации в уединении после эмоционального кризиса. Друзья же терроризируют Ким Сынмина вечными вопросами. Руководство поторапливает и грозится понижением в должности в случае неудачи. Пресса со всех сторон суёт свои длинные носы, не брезгуя и старыми грязными методами шантажа. Но на кону всего этого стоит жизнь конкретного человека, и играть с окружением в русскую рулетку детектив не намерен. Вибрация, исходящая изнутри стола, отвлекает Сынмина от мрачных мыслей. Он выдвигает верхний ящик, отвечая на входящий звонок, перед этим вдохнув и выдохнув для успокоения. Частично помогло, но за ласковым словом он в карман не полезет, если собеседник позволит слишком многое. - Ало? – немного хрипит после долгого молчания. - Это Бан Чан. – на той стороне раздаётся истеричный смешок, заставляющий Мина насторожиться. В конце концов, всякое могло случиться, крыша покидает голову не только у него одного – Хотя, думаю, вы и так это поняли…. – пауза, длящаяся самую долгую в его жизни минуту, помогла привести мысленный бардак в относительный порядок. - Слушаю. – Сынмин посылает ментальные пинки нерадивому звонившему, чтобы не отнимал лишнего времени. Ему бы не позвонили просто поболтать. Ким Сынмину вообще редко звонят ради повседневного общения. - Да, я.. – запинаются, видимо, предварительно складывая несвязные слова в цельные предложения, дабы не облажаться – Я поговорил с директором снова и мы.. Мы решили, что будет лучше пустить новость о временном ресте Чанбина. Причина будет той же, какую я скормил его родителям. Я… - Чан гулко глотает и звук этот был так громок, что даже в ушах слушателя отдавалось неприятным эхом – Прошу, найдите его целым и невредимым. Мы… - До свидания. – тут же сбрасывает мужчина. Ему осточертело выслушивать лепет отчаявшихся. Ему нужно действовать. Проскользив по кабинету обречённым взглядом, детектив принялся наводить порядок. На глаза попадаются показания свидетелей с места, где обнаружили сломанный телефон предположительно Со Чанбина. К сожалению, гаджет оказался разбитым в дребезги и восстановить из него ничего не удалось. Не долго думая, Ким решает снова навестить тот проулок, плюнув на разворошенную обстановку обители. Он не знал, что телефон «отчаявшегося» на том конце был уничтожен посредством столкновения с кухонной стеной, а тот, кто старался быть сильным до самого конца, наконец, сломался под напором трагедии.=:=:=:=:=:=:=:=
Знакомо ли вам чувство безысходности? Именно то, с которым теряют что-то особенно ценное сердцу, а вовсе не лёгкие мгновения собственной потерянности? Чанбин узнал это чувство слишком хорошо. Порций давали с лихвой, оккупировали дополнительным напитком из боли и холода. - Твой девиз по жизни «говори первое, что придёт в голову, ведь это будет единственной правдой». – Феликс бросает журнал мартовского издания на пол, рядом с ногами, сидящего у подножья кровати, Бина. Он наклоняется, заглядывая ему в глаза - Что ты сейчас чувствуешь, Со Чанбин? – парень, как будто искал на дне угольных зрачков не просто своё отражение, а надеялся разглядеть то, чего никак не мг увидеть на протяжении всего заточения жертвы - Растерянность? Или тревогу? – протягивает руку и, не встретив сопротивления, касается чёлки, поправляя карамельные прядки - А может, вселенский испуг? - Тогда встречный вопрос. – жертва готова зааплодировать в свою честь, ведь голос даже на миллисекунду не дрогнул - Чего ты добивался, чтобы я почувствовал? - Благоговение. – выдают спокойно, как нечто разумеющееся - Однако меня устроит и страх. – кончики пальцев ведут по скуле, спускаясь до шеи. Когда ноготь указательного надавливает на артерию, Феликс возвращает взгляд со своих действий к глазам напротив - Ведь с помощью него можно управлять людьми. Чанбин не хочет проигрывать. Он всё ещё не до конца смирился. Он еле выдерживает напор сталкера. Из последних сил старается не заплакать из-за страха, периодически накатывающего огромными волнами, захлёстывающего с головой. Если бы Феликс был водой, то разве что болотной. И