***
Два дня кряду бамбуковый дом ходил ходуном. Но сколько бы демоны ни договаривались перед ночью единения с Шэнь Цинцю, сколько бы планов ни строили, им никак не удавалось достичь компромисса. То одному было мало внимания, то второму. Им редко когда удавалось насладиться сексом в одинаковой степени. Шэнь Цинцю был первым, кто захотел решить этот вопрос радикально, поэтому Бингэ и Бинхэ быстро смирились. Оставаться без любви шицзуня никто не хотел, поэтому в этот раз их сотрудничество стало более тесным. Но не более плодотворным. Они были как два одинаковых магнитных полюса: их сильно тянуло к Шэнь Цинцю, но друг от друга просто отталкивало. Это и неудивительно: два протагониста, знающих свое превосходство перед всем и каждым в своих мирах, не уживались, будучи в одном. Им было слишком мало места в сердце Шэнь Цинцю. И в постели с ним. «Вот если бы не было одного из нас…» — нет-нет, да проскальзывало в мыслях у обоих, но если бы они схлестнулись по-настоящему, учитель бы их не простил. Да, Шэнь Цинцю не нравилось, что его мужья вечно ссорились друг с другом, но он любил их обоих. И только поэтому протагонисты ещё терпели друг друга. — У меня есть идея, — возвестил в один вечер Ло Бингэ, когда Шэнь Цинцю не было дома. Ло Бинхэ недоверчиво оглянулся, кроша морковь в чан с их сегодняшним ужином. — Каждая такая фраза заканчивается катастрофой. — Не в этот раз, — ухмыльнулся Бингэ и захрустел долькой моркови, которую украл с разделочной доски. — Нам нужно друг с другом переспать. Повисшую тишину нарушил только хруст моркови. — Ты, конечно, молодец, потрясающая работа мысли, — пораженно покачал головой Бинхэ, отбирая у двойника очередной оранжевый кружок, который тот успел украсть, и бросил его в чан. — И как, извини, это должно нам помочь? Даже когда учитель был рядом, мы не могли вытерпеть друг друга и десяти минут. А тут что? Постель? — он качнул головой, обнажив клык, — да ты смеешься. — Обычно да, но у нас экстренная ситуация. Будет то, — Бингэ отодвинул доску, привлекая внимание Бинхэ, — что называется «притиркой». Как мы должны были понять друг друга, лаская учителя, если мы не верим друг другу в этом деле? — Я верю в то, что ты жаден и эгоистичен, когда доходит до постели, — бесстрастно ответил Бинхэ, не отвлекаясь от готовки. — А я в то, что ты, помимо этого, безнадежен и мягкотел, — спокойно парировал Бингэ. — Так почему бы не разрушить эти стереотипы? Мы оба знаем, что представляем из себя чуть более, чем то, что только что описали. Нож застучал по доске немного медленнее, и Бингэ ухватился за эту возможность поговорить обеими руками, чувствуя, что у них в кои-то веки может что-то получиться. — Ну хорошо, давай не секс. Давай хотя бы поговорим, — быстро добавил он. Бинхэ задумался, поглядывая на тесак для работы. Необходимость назревшего разговора понимали оба. Отложив фартук и вымыв руки, он сел за низкий стол. То же сделал и Бингэ. Это был уже третий стол переговоров, который они ставили в гостиную взамен поломанных. Хотелось бы верить, что этот стол будет последним. — Давай, — начал Бингэ. — Расскажи, в чем ты хорош, братец. Убеди меня в том, что я не прав. А потом расскажешь, в чем хорош я. Сегодня он решил быть максимально обходительным, чтобы не спугнуть то хрупкое между ними, что с таким трудом удалось возвести и сохранить. Бинхэ немного помолчал, глядя на Бингэ исподлобья, на что Бингэ махнул рукой: — Обещаю, что не стану тебя дразнить. Просто будь честен. Клянусь, я отвечу тебе тем же. — Ладно. Это только ради учителя, — вздохнул Бинхэ, прикрывая глаза. — Я всегда чувствую настроение шицзуня, — медленно проговорил Бинхэ. — И знаю, как сменить его гнев на милость. — Замечательно, — кивнул Бингэ. — Я признаю, что твоя способность к эмпатии значительно сильнее моей, а также то, что твоя связь с Шэнь Цинцю из этого мира гораздо более тесная, чем у меня. Ты в самом деле хорош, когда дело касается эмоций. Ло Бинхэ прищурился. — Не издеваешься? — Зачем? — дернул плечом Бингэ. — Мы здесь для того, чтобы принять друг друга и вернуть учителя в общую постель. Если не секс нас сплотит, так разговор. Ло Бинхэ наклонил голову, начиная понимать правила игры, и даже, кажется, немного повеселел. — Иногда мне кажется, что ты не способен на похвалу, — пробормотал он, расслабив плечи, но всё так же цепко наблюдая за Бингэ. — За исключением постели. Бингэ бархатисто рассмеялся. — Вот мы и разрушили первый стереотип обо мне. Я имел в виду именно то, что сказал — ты хороший эмпат. Распространить в более длинное предложение? — Не надо, — увел взгляд Бинхэ. Иной бы решил, что он все ещё раздражен, но… Бингэ зеркально наклонил голову в другую сторону, внимательно наблюдая за двойником, и пришел к выводу, что Бин-мэй, пускай и не хочет этого показывать, но рад. «Значит, ему всё-таки приятно получать похвалу. Даже если она от меня», — намотал себе он на ус. — Продолжим. Что насчет меня? — продолжил Бингэ вкрадчиво. Здесь Бинхэ потребовалось чуть больше времени. Вздохнув, он нехотя признал: — Ты владеешь прекрасной техникой и способен сделать так, чтобы учитель тоже получал удовольствие от процесса. У меня же… Не всегда получается заставить учителя кончить. — Хорошо, — мягко сощурил глаза Бингэ, постучав ногтями по столу. Бинхэ никто не просил сравнивать их и уж тем более признавать свои слабости, но он сам это сделал, ответив любезностью на любезность. Это был очень хороший знак. — Это правда, у меня достаточно опыта для того, чтобы удовлетворить любую хотелку — мою, твою или учителя — причем так, чтобы последнему не стало от неё плохо. — Да, — согласился Бинхэ со вздохом. Ему все ещё было неловко признавать плюсы своего двойника, потому что он всегда искал одни лишь минусы из-за злости на него. Неожиданно, но то, как спокойно и мягко хвалил его Бингэ и то, как не задирал нос, когда его способности признали в ответ, помогло Бинхэ расслабиться. И принять сильные стороны их обоих. — Если мы объединим твою чуткость в отношении настроения и мою технику, получится идеальный секс, не думаешь? — продолжил Бингэ спокойно. — Это верно, но… — Бинхэ немного нахмурился. — Мы стараемся показать лучшее в нас каждый раз с учителем, и каждый раз наталкиваемся на… Некоторые препятствия. Бингэ понимающе хмыкнул. Под «некоторыми препятствиями» понимаются, разумеется, их бесконечные разногласия. — Ох уж эти «препятствия»… — вздохнул Бингэ, покачав головой. — Если проблема именно в них, давай поговорим и об этом. Я имею в виду, почему именно мы ссоримся. К примеру, что тебе во мне не нравится? — То, какой ты жадный, — мгновенно ответил Бинхэ, — и то, как мало уступаешь мне. — Замечательно, — довольно