Со ни за что бы ни ступил в неё, даже если бы задумал утопиться. Чанбин мысленно обещает себе, что никогда больше не покажет этого страха. Ни за что не отдаст поводья в руки своего похитителя. И тут же рушит его. Зажмуривается, стараясь не совершать лишних движений. На артерию давят губами, умудряясь совмещать и мягкость, и жёсткость в одном единственном мгновении. Но в следующее приходит привычная боль. В артерию впиваются зубами, чуть ли не разгрызая кожу. Чанбин прикусывает щёку изнутри, давится слюной, старается не скулить, словно побитый щенок. Он не видит искр в глазах сталкера, не видит, как тот облизывается, отстраняясь, давя победную усмешку. Не видит и не собирается рассматривать, так как чувствует себя трусом. Не просто чувствует и признаёт, но и не может опровергнуть. Он трус. Он ведь обычный человек. Все люди трусы. Или же он просто любил себя оправдывать. В подобной ситуации кто только не будет искать оправданий…. Укус на шее – клеймо на душе. Быть может, оставь этот след на его теле не Феликс, Чанбину было бы плевать. Но он ничего не мог поделать с собой. Феликс для него сумасшедший. Псих. И Со боится больше самого похитителя лишь стать таким же безумным. Безумие нечем оправдывать, сколько не пробуй, поскольку само безумие и есть веское оправдание. Что бы ты ни делал, что бы не совершил, все твои поступки спишут на безумство. Безумцам везёт. Они могут делать, что хотят, без зазрения совести. Безумцев ненавидят. Потому что те, кто твёрд сознанием, связаны цепями системы и не имеют возможности кричать во всеуслышание. - Я разрешу тебе передвигаться по дому. – резко раскрыв веки и вскинув голову, Чанбин совершенно не пытается скрыть своего удивления. Он только сейчас понял, что жмуриться совсем не обязательно. Он всё равно ничего не видел, сколько бы ни смотрел. Он не видит, когда перед ним настоящий Феликс, а когда притворствующий похититель. Вдруг это уловка? Вдруг он поверит не тому? Почему он вообще верит? - Но буду просить за это оплату. Точнее, это не совсем просьба. – улыбка, застывшая на уголках глаз, перекрывает нежные нотки в последующей фразе - У тебя просто нету другого выбора. – Феликс взгляда не отводит, не моргает почти. Большим пальцем размазывает чужую почти высохшую слюну по пухлым губам, оттягивая нижнюю. Свобода. Похититель знал всю его подноготную, но не ограничивался только ею. Изучал незаметно, однако и не скрывая интереса. Чанбин в его игре всего лишь подопытный кролик. Глупый одурманенный кролик, который лезет к ядовитой змее с ласками, прекрасно осознавая, что будет съеден. Свобода для него недоступна, а та, что возложена на чашу весов прямо сейчас – до ужаса мнима. Сталкер наблюдает на светлом лице тёмные эмоции, не ждёт, а выжидает, когда получит предоплату. Не проходит и нескольких минут, прежде чем жертва подаётся вперёд, звеня наручниками. Парень замирает в миллиметре от лица похитителя, давно не скрытого маской. Поднимается взглядом с веснушек к искрящимся глазам, делает пару вдохов, наверняка чётко осязаемых на, помеченной солнцем, коже. Чанбин скользит свободной ладонью по подбородку, приникая вплотную. Прижимается, не проявляя большей инициативы, но и не встречая сопротивления. Однако совсем скоро его отстраняют, упираясь в грудь тонкой рукой. - Слишком фальшиво. – выдают хрипло и толи с потаённой злостью, толи с плохо скрываемой тоской – Учись быть искренним, Чанбин~ни. – его прижимают спиной к краю кровати и лопатки от позы режет неудобством. Запястье заводят выше головы, переплетая пальцы. У Чанбина неожиданно для себя начало сбиваться дыхание. Сталкер так близко, но лишь упивается собственным напором и уничтожает все предпосылки дать по тормозам. Нажимать на нужные рычаги в нужный момент – это незамысловатое хобби у Феликса получалось превосходно. Хобби, сосредоточенное на одном единственном человеке. С одной стороны – жутко заводит, с другой – заставляет поднять все стёкла, пристегнуть ремень безопасности и уткнуться в подушку до того, как мозги кашицей