протянул Бингэ. Ему даже начинала нравиться эта игра в честность. То, что Бинхэ находил негативное быстрее позитивного, только доказывало, что им нужно было поговорить. — Копни глубже, братец. Я уверен, это ещё не всё, а нам надо быть честными до конца, иначе ничего не выйдет. Часто бывает так, что плюсы идут рядом с минусами. Исходя из моих плюсов, какие минусы ты можешь найти? — Хм, — Бинхэ приложил палец к подбородку. — Из-за того, что ты опытен… — медленно начал он, глядя на Бингэ вопросительно, словно спрашивая, правильно ли понял, что от него хотят. Получив утвердительный кивок, продолжил: — Из-за того, что ты опытен, ты не веришь в меня и отодвигаешь в сторону. Хотя сам я уже достаточно наблюдал за тобой, чтобы сделать не хуже… Бинхэ замер и закусил губу, осознав вдруг, в чем признался. Бингэ округлил губы в удивленное «о» и подался ближе, улыбаясь смутившемуся братцу. — Так значит, ты признаешь, что учился у меня, просто наблюдая? — …Было дело, — чуть более недовольно буркнул Бинхэ. Бингэ едва удержал рвущуюся наружу умиленную улыбку, которую Бинхэ, конечно, засчитал бы за удар в уязвимое место, и кашлянул в кулак. — И это хорошо, — мягко прищурился он. — Ты быстро учишься, и это твой, как и мой, главный плюс. Мы оба можем учиться друг у друга, если захотим. — Просто мы не хотим, — пожал плечами Бинхэ, улыбнувшись устало, и Бингэ вернул ему эту улыбку. — Вот именно. Но теперь я хочу. Как и ты. Верно? Бинхэ опустил взгляд и кивнул. Наблюдая за таким открытым и расслабленным Бинхэ, Бингэ вдруг подумал о том, что никогда не видел своего братца «безоружным» перед собой. Это… Возбуждало. То есть, радовало. Кашлянув в кулак ещё раз, Бингэ произнес: — Хорошо, я понял. Ты просишь доверять тебе. — И не насмехаться надо мной, — добавил Бинхэ быстро. — И не насмехаться, — великодушно кивнул Бингэ. — Пускай будет так. Теперь давай о тебе. Заметив, что Бинхэ немного напрягся — естественно, говорить о своих недостатках сложнее, чем о преимуществах, — Бингэ улыбнулся вновь: — Говорить буду не я, а ты. Давай. Попробуй подумать и понять, откуда происходит мое недовольство. Бинхэ, видно, не ожидал, что столько говорить придется именно ему, но Бингэ не собирался ему помогать. Если он скажет что-то, Бинхэ воспримет в штыки. Если Бинхэ будет думать сам, то не разозлится. — …Моя «мягкостелость», — бросил Бинхэ с легкой насмешкой, показывая, что не согласен с этим словом. — Почти, но не совсем, — беззлобно усмехнулся Ло Бингэ. — В чем она может выражаться? Иди от своих преимуществ. Что в твоей силе является твоей слабостью? — Чувствуя настрой учителя и пытаясь его задобрить, я… — Бинхэ немного задумался, стискивая пальцы, — давлю на жалость. Использую слезы. И тогда он поддается мне, даже если не хочет, — Бинхэ вздохнул и устало провел по волосам, покачав головой. — Я знаю, знаю… Мне самому не нравится это притворство, но… Что я, в сущности, могу сделать ещё… Если не это, то учитель просто отвернется от меня. Я не знаю, как привлечь его внимание иным способом. — Хорошо, — Бингэ кивнул. — Ты молодец. Не бойся проговаривать свои страхи вслух. Не обозначив их, от них не избавиться. Перед самим собой не должно быть страшно. — Тут сидишь ты, — Бинхэ дернул уголками губ. Несмотря на свою саркастичность, выглядел он гораздо более спокойным, чем в начале диалога. — А я и есть ты, — довольно осклабился Бингэ. — Что ж, ты почти прав. То, что ты не можешь придумать, как влиять на учителя иначе, может пройти, когда вы узнаете друг друга лучше. Шэнь Цинцю из этого мира рассказывал мне, что вместе вы совсем недолго. И о своей истории тоже рассказывал, поэтому я примерно понимаю, что к чему… Я желаю, чтобы ты был более прямолинейным. И не в плане «я сделаю так, чтоб учитель выполнил то, что нужно мне», а в плане «я скажу ему, что я хочу, и мы постараемся вместе», не прибегая к дешевым уловкам. Бинхэ немного помолчал, принимая чужое желание к сведению. На удивление, это оказалось не так сложно. — Ладно. Хорошо, но… — Бинхэ выдохнул, скрепя сердце. — Как это… Лицемерно, не находишь? — поднял бровь Бинхэ. — Я не верю, что ты руководствовался этими же принципами со своими шестью сотнями жен. Иначе бы их не было так много. — Что, хочешь сказать, мне хватило бы и одной, если бы я был честным? — не удержал смеха Ло Бингэ, приятно впечатленный смелостью двойника. — Что до твоих слов, я согласен, — просто признал Бингэ. — Ничего такого в моей голове не было. — Так откуда в тебе столько благородства сейчас? — Бинхэ даже стало любопытно. — Ты поверишь, если я скажу, что Шэнь Цинцю из этого мира — причина моих изменений? — Бингэ развел руками. — Я многое осознал с тех пор, когда увидел, что такое настоящие человеческие отношения. Этот Шэнь Цинцю многому меня научил. Да, ты прав, я манипулятор, актер и эгоист, этого даже он изменить не сможет, но я не посмею обращаться с ним так же, как со своими женами. Никогда. Он — это совсем другое дело. Именно поэтому я требую от тебя так много. А от себя я требую ещё больше. Ло Бингэ стал серьезнее, наклонившись через стол. — Я вижу прошлого себя в тебе, — проговорил он тихо, словно доверяя какую-то тайну. Бинхэ стал внимать, даже задышав реже. — И я не хочу, чтобы ты был мной. Посмотри на меня. Я всю жизнь жил во лжи, лицемерии и недоверии к себе и своему окружению. Я притворялся, они притворялись. Я был эгоистичен. Я убивал себя и их, потому что не хотел меняться и боялся самого себя. Ты другой, я знаю это, но всё равно хочу уберечь тебя от своих демонов. Тебя и Шэнь Цинцю. Вас обоих. Бинхэ завороженно распахнул глаза. На его скулах поселился едва заметный румянец, и брови поползли вверх в крайнем смущении. — …Ты это… Серьезно сейчас? Или только в рамках нашего «разговора»? — Серьезно, — губы Бингэ изогнулись в мягкой улыбке. Залюбовавшись им, Бингэ коснулся пальцами чужой ладони, лежащей на столе, а потом, прежде чем Бинхэ успел хоть что-то сделать, подался вперед… И поцеловал его. Бинхэ не дернулся, когда его поцеловали, но его глаза полыхнули демоническим огнем, и метка расцвела, став яркой. — А ты ведь и сам уже справляешься, как я посмотрю, — проговорил Бингэ, ласково усмехнувшись этому совершенно милому потрясению. — Ты способен признать, что некоторые твои действия не нравятся учителю или мне. Это уже победа, братец. Я горжусь тобой. — Я нашел ещё один минус. Ты слишком много болтаешь, — выдохнул Бинхэ резко и встал, прикрывая рот ребром ладони и глядя куда-то в сторону. Ужин в чане грозил пригореть, поэтому Бинхэ резво вернулся к печке, снимая чугун. — А может, это плюс? — облокотился на стол Бингэ, прожигая взглядом спину Бинхэ. Тот тихо выругался, слишком явно