разлетятся по черепной коробке. Когда по внутренней стороне ладони разносится нежный импульс от чужих поглаживаний, Чанбин срывается. Он резко вскидывается, приникая вновь. Льнёт, как оголодавший, чувствует улыбку Феликса сквозь жадный поцелуй. Его мозги давно разлетелись, а внутренности переварили сами себя. Иначе не объяснить состояния парня, стремящегося на свободу слишком сильно, слишком жадно. Свобода. Бин захватывает нижнюю губу зубами, высовывает язык, проводя кончиком по контуру. Дышит, как в последний раз, словно убегал от огромного монстра, а открыв веки - дёргается в сторону, будто током ошпаренный. Он снова ошибся. Он не убегал от монстра. Он натравил его на себя. Позволил дать преимущество. И прямо сейчас этот монстр собирался сожрать его. - Феликс? …. – Со готов проклинать себя за дрогнувший голос, оголяющий его слабости. - Ещё. – бас, пропитанный просящими нотками заставляет жертву возгордиться собой. Однако этот секундный порыв быстро испаряется - Скажи ещё. – ведут носом по щеке, оставляя мягкий след губ на линии челюсти - И повторяй каждый раз, когда тебе становится хорошо рядом со мной. Шею и плечи опаляет от дыхания и прикосновений. Его терзают изнутри противоречивые ощущения. И от этого он начинает себя ненавидеть. Ненавидеть за то, что получает наслаждение вместо боли, то как они мешаются друг с другом, дают едкую химическую реакцию и как наслаждение перерастает в нечто большее. Он наслаждается болью. Он зависим от неё. Теперь уже точно. Укусы, сменяющиеся поцелуями, сплетают новые цепи, что прочнее тех наручников, которые продолжают позвякивать в неустойчивой тишине. - Феликс… Под ключицей ноет, запястья затекли, а парень, устроившийся между его ног, исследует неловкое тело с завидной настойчивостью - Феликс…. Шея уже чешется от количества меток, лёгкие накалились и Чанбину становится жарко только от того, что он дышит. Он задыхается. Задыхается от смеси пьянящего страха. - Феликс… Ладонь, скользящая по оголённому колену и забирающая под полурасстёгнутую яркую рубашку сжимает рёбра, выбивая вместе с именем очередной стон. Похититель не заходит слишком далеко, наверняка, еле уговорив себя остановиться вовремя. Черта, которую так явственно хотелось пересечь. Всё ещё постанывающая после откатной волны, жертва обмякает в неуклюжих крепких объятиях удава. Кольца вокруг сужаются всё плотнее и плотнее. Феликс утыкается в ямочку между ключиц, прикрывая глаза, переплетённые пальцы скрепляя в прочный замок. Он мысленно ключ от него выбрасывает в океан, молится, что бы эта жестянка никогда не вернулась. Он упивался моментом и желал лишь одного – остаться вот так, со своим Чанбином в руках, навечно. Феликс не знает, слышит ли его сейчас парень, чувствует ли его содрогания, но упёрто прижимается теснее, покрывая свежие метки на разморенном теле солёной влагой. Словно прижигая, оставленные собой же, раны.=:=:=:=:=:=:=:=
Переулок казался мрачнее из-за наступающих сумерек. Луна и солнце боролись за власть, не оставляя ничего людям. Мужчина, находящийся в кирпичном тупике, медленно поднялся с корточек, продолжая рассматривать контейнеры с мусором. Именно здесь нашли разбитый телефон и именно отсюда звонил пострадавший. Жив ли Со Чанбин сейчас? Не зря ли они его ищут? Стоит ли надеяться на скорое завершение дела? И с каким исходом? Множество вопросов, отчаянно блуждающих в поисках ответов, разрывали голову на части. Результаты экспертизы по отпечаткам с кровью ещё не пришли, и внутри поселялось неустанное чувство тревоги. Сынмину всё время казалось, что он что-то упускает… что-то очень важное, но надёжно скрытое. Оно есть, оно маячит под носом, но слишком быстро устремляется прочь, чтобы вернуться вновь, ехидно повиляв хвостиком. Это чувство невыносимо. Детектив выходит из переулка, вдыхает полной грудью уличный кислород, пропитанный токсинами, и решает пройтись вдоль домов. Внимание привлекают несколько многоэтажек, расположенных чуть дальше и Мин уверен твёрдо в одном – где-то там и кроется разгадка.