ощущая на себе чужой взгляд. Позабавившись гляделками ещё немного, Бингэ лениво поднялся и прижался к спине двойника сзади. Его губы тронула довольная ухмылка. Бинхэ бы уже давно сделал выпад, если бы хотел, а сейчас только напрягся плечами и делал вид, что ничего не замечает. — А знаешь, — ловкие пальцы Бингэ в мгновение ока оказались на животе Бинхэ, развязывая пояс. — Мне кажется, та моя идея с постелью тоже была хороша. — О, ты так думаешь? — нервно усмехнулся Бинхэ, нарезая морковь ещё активнее. — Я зна-а-ю-ю, — низко, по-звериному, протянул Бингэ ему на ухо. Бинхэ весь покрылся мурашками, чувствуя, как жар опалил щеки. — Ты… — выдохнул Бинхэ резко, вдаривая плашмя ножом по столешнице, и оперся на неё руками, нависая над разделочной доской. Бингэ не отстранился. Знал, что Бинхэ ничего ему не сделает. — Кто я для тебя? — спросил Бинхэ глухо, сглатывая. Двойник не видел, но голос выдавал его смятение, потерянность и искреннее непонимание. — Ты любишь учителя. Меня ты всегда ненавидел. Ты пришел в наш мир, чтобы найти свое счастье. Я же был просто преградой. Что изменилось? Зачем ты так ко мне? — «Так»... Как? — ловкие пальцы мягко скользнули по линии талии. — Добр, — выдавил Бинхэ, прикрыв глаза — Я не понимаю, зачем ты так добр ко мне. — Зачем? Или почему? — теплое дыхание Бингэ пощекотало затылок. Пальцы Бинхэ заскребли по столешнице. — Ты поцеловал меня однажды, когда мы занимались любовью, — его голос совсем сел. Он уронил голову, напрягаясь плечами, не давая Бингэ дышать себе в шею. — Я тогда подумал, какая муха тебя укусила… Может, это ещё один способ насолить… — Даже после всех моих слов ничего не понимаешь, братец? — бархатисто посмеялся Бингэ, обнимая Бинхэ крепче. — Ты и в самом деле глуповат. — Идиот, ты не можешь любить по-настоящему, — сжал зубы Бинхэ в последней попытке, жмурясь. Его сердце стучало, как сумасшедшее. Он не мог… Не знал, можно ли верить. Это глупо. Ненормально… То, в каком положении они оказались. То, что Бингэ хотел донести. — Ты правда так думаешь? Или хочешь так думать? — пальцы Бингэ, контрастно горячие, скользнули к горлу. Ло Бинхэ распахнул глаза, берясь за нож, но Бингэ и не думал душить или ещё хоть как-либо вредить. Он лишь повел пальцы выше, к челюсти, взялся за острый подбородок и повернул чужое лицо к себе. Горящие демоническим пламенем глаза Бингэ встретились с такими же у Бинхэ. — Хватит думать, что я не способен на любовь. Или на второй шанс. Ты сейчас ведь даже не мне это говоришь, — Бингэ огладил большим пальцем чужую щеку, мягко усмехаясь, — а себе. Ты видишь во мне себя. На деле всё твоё упрямство и строптивость обращены не ко мне. Ты не хочешь себя прощать. И боишься себя любить. Не будь так строг к себе, малыш. Бинхэ зажмурился. Слова Бингэ попали точно в сердце. — Да с чего ты взял… — усталый шепот Бинхэ пропал в поцелуе, когда Бингэ накрыл его губы поцелуем — горячим и настойчивым, но удивительно нежным. В конце концов, как бы ни хотелось отрицать, Ло Бингэ был прав. В очередной раз прав. Бинхэ слишком упорно бежал от идеи, что заслуживает любви самого себя. Всё это показывало лишь, что он до сих пор не дает себе шанса. Ведь любить кого-то просто. А самого себя… Бинхэ перестал сопротивляться. Он просто закрыл глаза, отдаваясь напору и уверенным рукам Бингэ. Тот увлек их из кухни в спальню. Стоило только Бинхэ лечь лопатками на постель, как он тут же предупредил: — Я снизу не буду. — О-о? — усмехнулся Бингэ довольно, стягивая ханьфу с плеч. — Значит, кто-то всё же согласен с тем, что моя идея ничего? — Эй, я серьезно, — ответил, фыркнув, Бинхэ, прежде чем Бингэ увлек его в новый поцелуй, садясь на его пах и притираясь к начавшему наливаться бугру. — Потом посмотрим, что и как, — шепнул Бингэ, прикусывая Бинхэ за мочку. — Ты слишком много волнуешься, малыш. Неужели ты так перед каждым соитием? Тишина стала самым красноречивым ответом. Бингэ удивленно отстранился от Бинхэ, оценивая его красное лицо внимательным взглядом, и кивнул: — Исправим. Широким движением ладоней Бингэ распахнул ханьфу на груди партнера, облизываясь при виде стоящих сосков. — Извращенец, — поддел Бинхэ, закидывая руки к подушкам. — Кто бы говорил, — осклабился Бингэ, намеренно притираясь к паху, на котором сидел. — Мы друг друга стоим, не правда ли? Жадное дыхание Ло Бингэ опалило грудь и соски. Он присосался к одному из них, медленно лишая Бинхэ одежды, и Бинхэ свел брови вместе. — Прекрати. — Прекратить что? — Переходи к делу. — Разве я не уже? Или что? Будь честен, братец, — Бингэ поцеловал шрам от меча на чужой груди. Бинхэ немного поморщился, не переставая краснеть, и перебрал ногами. — Ты слишком нежен. Я не привык. Огонь глаз Бингэ полыхнул искрами, и улыбка стала хищной. — Вот оно что… А я думал, что не так… Бингэ прикусил нежный сосок, но Ло Бинхэ и бровью не дернул. Бингэ разочарованно вздохнул. — Ты просто притворяешься перед учителем, а сам здесь вовсе не чувствительный? — Нет, — Бинхэ фыркнул, цепляя Бингэ за подбородок, не давая ему целовать-кусать себя дальше. — Просто его укусы меня возбуждают, а твои — нет. — Ха, — дернул уголком губ Бингэ, скалясь. — Ты, щенок… Намеренно меня выводишь. Хочешь, чтобы я был грубее? Да пожалуйста. Большие ладони широко огладили крепкие бедра Ло Бинхэ, сминая ткань шелкового халата к паху, и цепкие, но опасные пальцы поймали Бинхэ за мошонку, оттягивая и немного перекручивая её. Бинхэ немного дернулся; выражение его лица сменилось на настороженное, хватка подбородка ослабла, и Бингэ хрипло рассмеялся. — Вот твоя бравада-то и поумерилась. Как легко тобой управлять, братец. Учителю нравятся послушные собачки, правда? Бинхэ запрокинул голову, тихо смеясь. Вот такого Бингэ он знал. Усмехаясь, Бингэ стек к чужому паху. Он дотронулся дырочки стоящего колом члена Бинхэ указательным пальцем, а потом медленно повел палец наверх. Тоненькая ниточка прозрачной смазки потянулась следом. Бингэ наклонился и коснулся нежной головки долгим поцелуем, пачкая губы во влаге. Лизнул неторопливо… А после мягко обхватил губами, высасывая смазку. Его пальцы спустили чужие штаны ниже, открывая яички, и осторожно взялись за плоть, начиная надрачивать. Лицо Бинхэ осталось непроницаемым, но ненадолго — Бингэ знал его тело слишком хорошо. В конце концов, они делили одно тело на двоих. — Давай. Голос. — Идиот, — прошипел Бинхэ с улыбкой, зная, что тот играется, вцепился в волосы Бингэ пальцами и со мстительной улыбкой ткнул в свой пах, заставляя взять член обратно в рот. Бинхэ закинул голову, выдыхая жарко и влажно, а Бингэ с удовольствием взял сразу на всю длину. Именно этого они оба хотели. Бинхэ все же позволил взять его. Один раз. «Ты же хочешь быть готовым для учителя, когда настанет время?» — шепнул двойник, проникая в него двумя скользкими от масла пальцами, и Бинхэ длинно выдохнул — Бингэ попал в точку. Он правда хотел, чтобы Шэнь Цинцю когда-нибудь взял его. Но и от мысли, что его возьмет Бингэ… Плохо не было. — Я сам возьму тебя, — хрипло посмеялся он, не думая сдаваться. Бингэ нажал на его чувствительную точку, заставив подавиться словами и выпустить сдавленный сладкий стон. Его горячее дыхание опалило кромку уха: — Жду не дождусь, — нежная издевка в голосе намекнула Бинхэ, что Бингэ не верит ему, но, о, Бинхэ был более чем уверен в себе. Когда Бингэ растянул его достаточно, резво поменял их местами, усаживаясь на пресс сверху, пьяно облизнулся, глядя двойнику в глаза, и наклонился, рассыпая волосы по их плечам. — Я говорил, что возьму тебя. Трахну так, что звезды перед глазами появятся, — улыбнулся Бинхэ, направляя член Бингэ в себя. Бингэ распахнул глаза, начиная широко улыбаться, и удобно взялся за чужие бедра. — Ах, ну если так… Я готов, — хищная улыбка, и Бингэ сделал первое движение бедрами, выбивая из Бинхэ воздух.***
Шэнь Цинцю вернулся в дом с мрачным предчувствием, что ничего хорошего из затеи оставить двух протагонистов в одном доме на три дня не выйдет. Уже в первый же вечер, расположившись в комнате у Шан Цинхуа, который так кстати улетел к Мобэю, он грыз ногти от переживаний. Дом точно будет в целости и сохранности? Они же не устроят новый апокалипсис в битве не на жизнь а на смерть? Пики не рухнут? Ну и самое главное… Возымеет ли его идея успех? К исходу третьего дня Шэнь Цинцю прилетел на полянку перед бамбуковым домиком и тут же прислушался. Кажется, дракой не пахнет. Дом не разрушен. Уже хорошо! Он ступил в дом и втянул в себя запах готовки Бинхэ. Ещё один хороший знак… Однако стоило ему только заметить извивающиеся тени на ширме в спальне, как у него все внутри похолодело. «Они дерутся? Или душат друг друга?!» — Эй, вы! — громогласно выпалил Шэнь Цинцю, влетая в спальню, чтобы разнять драку, но… Его лицо немедленно залила краска, и он не смог сдвинуться с места. — Учитель? — пытаясь отдышаться, пробормотал Бинхэ, откидывая волосы назад и изгибаясь на Бингэ в позе наездника. — Учитель, — хитро улыбнулся Бингэ, сжимая ягодицу Бинхэ до покраснения. — Присоединишься к нам? — В-вы… — заклинатель задохнулся словами. — Да это-!.. Не медля ни секунды, Шэнь Цинцю схватился за подол и выскочил из домика. Демонам не удалось закончить в этот раз. Зато в следующий, когда они всё объяснили и пригласили Шэнь Цинцю заранее, всё прошло просто замечательно. — Не могу поверить, вы и вправду ладите, — почти завороженно проговорил Шэнь Цинцю, нежась от оргазма, подтягивая одеяло в жарких объятиях Ло Бингэ и Ло Бинхэ. — Это точно вы? Никого из вас не подменили? — Ну уж нет, — выдохнул устало Бинхэ, зарываясь носом в макушку Шэнь Цинцю. — Никаких больше Ло в нашей постели. — Кроме меня, братец? — игриво протянул Бингэ, расположившийся по другую сторону Шэнь Цинцю, наматывая кудряшку двойника на свой палец. — Будешь исключением, — пробормотал Бинхэ, краснея. Шэнь Цинцю и Ло Бингэ переглянулись — один с неверием, другой с гордостью — и тихо посмеялись. — Ну вот и порешили, — проурчал Бингэ, поочередно целуя волосы Бинхэ в своей ладони и теплый висок Шэнь Цинцю.